Ловец душ и навья невеста

– Почему подло? – поинтересовалась она.

– Потому что ты слишком молода, чтобы становиться вдовой второй раз, – флегматично ответил он, разглядывая легкие облака, плывущие по небу. – А это бы случилось.

Карна дожевала бутерброд и взяла бутылку с чаем. Тщетно поискав в корзинке кружки, вытерла горлышко салфеткой и осторожно сделала глоток.

– К тому же ты была бы ужасной женой, – добавил Рихард, и Карна поперхнулась чаем и закашлялась. – Да-да, я помню твои россказни, якобы ты была прекрасной женой Эдмону. Целых двадцать минут или сколько там вы были женаты. – Он повернулся на бок, глядя на нее, вытирающую капли чая, попавшие на юбку. – Ты бы пилила меня и пыталась облагородить, а я бы сопротивлялся и учил тебя плохому. Но это было бы интересно и совершенно точно не скучно. Правда в том, что ты в глубине своей чистой души та еще авантюристка. И очень горячая штучка. Бедняга Эдмон знать не знал, что берет в жены пороховую бочку.

– Он знал меня лучше, чем кто-либо еще! – сердито возразила Карна, пряча испачканную салфетку в корзинку.

– И поэтому тебе пришлось самой класть его руки себе на грудь там, в библиотеке, – насмешливо покивал он.

– И это – благородное поведение мужчины! – вспылила она. – Он защищал меня от моих же порывов. Он берег мою честь!

– А может, правильнее было бы позволить тебе быть собой? – предположил Рихард, глянув на нее. – А не запихивать тебя в рамки.

– Разумеется, тебе рамки ни к чему, – сказала Карна, закупоривая бутылку с чаем. – Ты хочешь сделать меня своей любовницей.

– Очень хочу, – подтвердил Рихард, прикусывая травинку и снова откидываясь на спину. – С самого первого момента, как тебя увидел. Но если тебе так уж нужен официальный статус жены для того, чтобы потерять девственность, то я готов.

– Нет, – отрезала Карна.

– Готов, точно говорю! Будку я тебе строить не буду, Фифи все равно спит на кровати. Но пойти и сказать «да» перед алтарем, так и быть, могу.

– Нет, я не выйду за тебя, – с удовольствием пояснила Карна.

– Ну и прекрасно, – улыбнулся он. – Теперь совесть моя чиста. Я сделал тебе предложение, ты отказалась.

Карна открыла сумочку и вынула оттуда пистолет.

– Снять предохранитель, – пробормотала она, – взвести курок…

Рихард быстро вскочил и отвел дуло пистолета, направленное в его сторону.

– Давай все же выберем другую мишень, – предложил он, помогая Карне подняться. Окинув взглядом опушку Красного леса, указал на высохшее дерево, стоящее слегка впереди: – Целься в него.

– Куда именно? – спросила Карна, водя пистолетом. – Оно большое!

– В ствол, пониже развилки. – Рихард встал позади нее, обнял и накрыл ее руки своими ладонями. – Ноги расставь шире, найди упор.

– Не прижимайся так ко мне, – сердито приказала она.

Но Рихард лишь склонился ниже и, прикусив мочку ее уха, прошептал:

– Можем расписаться в городской ратуше уже сегодня.

– Рихард, я не… – Она стремительно обернулась, курок под пальцем дернулся, и пистолет выстрелил куда-то вверх.

– Нет так нет, – проворчал он, снова опуская дуло, направленное на него. – Устроили бы брачную ночь по всем правилам. Я думал, может, для тебя это важно.

Карна напряженно смотрела на него, кусая губы. Рихард насмешничал, но глаза его, темные, как самая поздняя ночь, оставались серьезными.

Она врала себе достаточно долго, но сейчас устала. Хватит! Да, как раньше не будет. Эдмон мертв, родители тоже погибли, и прозвище «навья невеста» приклеилось к ней навсегда. В высшем обществе помнят даже мелкие происшествия. Фотографии из отеля «Звездное небо» были во всех газетах и журналах.

Но мужчине, который сейчас обнимает ее, все равно. Вряд ли он ее любит, но она ему точно небезразлична. Он пытается заботиться о ней, как может, защищает от нави и ее, и весь мир. А главное – у нее тоже есть к нему чувства. Пусть это лишь страсть, но целый год она была уверена, что, кроме горя и тоски, не сможет больше испытать ничего.

Статус вдовы подразумевает, что она недевственна. Хранить невинность для следующего мужа, которого может и не быть? Или для монастыря?

Карна повернулась к Красному лесу и взвела курок снова. Пуля просвистела мимо дерева, даже не чиркнув о сухую кору.

Рихард снова обнял ее, и она слегка откинулась назад, опираясь на крепкую мужскую грудь.

– Смотри в прицел, левый глаз закрой, нажимай на выдохе, – произнес он.

Она выстрелила еще раз, и пуля впилась в ствол. Карна довольно рассмеялась и, выдохнув, расстреляла всю обойму.

– Неплохо, – похвалил ее Рихард и пошел к дереву.

Опустив пистолет, Карна смотрела вслед ловцу. Он двигался уверенно и спокойно, и его черный силуэт казался еще темнее на фоне Красного леса. Облака стремительно неслись по небу, а земля будто уснула, разомлев под солнцем.

– Четыре из шести! – выкрикнул Рихард, подойдя к дереву. – Погляди, две попали в одно место!

Карна медленно пошла к нему.


Ловец переменил что-то глубоко у нее внутри. Может, его слова о том, что она не такая, какой считала себя всю жизнь, в самом деле правда? А может, его поцелуи и ласки, далеко переходящие все приличия, разбудили в ней то, что должно было оставаться скрытым всю жизнь. Он была бы счастлива с Эдмоном. Это было бы спокойное светлое счастье, ничуть не похожее на те бурные эмоции, которые вызывал у нее ловец.

Будто нарочно Рихард снял рубашку, повесил ее на сук, а сам, подпрыгнув, ухватился обеими руками за ветку и стал подтягиваться – быстро и ритмично, будто это не составляло для него никакого труда. Мышцы на спине выделились четче, и Карна поймала себя на желании прикоснуться к ним, погладить, снова ощутить на себе тяжесть его тела. Он целовал ее так, как никогда не делал Эдмон. Он видел все ее тайные желания, но его это нисколько не отвращало, напротив…

Может, с ним она тоже смогла бы быть счастлива? Совсем по-другому, конечно.

Она остановилась возле сухого дерева, где остались вмятины от пуль.

Рихард разжал ладони и спрыгнул.

– Рисуешься? – спросила она и провела пальцем по светлому шраму, изгибающемуся над его сердцем.

– Поддерживаю себя в форме, – ответил он. – Слабый ловец – мертвый ловец.

Карна шагнула к нему ближе и, обняв за шею и привстав на цыпочки, поцеловала. Ее ладони скользнули по широким плечам, царапнули крепкую грудь, ощутив колкие волоски на теле. В одном он точно оказался прав: монастырь – не для нее. Сейчас – нет. Она сойдет с ума, если так и не узнает, каким Рихард окажется любовником. Иногда он пугал ее своим пылом, но сейчас будто переменился и стал гораздо нежнее, хотя она чувствовала едва сдерживаемую страсть – в его глазах, прикосновениях, поцелуях…

Он отстранился, посмотрел ей в глаза, и Карна, почувствовав уже знакомое парение, мысленно ответила на невысказанный вопрос. Не нужна ей ни роспись в ратуше Рывни, ни следование условностям, ничего. Кроме мужчины, от поцелуев которого она вспыхивает, как свечка.

Глаза ловца слегка расширились, а брови приподнялись, когда он понял, что она согласна. Забрав у нее пистолет и быстро накинув рубашку, он схватил ее за руку и потащил к Серебряному мосту, у которого от серебра было лишь название.

– Подожди! – воскликнула Карна. – А Шульц?

– Вот же… – Рихард проглотил ругательство, запустил руку в волосы, а потом обнял Карну и поцеловал так жадно, что у нее подкосились ноги. – Карна, ты не передумаешь?

Покраснев, она покачала головой.

– Так, жди меня тут, – приказал он. – Или нет, пойдем со мной, мало ли кто тут может шляться.

Он сгреб свое пальто с земли и встряхнул его, так что сухие травинки взметнулись в воздухе, а Карна отвела взгляд, чувствуя себя до ужаса неловко. Рихард подал ей шляпку, и она, надев ее, с облегчением опустила вуаль.





Глава 13




Красный лес медленно переваривал особняк, судьбой которого озаботился Оберт Шульц: молодая поросль деревьев пробивалась между мраморными плитами ступеней, растопыривая ярко-алые листочки, вьющиеся плети цветов опутали некогда прекрасные статуи дев, стыдливо прикрывающих прелести узкими ладонями. Вокруг было тихо, и Карна осознала, что идет на цыпочках. Но сухой ковер листьев предательски шуршал при каждом шаге.

Потрескавшиеся стены дома зияли пустыми глазницами окон, из которых то там, то сям выглядывали красные ветки, а под крышей над главным входом висело осиное гнездо, в котором, к счастью, не угадывалось признаков жизни.

– И зачем, говоришь, этому Шульцу понадобился дом? – спросил ловец, остановившись напротив крыльца, ступени которого покосились и съехали.

– Он сам толком не знает, – ответила Карна, чувствуя облегчение от того, что их беседа свернула с щекотливой темы. – Он управляющий, а хозяин дома кто-то другой.

– Шульц не назвал имя?

– Нет. Возможно, хозяин решил продать эти земли или просто хочет навестить бывшее фамильное гнездо.

Ловец поднял сухой сук и потыкал им в старое осиное гнездо. Оттуда высыпалась какая-то труха и несколько мертвых насекомых.

– Еще Оберт Шульц особо попросил проверить подвал, – спохватилась Карна.

Рихард кивнул и шагнул к ней, поставил корзинку с остатками снеди на край разбитого фонтана, дно которого выстелила жухлая трава.

– Поцелуй на удачу? – спросил он.

– Мы и так достаточно нацеловались, – отвернулась она, сердясь и на себя, и на Рихарда.

Сейчас ее согласие казалось ей постыдным и глупым. Она знает ловца всего-то неделю. Если бы мама была жива… А что бы сказал отец? А Эдмон?.. Лучше вообще об этом не думать. А Рихард ведет себя как ни в чем не бывало. Разумеется, для него в этом нет ничего особенного. Он и по именам-то своих женщин не помнит.

Рихард откинул ее вуаль и, склонившись, осторожно прикоснулся губами к губам. Пытливо заглянул в глаза.

– Это много значит для меня, – сказал он.

– Иди уже, – буркнула Карна, отворачиваясь, но Рихард обхватил ее шею обеими ладонями, приподнял подбородок большими пальцами и поцеловал по-настоящему: глубоко и обстоятельно, бесстыдно проникая в ее рот языком.

– Вот теперь мне точно повезет, – улыбнулся он, отстранившись, и, повернувшись к дому, прищурился. – Никаких следов нави. Думаю, много времени это не займет. Начну со второго этажа.

Карна перевела дух и облизнула губы, оперлась о край фонтана, чтобы не упасть. Сомнения канули в Черву, и теперь она сердилась на Шульца и опять на ловца – за то, что послушался ее и решил сперва закончить дело.

Рихард вынул со дна корзинки коробку с патронами, ловко зарядил пистолет и подал его Карне.