Любовь для Янтарного лорда
Часть 6 из 21 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Так… про тропы, про студентов, про учебу, ну и про мои впечатления от великолепной туате-де-данан например? Никаких Терновых рыцарей и сопутствующих им неприятностей.
– Как там Энирен? Я слышала, что опальный рыцарь вернулся и не скрывает, кому он этим обязан.
Я подавилась вином. Напротив сверкнули золотом еще недавно умиротворенно-темные глаза Янтарного лорда.
– То есть уже вся Волшебная страна в курсе?! – хриплым шепотом спросила я, наконец-то откашлявшись.
– Не вся. – Прохладные пальцы матери коснулись моего лба как раз в том месте, где начали расти рожки. – Просто я достаточно стара для того, чтобы завести много полезных знакомств.
Алам не преминул расшаркаться.
– В случае с фейри я бы сказал «мудра». Возраст тут уже скорее комплимент. Так что там говорит хозяин Светлого Дола?
– О, я думаю, что вы прекрасно это знаете, лорд Янтарный. Ула, девочка моя, хочу заметить, что горда твоими свершениями. Ты умудрилась сделать столько, казалось бы, невозможных вещей, что просто захватывает дух. Не так ли, ваша сиятельность?
Сиятельность явно разделяла мнение Лирнестин, но была совсем чужда ее благого настроя. Хотя держалась просто отлично!
Я бы никогда не поняла, что Алам чем-то недоволен, если бы не знала его чуть ближе, чем моя мать. Хотя фейри такие фейри. Не исключено, что Аламу просто нравится играть своими же эмоциями. Ревность, конкуренция, что может быть увлекательнее?
Разговор вилял то в одну, то в другую сторону, и спустя какое-то время я с удивлением поняла, что не остаюсь за бортом этой беседы, как обычно случалось раньше. Все же когда завуалированно спорят двое гораздо более зрелых, чем ты, существа, то невольно отступаешь и начинаешь наблюдать.
Но сегодня все действительно было иначе, и я заслуженно собой возгордилась!
– Время позднее, а на ночь решительно претендовал лорд Янтарный, и будет преступлением лишать его законного времени, – внезапно решила Лирнестин едва ли не посреди разговора о том, по каким именно тропам лучше идти до Вороньего Мыса. – Ула, свой долг будешь отдавать под сводами моего холма?
Ы-ы-ы-ы… а я наивно рассчитывала, что матушка меня прикроет и до утра будет вешать лапшу на длинные и весьма для этого удобные ушки Алама.
* * *
Пока я вела Аламбера по коридорам родного холма, то успела три раза перекипеть самыми разнообразными эмоциями, направленными на… Лирнестин.
Наверное, я ожидала, что мать, как в детстве, бросится на мою защиту и спасет от плохого дяденьки. Но все же стоит учитывать, что я уже не маленькая девочка и связана с «дяденькой» вполне взрослыми обязательствами.
Лирнестин в первую очередь фейри. Возврат долга для нее священен. Да и я не собиралась увиливать, просто хотела провести эту ночь в более комфортной обстановке. И за то, что мне это позволили, кстати, тоже неплохо бы быть благодарной…
– Спасибо, – на выдохе проговорила я, чуть замедлив шаг и дождавшись, пока мы с Аламом поравняемся.
– За что именно? – спокойно спросил высший.
– За то, что позволил прийти сюда.
Ответом мне был лишь легкий смех и совсем непонятная фраза:
– Ты даже себе не представляешь, до каких пределов может дойти мое попустительство в твоем случае… Ула, дочь Лирнестин.
Я очень обрадовалась тому, что мы наконец-то достигли круглых дверей в гостевые апартаменты. И не просто в гостевые, а в самые роскошные. Вообще, судя по наблюдениям, в холме любого фейри, пусть это даже будет нора брауни или вообще хобгоблина, обязательно есть комнаты, в которые не стыдно и короля поселить, не говоря уже о высшем аристократе.
Обычай, появившийся в те времена, когда Титания и Оберон активно странствовали по волшебным землям. Были ночи, когда в дверь могла постучать даже величественная и злая королева Мэб…
Когда-то раньше, когда короли и королевы были к нам чуть ближе. Теперь они так же далеки, как боги. Рядовой фейри может не увидеть Титанию ни разу в жизни, а ведь раньше она постоянно странствовала со свитой… А я ее видела. И ведь этим нужно гордиться, правильно?
– Миленько. – Аламбер вышел в центр комнаты и осмотрелся. – Несколько пафосно, на мой взгляд, но миленько. Тебе нужно сходить за вещами или ты уже не стесняешься?
Я уже шагнула в сторону дверей и от души рассчитывала смыться, но так и замерла с занесенной над порогом ногой.
– В смысле?
– В прямом. Ночь еще не кончилась.
Дверь сама собой захлопнулась перед моим носом, а на плечи легли теплые руки внезапно оказавшегося за моей спиной мужчины.
– Отважные девочки не сбегают посреди настолько интересной затеи, – как натуральный кот промурлыкал Алам мне на ушко. – Отважные девочки поворачиваются к дяденькам и спрашивают: «А чем мы сейчас будем заниматься?»
И что я сделала? Конечно же, я повернулась и спросила:
– Ну и чем мы сейчас будем заниматься?
– Прелесть какая, – натурально умилился Алам. – Спать мы будем, Ула. И разговаривать… например о звездах. Если я не ошибаюсь, мы сейчас в вершине сида, верно? Попросишь его?
– Но… – Я, не удержавшись, покосилась на огромную кровать. Настолько здоровенную, что на нее действительно можно было уложить правящую чету вместе с придворными!
– Тебе не в чем спать? – тотчас предупредительно поинтересовался Аламбер. Тут же щелкнул пальцами, и на нас упали тончайшие вещицы. Стекли на пол словно водный шелк, искрясь в свете ламп лунным светом. – Держи. Все для тебя, козочка.
Я проглотила «козочку». Сказала спасибо, сгребла вещицы и рванула в ванную переодеваться, под тихий смех Аламбера и фразу:
– Все же до сих пор стеснительная. Прекрасный, невыносимо милый рудимент этот твой стыд, детка.
Уже в ванной комнате я рассмотрела то, что ниспослала мне судьбинушка в лице Алама. Оная весьма расщедрилась! К счастью, одежка не напоминала вещицы из категории «надеть, чтобы сняли». Сорочка и панталончики. Выглядят мило и даже прилично!
Я стянула одежду, облачилась в мягкую ткань и, задумчиво переступив копытцами по мрамору пола… решилась. Спустя миг ступни обожгло холодом, и я выпрыгнула из комнатки, на сей раз действительно как самая натуральная коза!
– Ого! – оценил сей кульбит босой, стоящий у кровати Алам, который, кстати, пока и не подумал начать разоблачаться. Я испытала легкое разочарование, которое тотчас беспощадно заткнула.
– Я сплю в человеческом виде, – со вздохом пояснила в ответ и, перебежав по деревянному полу, села на край кровати.
Было дико неловко.
Оттого, как потускнели магические светильники, погружая комнату в полумрак, от этой нежданной-негаданной близости с высшим, оттого… что он решительно снял рубашку!!! Сейчас вот совсем не по себе стало!
– Малышка, неужели ты думаешь, что я сплю в одежде? – усмехнулся уголком губ мужчина и бросил рубашку на кресло возле постели. Я с повышенным вниманием проследила ее полет.
Да, это далеко не первый раз, когда я увижу его без одежды, но раньше у нас как-то были оправдывающие этот разврат моменты вроде великой цели. Что не просто так голышом бегаем, а по конкретному поводу! Уважительная причина!
А сейчас… сейчас фейри снимал с себя штаны, и я не знала, куда деть глаза. А вот сами глазоньки очень даже знали, на что они хотят смотреть, потому нагло уставились на Янтарного, не собираясь пропускать ничегошеньки из представления!
Разоблачался он… великолепно. Быстро, грациозно, без ненужного самолюбования. Раньше передо мной раздевался только один фейри, в попытке перейти к личным отношениям, местный сатирчик, но делал он это… слишком напоказ.
Совершенно обнаженный Аламбер растянулся на постели рядом со мной и спокойным, даже деловитым голосом напомнил:
– Холм.
Я покраснела, потому как за стриптизом забыла о просьбе и, коснувшись стены, мысленно обратилась к полуразумной сущности сида. Она откликнулась и кольнула мои пальцы вопросительным импульсом.
Услышав просьбу, холм какое-то время не отзывался, а потом… потом мы увидели звезды.
Казалось, что потолок состоял из прозрачной сферы, на которую кто-то набросал земли, и теперь она осыпалась в разные стороны, открывая вид на бескрайнее антрацитовое небо, усыпанное искрами.
– Чудесно, просто чудесно. Ложись, Ула…
Я осторожно, на выдохе, опустилась на постель рядом с Янтарным. Мысли стали короткими и рваными. Небо сверху, мужчина рядом… горячие пальцы на моей руке.
На руке очень глупой и забывчивой глейстиги. Потому что мы не уточняли, как именно пройдет обещанная ночь. Например, он мог бы научить меня играть в шакрих… или собирать со мной на пару ягоды остролиста… Но глупая глейстига в моем лице ни о чем не жалела.
– Расскажи мне, – вдруг тихо попросил Аламбер, кончиками пальцев скользя от запястья вниз. Нарисовал круг в центре расслабленной ладони и не торопясь пересчитал мои пальцы, задерживаясь на самых нежных местечках. Великая богиня, я и не знала, что на фалангах может быть столько невероятно чувствительных зон. Мозг туманился, а ведь мужчина едва-едва меня касался.
– Что рассказать?
– О своих мыслях. О своих планах. О своих чувствах. Чего ты хочешь от своей бессмертной жизни, маленькая глейстига?
Вопрос оказался неожиданно сложным. Настолько, что размышления меня захватили и я даже почти не обратила внимания на то, что фейри переплел наши пальцы, лишь сжала его руку в ответ. А потом проговорила:
– Не знаю. Понимаешь, всю мою сознательную жизнь… – Я задержала дыхание, а потом уточнила: – Всю мою человеческую жизнь… передо мной была цель. Огромная, великая, практически невыполнимая. И я настолько увлеклась ее достижением, что немного растерялась, когда мечта сбылась. Вдобавок по пути к ее исполнению я встретила тебя. И в моей жизни впервые появился кто-то…
– Настолько красивый? – тотчас деловито поинтересовался высший с отчетливо слышимой иронией.
– Нет, – с усмешкой ответила я.
– Практически оскорбление, но ладно. Неужели настолько могущественный?
– Пока в нашем мире существуют короли, королевы и туате-де-данан, мне кажется, называть высшего, сколь бы умел он ни был, «самым могущественным» – очень неосмотрительно.
– Ох, сложно с тобой, Ула. Так может быть, я был самым умным? Ну хотя бы.
Вообще да. Какие он читает лекции – ум-м-м!
– Ты несомненно очень умный, – с улыбкой отозвалась я, рассматривая яркое звездное полотно над головой. Звезды были такими далекими и холодными, а вот лежащий рядом Алам был возмутительно близок… и горяч настолько, что это чувствовалось даже через то небольшое расстояние, что оставалось между нашими телами. – Но я, скорее, о другом. Впервые встретился кто-то, настолько со мной не считающийся. В местных холмах Лирнестин хоть и не высшая, но достаточно старая и опытная фейри, чтобы с ней считались многие. А я – ее дочь и воспитанница. Потому и…
Замолчала, не зная, что еще добавить, и мысленно досадуя на себя: снова запуталась и не смогла донести свою мысль красиво и гладко. Ничего, у меня будет еще много столетий на то, чтобы поупражняться в ораторском искусстве.
– Потому привыкла к определенному статусу и обращению, – проговорил Алам. – Понимаю тебя.
– Действительно? – откровенно удивилась я.
– Действительно. – Он выдернул пальцы из моей расслабленной хватки, ладонь обдало холодом, и я почувствовала пустоту и мимолетное разочарование. Очень мимолетное, потому как фейри перевернулся на живот и, опершись на локти, продолжил рассказ: – Мы все заложники стереотипов.
– Как там Энирен? Я слышала, что опальный рыцарь вернулся и не скрывает, кому он этим обязан.
Я подавилась вином. Напротив сверкнули золотом еще недавно умиротворенно-темные глаза Янтарного лорда.
– То есть уже вся Волшебная страна в курсе?! – хриплым шепотом спросила я, наконец-то откашлявшись.
– Не вся. – Прохладные пальцы матери коснулись моего лба как раз в том месте, где начали расти рожки. – Просто я достаточно стара для того, чтобы завести много полезных знакомств.
Алам не преминул расшаркаться.
– В случае с фейри я бы сказал «мудра». Возраст тут уже скорее комплимент. Так что там говорит хозяин Светлого Дола?
– О, я думаю, что вы прекрасно это знаете, лорд Янтарный. Ула, девочка моя, хочу заметить, что горда твоими свершениями. Ты умудрилась сделать столько, казалось бы, невозможных вещей, что просто захватывает дух. Не так ли, ваша сиятельность?
Сиятельность явно разделяла мнение Лирнестин, но была совсем чужда ее благого настроя. Хотя держалась просто отлично!
Я бы никогда не поняла, что Алам чем-то недоволен, если бы не знала его чуть ближе, чем моя мать. Хотя фейри такие фейри. Не исключено, что Аламу просто нравится играть своими же эмоциями. Ревность, конкуренция, что может быть увлекательнее?
Разговор вилял то в одну, то в другую сторону, и спустя какое-то время я с удивлением поняла, что не остаюсь за бортом этой беседы, как обычно случалось раньше. Все же когда завуалированно спорят двое гораздо более зрелых, чем ты, существа, то невольно отступаешь и начинаешь наблюдать.
Но сегодня все действительно было иначе, и я заслуженно собой возгордилась!
– Время позднее, а на ночь решительно претендовал лорд Янтарный, и будет преступлением лишать его законного времени, – внезапно решила Лирнестин едва ли не посреди разговора о том, по каким именно тропам лучше идти до Вороньего Мыса. – Ула, свой долг будешь отдавать под сводами моего холма?
Ы-ы-ы-ы… а я наивно рассчитывала, что матушка меня прикроет и до утра будет вешать лапшу на длинные и весьма для этого удобные ушки Алама.
* * *
Пока я вела Аламбера по коридорам родного холма, то успела три раза перекипеть самыми разнообразными эмоциями, направленными на… Лирнестин.
Наверное, я ожидала, что мать, как в детстве, бросится на мою защиту и спасет от плохого дяденьки. Но все же стоит учитывать, что я уже не маленькая девочка и связана с «дяденькой» вполне взрослыми обязательствами.
Лирнестин в первую очередь фейри. Возврат долга для нее священен. Да и я не собиралась увиливать, просто хотела провести эту ночь в более комфортной обстановке. И за то, что мне это позволили, кстати, тоже неплохо бы быть благодарной…
– Спасибо, – на выдохе проговорила я, чуть замедлив шаг и дождавшись, пока мы с Аламом поравняемся.
– За что именно? – спокойно спросил высший.
– За то, что позволил прийти сюда.
Ответом мне был лишь легкий смех и совсем непонятная фраза:
– Ты даже себе не представляешь, до каких пределов может дойти мое попустительство в твоем случае… Ула, дочь Лирнестин.
Я очень обрадовалась тому, что мы наконец-то достигли круглых дверей в гостевые апартаменты. И не просто в гостевые, а в самые роскошные. Вообще, судя по наблюдениям, в холме любого фейри, пусть это даже будет нора брауни или вообще хобгоблина, обязательно есть комнаты, в которые не стыдно и короля поселить, не говоря уже о высшем аристократе.
Обычай, появившийся в те времена, когда Титания и Оберон активно странствовали по волшебным землям. Были ночи, когда в дверь могла постучать даже величественная и злая королева Мэб…
Когда-то раньше, когда короли и королевы были к нам чуть ближе. Теперь они так же далеки, как боги. Рядовой фейри может не увидеть Титанию ни разу в жизни, а ведь раньше она постоянно странствовала со свитой… А я ее видела. И ведь этим нужно гордиться, правильно?
– Миленько. – Аламбер вышел в центр комнаты и осмотрелся. – Несколько пафосно, на мой взгляд, но миленько. Тебе нужно сходить за вещами или ты уже не стесняешься?
Я уже шагнула в сторону дверей и от души рассчитывала смыться, но так и замерла с занесенной над порогом ногой.
– В смысле?
– В прямом. Ночь еще не кончилась.
Дверь сама собой захлопнулась перед моим носом, а на плечи легли теплые руки внезапно оказавшегося за моей спиной мужчины.
– Отважные девочки не сбегают посреди настолько интересной затеи, – как натуральный кот промурлыкал Алам мне на ушко. – Отважные девочки поворачиваются к дяденькам и спрашивают: «А чем мы сейчас будем заниматься?»
И что я сделала? Конечно же, я повернулась и спросила:
– Ну и чем мы сейчас будем заниматься?
– Прелесть какая, – натурально умилился Алам. – Спать мы будем, Ула. И разговаривать… например о звездах. Если я не ошибаюсь, мы сейчас в вершине сида, верно? Попросишь его?
– Но… – Я, не удержавшись, покосилась на огромную кровать. Настолько здоровенную, что на нее действительно можно было уложить правящую чету вместе с придворными!
– Тебе не в чем спать? – тотчас предупредительно поинтересовался Аламбер. Тут же щелкнул пальцами, и на нас упали тончайшие вещицы. Стекли на пол словно водный шелк, искрясь в свете ламп лунным светом. – Держи. Все для тебя, козочка.
Я проглотила «козочку». Сказала спасибо, сгребла вещицы и рванула в ванную переодеваться, под тихий смех Аламбера и фразу:
– Все же до сих пор стеснительная. Прекрасный, невыносимо милый рудимент этот твой стыд, детка.
Уже в ванной комнате я рассмотрела то, что ниспослала мне судьбинушка в лице Алама. Оная весьма расщедрилась! К счастью, одежка не напоминала вещицы из категории «надеть, чтобы сняли». Сорочка и панталончики. Выглядят мило и даже прилично!
Я стянула одежду, облачилась в мягкую ткань и, задумчиво переступив копытцами по мрамору пола… решилась. Спустя миг ступни обожгло холодом, и я выпрыгнула из комнатки, на сей раз действительно как самая натуральная коза!
– Ого! – оценил сей кульбит босой, стоящий у кровати Алам, который, кстати, пока и не подумал начать разоблачаться. Я испытала легкое разочарование, которое тотчас беспощадно заткнула.
– Я сплю в человеческом виде, – со вздохом пояснила в ответ и, перебежав по деревянному полу, села на край кровати.
Было дико неловко.
Оттого, как потускнели магические светильники, погружая комнату в полумрак, от этой нежданной-негаданной близости с высшим, оттого… что он решительно снял рубашку!!! Сейчас вот совсем не по себе стало!
– Малышка, неужели ты думаешь, что я сплю в одежде? – усмехнулся уголком губ мужчина и бросил рубашку на кресло возле постели. Я с повышенным вниманием проследила ее полет.
Да, это далеко не первый раз, когда я увижу его без одежды, но раньше у нас как-то были оправдывающие этот разврат моменты вроде великой цели. Что не просто так голышом бегаем, а по конкретному поводу! Уважительная причина!
А сейчас… сейчас фейри снимал с себя штаны, и я не знала, куда деть глаза. А вот сами глазоньки очень даже знали, на что они хотят смотреть, потому нагло уставились на Янтарного, не собираясь пропускать ничегошеньки из представления!
Разоблачался он… великолепно. Быстро, грациозно, без ненужного самолюбования. Раньше передо мной раздевался только один фейри, в попытке перейти к личным отношениям, местный сатирчик, но делал он это… слишком напоказ.
Совершенно обнаженный Аламбер растянулся на постели рядом со мной и спокойным, даже деловитым голосом напомнил:
– Холм.
Я покраснела, потому как за стриптизом забыла о просьбе и, коснувшись стены, мысленно обратилась к полуразумной сущности сида. Она откликнулась и кольнула мои пальцы вопросительным импульсом.
Услышав просьбу, холм какое-то время не отзывался, а потом… потом мы увидели звезды.
Казалось, что потолок состоял из прозрачной сферы, на которую кто-то набросал земли, и теперь она осыпалась в разные стороны, открывая вид на бескрайнее антрацитовое небо, усыпанное искрами.
– Чудесно, просто чудесно. Ложись, Ула…
Я осторожно, на выдохе, опустилась на постель рядом с Янтарным. Мысли стали короткими и рваными. Небо сверху, мужчина рядом… горячие пальцы на моей руке.
На руке очень глупой и забывчивой глейстиги. Потому что мы не уточняли, как именно пройдет обещанная ночь. Например, он мог бы научить меня играть в шакрих… или собирать со мной на пару ягоды остролиста… Но глупая глейстига в моем лице ни о чем не жалела.
– Расскажи мне, – вдруг тихо попросил Аламбер, кончиками пальцев скользя от запястья вниз. Нарисовал круг в центре расслабленной ладони и не торопясь пересчитал мои пальцы, задерживаясь на самых нежных местечках. Великая богиня, я и не знала, что на фалангах может быть столько невероятно чувствительных зон. Мозг туманился, а ведь мужчина едва-едва меня касался.
– Что рассказать?
– О своих мыслях. О своих планах. О своих чувствах. Чего ты хочешь от своей бессмертной жизни, маленькая глейстига?
Вопрос оказался неожиданно сложным. Настолько, что размышления меня захватили и я даже почти не обратила внимания на то, что фейри переплел наши пальцы, лишь сжала его руку в ответ. А потом проговорила:
– Не знаю. Понимаешь, всю мою сознательную жизнь… – Я задержала дыхание, а потом уточнила: – Всю мою человеческую жизнь… передо мной была цель. Огромная, великая, практически невыполнимая. И я настолько увлеклась ее достижением, что немного растерялась, когда мечта сбылась. Вдобавок по пути к ее исполнению я встретила тебя. И в моей жизни впервые появился кто-то…
– Настолько красивый? – тотчас деловито поинтересовался высший с отчетливо слышимой иронией.
– Нет, – с усмешкой ответила я.
– Практически оскорбление, но ладно. Неужели настолько могущественный?
– Пока в нашем мире существуют короли, королевы и туате-де-данан, мне кажется, называть высшего, сколь бы умел он ни был, «самым могущественным» – очень неосмотрительно.
– Ох, сложно с тобой, Ула. Так может быть, я был самым умным? Ну хотя бы.
Вообще да. Какие он читает лекции – ум-м-м!
– Ты несомненно очень умный, – с улыбкой отозвалась я, рассматривая яркое звездное полотно над головой. Звезды были такими далекими и холодными, а вот лежащий рядом Алам был возмутительно близок… и горяч настолько, что это чувствовалось даже через то небольшое расстояние, что оставалось между нашими телами. – Но я, скорее, о другом. Впервые встретился кто-то, настолько со мной не считающийся. В местных холмах Лирнестин хоть и не высшая, но достаточно старая и опытная фейри, чтобы с ней считались многие. А я – ее дочь и воспитанница. Потому и…
Замолчала, не зная, что еще добавить, и мысленно досадуя на себя: снова запуталась и не смогла донести свою мысль красиво и гладко. Ничего, у меня будет еще много столетий на то, чтобы поупражняться в ораторском искусстве.
– Потому привыкла к определенному статусу и обращению, – проговорил Алам. – Понимаю тебя.
– Действительно? – откровенно удивилась я.
– Действительно. – Он выдернул пальцы из моей расслабленной хватки, ладонь обдало холодом, и я почувствовала пустоту и мимолетное разочарование. Очень мимолетное, потому как фейри перевернулся на живот и, опершись на локти, продолжил рассказ: – Мы все заложники стереотипов.