Лисий план

Усталость накатила с новой силой, оседая на плечах тяжестью, напомнившей о прошлогодней битве. Очередные восстания. Заговоры. Он бы всё отдал, чтобы сейчас оказаться дома, в постели, с мирно спящим в соседней комнате Ноланом.

– А ты уверена, что Одичалые отвезут Нолана именно туда?

Шарлотта кивнула. Чёрная прядь вьющихся волос выскользнула у неё из-за уха и упала на лицо.

– Это их территория, – сказала она. – Всех нарушителей они убивают, поэтому мне и нужна помощь. Меня в лесу заметят, а вот тебя нет. Я, правда, надеялась ещё и на Нолана, но…

Но он не мог им помочь. Саймон с усилием сглотнул – от сухого воздуха в самолёте в горле пересохло.

– С чего ты вообще решила, что Нолана с твоей сестрой похитили Одичалые? Они сами сказали?

– К сожалению, у них хватает мозгов помалкивать, – мрачно ответила она, отколупывая с ногтей облезающий лак. – Мужчина, который на вас напал, был в их униформе. А в ночь похищения Эмилии у Цитадели видели их отряды. Они и раньше умудрялись пробраться внутрь.

Саймон поджал губы.

– Но зачем лететь за нами в Америку?

– Потому что вы единственные Наследники, открыто сообщившие о своих способностях. Я знала, что рано или поздно Одичалые до вас доберутся. И до Эмилии тоже, – горько добавила она. – Когда я узнала про её силы, то взяла с неё обещание хранить их в тайне, но она так радовалась… видимо, кому-то она о них рассказала.

Саймон нахмурился сильнее.

– Но… про нас понятно, а откуда ты знала, что придут за ней?

Какое-то время Шарлотта молчала, опустив взгляд, а потом сказала:

– Потому что одного Наследника они уже похитили. Моего брат Бэка. В отличие от вас с Ноланом, мы не близнецы, но почти одного возраста. Всего одиннадцать месяцев разницы. Он пропал три года назад, где-то через месяц после того, как проявились его способности. Просто ушёл из школы домой, и больше его никто не видел.

– Ох. – Внутри неожиданно стало пусто. – Сочувствую…

– Спасибо, – буркнула она, безотрывно глядя вниз. – Всего несколько дней спустя Одичалые захватили лес и впервые напали на Аништадт. Они до сих пор пытаются подмять под себя город. Это они схватили твоего брата, – сказала она, пряча блестящие от слёз глаза. – И Бэка с Эмилией тоже. Я просто хочу их вернуть, Саймон. Я хочу вернуть свою семью.

Воцарилась тишина. Свет над головой померк, погружая салон в полутьму, и Саймон попытался подобрать слова, которые могли бы подарить Шарлотте надежду. Но слов не находилось – да и откуда, если никакой надежды не осталось у него самого.

Её сестра провела в плену двадцать семь дней. Её брат – три года.

Если они были Наследниками и действительно умели превращаться в кого угодно, то оставался только один вопрос.

Почему они не сбежали?





10. Мышь в лабиринте





В Цюрихе они приземлились в полдень, и Саймон никак не мог избавиться от чувства, что потерял целый день. Несмотря на пару часов сна в самолёте, от усталости кружилась голова, и он уснул, стоило им с Шарлоттой сесть в такси.

Ему снились белые фургоны и татуировки, снились чужие руки, прижимающие его к земле и не дающие пошевелиться. Иногда машину потряхивало, и он просыпался, но быстро проваливался обратно в сон. Только когда донеслись громкие голоса, он кое-как разлепил веки и насилу пришёл в себя.

Их машина стояла на обочине грунтовой дороги, а сидящая рядом с ним Шарлотта высовывалась вперёд и о чём-то спорила с водителем. Саймон не понимал, о чём они говорят, но потом она пихнула водителю под нос несколько разноцветных купюр и попыталась выйти из машины, а замок щёлкнул.

– Что такое? – пробормотал он, пока таксист размахивал руками и указывал на окружающие их безлюдные горы.

– Он не хочет нас выпускать, – разочарованно сказала Шарлотта. – Говорит, нас съедят медведи.

Саймон выглянул в окно. Покатую обочину устилал цветочный ковёр, а неподалёку стоял знак с надписью на двух языках: «Propriété Privée – Частная собственность».

– Скажи ему, что мы тут живём, – прошептал он на всякий случай – вдруг водитель говорил по-английски? – Якобы у нас дом ниже по склону.

Шарлотта резко сказала что-то таксисту и снова попыталась расплатиться. Они ещё немного поспорили, но потом водитель буркнул что-то себе под нос и выхватил у неё деньги.

– Не умирать, – твёрдо сказал он на ломаном английском.

– Постараемся, – ответил Саймон, схватил рюкзак и выбрался из машины вслед за Шарлоттой, которой наконец удалось открыть дверь.

Такси, подняв облако пыли, умчалось, и Саймон с нарастающей неуверенностью огляделся.

– Мы точно на месте?

– А то, – отозвалась Шарлотта, открывая переноску. – Вылезай, По. Свобода.


– Да неужели, – простонал фенек, отряхиваясь и потягиваясь. – Вы даже не представляете, как это было унизительно.

– Лучше так, чем остаться в Нью-Йорке, – заметила Шарлотта.

По уселся прямо на траву и принялся вылизываться.

– Давай-ка тебя запихнём в ящик на полдня, посмотрим, что ты скажешь, – не отрываясь от своего занятия, глухо проворчал он.

Саймон так и стоял у дороги, прижимая к себе рюкзак. Вокруг вздымались горы, тянущиеся к лазурному небу, а волосы ерошил тёплый ветерок. Но несмотря на всю красоту и уверенные слова Шарлотты, он очень сомневался, что где-то поблизости находится город.

Пригладив одежду, Шарлотта глянула на Саймона и ухмыльнулась.

– Пойдём. – Она взяла пустую переноску и направилась в сторону леса. – Тут недалеко, правда.

«Недалеко» превратилось в три километра пешком по предгорью, и к тому времени, как они добрались до очередного знака, установленного на краю густой рощи, ноги у Саймона болели так, что хотелось обернуться птицей и остаток пути пролететь.

– Аништадт очень хорошо спрятан от внешнего мира, настолько укромных мест у анимоксов больше нет, – сказала Шарлотта, которая вообще не устала. – Добраться до него можно только пешком. Люди сюда, конечно, доходят, особенно летом, но Верховный Совет давно научился их отваживать.

– Пока я его не увижу – не поверю, что он существует, – проворчал Саймон, пробираясь через переплетение корней.

– Тогда смотри в оба, Саймон Торн, – сказала она – и отвела в сторону занавесь ветвей, открывая вид на долину, скрытую между гор. А в самом центре её раскинулся город, подобных которому Саймон ещё не встречал.

В отличие от Нью-Йорка с его высоченными небоскрёбами и ровными улицами, Аништадт представлял собой запутанную смесь современных зданий, соседствующих с кварталами, куда, казалось, давно не ступала нога человека. Деревья росли прямо среди домов, и целые районы спускались по склону долины, заросшие густым травяным покровом. Улицы города путались, пересекались и изгибались, но рано или поздно выходили к чистейшему голубому озеру в самом центре, и в него же впадали речушки, текущие с гор.

– Ух ты… – Он заморгал – казалось, город сейчас исчезнет, но он остался стоять. – Невероятно.

– Ага, вид ничего такой, – согласилась Шарлотта и пошла вниз по склону. – Совет внимательно следит за дорогами и тщательно проверяет приезжих, так что нам придётся идти через чёрный вход.

– Что, почему? – спросил Саймон, следуя за ней и пытаясь удержать равновесие на покатой дорожке. – Ты же здесь живёшь?

– Да, – ответила она, поджав губы. – Всё сложно.

– Она забыла подготовить документы, – недовольно фыркнул По. – Если нас поймают, то просто не пустят.

Мысленно Саймон вздохнул.

– Может, мне превратиться? Так будет легче?

Шарлотта покачала головой, обходя скалистый участок пути.

– Если меня поймают одну, будет ещё больше вопросов.

У Саймона тоже хватало вопросов, но Шарлотта зашагала быстрее, спускаясь к лесу, возвышающемуся на окраине города. Издалека на грунтовой дороге не было видно ни одного патруля, но если Шарлотта говорила правду, то представители Верховного Совета тоже скрывались где-то среди деревьев.

Под сенью листьев было прохладней, но Саймон замирал от каждого шороха и треска веток.

– Что будет, если нас поймают? – прошептал он.

– Будем надеяться, что до этого не дойдёт, – пробормотала Шарлотта, рядом с которой крался По.

Они пробирались всё глубже в лес, пытаясь не шуметь, и с каждым новым шагом тревога Саймона нарастала. На первый взгляд всё было нормально, но что-то не давало ему покоя. И когда они с Шарлоттой обходили поваленное дерево, он осознал, в чём именно было дело.

Он не слышал никаких посторонних звуков.

Ветер шевелил листья, и их шорох отдавался у Саймона в ушах – но ничего больше. Никакого жужжания насекомых. Пения птиц. Хлопанья крыльев. Шебуршания белок, перепрыгивающих с ветки на ветку. Деревья, мох, травы – все они были настоящими, но среди них не ощущалось копошения жизни, словно лес давным-давно все забросили.

– Шарлотта, – тревожно позвал он. – А где все животн…

– Хальт!

Тишину прорезал резкий непонятный окрик, и на ветку перед ними приземлился самец неясыти. Защёлкав клювом, он впился бритвенно острыми когтями в дерево и предупреждающе раскинул крылья. Саймон сражался с животными, которые были куда больше и сильнее какой-то там совы, но по телу электрическим разрядом пробежал страх, и он выступил перед Шарлоттой, закрывая её собой.

– Мы просто… гуляли, – выпалил он первое, что пришло в голову. – Но уже возвращаемся в город!

Сова, склонив голову, произнесла что-то на незнакомом Саймону языке. Тот оглянулся на Шарлотту, надеясь, что она переведёт, но встретился с недовольным взглядом.

– Он не говорит по-английски, – пробормотала она, огибая Саймона. Вместо неё за ним спрятался По, а Шарлотта принялась что-то говорить, видимо, придумывая отговорку получше той, которую предложил Саймон.

Но сова прервала её на полуслове, и глаза её раздражённо сверкнули. Они перекинулись парой коротких резких фраз, и Шарлотта указала сначала на окраину леса, а потом на Саймона. Он не представлял, что именно она говорит, но почему-то сложилось ощущение, что в её истории во всех грехах виноват именно он.

Наконец, раздражённо ухнув, неясыть кивнула в сторону города. Шарлотта, выдохнув с облегчением, подхватила Саймона под руку.

– Он говорит бежать домой, – пояснила она. – Пока Одичалые нас не поймали.