Любовь без размера

Увидев его, она замедлила шаг, чтобы воспользоваться минутой и понаблюдать за ним наедине и издалека. На Логане были джинсовые шорты со множеством карманов и белоснежный худи, под которым, как она предположила, была футболка «Кингс», ансамбль дополняли идеальной чистоты белые кроссовки. Бейсболку, конечно, он не надел: еще чего, волосы взъерошишь – неслыханно. В целом он больше напоминал модель фирмы «Abercrombie and Fitch», чем явившегося на бейсбол зрителя. Как, черт возьми, ему это удается? – размышляла Холли. – Как, черт возьми, у него получается всегда выглядеть на миллион баксов, как бы неформально он ни оделся? У нее в голове вертелось одно-единственное слово – «прекрасный». Логан и был прекрасен, при этом в полной мере оставаясь мужественным.

Он стоял на пешеходной дорожке, между делом возился с мобильником, и его густые волосы отблескивали под лучами предвечернего солнца. Голова была опущена, профиль – просто великолепен: прямой нос, квадратный подбородок. Холли насчитала чуть ли пять женщин, которые открыто глазели, поравнявшись с ним, а несколько даже не отказали себе в удовольствии, миновав его, обернуться на случай, если он поднимет взгляд. То же сделали и несколько мужчин. Логан же находился в полном неведении по этому поводу и не отвлекался от мобильника, хотя иногда и оглядываясь вокруг, не появилась ли она. Заметив ее, он расплылся в широкой улыбке и, ткнув в одну из кнопок, засунул мобильник в карман. Скоро начинался матч.

– Самой не верится, но я здесь. – Она подошла к нему и улыбнулась.

– Давай, давай, сейчас будем развлекаться, – ответил он, улыбаясь в ответ. – Билеты я уже получил.

Они неспешно вошли в ворота стадиона и стали пробираться сквозь лабиринт болельщиков, пока не оказались на уровне поля. Уокеры приобрели и внутреннюю, и наружную ложи, так чтобы пришедшим смотреть матч родственникам не нужно было волноваться о погоде. К тому же Чейз любил приглашать семьи детей с ограниченными возможностями из своих любимых благотворительных организаций. Аманде не нравилось сидеть на специально выделенных местах для жен и подруг игроков. Когда они еще только встречались, Чейз был уверен, что она не садилась там, просто чтобы вывести его из себя, пока не обнаружил, что она еще и практически не скрывает, что относится к болельщикам «Bleacher Creatures»[21], и в доказательство у нее даже имелись два грязных мяча. Ему так и не удалось добиться, чтобы она подтвердила, не отлетел ли один из них от его собственного удара, хотя она на это и намекала. Она редко сидела наверху, в ложе люкс, а так как стояла чудесная погода и летний вечер выдался прохладным, Логан совершенно не удивился тому, что отложенные для него билеты были рядов на десять выше линии первой базы.

Когда удивление при виде Холли изгладилось, Аманде она сразу понравилась. Логан был прав, сказав, что она была не в его вкусе, и Аманду это не смущало. У нее уже вошло в привычку стараться заводить разговор с девушками Логана. Те всегда были длинноногие, долговязые, надуманные типажи, требовавшие к себе повышенного внимания и предпринимавшие значительные усилия, чтобы снискать расположение Аманды. Они слишком много хихикали, слишком мало на себя надевали и слишком часто пудрили мозги. И были они – блондинки, почти всегда это были блондинки.

На Холли почти не было косметики, только немного туши для ресниц и бальзама для губ. Ее темно-рыжие волосы были убраны назад с помощью головной повязки, на ней были джинсы, хлопчатобумажная блузка на пуговицах и мокасины. Аманда с болезненной ясностью поняла, что Холли, похудев уже на двадцать килограммов, не потрудилась купить новую одежду, и подробно рассмотреть ее фигуру было трудно, так как она практически утонула в этой своей рубашке. Аманда чуть не прыгала от радости: раз такая женщина стала частью жизни Логана, в этом непременно было кое-что значительное.

С Амандой Холли освоилась не сразу. В конце концов, та была псевдознаменитостью, а ее муж – так уж и вовсе настоящей. Аманда уточнила, что суперзвезда до конца матча к ним не присоединится. И это было хорошо. У Холли будет время приспособиться к ситуации. К счастью, Аманда оказалась спокойной и жизнерадостной, и вместо того, чтобы забросать Холли вопросами, она решила рассказать ей все про бейсбол. Основы Холли и так знала, но воспользовалась возможностью расслабиться и слушать объяснения новой знакомой. Аманда не витала в облаках, и в ней не было никакой претенциозности, которой опасалась Холли. Она избегала сыпать именами и не обращала внимания на то, что у половины стадиона на спинах футболок и фуфаек красовалась ее фамилия. Единственное указание на то, кем на самом деле была Аманда, возникло перед тем, как объявили ее мужа, и он выбежал на поле. Сидя между Амандой и Логаном, Холли увидела, как Аманда вдруг прекратила болтовню и с застенчивой улыбкой обратила взор на поле. И тогда объявили его имя, и забитый почти до отказа стадион разразился оглушающим ревом.

Когда она впервые увидела Чейза Уокера, ей сразу в голову пришли две мысли. Первая: Чейз был как милый маленький мальчик, с таким пронзительным взглядом живых глаз, что она ясно видела их со своего места. Их невозможно было не увидеть, потому что первое, что он сделал сразу после того, как поприветствовал друзей по команде «Кингс» и занял свое место, устремил взгляд на жену и улыбнулся ей. Вторая: он был настоящий гигант, и все стоявшие с ним в одной шеренге во время объявления имен казались лилипутами. Он состоял из одних мускул, держал грудь колесом и имел крепкие ляжки, которые напоминали ее собственные, только не колыхались, когда он бегал. Это было интересное сочетание, и Холли была не в состоянии отвести от него глаз. Внушительная фигура, что ни говори, даже при наличии будто бы не сходящей с лица добродушной улыбки. Как только закончилось «Знамя, усыпанное звездами»[22] и команды отправились каждая в свой дагаут[23], Аманда снова принялась рассказывать Холли о нюансах игры. Они обе с удовольствием смотрели матч, следили за счетом и записывали в специальную карточку, правда, совершенно не обращая внимания на Логана, который при этом совершенно не возражал. Они прекратили записи, когда стало понятно, что «Кингс» проиграют, хотя сам Чейз выступил неплохо. Когда матч закончился, все трое в помещении клуба ждали Чейза, который появился полчаса спустя. Маленького мальчика как не бывало, его сменил рыжеволосый, ухоженный и исключительно симпатичный джентльмен.

Поцеловав жену и поздоровавшись с Логаном, Чейз протянул свою огромную многофункциональную ладонь Холли и поблагодарил ее за то, что пришла. Еще он извинился, что ему не удалось сделать так, чтобы ее первый опыт с «Кингс» окончился выигрышем. К счастью, Чейза отвлек какой-то репортер и отвечать Холли не пришлось.

Несколько минут спустя спортсмен вернулся, и Аманда предложила пойти перекусить в тихое местечко, подальше от бейсбольной толпы.

Чейз тут же признался, что умирает с голоду.

Они оказались в местном суши-баре, и Холли и вправду прекрасно провела время, когда преодолела робость от встречи с «Золотым мальчиком» и лавины внимания, преследовавшей их, как только его узнавали. И надо отдать должное Чейзу, он проследил за тем, чтобы она все это преодолела, проявляя к ней живой интерес. Благодаря многочисленным поездкам «Кингс» он хорошо знал Торонто и просил Холли подробнее рассказать о своем прежнем месте жительства. Он даже сделал комплимент цвету ее волос, экзотически определив его как «коричный», отчего она залилась румянцем.

Это не прошло незамеченным для Логана. Он почувствовал укол чего-то, что отказывался называть ревностью, и от этого еще больше разволновался. Все это было просто незачем, независимо, покраснела Холли или нет. Чейз всегда был печально известен как соблазнитель и заставлял женщин краснеть, уже когда Логан только познакомился с ним, и этой участи не избежала практически ни одна из бывших девушек Логана. Кроме того, не было секретом, что Уокеру нравились женщины в теле. Однако интересовало его только тело жены, и, несмотря на присущую ему харизму, желания сбиться с пути истинного у него не возникало. И потом, у Логана не было никакой заинтересованности в Холли, кроме профессиональной. В итоге Логан решил, что чувство это было совсем не ревность, а несварение желудка после хот-дога, который он съел во время третьего «иннинга»[24].

Чем раскованней становилась Холли, тем разговорчивей. Беседа текла свободно и накалилась, когда Аманда и Холли воспользовались удобным случаем и вдвоем набросились на Логана по поводу того, какой он жесткий на работе, прямо чуть ли не диктатор.

– О боже, – усмехнулась Аманда, от избытка энергии чуть ли не подпрыгивая в своем кресле. – Ты видела, какое у него лицо, когда он считает повторы? Такое значительное и серьезное. Как у профессора математики!

– Это, Аманда, называется умением сосредоточиться. Тебе бы тоже не помешало, – отпарировал Логан.

Тут вступила Холли:

– Слушай, Аманда, а когда уже заканчиваешь подход и он чуть ли не кричит «ты можешь!»? Обычно он так делает, когда я лежу на скамье для пресса c восемнадцатикилограммовой гантелью над головой. Хорошо, что при этом он меня страхует, а то я так пугаюсь, что чуть не роняю весь этот вес себе на горло.

– И ты, Брут? – Логан вздохнул, покачал головой и улыбнулся Холли.

Аманда продолжала:

– Скажешь ему, что тебе больно. Сначала обзовет тебя размазней, а потом обязательно устроит так, чтобы каждое упражнение включало в себя ту часть тела, о которой ты имела смелость пожаловаться.

– Холли никогда не жалуется. Это ваша личная особенность, миссис Уокер, – ответил Логан. – И, если честно, даже я не знаю, как обойти часть тела под названием «все».

– Понятия не имею, о чем вы. Этот парень настоящий салага. У меня после тренировок ощущение как после дневного сна, – проявляя мужскую солидарность, сухо заметил Чейз.

Логан тряхнул головой и рассмеялся. Он с гордостью принял подколку друга.

– Это я запомню на тот случай, когда ты с треском «дернешь заднюю».

Когда поздним вечером они прощались, Холли поблагодарила всех за чудесно проведенное время, и Аманда тут же пригласила ее на следующий матч. Холли с удовольствием согласилась, они обменялись телефонами. Логан поджал губы. Он не мог отвязаться от мысли, что Аманда не поверила, что Холли не более чем клиентка. Он беспокоился, что, возможно, познакомив их, совершил большую ошибку. И если Аманда планировала вывести их с Холли отношения на новый уровень, он не знал, где этот чертов уровень был и, что еще хуже, как ее унять. Однако он промолчал.

– Холли просто очаровательна, тебе не кажется? – Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Понимаешь, ничего не получится. – Чейз, спустя несколько часов, устав от игр с женой вдобавок к самой игре, перешел к сути разговора. Он привлек Аманду к себе и обнял, ее обнаженная спина удобно устроилась рядом с его широкой фигурой.

– Что ты имеешь в виду? – весьма невинно спросила Аманда.

– Ты прекрасно знаешь что. Прекрати лезть не в свое дело. – Его баритон рокотал прямо возле уха, выдавая суровое предупреждение, и по ее спине пробежал холодок.

– Ты прямо как Рики Рикардо[25]. И что меня ждет? Придется оправдываться? – Она заерзала и потерлась о его бедра, прижимаясь теснее. – Не переживай, Рики, я не буду стремиться на сцену.

Чейз провел своей огромной ручищей по бедру Аманды, дойдя до еще теплой округлости, и стал ее ласкать. – Ха-ха, смешно. Помню ту программу. Эта самая Люси такое выкидывала. И мы-то оба знаем, что с ней было, когда Рики надоедали эти штучки. – Прежде чем вернуться к сути разговора, он несильно и с любовью шлепнул ее, она ответила очаровательным смешком. – Девушка приятная и даже милая, – сказал Чейз. – Но если ты станешь добиваться своего, кто-то пострадает. И это будет она. Для Логана она просто клиентка, не более.

Однако Аманда была невозмутима и со своей половины подушки лишь поцокала языком в адрес Чейза.

– Придется опять объяснять тебе про машины?

– Черт возьми, о чем это ты, женщина? – Чейз зевнул, потеряв интерес на слове «объяснять».

– Ты этого не видишь. Логан этого не видит, хотя ему бы не помешало. Ты же знаешь, мы с ним следуем во многом похожим принципам, когда речь идет о «колесе сансары», карме и тому подобных вещах. Холли, наверное, тоже этого не видит. А я вижу. Еще как вижу. Женщины, с которыми он нас обычно знакомит, всегда ходячие и говорящие красотки, все как одна, как под копирку. Он меняет их, как только они ему надоедают, что случается, по-видимому, когда он с ними переспит или когда им удается связать слова в предложение.


– Но это ты сделала так, чтобы он ее привел. А теперь ты чуть ли не ревнуешь. Мне что, есть о чем волноваться? – Чейз властно покрепче прижал ее к себе, скорее по привычке, чем от беспокойства.

– Нет, конечно, дурачок. Просто я пытаюсь показать тебе, что здесь работают высшие силы. Он знакомится с ней в самолете, возвращаясь из поездки, в которую ему на самом деле ехать не было нужды. Он вдруг предлагает, что будет с ней работать, хотя, насколько мне известно по последним данным, он уже год отказывает новым клиентам, независимо от их имен и от команд, за которые они играют. Не говоря уже о том, что я уже и забыла, когда в последний раз его посетила мысль тренировать женщину, а тут вдруг он по звонку среди ночи мчится к ней домой. Он называет ее своим гадким утенком, и это почему-то звучит ласково.

– Да у него каждая клиентка – гадкий утенок. – Чейз опять зевнул с безразличным видом – его это не впечатлило.

Глаза Аманды расширились.

– Прости, как ты сказал? Он и меня называл гадким утенком? – запальчиво спросила она.

Чейз сдавленно фыркнул и поцеловал ее в макушку, нарочно не потрудившись дать ни утвердительного, ни отрицательного ответа.

– Ну что ты, это было бы безумием. Просто идиотский словесный оборот вроде средства мотивации. Не самое лучшее, должен честно признаться. Ему больше нравится, когда дело доходит до лебедя. Видимо, немного зациклен на птицах. Он и мне говорил, что я феникс, возродившийся из пепла. Давай спать, а?

– Тебе не кажется, что между двумя сравнениями огромная разница? Одно дело – сказочная божественная жар-птица, другое – затравленный изгой. – Она напряглась в его объятиях, все больше волнуясь с каждым обоснованием мужа. Если Чейз решил, что она позволит ему заснуть в такую минуту, то он ошибся.

– Однажды он Роджера Клеменса назвал пингвином. – Чейз опять зевнул и попробовал ее успокоить. – Тоже мне комплимент. Или планктоном? Это, кажется, вообще не птица? Дурацкий разговор какой-то. Я же сказал: согласен, что оборот идиотский.

– Именно идиотский. Но даже если он это говорит и в это верит, чего, черт возьми, он ждет? Ну, чтобы показать ее в выгодном свете? Ты же видел, как она сегодня была одета. Одежда не просто немного свободная, нет. В те джинсы поместились бы две таких, как она.

– Так что, он теперь еще и должен помочь ей в покупке вещей? – парировал Чейз.

– Нет, конечно. Но в чем он должен помочь ей, так это предстать во всей красе. Если, конечно, у него нет тайной причины желать, чтобы она осталась тщательно прикрытой. Особенно если, как он говорит – и ты согласен, – у него нет во всем этом никакой личной заинтересованности. Разве это не сработало бы для поднятия ее самооценки и для его собственной пользы – показать всем, чего она достигла? Да что же это в самом деле, ты видел ее блузку? Даже непонятно, затерялась там где-то грудь или нет.

– Грудь там точно была, – сонно пробормотал Чейз. – Наверное, для Логана она еще недостаточно худая. Спокойной ночи, любимая.

– Что? Е… твою мать, что ты имеешь в виду? – Аманда села на постели, сна ни в одном глазу, на лице сильное волнение. Не хотелось верить, что ее приятель лишь на этом основании будет отрицать влечение. И что муж с такой легкостью будет это оправдывать. Чейз приоткрыл оба глаза, но головы с подушки не поднял.

– Аманда Уокер, что с тобой? – Тон был невеселый. – Ты же знаешь, я терпеть не могу слова на букву «е». Ты же женщина, а не матрос на берегу. И потом, ты уделяешь этому слишком много внимания. Не твое дело, какой тип женщин нравится Логану и отдают ли дань моде его клиенты. А теперь – я жутко устал и должен поспать. Ложись.

Но Аманда отказывалась ложиться, уязвленная тем, что тогда и ее округлую фигуру Логан или кто-то другой может посчитать второсортной. Скрестив руки на груди, она кипела от злости.

– Не понимаю, как мы с тобой можем называть своим другом человека, который считает женщин какими-то гадкими птицами до тех пор, пока их не коснется его волшебная палочка. Недостаточно худая? Так говорить просто омерзительно. Ладно я. Но как ты можешь дружить с настолько поверхностным человеком…

– Так, хватит. – Чейз издал глухой рык и сел – его терпение лопнуло. Схватив жену за руку, он одним сильным движением уложил ее поперек себя. Невзирая на ее протест, выраженный одним словом – «нет!» – сильная квадратная ладонь опустилась на нее – началась вторая за этот вечер серия шлепков, только на этот раз шлепал он ради своего душевного равновесия, а не для их взаимного удовольствия. Аманда, почувствовав разницу, как только он принялся усыпать ее задницу крепкими прицельными шлепками, поняла, что это всерьез. Он коротко отчитал ее, заметив, что ему больше нет дела до ее анализа недостатков собственных друзей и что он устал от ее суеты. Как только до него донеслось ее разочарованное признание своей неправоты и слезная мольба остановиться, он усадил ее рядом. Она поскорее улеглась, повернувшись к нему спиной, и, сместившись на свою часть огромной кровати, позволила себе обиженно надуть губки.

Чейз тоже лег, повернул ее к себе лицом и унял любые дальнейшие протесты, припав губами к ее рту так, что дыхание захватывало – на это действие она отвечала яро даже в расстроенном настроении. Через какое-то время он оторвался от нее и нетерпеливо погрозил пальцем:

– Мы не отходим ко сну, пока злимся. Знаю, что ты, мой ангел, действуешь из лучших побуждений. Если в отношении Логана и этой девушки ты права, тогда что бы ты ни делала, не сможет ни поспособствовать, ни помешать их отношениям. Так или нет?

– Да, – нехотя призналась она и выпятила тщательно зацелованную нижнюю губу.

– Ведь ты бы не хотела, чтобы в наши с тобой отношения кто-то вмешивался? – спросил Чейз с усталой, но по-прежнему чертовски хитрой улыбкой и провел большим пальцем по ее щеке, чтобы удостовериться, что слез на ней уже нет.

– Нет. – Аманда фыркнула, отказываясь полностью сдаться, и снова перевернулась на другой бок, все же позволив ему сделать так, чтобы ее тело оказалось в том же положении, как в начале разговора – в надежной и уютной безопасности, прижавшись к нему.

– Но немного напора никогда не помешает, – пробормотала она себе под нос.

Уже засыпая, последнее, что запомнил Чейз, это свою мысль о том, что у жены слишком много свободного времени и свои слова, обращенные к ней:

– Если кто-то и знает, что такое напор, так это ты.





Глава 9




В тот вечер Холли лежала в постели, глядя в потолок и сплетя пальцы – тысячу раз она принимала это положение и раньше, все детство и юность. Там, в темноте, она молилась Богу. Молилась о возможности почувствовать любовь отстраненных и непоколебимых людей, которые ее создали. Молилась, чтобы ее понимали, ценили и дали возможность добиться успеха, даже если она точно не знала, что было успехом для нее. И каждый день она исправно просила Бога, чтобы он, пожалуйста, позволил ей похудеть. Не навсегда, молилась она, лишь на несколько дней. На столько, чтобы узнать, как это – оголять верхнюю часть живота, покупать бикини. С нетерпением ждать, чтобы пойти туда, куда ходят в обтягивающем маленьком черном платье без рукавов, получив несчетное число приглашений, от которых, конечно, нет отбоя – с такой-то стройной фигуркой! Демонстрировать свои ноги, надев узкую мини-юбку и шпильки, и при этом не смотреться как корова на льду. Чтобы похотливые дурачки подолгу пялили глаза не для того, чтобы поржать над ее складками жира, а от восхищения ее красотой, когда она легко и грациозно проходила мимо и даже не оглядывалась. Ощущать себя подвижной, а не неуклюжим и грузным слоном в посудной лавке. Чтобы не надо было в какой-то один день задумываться об одежде, о весах и об осуждении других. Не так уж много она просила и взамен отдала бы все, что угодно.

Ту молитву она знала наизусть, хотя уже давно к ней не прибегала. Выйдя замуж, она была вправе забросить ее – ведь тогда рядом появился человек, принимавший, а позднее и любивший ее, несмотря на или даже благодаря тому, что обществом воспринималось как изъяны. Брюс никогда не пытался и, скорее всего, не умел красноречиво выражаться о красоте или желании, но он каждый день тепло и искренне говорил, что любит ее. Холли этого было более чем достаточно, и ее молитвы тогда стали молитвами благодарности, признательности. Как только его тело опустили в землю, молиться она вообще перестала.

Слава богу, что она отвыкла молиться, думала Холли. После событий этого дня черт его знает, чего ей просить.

Холли пыталась переварить события того вечера. Все менялось, причем решительно и быстро. Или так казалось оттого, что она после смерти Брюса находилась в бессознательном состоянии? Восемь лет назад она жила в лесах Онтарио и свой круг общения исчисляла на пальцах одной руки. Почти два года назад, когда мужчина, которому она поклялась в вечной верности, на ее глазах испустил свой последний вздох, она оказалась практически в полном одиночестве. А теперь ужинала с кумирами бейсбола. Еще неделю назад она и знать не знала, кто такой Чейз Уокер, и если бы попыталась угадать, то сказала бы, что это какая-то новомодная методика фитнеса для старичков или невообразимый алкогольный напиток из порции водки и пива. Она вспомнила, как сидела за столиком в ресторане и каким невероятным ей казалось все происходящее. Какой невероятной стала ее жизнь после авиарейса, в котором она сидела рядом с тем мужчиной. Как Логану удалось помочь ей снова чувствовать, даже если это было чувство страха и осторожности, переросшее в восхищение. А теперь можно добавить замешательство. Здесь оказалось слишком много переменных величин, на которые она просто не рассчитывала.

Сначала Холли думала, что «персональным тренером» вежливо называли «сержанта-инструктора по строевой подготовке», злого надсмотрщика, чьей единственной целью в жизни было попытаться тебя убить самым гнусным, но цивилизованным способом. И поддерживала тебя только ненависть к нему. Когда она приняла предложение Логана, она с готовностью ждала повода ненавидеть его. В ненависти к себе Холли превзошла самое себя. Когда она познакомилась с Логаном, то решила, что и он прекрасно подходил на роль предмета ненависти. Это было бы как общество взаимных истязаний. Он бы ненавидел ее недостатки, она – все остальное. Конечно, он был очарователен и жарче, чем набедренная повязка Люцифера. Это можно было считать бонусом – если выдастся день, когда ей не особо захочется кого-то ненавидеть.

Итак, он был красив. Ну и что. С красотой она справиться могла. Любой человек, желающий взять кредит, может достичь красоты. Втянуть здесь, подобрать там, снять немного тут. С бухты-барахты изменить цвет. Но характер? Он бесценен, ни за какие деньги не купишь. Когда выяснилось, что Логан – человек искренний и вообще во всех отношениях приятный парень, Холли поняла, что, возможно, кризис она преодолела и даже, чем черт не шутит, обрела друга. Все, что ему было от нее нужно, – чтобы она принимала участие в своей собственной жизни. Начав с ним работать, она сознательно решила, что лучшей тактикой будет просто являться на занятия, не ныть и сосредоточиться на выживании, невзирая на всякие зверства, которые он над ней учинял.

И этот простой подход сработал лучше, чем она ожидала. Холли осознала, как ей нравилось ощущать свою внезапно рвущуюся наружу силу. Чувствовать совершенно другую боль – ту, которая проходит, если поскрипеть зубами и перетерпеть. Он точно знал, как эту боль создать, каждый раз доказывая ей, что оно того стоит. Но она не рассчитывала на все эти касания.