Любить, бояться, убивать

Но оберегать любимого босса от посягательств многочисленных хищниц – тоже моя обязанность. И одна из них – ушлая выдра из Главного банка, Пашин якобы «важнейший оперативный контакт» – в последнее время чрезвычайно меня беспокоила.

Человек с доступом к чужим счетам в сыскном деле полезен, кто спорит. Но на встречи с сей дамой Синичкин всегда наряжался в рубашки, орошался новым ароматом от «Босса» и начищал ботинки. А возвращался – с запашком алкоголя, сытый и умиротворенный.

И очень горячо меня уверял: подруга его стара, некрасива и редкие их совместные выходы в ресторан воспринимает как благодать божию.

Однако фотографии руководителей департаментов находились в открытом доступе, и я прекрасно знала: банковской акуле всего-то сорок два, она ухожена, прекрасно упакована, выглядит на тридцать и, несомненно, рассчитывает стать прекрасной партией для импозантного, холостого частного детектива.

Допускать подобного было никак нельзя.

Но подкарауливать хищницу и кричать в лицо: «Синичкин – мой, трогать его не смей» – слишком примитивно.

Иное дело, когда имеется повод.

С тех пор как я решила стать для Паши не секретаршей, а полноправным коллегой-сыщиком, взяла себе за правило: вести на каждого из подозреваемых по делу небольшое досье.

Для «Школы танцев» у меня тоже имелся блокнотик.

И на страничке Михаила Анкудинова, оператора квеста, значилось:

Хороший программист, неразборчив в еде, любит плоские шутки, азартен, имеет долгов больше миллиона.

Последний пункт я записала со слов Сани Перепелкина, бывшего Пашиного сослуживца.

Но как полиция получает информацию о долгах? Если речь не идет о главном подозреваемом в резонансном деле, правоохранители особо не заморачиваются. Запрашивают бюро кредитных историй и практически мгновенно получают ответ. Однако мало кто в курсе, что банки совсем не торопятся обновлять информацию о своих должниках. И кредит на человеке может висеть еще много недель – хотя тот его давно уже погасил.

А выяснить ситуацию именно на сегодняшний день – крайне непросто, даже для следователей. Статья 857 гражданского кодекса защищает тайну вклада и операций по счету. И чтобы запросить информацию, нужно обязательно сослаться на конкретное уголовное дело, а также получить согласие прокурора. Но даже при наличии официального запроса банки отвечать не торопятся. Зачем им?

Мишаня, насколько я понимала, даже подозреваемым не числился – проходил как свидетель. И никто не собирался досконально изучать его финансовые дела.

Однако лично мне было крайне интересно – не разбогател ли Анкудинов? Причем в недавнее время?

Раз у моего босса имеется в банке нужный контакт – надо его использовать.

Я прокашлялась. Порепетировала перед зеркалом уверенный вид. И набрала заранее похищенный из телефонной книжки Паши номер банковской грымзы (там она значилась как «Вика-финансы»).

Многие сейчас вообще не отвечают на звонки с незнакомых номеров, но банкирша отозвалась, сухо бросила в трубку:

– Говорите.

– Добрый день, Виктория Андреевна, я персональный ассистент Паши Синичкина и звоню по его поручению.

– Кто вам дал этот номер? – тон недовольный.

– Паша. Мы с ним работаем над очень важным делом, но сейчас он занят на своем участке работы и часть полномочий делегировал мне.

У дамы – голос резкий, скрипучий. Я, наоборот, старалась говорить по-девичьи, нежно и томно.

– Пусть звонит сам, я с ассистентами не общаюсь.

Святой Иоанн-воин, скажи ей: пусть не бросает трубку!

И я затараторила:

– Паша сейчас вне зоны действия мобильной сети. А дело очень срочное. Виктория Андреевна, пожалуйста, помогите! Михаил Анкудинов. Два кредита в вашем банке на общую сумму больше миллиона рублей. Не было ли в последние дни досрочного погашения? Это очень, очень важно!

Она, несомненно, отметила Пашу без отчества, «персонального ассистента» и местоимение «мы». Но посылать меня все-таки не стала. Выплюнула:

– Я перезвоню лично Синичкину через час.

– Он вне зоны действия сети. Позвоните, пожалуйста, мне.

И тут она, наконец, бросила трубку.

Я сомневалась, что разозленная банковская фурия станет проверять счета Мишани. Зато личную мою проблему решить удалось. Не факт, конечно, что Виктория Андреевна теперь пересмотрит свои брачные планы, но пусть хотя бы знает: пригляд за Пашенькой есть, и просто так ей его не заполучить.

Все. Хватит думать о любви. Надо заниматься делом.

Блокнотик с мини-досье на подозреваемых остался открытым на страничке Михаила.

Я начала листать его дальше.

Ольга.


Роман.

Костя.

Все они могли быть убийцами.

Но никто из них, похоже, не выигрывал от смерти Руслана.

Я открыла следующую страницу, и глаза споткнулись о возвышенное имя Роза.

Та самая трусливая спутница, которая тоже находилась в лабиринте.

И пару записей про нее я уже сделала:

На квестах очень боится, прежде на них не ходила, но именно на этот пошла. Почему?

Возможно, подставляет Ольгу (та якобы проследовала мимо нее с винтовкой в руках).

Я задумалась.

Мы с Пашей сосредоточились на сотрудниках квеста. Но давно пора выяснить: кто, во-первых, эта Роза для Руслана? Просто сожительница или любимая женщина? И нет ли у нее мотива желать смерти своему ненаглядному?

Технически она ведь тоже могла убить!

На сам квест, правда, с сумками не пускают – всю кладь надо оставить в предбаннике. И расположение видеокамер человек со стороны не знает – рискованно в подобной ситуации стрелять. Но вдруг… вдруг эта Роза в сговоре с Мишей? Или с Костей? Она платит. Сообщник проносит пистолет, оставляет в заранее условленном месте. А записи с камер (буде они останутся) уничтожает.

Я в азарте потерла руки: новая версия мне очень понравилась.

Но составить план действий по ее проверке не успела.

Телефон вдруг зазвонил, и я подскочила – на моем определителе значилось: грымза из банка.

– Слушаю вас внимательно, Виктория Андреевна, – бодро отозвалась я.

– Передай Паше: Анкудинов оба своих кредита закрыл, – рявкнула она.

– Да вы что! – не удержалась я от чисто женской реакции. – А когда?

– Позавчера. И больше звонить мне не смей. Я только с Синичкиным разговаривать буду.

Голос обиженный – отлично, просто отлично!

И я не удержалась, добила:

– Мы с Пашей – одно целое, поэтому можете любую информацию передавать мне.

Дождалась, когда Виктория Андреевна снова швырнет трубку, и победно улыбнулась.





Павел Синичкин




Пока беседовал с Романом, я телефон отключал. Лишь когда вышел из квартиры утомленного самоубийством и истериками «маньяка», увидел: у меня пять не отвеченных вызовов. Все – от моего ценнейшего контакта, кого я уже пару лет холил и пестовал.

Я немедленно перезвонил Вике, и кулаки мои сжались.

Секретарша окончательно зарвалась.

Рыться в чужом телефоне, производить от моего имени следственные действия, да еще нагло врать, что мы с ней «единое целое»!

От немедленного увольнения Римку спасло только то, что Анкудинов действительно погасил кредиты.

И первым делом я позвонил не секретарше, а Саше Перепелкину.

Друга моего информация заинтересовала:

– Говоришь, два кредита разом погасил? Досрочно?! Позавчера? А Степановна мне зуб давала: парень чист. Неужели лопухнулась?

– Кроме Анкудинова, других кандидатов у вас нет? – между делом ввернул я.