Любовь без размера

Глава 7




Логан проснулся словно от толчка. Солнце уже взошло. Это не сулило ничего хорошего. Он проверил время на мобильнике. Шесть сорок пять. Черт. В семь у него клиенты. К счастью, все сегодняшние тренировки были в Джерси. Ноги в руки и сразу в спортзал, и все равно, наверное, опоздаешь. Голова Холли покоилась у него на плече, дыхание глубокое и ровное. Медленно поднявшись, он уложил ее на диван. Она даже не пошевелилась, когда он накрывал ее лежавшим рядом пледом. Наверное, первый настоящий сон за много дней, – думал он, выходя за дверь и торопливо захлопывая ее за собой.

Когда Логан вошел в зал, на беговых дорожках уже разминались Чейз и Аманда Уокер. С первого дня, как только зал Логана открылся, у Чейза была своя связка ключей. Они с Логаном дружили еще с тех времен, когда были первокурсниками в Калифорнийском университете, в Ирвайне, и жили в одной комнате. Это были два испуганных мальчика, оказавшиеся вдали от дома, безмерно скучавшие по родителям, но из упрямства скрывавшие это, если не считать обмена беглыми взглядами.

Даже когда ярко засияла спортивная звезда Чейза, их продолжала связывать крепкая дружба. Все четыре года они делили жилье, и как только интерес Логана сместился с бейсбола на тренировки, Чейз начал прислушиваться к советам друга по всем вопросам: от питания до способов добиться более мощного размаха. Чейз даже воспользовался частью премии за подписание контракта с «Кингс», чтобы оплатить получение Логаном степени магистра в области спортивной психологии в Университете Уильяма Патерсона в Нью-Джерси. Он содействовал тому, чтобы Логан отважился открыть собственное дело, и роль Чейза состояла в том, чтобы дать другу взаймы крупную сумму, стать его первым клиентом и повсюду об этом рассказывать.

Оставаться верным Чейзу Уокеру оказалось безумнейшей авантюрой. Чейз навсегда вошел в анналы бейсбольной истории как «Золотой мальчик» – прозвище, данное ему за внешность среднезападного провинциального мальчишки в сочетании с исключительной способностью выбивать бейсбольные мячики в соседние страны и так же далеко их забрасывать. Он был скромным и великодушным человеком как в личном общении, так и публично, и отличался благородством. Из-за этих качеств он был воплощением мечты тех, кто искал поддержки известного человека. Одним словом, Чейз Уокер был достоин своего прозвища – все, к чему он прикасался, превращалось в золото.

Однако в последнее время Чейз дополнил свое место в истории полноценным сексуальным скандалом. Дело было в том, что Чейз Уокер очень любил шлепать нашкодивших дам. Считал своим долгом защищать, пестовать и состоять на службе у дисциплины. Об этом тайном фетише ему многие годы удавалось умалчивать, даже перед другом и соседом по комнате из университета – собственно, Логан не считал, что это его дело. Оглядываясь назад, все признаки были налицо. Чейз часто применял слово «поведение». У него был предположительно властвующий подход к женщине, который вместо того, чтобы вызывать отрицательные эмоции, действовал скорее как магнит. Он никогда сильно не привязывался ни к одной девице, даже до того, как стал профессиональным спортсменом, однако его бывшие, когда снова с ним встречались, буквально таяли в его присутствии. Чейз, в свою очередь, был искренне рад их видеть.

Аманда Коул, красивая, уверенная в себе владелица бизнеса, сочла властвующую сторону Чейза очень привлекательной с точки зрения романтики, хотя поначалу сама этому удивилась. Они познакомились, когда от начала десятилетней сделки с «Кингс» прошло года четыре, спустя лишь несколько недель их отношения стали эксклюзивными, и каждый намеревался заставить подчиниться другого. Благодаря неудобно установленной в тоннеле стадиона «Кингс» камере наблюдения, подозрительному сотруднику и нехватке новостей недели, Чейза с Амандой случайно разоблачили как участников безобидной игры в любовную прелюдию с нашкодившей девчонкой, и тайна Чейза – их тайна – оказалась раскрыта.

На первых порах сгорая со стыда, Аманда решила уйти в тень. А вот Чейз предстал перед публикой с тем же своим лихим шармом, который покорил их с самого начала. Если средства массовой информации желали позлословить о ничем не примечательной дурацкой минуте наедине двух добровольно согласных и не связанных узами брака взрослых людей, значит, так тому и быть. Следующим его шагом было открытое предложение любому информационному агентству: если оно обнаружит, что воздух в их информационном пространстве как-то застоялся и страницы заполнить нечем, Чейз с радостью потратит время на материал о любой из многочисленных неоцененных благотворительных организаций, в которых принимал участие. Он подкрепил это тем, что неделю посылал «TMZ»[18] план-график своих передвижений. Эта история быстро стихла, «Золотой мальчик» остался золотым. И это освободило его от единственного скелета, который мог выпасть из шкафа. Ему можно было больше не волноваться, что партнерша из прошлого вдруг выползет из щели и станет шантажировать его подробностями частной жизни – он, правда, и раньше об этом не очень-то переживал. И несколько женщин таки выползли со своими сказками, желая отхватить себе звездный час за его счет, пока в средствах массовой информации некоторое время обсуждали, перешел ли он границы политкорректности. Но даже предполагаемые обличители Чейза скорее поклонялись ему, чем порочили его честь. Этим он заработал еще один титул – «Самый сексуальный накося-выкуси». Это в рекордные сроки вернуло из подполья Аманду в ревнивом бешенстве, после чего Чейз остался еще больше ею очарован. Будто он наткнулся на так и рвущийся на поверхность подземный источник. Любые проявления затянувшегося интереса к этой теме Чейз встречал, сверкая своей улыбкой на восемьдесят пять миллионов в год, подразумевающей, что джентльмен никогда не будет рассказывать о своих любовных связях, и к теме перестали возвращаться – даже если это шло вразрез с их желаниями.

Обладательница ярко-синих ангельских глаз и чувственных форм, Аманда околдовала Чейза с первой встречи и вообще заткнула его за пояс. Но другого она ни за что бы не полюбила, и если взамен ей пришлось частично пожертвовать правом на личную жизнь, он, безусловно, того стоил. Она знала, что он ее защитит, и он защищал. Их частная жизнь оставалась относительно частной. Их редко видели поодиночке, только вместе. Она научилась подстраиваться и плыть по течению.

Теперь Аманда стала тем, чем поклялась никогда не быть: статусной женой. И прекрасно себя чувствовала. И вообще, это он был ее статусным мужем. Они были неразлучны. Кто-то бился об заклад, что их отношения недолговечны, что Чейз и Аманда выгорят друг от друга, зато те, кто с ними общался, знали, как было на самом деле.

Как раз к последним и относился Логан.

Он особо не возражал, чтобы Аманда тренировалась вместе с Чейзом. В основном она ограничивалась беговой дорожкой и эллиптическим тренажером, если только это не была ее собственная тренировка – она тоже стала клиенткой с неполной нагрузкой. Аманда и Чейз тренировались каждый на своем уровне. Чейз занимался бескомпромиссно, бывало, что и парой слов с ним не перебросишься, в зависимости от времени года и состояния его личных результатов. Аманда, наоборот, относилась к тренировкам скорее как к светским выходам, и ее занятия планировались на то время, когда муж был занят, даже для нее. У Логана было стойкое ощущение, что его роль состояла в том, чтобы развлекать Аманду и в отсутствие Чейза быть ей помпезной сиделкой – добровольно он бы на это не пошел, но понимал, что ничего не поделаешь. Отказаться пойти навстречу лучшему другу, человеку, который способствовал его успеху, Логан не мог, поэтому изо всех сил старался развлекать Аманду, при этом поднимая уровень ее физической подготовки. Процентов на пятьдесят это работало. Логану удавалось сделать так, чтобы во время самого упражнения Аманда сосредоточилась, но между подходами от нее можно было ожидать «бегущей строки» с комментарием о чем угодно: от хроники текущих событий до анализа самых сокровенных деталей частной жизни Логана. Влечения к Аманде, хоть какого-нибудь, у него не возникало, а вот желание заклеить ей рот липкой лентой – да. Она упорно по-сестрински лезла к нему. Говорила, что годы идут и Логану негоже сидеть в плейбоях, что ему никогда не испытать настоящего счастья, пока не найдется человек, с которым можно прожить жизнь. Она приводила бесчисленные примеры того, как ее бесшабашный муж обрел покой, когда у него такой человек появился. Это одновременно трогало и приводило в ярость, в основном потому, что в ее словах была доля правды, хотя Логан бы в этом никогда не признался. Как только Чейз нашел что-то, что ему нравилось не меньше, чем бейсбол, он действительно обрел цельность и повсюду таскал Аманду за собой, когда и куда только мог. Единственное, что Логана беспокоило, когда они вместе занимались в спортзале, это то, как слащаво они то и дело демонстрировали свою влюбленность. Как только Чейз прерывался и она оказывалась на расстоянии вытянутой руки, он целовал ее, касался щеки или шлепал по попке. А подгадывать, когда оказаться на нужном расстоянии, она умела безупречно. Слащавости было столько, что любой диабетик побежал бы за инсулином. Логан уже давно перестал предлагать им уединиться. Все равно не помогало, да они его почти и не слышали. Когда Логан ходил с ними на светские мероприятия, дела обстояли не лучше. Но все они знали: на теле Чейза держится его карьера, и когда приходило время работать, все принимались за дело, стараясь урезать принародные проявления любви на время бейсбольного сезона.

Чейз и Аманда посмотрели на ворвавшегося в распахнутую дверь Логана. Беговые дорожки замерли.

– Бурная ночь? – Чейз, спрыгнув на пол, вяло посмотрел на друга. Куда более заинтересованная Аманда, облокотившись на дорожку, повернулась к вошедшему. Логан был не похож на себя. Мешки под глазами и слегка взлохмаченные после сна волосы. На футболке следы высохшего пота. Пахло от него тоже не очень.

– Извините, что опоздал. Приступим к тренировке. – Логан предупредительно поднял ладонь. – Аманда, будь так любезна, никаких дальнейших расспросов.

– Как бы не так, – скрестив руки на груди, возразила она. Для Логана было совершенно нехарактерно явиться непричесанным, а тем более невыспавшимся. Она многозначительно посмотрела на Чейза. – И что же сегодня помешало нашему Логану привести себя в порядок?

– Клиент. Давайте работать. – Логан ткнул пальцем в жим для ног.

– Клиент – или клиентка, – из-за которого ты не спал ночь? И по какой же программе она тренируется? Уж не мороженое ли у тебя на рубашке?

– Аманда, – постучав пальцем по циферблату часов, вмешался Чейз, пока Логан рассматривал пятно на футболке, – у меня в десять проработка подач. Здесь нужно закончить к половине девятого. Плей-офф, дорогая, плей-офф.

– Думаю, можно с полной уверенностью предположить, что это новая клиентка, – объявила Аманда, сделав вид, что не слышала слов мужа. До турнира на выбывание было еще несколько месяцев.

– Аманда, не стоит питать надежд. Это не то, что ты подумала, хотя я, как всегда, ценю твой энтузиазм. Да, клиентка новая, – сказал Логан, пытаясь соскрести с футболки торчащее на виду вызывающее пятно.

– Значит, новая клиентка? – нарочно повторила Аманда и бросила быстрый взгляд на мужа. – И чем же ты с ней занимаешься? – Она для полного эффекта выдержала долгую, затянувшуюся паузу. – Неужели спортом? И почему мы узнали о ней только сейчас? Наверное, можно также с полной уверенностью предположить, что теперь, когда она всю ночь не давала тебе спать, она перестанет выписывать тебе чеки?

– Почему вы узнали о ней только сейчас? Да потому, что я пытался избежать разговора, который мы сейчас ведем. Мне известно: ничто так не обрадовало бы тебя, как перспектива начать планировать мою свадьбу. Но здесь речь не об этом. – Он махнул рукой на пятно, снял футболку, быстро прошел в маленькое офисное помещение в задней части зала и достал из ящика стола запасную. – Она недавно овдовела.

– Что-то мне тяжело представить даму лет под семьдесят, – задумчиво съехидничала Аманда, обращаясь к мужу, но достаточно громко, чтобы услышал Логан.

– Возможно, потому что ей не семьдесят? – предположил Чейз, выполняя серию разминочных выпадов ногами и наклонов вперед. – Готов побиться об заклад, что ей нет и тридцати.

– Ей действительно не семьдесят. Не каждая моя встреча с женщиной является потенциальной встречей для секса, – с упреком обратился к обоим вернувшийся Логан, который не потрудился заправить футболку в шорты. – И ей, кстати, за тридцать. Просто у нее сейчас напряженное время.

– Напряженное время? – Аманда хихикнула. – В этом ты ей, конечно, помог?

– Опять ты начинаешь, да? Все-таки думаю, что даже я не такой мерзавец, чтобы соблазнить скорбящую вдову.

– Дело не в том, Логан, мерзавец ты или нет. Просто я знаю, как ты ценишь свой сон. И прервать его ты обычно готов только ради одного, – не без добродушия пояснила Аманда.

– Сон не менее важен, чем тренировки, – согласился Логан. – Но тут случился некий кризис. И потом, она не в моем вкусе.

– Что, ростом не вышла? Чуть толще тростинки? У нее имеются мозги? Не кусается? Ведь не может быть, чтобы не оказалась в одной из этих категорий. – Аманда продолжала неумолимо зондировать, в полной мере воспользовавшись очередной оговоркой Логана.

Чейз уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, но не мог не фыркнуть. Логан бросил на него умоляющий взгляд.

– Чейз, выручай. Я сегодня слишком устал, чтобы подыгрывать ей.

К сожалению, смущение Логана настораживало. Слишком уж он скрытничал о вызвавших его опоздание обстоятельствах. Теперь любопытство охватило и Чейза. Обычно, говоря о женщинах, Логан чувствовал себя в своей тарелке.


– Должен признаться, ты ведешь себя странновато – я бы даже сказал, слегка ершисто, – когда говоришь об этой таинственной клиентке. Мне, наверное, будет самому противно, что сказал это, но… если ты не собираешься ее раздеть, в чем прикол?

Логан понял, что, раз Чейз встал на сторону жены, ему самому ничего не оставалось, как повиноваться, иначе пытке конца не будет. И он торопливо выдал что-то, чтобы удовлетворить их.

– Я сидел с ней рядом в самолете, на обратном пути из Торонто, после того как нянчился с тобой, большим карапузом.

– Прошу прощения, но травма угрожала моей карьере. – Чейз старался проявить отзывчивость, но тут же отказался от этой тактики. – Кроме того, мне было скучно до чертиков. – Аманде пришлось тогда остаться в Нью-Джерси с отцом, у которого была операция колена. Команда Блю Джейс[19] была также ослаблена травмами и занимала в таблице последнее место, почти не имея шансов в текущем сезоне подняться и улучшить положение. И раз уж они отправили его отдохнуть, чтобы некоторое время не утруждать мышцу, Чейз увидел в этом идеальный шанс во время четырехматчевого выездного турне в Торонто потусоваться с лучшим другом.

– Подожди, подожди, – рассеянно сказала Аманда. – Ты познакомился с ней в самолете, когда возвращался из той несуразной поездки?

Логан решил, что лучше всего не обращать на этих двоих внимания, и продолжил:

– Мы разговорились. Она приятная. С чрезвычайно избыточным весом. Бесформенная. Тяжелые обстоятельства. Живет неподалеку. Я помогаю ей внести некоторые изменения. Это все.

– А-а. – Чейз уловил скрытый смысл и сделал вывод: – Значит, нашел себе новое чудовище Франкенштейна в человеческом облике. Давненько не было.

– Холодно, – почувствовав, что его переигрывают, ответил Логан. – Хочешь, поговорим о чудовищах Франкенштейна? Не успел я и глазом моргнуть, как ты превратил смышленую деловую женщину в испорченную дрянную девчонку. И потом, мне больше нравится считать это историей о гадком утенке. Все женщины прекрасны, когда раскроют свой потенциал и следуют ему.

– Эта аналогия намного лучше, – нисколько не обидевшись на «дрянную девчонку», язвительно вставила свои пять копеек Аманда, которую все сильнее разбирало любопытство. – Но пока ты меня не убедил.

Логан вспомнил посеревшее лицо Холли, сидевшей на полу в комнате, полной арендованного медицинского оборудования, которое уже больше года как следовало вернуть. Подумал, как она почти два года жила совершенно одна в огромном доме, где везде лежали принадлежавшие ее покойному мужу вещи. Он не знал, как поведать о том, что произошло прошлой ночью своим везучим и почти неуязвимым друзьям. Ему самому это не давало покоя.

– Ребят, здесь другое. Этой просто нужен был друг.

Логан как-то даже сгорбился – перемена была разительной. В голосе чувствовалось волнение. Аманде стало совершенно ясно: Логану все это было несвойственно.

– А еще один ей не нужен, как думаешь? – искренне предложила Аманда.

– Еще один друг? Не уверен, что она готова общаться с такими, как ты, – ласково поддразнил ее Логан.

– Никто из нас не был к этому готов, – вставил Чейз и подмигнул жене.

Аманда сморщила носик, изображая, будто рассердилась на мужа, и повернулась к Логану:

– Слушай, раз она, как ты говоришь, недавно овдовела, ей, безусловно, не мешало бы развлечься. Давай мы в один прекрасный вечер окажем ей королевский прием на стадионе «Кингс»? Ты ведь ходишь на матчи, когда здесь играют «Ред Сокс»?[20] Так почему бы не взять ее с собой? А уж мы постараемся, чтобы она хорошо провела время.

Логан задумался. Уокеры отличались необычайным гостеприимством. И можно было бы убить двух зайцев. Как только Аманда познакомится с Холли, она бросит все попытки увидеть в ситуации больше смысла, чем было на самом деле. А дашь ей волю, она такое вообразит и такие выводы сделает, что ему несладко придется. И потом, Холли это дало бы шанс хоть ненадолго вырваться из заточения в доме на свободу.

– Отличная идея. Спасибо за предложение.

Аманда тут же повернулась к Чейзу:

– Выбирай вечер.

– Суббота, – со все возрастающим нетерпением ответил Чейз.

– Да, кстати – так, для информации: одна из моих недавних – кандидат наук, преподаватель универа, – добавил Логан.

– Ага, преподаватель универа, грудь четвертого размера. – Аманда не смогла отказать себе в удовольствии от еще одной шпильки. – А после матча можно устроить ужин, выпить в баре по стаканчику или что-то в этом роде. Как считаешь, дорогой?

Чейз получил ответы на свои вопросы и дошел до предела супружеской терпимости. Ему требовалось накачать мускулы, и он направился к жиму для ног, где, уже почти переключившись в режим сторонника строгой дисциплины, его поджидал Логан.

– Ладно. Мне без разницы. Логан, билеты заберешь в окошке брони. Аманда, если ты не замолчишь, я отволоку тебя на силовой тренажер, причем не для страховки.

Чуть улыбнувшись мужу, Аманда вернулась на беговую дорожку и увеличила скорость до бега трусцой. Пусть сначала догонит. А ближе к ночи она обязательно постарается, чтобы догнал.





Глава 8




Логан ждал Холли именно там, где сказал: у входа на стадион, ближе к окошку брони. Он хотел заехать за ней, но она сказала, чтобы не беспокоился. Таким образом отвоевав себе еще немного времени сжиться с мыслью, что она собиралась выйти в свет, на светское мероприятие. Она даже не была уверена, что помнила, что надо делать – да она и раньше в этом не сильно преуспевала. И шла она не просто на светскую тусовку – она собиралась оказаться в самом центре событий, в первых рядах, среди толпы. Сама мысль об этом ошарашила ее, и первой реакцией было вежливо отказаться. Но когда Логан объяснил, что приглашение было получено после того, как он опоздал на тренировку к своим самым знаменитым клиентам, заснув у нее на диване, ей не оставалось другого выбора, кроме как согласиться. Проснувшись наутро после той ночи, она поняла, что одна и накрыта одеялом, после чего решила, что происшедшее ей приснилось, пока не заметила, что до сих пор в кроссовках и не нашла в раковине ложку от мороженого. На нее нахлынули воспоминания. Как она описала ему в деталях свою невеселую, жалкую жизнь за исключением самой жалкой из своих тайн. Она вышла за Брюса Бреннана не по большой любви. Она вышла за него потому, что он был первым, кто предложил, единственным, кто проявил к ней хоть какой-то интерес, и потому, что этот шаг давал ей возможность убежать. Это было приемлемым способом поставить точку. Брюс был добрым и внимательным, но не от мира сего и немного замкнутым, прямо как она. Это был классический пример человека с доминирующим левым полушарием, которому свойственно надумывать лишнего, в высшей степени последовательного и верящего только в то, что поддавалось успешному и окончательному расчету. Даже когда он делал ей предложение, это было больше похоже на сложное уравнение с векторами и переменными показателями, чем на искреннее объяснение в любви и преданности. Когда она сказала «да», было ощущение, что завершилась деловая сделка, но она вступила в обязывающее соглашение, уговаривая себя, что они родственные души и им суждено окрепнуть, опираясь друг на дружку. Он не проявил излишних эмоций, узнав про ее родителей, и невозмутимо сказал ей, что ее прошлое гораздо менее важно, чем их будущее. Когда ее родители не прилетели на свадьбу, он просто женился на Холли и увез ее, больше никогда не поминая их, если только она сама не заводила разговор, да и тогда он лишь повторял ей, что то, что ждало ее впереди, конечно же, не могло быть хуже прошлого.

Вначале они шли по жизни, неуклюже спотыкаясь, но постепенно научились доверять друг другу, и она искренне считала, что любовь пускала ростки. Наверное, не та любовь, что с накалом страстей, про которую она читала в книжках и смотрела в кино, а скорее тихое и надежное совокупление. Брюс и в сексе был верен самому себе: действовал в соответствии с тщательно разработанной программой. Всегда в постели, всегда вечером и всегда по предсказуемому сценарию, который начинался с нескольких быстрых глубоких поцелуев. За этим шла последовательность синхронных касаний; соединение, ее учащенные вдохи-выдохи и периодические утробные звуки от него; потом освобождение. Даже звуковой фон порномузыки не сделал бы все это более захватывающим.

Но у них были прочное взаимное уважение и забота друг о друге, которая, наверное, выдержала бы испытание временем. Однако их лишили возможности проверить эту теорию. Брюс просто зачах и умер на глазах у Холли, согласившись уход принять от нее и ни от кого больше. И до самой смерти она не простит себе, что в конце его жизни она возмущалась Брюсом Бреннаном. Возмущалась потому, что он, убедив ее, что пока они есть друг у друга, им никто другой нужен не будет, покинул ее, оставив еще в большем одиночестве, чем то, в котором она жила до встречи с ним. Она возмущалась из-за того, что он заставил ее взять на себя роль сиделки с сопровождавшими ее непрестанным сумбуром и душевной болью. Из-за того, что он так надолго замешкался на грани смерти уже после того, как перестал ее узнавать, оставив одну и полностью погрузившись в туман от утвержденной хосписом за несколько недель до этого капельницы с морфием. Она начала его винить. В том, что его болезнь вызвала то самое, от чего она убежала: необходимость ухода, смерть и потом еще уборку. Хуже этого было лишь чувство вины за собственное возмущение после его ухода.

Внутренняя борьба чувства скорби с чувством вины бушевала в ней все последующие месяцы, не давая смириться ни с одним из них. Таинственное присутствие в доме, которое мешало ей его продать, было призраком, изможденным и знающим все о ее внутренней борьбе, напоминающим, как она его подвела. Дух отказывался помогать ей, потому что знал правду.

Логан назвал ее удивительной в ту ночь, когда пришел к ней и спас от пищевой комы. Холли размышляла, насколько удивительной посчитал бы ее Логан Монтгомери, знай он голые факты. Скорее всего, он сказал бы ей, что она окончательно расплатилась за то, что дала согласие выйти замуж под ложным предлогом, и позже, перед самом смертью, лишила мужа эмоциональной поддержки. И был бы прав. Карма укусила ее за большой и толстый зад. Проглотив подступившие слезы жалости к самой себе, она встряхнулась и пересекла парковку стадиона «Кингс».