Любовь с чистого листа
Часть 26 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да, – отвечаю я радостным тоном с едва уловимой нотой лжи, которую Лашель, надеюсь, не заметит. Я и правда далеко продвинулась, особенно учитывая долгие недели ступора до этого, и очень собой горжусь. Я вижу, что это не совсем то, что нужно, – Лашель права, надо поработать с красками – и все же, в моменты уверенности в своих силах я задумываюсь, а что если я представлю больше трех вариантов, когда придет время презентаций своих работ. Впервые с тех пор, как мне позвонили с предложением работы, я разрешаю себе помечтать, что мои работы выбрали, а во всех магазинах канцелярии появились товары с моими рисунками.
Правда, во всем остальном – кроме наших отношений с Ридом, – на что меня вдохновил разговор с Лашель, прогресс остановился, просто-напросто потому, что у меня или не было, или почти не было возможности выяснить отношения с Ларк и Сибби. Я почти уверена, что Ларк со своей стороны пытается найти вежливый способ уволить меня, поскольку, проснувшись в понедельник, я увидела имейл от нее с просьбой «немного притормозить» с проектом, пока она занимается другими изменениями в доме.
На мое предложение все равно встретиться Ларк не ответила.
В ситуации с Сибби мне надо быть ответственнее: сначала я осталась ночевать у Рида, когда она, скорее всего, была дома, затем она вернулась домой с балластом в виде Элайджи, а не одна, так что я струсила. К концу прошлой недели – на самом деле, вечером того же дня, что я увидела заметку о продлении аренды на холодильнике Рида, – я вдруг запаниковала, укоряя себя за то, что упустила все шансы. Она, конечно же, живет в одном городе со мной, но ситуация такая, будто между нами несколько штатов или стран.
О чем я думала, позволив роману с ласковым парнем, который все равно уезжает, встать на пути решения огромной проблемы в отношениях с Сибби?
Я сразу же ей позвонила, за плечом обстановку нагнетала заметка об аренде. Я даже не воспользовалась автоответчиком. «Си, – произнесла я серьезно, – нам надо поговорить. Завтра я буду весь день дома, и вечер тоже. Позвони мне, и мы найдем, когда встретиться».
Она не позвонила. Через час мне пришло от нее уже привычное за последнее время вежливое сообщение, как будто мы просто соседки и ничего больше: Остаюсь сегодня у Элайджи, а завтра рано утром уезжаю в Хэмптонс с Уэйленами. Вернусь к следующей субботе. Если это суперважно, напиши! Если нет, до скорого. Прости за горы коробок в квартире!
Мои плечи рухнули, когда я это читала. Теперь я расправляю их, поднимая портфель и сумку. Лашель раскладывает на столе принадлежности для мастер-класса.
– Пойду домой, работать, – говорю я, убеждая скорее себя, чем ее. Но меня не надо убеждать: если Сибби возвращается завтра, я буду дома и поговорю с ней. Я уже сказала Риду, что занята до воскресенья, и собираюсь сегодня прибраться, пока буду продумывать разговор с Сибби. Думаю, ночь в одиночестве – хороший шанс подготовиться, а по ее возвращении мы наконец посмотрим в лицо тому, чего так старательно избегали.
– Расслабься, дай рукам отдохнуть, – говорит Лашель.
– Ага, – говорю я, махая ей рукой на прощание. Вот бы задуманное далось мне так же легко, как и мои наброски.
Забегаю в магазин за продуктами, не сдержавшись, беру кое-что и для Сибби. Думаю, после долгого отсутствия ей будет приятно. По-пятничному много народу, но даже при этом Трина за прилавком успевает рассказать мне, что она наконец-то избавилась от воспаления пирсинга пупка, в честь чего сделала прокол в «более интимном месте». Слава богу для меня и остальных в очереди, она не предлагает его показать. Дойдя до квартиры, пересекаюсь с почтальоном и болтаю с ним, сидя на ступеньках, – он любит поговорить о погоде – в ожидании, пока он достанет нашу почту.
Он уже заканчивает, и мне на телефон приходит оповещение. Я прощаюсь с почтальоном и расплываюсь в улыбке, увидев, что сообщение от Рида.
Мне сегодня будет тебя не хватать, пишет он так же прямо, как и говорит. Надеюсь, все пройдет хорошо. Звони, если я тебе нужен.
«Он просто милый ласковый парень, Мэг», – убеждаю я себя, смотря на сообщение. Эта «Л» снова сжимает сердце.
Л-А-С-К-А, – рисую я в уме. Но только я собираюсь ответить на сообщение, как на экране высвечивается другое слово на «Л» и вовсе не то, которое я изо всех сил пытаюсь не чувствовать.
Слово это Л-А-Р-К, которое позже оказалось первым сигналом тому, что выходные у меня пройдут совсем не так, как я планировала.
♥ ♥ ♥
Дело вот в чем: крайне сложно подготовить дом к визиту принцессы.
По телефону Ларк говорила мягко и дружелюбно, даже немного застенчиво – совсем не так резко, как во время нашей последней встречи. Она была неподалеку, по ее словам, и могла бы ненадолго зайти в магазин.
– Я уже дома, но могу быстро дойти туда, – ответила я. – Правда, будет довольно людно: там сейчас проходит мастер-класс. Может, встретимся в… – хотела предложить я, но вспомнила ее отторжение всех остальных мест.
– Я могу прийти к вам, – ответила она, прервав неловкое молчание, а две минуты спустя я уже писала ей мой адрес, заодно перебирая в голове список всего, что надо прибрать.
Я мало что могу сделать с коробками, которыми заставлены все углы, но в остальном стараюсь как могу. Быстрая уборка на кухне, метод «подбери и брось в где-то еще» в борьбе со скоплением писем на обеденном столе, торопливая попытка убраться в зоне дивана с журнальным столиком, где я, к своему стыду – все из-за того, что Рид зашел вчера вечером, – оставила лифчик между подушек. Лицо вспыхивает только при воспоминании этой прелюдии, после которой я оказалась на коленях, а Рид крепко схватил меня за волосы.
Звоня Ларк, я в последний раз оглядываю гостиную (и пытаюсь остудить пылающее лицо), вполне осознавая, насколько маленькой и забитой она покажется девушке, привыкшей к большому таунхаусу.
Однако, открыв ей дверь, вспоминаю: на самом деле Ларк не принцесса, а ее таунхаус – не башня замка. Она лишь человек ростом в 155 сантиметров с встревоженной улыбкой и – если не ошибаюсь – робостью в глазах. Судя по тому, как она переминается на моем подобии крыльца, ей так же неловко, как и мне во время нашей последней встречи.
– Проходите, – говорю я, указывая в сторону своего просевшего дивана. Я радостным тоном перечисляю все напитки из холодильника, но уже знаю, что она от всего откажется. Я уже отклоняюсь от спора, который, как я себе напоминаю, намеревалась начать, пусть и в неожиданных для меня обстоятельствах.
– Спасибо, что разрешили зайти, – говорит она, как только я сажусь напротив нее на диван. Ларк держит руки строго на коленях, по горлу видно, когда она сглатывает. Не в первый раз мне в голову приходит мысль, что между нами больше общего, чем кажется на первый взгляд.
– Простите, что долго не звонила, – оживленно произносит она. – Была очень занята работой с новым декоратором, потом мы ненадолго съездили в Торонто на съемки Кэма, и столько всего надо было ку…
– Ларк, – перебиваю я. Видя, как она нервничает, объясняя все это, я свой разговор даже начинать не хочу. – Все в порядке. Я понимаю.
Она смотрит на меня в таком молчаливом, стыдливом сожалении, что сразу хочется сменить тему. Но я решаюсь:
– Я знаю, что влезла не в свое дело в прошлый раз.
Она смотрит на меня, моргая, затем ненадолго опускает голову, разглаживая ворсинки на черных джинсах.
– Нет, – произносит она наконец, поднимая подбородок. – Это он влез не в свое дело. Мне было так стыдно перед вами за его поведение. Не только за слова… обо мне, но и за его… – она замолкает, поджимая губы.
– Ужасную цитату? – подсказываю я, стараясь приободрить ее. Она касается линии роста волос, зажмуривается и рассыпается смехом:
– Понятия не имею, откуда у него такие мысли. Каждый раз, как я завершаю продумывание оформления дома, он все сводит на нет.
Улыбка исчезает с моего лица. «Он так поступает, чтобы иметь над тобой власть, – думаю я. – Чтобы посеять у тебя сомнение в собственных силах».
– Надеюсь, вы даете ему отпор, – говорю я, и в этот раз с полной серьезностью. – Надеюсь, вы не считаете себя легкомысленной.
– Не считаю, – отвечает она так быстро и уверенно, что это даже убедительно. Затем снова опускает голову и смотрит на сцепленные руки. – Но мне здесь немного не по себе. В смысле, в НьюЙорке. Честно говоря, я едва успела привыкнуть к Лос-Анджелесу.
– Могу представить, насколько они разные.
Она поднимает взгляд и сардонически мне улыбается. «Понятия не имеешь, насколько».
– Там у меня было много знакомых. А теперь мы переехали, и в этом городе у меня… только он.
Я вежливо усмехаюсь.
– Поверьте, у меня то же самое.
– Вы тоже переехали сюда ради парня?
– Нет, я переехала, чтобы… начать сначала. Но в то время я знала только одного человека в НьюЙорке. – Скольжу взглядом по коробкам, расставленным по нашей страшно любимой и полной воспоминаний квартире и пытаюсь подавить очередное ощущение, что времени мало и надо действовать.
– Поначалу я смотрела на город ее глазами. Далеко не сразу нашла свой взгляд. – Я молчу о том, что у Сибби взгляд куда вернее Кэмерона. – Как только это случается, становится намного проще, – добавляю я.
Она кивает, но очень отстраненно. Я обдумываю все, что мне известно о Ларк: наверное, она думает, что станет своей, если будет носить только черное. Она думает, что всем в Бруклине есть дело до того, что она решила сходить в кофейню. Ей кажется, что Кэмерон – мужик с акульим клыком на шее! – куда лучше приспособится к жизни здесь, чем она.
– Знаете, – продолжаю я в оптимистичном тоне, в нужной степени оптимистичном для этого спора. – Я очень неплохо знаю НьюЙорк. Если захотите прогуляться – звоните.
– Правда?
– Конечно.
– Это очень мило, Мэг. Особенно после моего поступка. Прошу, извините меня.
– Вам не за что извиняться. – Уже произнося это, я знаю, что недоговариваю. Что у меня есть что сказать. Я утешаю ее, но не себя.
Делаю глубокий вдох.
– Но если вы хотите продолжить работу над оформлением вашего дома, я бы предпочла получать указания от кого-то одного. В моем положении трудно работать, если со стороны заказчика есть противоречия. Я пойму, если вам это не подходит.
Наступает долгое неловкое молчание. Кажется, я даже слышу, разговоры пылевых клещей. – Вот как тихо становится, пока я в напряжении жду отказа. И не имеет значения, что у меня только что закончились две потрясающие недели работы над проектом «Счастье сбывается»: прямо сейчас коробки Сибби прекрасно напоминают, почему я не могу лишиться и этого заказа. Я вся напряглась, приготовившись к худшему. Интересно, это вот так Рид все время себя чувствует? Должно быть, это выматывает.
– Другим моим друзьям он тоже не нравится, – произносит наконец Ларк. – Из Лос-Анджелеса.
«Другим моим друзьям». Думаю, это шаг с ее стороны. Ответный жест на мое предложение прогуляться вместе. Ларк считает меня подругой, а не просто исполнителем.
Я пожимаю плечами.
– Эй, да ладно, это была всего одна встреча.
Вряд ли Кэмерон со временем раскрывается с лучшей стороны. Я почти уверена, что нет. Но сказала это, потому что – видимо, как ее новый друг – считаю, что сейчас лучше не усугублять ситуацию.
Думаю, сейчас ей нужно нечто совершенно другое.
– Считайте, что теперь у вас есть как минимум двое людей в этом городе, хорошо?
Она смотрит на меня и скромно улыбается.
– Спасибо, – мягко произносит она. Затем сглатывает, на лице ее проскальзывает эмоция, но Ларк быстро прячет ее за привычным, нейтральным выражением. Она смотрит на меня и саркастически усмехается:
– Мужчины, – говорит она, закатывая глаза. – Да ведь?
Я моргаю, поражаясь этой стороне Ларк, вполне в духе принцессы Фредди. Но быстро возвращаюсь к реальности. Это ее осторожный шаг к новой, только зарождающейся дружбе.
– Отличная цитата на стену получится, – говорю я, стараясь сделать по-ридовски каменное лицо, насколько могу.
Она смеется, откинув голову и не прикрывая рот, и я смеюсь вместе с ней, – и это тот самый смех, который застает врасплох, который вызван не шуткой самой по себе, а смехом другого человека, смехом, который в какой-то момент сам начинает смешить. Ларк проводит рукой в воздухе, рисуя дугу, словно демонстрирует афишу. Она снова произносит «Мужчины», будто представляет крупное шоу, и делает это ужасно смешно. Я воображаю слово
М-У-Ж-Ч-И-Н-Ы
из мелких лампочек и смеюсь еще сильнее. И все это буквально пылает в лучах славы. Я поднимаю кулак и разжимаю пальцы, озвучивая хлопушку: лампочки – ну, все, кроме одной, особенной лампочки, – зажигаются громкой и весьма нелепой вспышкой, а что еще смешнее – кажется, Ларк понимает, что я показываю, и, хватаясь за бока, сгибается от смеха. Мы хохочем и хохочем, и, наверное, поэтому я не слышу звук открывающейся двери.
Поэтому не замечаю, что Сибби вернулась домой.
Глава 15
– Охренеть.
Я почти уверена, Сибби не это собиралась сказать при первой встрече с иконой нашего детства, но, судя по ее виду сейчас, вряд ли можно рассчитывать на какую-то осознанность действий с ее стороны. Я пережила достаточно после возвращения из поездок в Хэмптонс и знаю, что Сибби сейчас, наверное, отходит от очень стрессовых дней с Уэйленами. Потому что Тильде хотелось быть у бассейна, детям – на пляже, а мистеру Уэйлену вообще никто не нужен был, кроме компьютера. Даже в состоянии шока видно, что ей хватило всего этого. На футболке два пятна, если не больше, солнцезащитные очки сдерживают ворох волос хотя бы в каком-то подобии прически, а обычно четкая черная стрелка на левом верхнем веке сама на себя не похожа.
– Си, – говорю я с дивана. – Эй, с возвращением.
Правда, во всем остальном – кроме наших отношений с Ридом, – на что меня вдохновил разговор с Лашель, прогресс остановился, просто-напросто потому, что у меня или не было, или почти не было возможности выяснить отношения с Ларк и Сибби. Я почти уверена, что Ларк со своей стороны пытается найти вежливый способ уволить меня, поскольку, проснувшись в понедельник, я увидела имейл от нее с просьбой «немного притормозить» с проектом, пока она занимается другими изменениями в доме.
На мое предложение все равно встретиться Ларк не ответила.
В ситуации с Сибби мне надо быть ответственнее: сначала я осталась ночевать у Рида, когда она, скорее всего, была дома, затем она вернулась домой с балластом в виде Элайджи, а не одна, так что я струсила. К концу прошлой недели – на самом деле, вечером того же дня, что я увидела заметку о продлении аренды на холодильнике Рида, – я вдруг запаниковала, укоряя себя за то, что упустила все шансы. Она, конечно же, живет в одном городе со мной, но ситуация такая, будто между нами несколько штатов или стран.
О чем я думала, позволив роману с ласковым парнем, который все равно уезжает, встать на пути решения огромной проблемы в отношениях с Сибби?
Я сразу же ей позвонила, за плечом обстановку нагнетала заметка об аренде. Я даже не воспользовалась автоответчиком. «Си, – произнесла я серьезно, – нам надо поговорить. Завтра я буду весь день дома, и вечер тоже. Позвони мне, и мы найдем, когда встретиться».
Она не позвонила. Через час мне пришло от нее уже привычное за последнее время вежливое сообщение, как будто мы просто соседки и ничего больше: Остаюсь сегодня у Элайджи, а завтра рано утром уезжаю в Хэмптонс с Уэйленами. Вернусь к следующей субботе. Если это суперважно, напиши! Если нет, до скорого. Прости за горы коробок в квартире!
Мои плечи рухнули, когда я это читала. Теперь я расправляю их, поднимая портфель и сумку. Лашель раскладывает на столе принадлежности для мастер-класса.
– Пойду домой, работать, – говорю я, убеждая скорее себя, чем ее. Но меня не надо убеждать: если Сибби возвращается завтра, я буду дома и поговорю с ней. Я уже сказала Риду, что занята до воскресенья, и собираюсь сегодня прибраться, пока буду продумывать разговор с Сибби. Думаю, ночь в одиночестве – хороший шанс подготовиться, а по ее возвращении мы наконец посмотрим в лицо тому, чего так старательно избегали.
– Расслабься, дай рукам отдохнуть, – говорит Лашель.
– Ага, – говорю я, махая ей рукой на прощание. Вот бы задуманное далось мне так же легко, как и мои наброски.
Забегаю в магазин за продуктами, не сдержавшись, беру кое-что и для Сибби. Думаю, после долгого отсутствия ей будет приятно. По-пятничному много народу, но даже при этом Трина за прилавком успевает рассказать мне, что она наконец-то избавилась от воспаления пирсинга пупка, в честь чего сделала прокол в «более интимном месте». Слава богу для меня и остальных в очереди, она не предлагает его показать. Дойдя до квартиры, пересекаюсь с почтальоном и болтаю с ним, сидя на ступеньках, – он любит поговорить о погоде – в ожидании, пока он достанет нашу почту.
Он уже заканчивает, и мне на телефон приходит оповещение. Я прощаюсь с почтальоном и расплываюсь в улыбке, увидев, что сообщение от Рида.
Мне сегодня будет тебя не хватать, пишет он так же прямо, как и говорит. Надеюсь, все пройдет хорошо. Звони, если я тебе нужен.
«Он просто милый ласковый парень, Мэг», – убеждаю я себя, смотря на сообщение. Эта «Л» снова сжимает сердце.
Л-А-С-К-А, – рисую я в уме. Но только я собираюсь ответить на сообщение, как на экране высвечивается другое слово на «Л» и вовсе не то, которое я изо всех сил пытаюсь не чувствовать.
Слово это Л-А-Р-К, которое позже оказалось первым сигналом тому, что выходные у меня пройдут совсем не так, как я планировала.
♥ ♥ ♥
Дело вот в чем: крайне сложно подготовить дом к визиту принцессы.
По телефону Ларк говорила мягко и дружелюбно, даже немного застенчиво – совсем не так резко, как во время нашей последней встречи. Она была неподалеку, по ее словам, и могла бы ненадолго зайти в магазин.
– Я уже дома, но могу быстро дойти туда, – ответила я. – Правда, будет довольно людно: там сейчас проходит мастер-класс. Может, встретимся в… – хотела предложить я, но вспомнила ее отторжение всех остальных мест.
– Я могу прийти к вам, – ответила она, прервав неловкое молчание, а две минуты спустя я уже писала ей мой адрес, заодно перебирая в голове список всего, что надо прибрать.
Я мало что могу сделать с коробками, которыми заставлены все углы, но в остальном стараюсь как могу. Быстрая уборка на кухне, метод «подбери и брось в где-то еще» в борьбе со скоплением писем на обеденном столе, торопливая попытка убраться в зоне дивана с журнальным столиком, где я, к своему стыду – все из-за того, что Рид зашел вчера вечером, – оставила лифчик между подушек. Лицо вспыхивает только при воспоминании этой прелюдии, после которой я оказалась на коленях, а Рид крепко схватил меня за волосы.
Звоня Ларк, я в последний раз оглядываю гостиную (и пытаюсь остудить пылающее лицо), вполне осознавая, насколько маленькой и забитой она покажется девушке, привыкшей к большому таунхаусу.
Однако, открыв ей дверь, вспоминаю: на самом деле Ларк не принцесса, а ее таунхаус – не башня замка. Она лишь человек ростом в 155 сантиметров с встревоженной улыбкой и – если не ошибаюсь – робостью в глазах. Судя по тому, как она переминается на моем подобии крыльца, ей так же неловко, как и мне во время нашей последней встречи.
– Проходите, – говорю я, указывая в сторону своего просевшего дивана. Я радостным тоном перечисляю все напитки из холодильника, но уже знаю, что она от всего откажется. Я уже отклоняюсь от спора, который, как я себе напоминаю, намеревалась начать, пусть и в неожиданных для меня обстоятельствах.
– Спасибо, что разрешили зайти, – говорит она, как только я сажусь напротив нее на диван. Ларк держит руки строго на коленях, по горлу видно, когда она сглатывает. Не в первый раз мне в голову приходит мысль, что между нами больше общего, чем кажется на первый взгляд.
– Простите, что долго не звонила, – оживленно произносит она. – Была очень занята работой с новым декоратором, потом мы ненадолго съездили в Торонто на съемки Кэма, и столько всего надо было ку…
– Ларк, – перебиваю я. Видя, как она нервничает, объясняя все это, я свой разговор даже начинать не хочу. – Все в порядке. Я понимаю.
Она смотрит на меня в таком молчаливом, стыдливом сожалении, что сразу хочется сменить тему. Но я решаюсь:
– Я знаю, что влезла не в свое дело в прошлый раз.
Она смотрит на меня, моргая, затем ненадолго опускает голову, разглаживая ворсинки на черных джинсах.
– Нет, – произносит она наконец, поднимая подбородок. – Это он влез не в свое дело. Мне было так стыдно перед вами за его поведение. Не только за слова… обо мне, но и за его… – она замолкает, поджимая губы.
– Ужасную цитату? – подсказываю я, стараясь приободрить ее. Она касается линии роста волос, зажмуривается и рассыпается смехом:
– Понятия не имею, откуда у него такие мысли. Каждый раз, как я завершаю продумывание оформления дома, он все сводит на нет.
Улыбка исчезает с моего лица. «Он так поступает, чтобы иметь над тобой власть, – думаю я. – Чтобы посеять у тебя сомнение в собственных силах».
– Надеюсь, вы даете ему отпор, – говорю я, и в этот раз с полной серьезностью. – Надеюсь, вы не считаете себя легкомысленной.
– Не считаю, – отвечает она так быстро и уверенно, что это даже убедительно. Затем снова опускает голову и смотрит на сцепленные руки. – Но мне здесь немного не по себе. В смысле, в НьюЙорке. Честно говоря, я едва успела привыкнуть к Лос-Анджелесу.
– Могу представить, насколько они разные.
Она поднимает взгляд и сардонически мне улыбается. «Понятия не имеешь, насколько».
– Там у меня было много знакомых. А теперь мы переехали, и в этом городе у меня… только он.
Я вежливо усмехаюсь.
– Поверьте, у меня то же самое.
– Вы тоже переехали сюда ради парня?
– Нет, я переехала, чтобы… начать сначала. Но в то время я знала только одного человека в НьюЙорке. – Скольжу взглядом по коробкам, расставленным по нашей страшно любимой и полной воспоминаний квартире и пытаюсь подавить очередное ощущение, что времени мало и надо действовать.
– Поначалу я смотрела на город ее глазами. Далеко не сразу нашла свой взгляд. – Я молчу о том, что у Сибби взгляд куда вернее Кэмерона. – Как только это случается, становится намного проще, – добавляю я.
Она кивает, но очень отстраненно. Я обдумываю все, что мне известно о Ларк: наверное, она думает, что станет своей, если будет носить только черное. Она думает, что всем в Бруклине есть дело до того, что она решила сходить в кофейню. Ей кажется, что Кэмерон – мужик с акульим клыком на шее! – куда лучше приспособится к жизни здесь, чем она.
– Знаете, – продолжаю я в оптимистичном тоне, в нужной степени оптимистичном для этого спора. – Я очень неплохо знаю НьюЙорк. Если захотите прогуляться – звоните.
– Правда?
– Конечно.
– Это очень мило, Мэг. Особенно после моего поступка. Прошу, извините меня.
– Вам не за что извиняться. – Уже произнося это, я знаю, что недоговариваю. Что у меня есть что сказать. Я утешаю ее, но не себя.
Делаю глубокий вдох.
– Но если вы хотите продолжить работу над оформлением вашего дома, я бы предпочла получать указания от кого-то одного. В моем положении трудно работать, если со стороны заказчика есть противоречия. Я пойму, если вам это не подходит.
Наступает долгое неловкое молчание. Кажется, я даже слышу, разговоры пылевых клещей. – Вот как тихо становится, пока я в напряжении жду отказа. И не имеет значения, что у меня только что закончились две потрясающие недели работы над проектом «Счастье сбывается»: прямо сейчас коробки Сибби прекрасно напоминают, почему я не могу лишиться и этого заказа. Я вся напряглась, приготовившись к худшему. Интересно, это вот так Рид все время себя чувствует? Должно быть, это выматывает.
– Другим моим друзьям он тоже не нравится, – произносит наконец Ларк. – Из Лос-Анджелеса.
«Другим моим друзьям». Думаю, это шаг с ее стороны. Ответный жест на мое предложение прогуляться вместе. Ларк считает меня подругой, а не просто исполнителем.
Я пожимаю плечами.
– Эй, да ладно, это была всего одна встреча.
Вряд ли Кэмерон со временем раскрывается с лучшей стороны. Я почти уверена, что нет. Но сказала это, потому что – видимо, как ее новый друг – считаю, что сейчас лучше не усугублять ситуацию.
Думаю, сейчас ей нужно нечто совершенно другое.
– Считайте, что теперь у вас есть как минимум двое людей в этом городе, хорошо?
Она смотрит на меня и скромно улыбается.
– Спасибо, – мягко произносит она. Затем сглатывает, на лице ее проскальзывает эмоция, но Ларк быстро прячет ее за привычным, нейтральным выражением. Она смотрит на меня и саркастически усмехается:
– Мужчины, – говорит она, закатывая глаза. – Да ведь?
Я моргаю, поражаясь этой стороне Ларк, вполне в духе принцессы Фредди. Но быстро возвращаюсь к реальности. Это ее осторожный шаг к новой, только зарождающейся дружбе.
– Отличная цитата на стену получится, – говорю я, стараясь сделать по-ридовски каменное лицо, насколько могу.
Она смеется, откинув голову и не прикрывая рот, и я смеюсь вместе с ней, – и это тот самый смех, который застает врасплох, который вызван не шуткой самой по себе, а смехом другого человека, смехом, который в какой-то момент сам начинает смешить. Ларк проводит рукой в воздухе, рисуя дугу, словно демонстрирует афишу. Она снова произносит «Мужчины», будто представляет крупное шоу, и делает это ужасно смешно. Я воображаю слово
М-У-Ж-Ч-И-Н-Ы
из мелких лампочек и смеюсь еще сильнее. И все это буквально пылает в лучах славы. Я поднимаю кулак и разжимаю пальцы, озвучивая хлопушку: лампочки – ну, все, кроме одной, особенной лампочки, – зажигаются громкой и весьма нелепой вспышкой, а что еще смешнее – кажется, Ларк понимает, что я показываю, и, хватаясь за бока, сгибается от смеха. Мы хохочем и хохочем, и, наверное, поэтому я не слышу звук открывающейся двери.
Поэтому не замечаю, что Сибби вернулась домой.
Глава 15
– Охренеть.
Я почти уверена, Сибби не это собиралась сказать при первой встрече с иконой нашего детства, но, судя по ее виду сейчас, вряд ли можно рассчитывать на какую-то осознанность действий с ее стороны. Я пережила достаточно после возвращения из поездок в Хэмптонс и знаю, что Сибби сейчас, наверное, отходит от очень стрессовых дней с Уэйленами. Потому что Тильде хотелось быть у бассейна, детям – на пляже, а мистеру Уэйлену вообще никто не нужен был, кроме компьютера. Даже в состоянии шока видно, что ей хватило всего этого. На футболке два пятна, если не больше, солнцезащитные очки сдерживают ворох волос хотя бы в каком-то подобии прически, а обычно четкая черная стрелка на левом верхнем веке сама на себя не похожа.
– Си, – говорю я с дивана. – Эй, с возвращением.