Любить, бояться, убивать
Часть 36 из 48 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Работаем, – сухо отозвался Саня.
Как всегда: я ему бесценную информацию, а он в ответ – ничего.
Римма
Синичкин явился в офис злющий, аки черт, и немедленно начал орать. В суть претензий я особо не вникала и не оправдывалась. Даже «куриные мозги» проглотила молча.
А когда босс выпустил пар и умолк, я сразу перевела разговор. Озвучила свою новую версию. Убивала – Роза. А помогал ей кто-то из сотрудников квеста. Скорее всего, Михаил.
Паша зловеще молвил:
– Роза была знакома? С Костей, с Михаилом, с Романом?
– Я… не знаю пока.
– А мотивы убивать своего спутника у нее имелись?
– Ну… он орал на нее. На квесте. И даже ударил. Это непорядочно и подло. Особенно если девушка реально боится.
– Гениально. Они вообще друг другу кто? Супруги, друзья, сожители?
– Надо выяснить.
– Вот именно, что надо сначала выяснить! – рявкнул Синичкин. – Собрать информацию, проверить ее – и только потом начинать строить версии!
– Но красиво ведь! И логично, – обиделась я.
– Еще вчера ты меня уверяла, что Костя убил. Мстил клиенту за обиду.
– Я и от той версии не отказываюсь.
– Тогда держи еще одну! – заорал Паша. – Ты знаешь, что Роман с Русланом – одноклассники? И враги?!
– О, боже.
В моей бедной голове образовалась абсолютная каша.
Синичкин тоже тщетно строил из себя суперуверенного – изобилие подозреваемых, похоже, доконало и его.
– Пашенька, хочешь, я сварю кофе, мы спокойно сядем и проведем мозговой штурм?
Судя по его лицу, он готовился сказать мне очередную гадость. Но тут – очень вовремя – зазвонил телефон.
– Детективное агентство «Павел», чем я могу вам помочь? – бодро отозвалась я.
И услышала в трубке мрачный голос Кости Пирожникова:
– Приезжайте ко мне прямо сейчас.
– Зачем?
– Я хочу сделать заявление.
Павел Синичкин
До логова гражданина Пирожникова мы добирались в полном молчании – робкие попытки Риммы «обсудить версии» я сразу пресек. Гадал про себя: что Константин нам поведает?
Мы поднялись на нужный этаж. Квартира снова встретила противной чистотой и тапочками на свежей, аккуратно расстеленной газетке. Но стол на кухне в этот раз оказался девственно чист. И пройти Пирожников позвал – в аскетичную, вылизанную, неуютную гостиную.
Перед диваном – несомненно, для нас – были выставлены по линеечке два жестких стула.
Сам же хозяин квартиры поместился на мягком ложе. Сложил на коленях руки. Пожевал губами – ровно восемь раз. И произнес:
– Я хочу признаться. Это я… я виноват.
И замолк.
– Виноват в чем? – поторопил я.
– В том, что Ольга себя странно вела. Это я доводил ее до подобного состояния. Намеренно.
Он снова сник.
– Что ты делал? – нетерпеливо потребовала ответа Римма.
Костя тяжко вздохнул:
– Подливал ей в питье марафин. А потом издевался. Всякие подлости приказывал делать.
– Зачем?
Он снова захлопнул рот. Принялся щелкать пальцами. Два. Четыре. Шесть. Восемь. Десять раз.
Я не выдержал:
– Ты хотел отомстить Руслану – ее руками?
Щелчки пальцами прекратились. Костя удивленно спросил:
– А зачем мне ему мстить?
– Мы все знаем. У вас был конфликт. Руслан тебя ударил. Обидел. Унизил. Из-за него ты с работы ушел.
– А, вы про эту историю старую… – поморщился Костя. – Полицейские про нее тоже знают, я им сам рассказал. Не, то дело давнее. Ерунда. И с Русланом мы примирились. Он мне денег заплатил и официальные извинения принес. Я больше не сержусь на него.
Он снова издал четыре препротивнейших щелчка пальцами. Укорил:
– Сбили с мысли.
– Ты доводил Ольгу до невменяемого состояния и пытался ею управлять. Зачем?
Он пожевал губами:
– Затем, что она слабое звено. Но главная претензия у меня не к ней. Я хотел Романа уничтожить.
– За что?!
Костя печально вздохнул:
– Я всегда считал, что мы одна команда. А Рома меня предал. И унизил.
Константин Кулаев
Иосиф Бродский говорил: «Тюрьма – недостаток пространства, возмещаемый избытком времени».
Большинство сидельцев – товарищей по несчастью – свое время банально убивали. Телевизор. Кроссворды. Пустая болтовня. Запрещенные (и оттого особенно желанные) выпивка и карты.
Редкие экземпляры мечтали выйти – и построить новую жизнь. Для этого в свободное время зубрили английский или штудировали учебники – учились заочно.
А Константин Кулаев жил только прошлым. И при любой возможности убегал от всех и возвращался в то время, когда еще был жив его любимый сын.
Бесконечно сидел в интернете.
Там по-прежнему оставались картины Костика. Его улыбка на нескольких выложенных в сеть фотографиях. И огромное количество информации – про Тот Страшный День.
Кулаев-старший давно знал наизусть биографию подростка-убийцы и все детали расстрела в Центре реабилитации инвалидов. Но снова и снова вводил в поисковике все те же ключевые слова. С наслаждением растравлял свою рану.
Иногда узнавал что-то новое.
Как всегда: я ему бесценную информацию, а он в ответ – ничего.
Римма
Синичкин явился в офис злющий, аки черт, и немедленно начал орать. В суть претензий я особо не вникала и не оправдывалась. Даже «куриные мозги» проглотила молча.
А когда босс выпустил пар и умолк, я сразу перевела разговор. Озвучила свою новую версию. Убивала – Роза. А помогал ей кто-то из сотрудников квеста. Скорее всего, Михаил.
Паша зловеще молвил:
– Роза была знакома? С Костей, с Михаилом, с Романом?
– Я… не знаю пока.
– А мотивы убивать своего спутника у нее имелись?
– Ну… он орал на нее. На квесте. И даже ударил. Это непорядочно и подло. Особенно если девушка реально боится.
– Гениально. Они вообще друг другу кто? Супруги, друзья, сожители?
– Надо выяснить.
– Вот именно, что надо сначала выяснить! – рявкнул Синичкин. – Собрать информацию, проверить ее – и только потом начинать строить версии!
– Но красиво ведь! И логично, – обиделась я.
– Еще вчера ты меня уверяла, что Костя убил. Мстил клиенту за обиду.
– Я и от той версии не отказываюсь.
– Тогда держи еще одну! – заорал Паша. – Ты знаешь, что Роман с Русланом – одноклассники? И враги?!
– О, боже.
В моей бедной голове образовалась абсолютная каша.
Синичкин тоже тщетно строил из себя суперуверенного – изобилие подозреваемых, похоже, доконало и его.
– Пашенька, хочешь, я сварю кофе, мы спокойно сядем и проведем мозговой штурм?
Судя по его лицу, он готовился сказать мне очередную гадость. Но тут – очень вовремя – зазвонил телефон.
– Детективное агентство «Павел», чем я могу вам помочь? – бодро отозвалась я.
И услышала в трубке мрачный голос Кости Пирожникова:
– Приезжайте ко мне прямо сейчас.
– Зачем?
– Я хочу сделать заявление.
Павел Синичкин
До логова гражданина Пирожникова мы добирались в полном молчании – робкие попытки Риммы «обсудить версии» я сразу пресек. Гадал про себя: что Константин нам поведает?
Мы поднялись на нужный этаж. Квартира снова встретила противной чистотой и тапочками на свежей, аккуратно расстеленной газетке. Но стол на кухне в этот раз оказался девственно чист. И пройти Пирожников позвал – в аскетичную, вылизанную, неуютную гостиную.
Перед диваном – несомненно, для нас – были выставлены по линеечке два жестких стула.
Сам же хозяин квартиры поместился на мягком ложе. Сложил на коленях руки. Пожевал губами – ровно восемь раз. И произнес:
– Я хочу признаться. Это я… я виноват.
И замолк.
– Виноват в чем? – поторопил я.
– В том, что Ольга себя странно вела. Это я доводил ее до подобного состояния. Намеренно.
Он снова сник.
– Что ты делал? – нетерпеливо потребовала ответа Римма.
Костя тяжко вздохнул:
– Подливал ей в питье марафин. А потом издевался. Всякие подлости приказывал делать.
– Зачем?
Он снова захлопнул рот. Принялся щелкать пальцами. Два. Четыре. Шесть. Восемь. Десять раз.
Я не выдержал:
– Ты хотел отомстить Руслану – ее руками?
Щелчки пальцами прекратились. Костя удивленно спросил:
– А зачем мне ему мстить?
– Мы все знаем. У вас был конфликт. Руслан тебя ударил. Обидел. Унизил. Из-за него ты с работы ушел.
– А, вы про эту историю старую… – поморщился Костя. – Полицейские про нее тоже знают, я им сам рассказал. Не, то дело давнее. Ерунда. И с Русланом мы примирились. Он мне денег заплатил и официальные извинения принес. Я больше не сержусь на него.
Он снова издал четыре препротивнейших щелчка пальцами. Укорил:
– Сбили с мысли.
– Ты доводил Ольгу до невменяемого состояния и пытался ею управлять. Зачем?
Он пожевал губами:
– Затем, что она слабое звено. Но главная претензия у меня не к ней. Я хотел Романа уничтожить.
– За что?!
Костя печально вздохнул:
– Я всегда считал, что мы одна команда. А Рома меня предал. И унизил.
Константин Кулаев
Иосиф Бродский говорил: «Тюрьма – недостаток пространства, возмещаемый избытком времени».
Большинство сидельцев – товарищей по несчастью – свое время банально убивали. Телевизор. Кроссворды. Пустая болтовня. Запрещенные (и оттого особенно желанные) выпивка и карты.
Редкие экземпляры мечтали выйти – и построить новую жизнь. Для этого в свободное время зубрили английский или штудировали учебники – учились заочно.
А Константин Кулаев жил только прошлым. И при любой возможности убегал от всех и возвращался в то время, когда еще был жив его любимый сын.
Бесконечно сидел в интернете.
Там по-прежнему оставались картины Костика. Его улыбка на нескольких выложенных в сеть фотографиях. И огромное количество информации – про Тот Страшный День.
Кулаев-старший давно знал наизусть биографию подростка-убийцы и все детали расстрела в Центре реабилитации инвалидов. Но снова и снова вводил в поисковике все те же ключевые слова. С наслаждением растравлял свою рану.
Иногда узнавал что-то новое.