Любовь для Янтарного лорда

– И в чем заключаются твои?

Я повернула голову, глядя на такого близкого, такого невообразимо притягательного сейчас высшего. Его и так безупречные черты в лунном свете казались еще идеальнее, а в волосах танцевали серебристые искры светил.

– В том, что я закостенел в них, словно попал в собственную янтарную ловушку, – голос Алама нырнул к самым низким тональностям баритона. – Стал холоден и скучен как та застывшая смола, в которой изучены уже все мошки и все песчинки. Считается, что каждая личность – бесценный камень. Но за столетия ты настолько изучишь все свои грани, что скользишь по ним уже по привычке. Все, что ты слышала в Академии про меня, – совершеннейшая правда.

Ы-ы-ы…

Так он в курсе слухов про импотенцию? И вот так просто признается? Или я зря шутила насчет того, что в следующий раз надо предупреждать, что момент уникальный и им следует пользоваться?

Дошутилась, Ула!

Несколько мгновений мы пристально смотрели друг другу в глаза. Я краснела, а вот Алам с огромным интересом за этим наблюдал.

– Прям все-все правда? – наконец-то осторожно поинтересовалась я.

Он несколько секунд глядел на меня все с тем же выражением, а потом вдруг хмыкнул, и внезапно мир перевернулся. Вернее, это я перевернулась, и теперь не Аламбер нависал над моим тельцем, а я над ним. Смотреть на фейри сверху вниз оказалось удивительно захватывающе.

– Ула-а-а, – с какой-то странной нежностью в интонациях протянул он, запуская пальцы в мои волосы и массируя кожу головы. Когда чуткие подушечки добрались до рожек, я прерывисто выдохнула, вызвав довольный прищур высшего… а потом он убрал руки. Да! Вот так вот совершенно подло убрал руки и проговорил:

– У меня все в порядке по мужской части. Но я действительно… зануда. Долгие годы был одержим лишь своим предметом и коллекцией. Мне были интересны лишь тропы и новые экспонаты. Что касается плотской любви, к которой не теряют интерес даже самые древние… Женщины, мужчины, твари всякие… что я там не видел?

– Мужчины, твари? – пискнула я не зная, какой их этих фактов больше меня потряс.

– Ох, испорченная девочка, – укоризненно цокнул языком Алам. – И вообще с тобой сложно, маленькая. Ты слишком… слишком маленькая. Я уже полчаса стараюсь тебе сказать, что ты для меня особенная.

Сказал. Сказал, но словно прочитал заклятие, и на комнату упала абсолютная тишина. Я пялилась на него совиными глазами и не могла понять, как реагировать.

В душе поочередно поднимались волны самых разнообразных эмоций, и я никак не могла найти в себе сил отдаться на волю этому шторму. Я ведь глейстига – водное существо. Как волна может меня убить?

К счастью, Янтарный Лорд действительно был древним и мудрым. Он притянул меня ближе к себе, заставив уткнуться носом в изгиб между шеей и плечом, и погладил по волосам.

Он просто поделился со мной тем, что думает. Поставил в известность и ничего не просил взамен прямо сейчас.

А я лежала, вдыхала невероятно будоражащий запах его тела и отчаянно сожалела… что я не могу, как любая фейри, просто потянуться навстречу и закончить эту ночь совсем иначе.

Будь на моем месте другая глейстига, то сейчас на этой самой кровати два обнаженных тела переплетались бы в древнейшем танце.

Будь на моем месте другая волшебная девушка, она оказалась бы счастлива, если бы один из высших предложил ей провести вместе ночь.

Но я по-прежнему слишком человек. Меня накрывает пробуждающейся чувственностью, но зная, что потом мне с Аламом неизбежно общаться… отдаться на волю момента не получается.

– Человек… действительно слишком человек, – словно озвучивая мои мысли, грустно шепнул Аламбер и, повернув голову, коснулся губами виска. – Спи, моя прелесть.

А уснула я далеко не сразу.

Это была длинная, очень длинная и бесконечно нежная ночь, не окрашенная даже искрой плотской страсти. Просто он гладил меня по спине, пока я не успокоилась. Просто чертил кончиками пальцев замысловатые узоры на открытых участках тела. Просто я, осмелев, впервые скользила руками по его лицу, изучая его словно слепая.

Ночь была милосердна и давала мне эту иллюзию.





Глава 4




Следующей ночью, тоже длинной, но вовсе не нежной и не милосердной, я лежала на кровати в своей комнате и продолжала то, чем занималась с самого утра: лишала себя иллюзий.

В общем-то, это занятие стало уже привычным, и мысли текли по накатанной дорожке. Той самой, над которой маячила надпись крупными буквами: «Ула, от тебя нет никакого проку!» Но сегодня эту надпись как минимум наполовину закрывала другая. Поменьше, но зато поярче: «Ула, ты особенная! Ты особенная для Аламбера Янтарного!»

Я – особенная.

Ну да, я знаю, что это и правда так. Немногим смертным удавалось обрести суть фейри. Немногим девственницам удавалось отказать дивному лорду. Ну а девственная фейри – это вообще нонсенс. Тем более если опять же отказала…

Я – самая обыкновенная дурочка, и с этим тоже не поспоришь. Поверить высшему, утверждающему, что ты особенная ДЛЯ НЕГО… Ну, не я первая, не я последняя.

А все-таки приятно было услышать такое! И именно потому выкинуть из головы слова Алама не получалось. Вдруг это вовсе не ложь? Только вот чем я могу быть особенна для Янтарного лорда? Декана Академии Западного леса, Повелителя древней Смолы и как там дальше… Совсем не юного, могущественного и так далее, и все прочее…

Конечно, в придачу ко всем моим выдающимся достоинствам я еще и ужасно талантлива. Вот только таких талантливых в Академии – целая толпа. На любой вкус причем. А что выделяет именно меня?

Хорошо, пусть Аламбер наврал не обманывая, благо он в этом хорош как и любой дивный. Непонятно зачем, я и так с ним связана намертво, пока не выполню желания и не доучусь. Хотя он мог просто развлекаться. Фейри склонны к самым невообразимым развлечениям. Мама мне рассказывала, как один сильф со страстью помогал строить муравейники, да не абы как, а уменьшившись до муравьиных размеров и работая наравне с ними… В сравнении с этим Алама сложно назвать даже оригинальным!


Но почему-то мне ужасно хотелось действительно стать для него особенной. Не глупой маленькой козочкой, которая постоянно вляпывается в проблемы, и не ценным «ингредиентом» для сделок. Ведь на самом деле желания Янтарного исполняю не я – а он сам, так или иначе меня используя.

Хотя к королеве Благого Двора я ходила самостоятельно и, заметим, очень удачно!

Я села, поджав под себя ноги, сплела пальцы под подбородком и задумчиво уставилась на картину, висевшую напротив кровати.

Картина была обычным натюрмортом. Ну как обычным… Красивое фарфоровое блюдо с отборной клубникой, рядом стакан, полный прозрачной мерцающей жидкости. Раз в полминуты из блюда неторопливо вылетала ягодка, плюхалась в стакан и исчезала там.

Картину я притащила сегодня утром из родного холма. Мамин подарок на пятилетие, очень полезный: когда я не могла заснуть, считала клубничины. Да и для размышлений, требующих сосредоточенности, натюрморт оказался просто незаменим.

Вот и сейчас, глядя на медленный полет ягод и мерцание неизвестного напитка, я собирала смутные идеи в одно, вполне реальное решение.

Итак. Чтобы расколдовать Проклятый Заповедник, нужно пять черных свитков. Один мы с Аламбером уже добыли. Оценим наше деяние по справедливости: сработали пятьдесят на пятьдесят. Без меня Ирвин ничего бы ему не рассказал и не дал. Без Алама я бы к этой каменной морде не попала.

Остается четыре свитка. И если два из них добуду я…





* * *


Разнообразные знакомства – это очень полезно. И в обычном мире, и в волшебном. Главное – не стесняться ими пользоваться.

А у меня, всей из себя особенной глейстиги, знакомства имелись даже в Неблагом Дворе.

Хорошо, одно знакомство. И не так чтобы тесное. Но для сделки оно точно годилось, и расплачиваться я собиралась вовсе не кровью. В конце концов, это слишком элементарно!

Потому ранним утром я ползала на коленках у зачарованного родника в Западном лесу, разыскивая путеводные граниты Диары Каменной. Те, что она дала мне, отобрал Янтарный, но три штуки остались валяться здесь, и до сегодняшней ночи я о них и не вспоминала. Хорошо, что у предметов, принадлежащих Неблагой леди, сильный магический фон.

Тропа, конечно, была закрыта, только для страшно талантливой глейстиги это вовсе не проблема. И скоро я стояла у родника размером побольше, среди буковых деревьев, около знакомого плоского камня. Куда и положила составленную ночью записку:



«Предлагаю сделку. Встречаемся у камня на грани заката. Дело касается тернового куста».



Не то чтобы я так уж много знала о психологии влюбленных. И не то чтобы верила в их постоянство. Но в данном конкретном случае можно было не сомневаться: Диара придет. Если женщина, будь она хоть смертная пастушка, хоть лиса-оборотень, хоть высшая леди, сто лет страдала по погибшему рыцарю… Если не сдержала эмоций, когда он воскрес и немедленно ей изменил… Она придет к сопернице.

Ну а если до сих пор не попыталась эту самую соперницу убить, то и теперь вряд ли станет.

Пары в Академии я отсидела с большим трудом, и мою рассеянность отметили даже преподаватели. Особенно любимый декан на последнем занятии.

Занятие было практическое, и во время исполнения лабораторной работы по открытию Морозных троп, на меня косились сразу с двух сторон.

Во-первых, Селькан, страшно обиженный за то, что я его бросила в зимнем лесочке, так и не собрав еловые иголки. Точнее, иголки-то я собрала, но вот мешочек остался там, в снегу. А кто бы на моем месте о нем вспомнил? Когда тебя целует высший лорд фейри, можно вообще все на свете забыть, причем некоторые забывают навсегда…

Во-вторых, на мою работу то и дело поглядывал тот самый высший лорд в лице нашего декана. Очень внимательно так поглядывал. Как будто подозревал, что я решила изменить предложенную рецептуру, добавив туда собственной кровушки или еще чего эксклюзивного.

А в конце пары, устроив очередной концерт по поводу моей неготовности к лабораторной, велел задержаться.

– Ну что? – хмуро осведомилась я, когда за надутым спригганом и остальными однокурсниками закрылась дверь аудитории.

– Мне нужно отлучиться дня на четыре, – без предисловий заявил Алам.

Как удачно!

– Надеюсь, это время ты посвятишь учебе и ни шагу из Академии не сделаешь.

Вот с чего он взял, что я куда-то собираюсь?!

– Если только за еловыми иголками, – буркнула я.

И выслушала целую лекцию о необходимости соблюдать местные правила, не ввязывать в свои безобразия однокурсников, уделять больше времени теории и не списывать конспекты лекций, а присутствовать на таковых и конспектировать самостоятельно. Как будто я прогуливала по своей вине и не вместе с одним из преподавателей!

Впрочем, такой Аламбер был гораздо привычнее того, что провел ночь в доме моей матери и гладил мне спинку под романтическим звездным куполом.

– Алам, я здесь, чтобы учиться! – проникновенно заверила я, когда мой декан выдохся. – Только иногда приходится исполнять желания одного высшего лорда. Но ты же понимаешь, что я не могу ему отказать? Долг жизни!

– Отработаешь пять рецептур до послезавтра, – гнусно усмехнулся этот гад. – В счет учебного долга. А не отработаешь – напишу докладную ректору.

– Ты милый, – вздохнула я. Без лишней покорности. С нужной долей сарказма. И губы надула, всячески демонстрируя, как оскорблена несправедливостью.