Лиса под прикрытием
Часть 36 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну, и проваливай, недотрога. Не больно-то и хотелось.
Я выдохнула и побежала на улицу. Время как раз подходило к двум, Гордон вот-вот должен был прийти.
Оказалось, управляющий уже закончил с покупками и теперь ждал только меня, прохаживаясь рядом с мобилем. Я замахала руками, Гордон помахал в ответ.
– Вот и вы, Мари!
– Да, загулялась я что-то. Вы, наверное, уже замерзли?
– Нет, – отмахнулся он. – Я сам пришел только-только.
Он открыл дверцу мобиля, предлагая мне сесть.
– Теперь ясно, – раздался сзади знакомый голос. – Теперь я вспомнил, где тебя видел, недотрога. Хотя какая ты недотрога, подстилка Черконе.
Я повернулась, недалеко от нас стоял Клод и ухмылялся.
– Я тебя запомнил, рыжая. Будь уверена.
Гордон попытался защитить мою честь, но я не позволила, велела сесть за руль и езжать. Что он и сделал, еще некоторое время понося Клода бранными словами. Я бы добавила от себя, но сдержалась.
– Гордон, пожалуйста, не говорите о случившемся Самуэлю, – попросила, когда мы подъехали к дому. – У него, итак, столько забот.
– Этот хлыщ оскорбил вас, такое нельзя прощать! – возмутился управляющий.
– Я вовсе не оскорбилась. Разве можно обижаться на безумца?
– Ладно, Мари, как скажете. Но имейте в виду, если подобное повторится, я буду вынужден доложить.
– Я поняла вас, Гордон.
На том договорились. Управляющий помог выбраться из мобиля и проводил до гостиной. Сам он вернулся на улицу, чтобы забрать некоторые покупки, остальное должны были доставить с минуты на минуту.
Самуэль еще не вернулся, зато приехала его сестра. Юлиана спустилась, едва заслышала наши голоса.
– Мари, мне нужно с тобой поговорить.
Я заволновалась. Сестра Самуэля выглядела напряженной, сосредоточенной.
– Карин стало хуже?
– Нет, что ты. Дочь идет на поправку. Дело в другом.
– Тогда в чем же?
– Пойдем ко мне.
– Минутку, столько разденусь.
Пока раздевалась, думала, что же мне хочет сказать Юлиана. Однако действительность превзошла все мои ожидания.
– Я знаю, кто ты, Мари, – проговорила она, стоило мне закрыть за собой дверь.
– Прости, не понимаю…
– Ты меняющая личину.
– Я…
– Да ты, Мари.
Я растерянно смотрела на нее, не зная, что сказать в свое оправдание. Как убедить ее в том, что она ошиблась.
– Не стоит отрицать. Я хоть и не особо умна, но и не дура. Ты – меняющая личину. Твое второе обличье – лиса.
Я чудом удержалась на ногах от потрясения. Вот и все. Но Юлиана удивила. Она подошла и порывисто меня обняла.
– Только благодаря тебе моя семья жива.
– Что?
– Мне все равно, кто ты, Мари. Хоть меняющая личину, хоть сама смерть. Я сохраню твою тайну. И если уж вы с Самуэлем любите друг друга, то пусть будет так. Я не стану вмешиваться.
– Спасибо, Юлиана, – прошептала я, обнимая ее в ответ. – Спасибо.
Снизу раздался голос Самуэля, он о чем-то спрашивал Гордона.
– Беги к нему, – улыбнулась Юлиана. – Он соскучился. А я переоденусь и снова в больницу.
Я поцеловала ее в щеку и побежала к любимому. Лишь благодаря лисьему слуху услышала тихие слова:
– Пожалуйста, боги, присмотрите за этой девочкой. Мой брат заслужил счастье…
Самуэль стоял возле лестницы, раскинув руки. Я, чувствуя себя ребенком, не добежала несколько ступеней и прыгнула к нему. Он поймал, крепко прижал к себе.
– Я соскучился, – прошептал любимый.
Промолчала, вместо этого поцеловала со всей возможной страстью. Он ответил, отчего умные мысли покинули мою голову, а тело обожгла волна возбуждения. Если бы я владела перемещением в пространстве, мы бы в тот же миг оказались в спальне. И…
Тихое покашливание заставило смутиться и спрыгнуть на пол.
– Прошу за стол, – проговорил Гордон, деликатно смотря в сторону. – Еда остывает.
Пришлось отложить хитроумный план по соблазнению на потом. Впрочем, чуть позже мы не только осуществили его, но и перевыполнили, не в силах оторваться друг от друга ни на секунду.
Три недели пролетели, как одно мгновение. Карин выздоровела, ей разрешили поехать домой. Подчиненные Самуэля вовсю рыли землю носом и, наконец, нашли неопровержимые доказательства преступлений четы Мошано. Даже с Клодом могло все решится в нашу пользу, чему способствовало рвение Самуэля как можно скорее освободить сестру от ненужного брака.
Наша семья сблизилась еще сильнее. Да, пусть я пока не была официально ее членом, но чувствовала себя оной. Тем более свадьбу мы запланировали на позднюю весну, оставалось лишь немного подождать. А уж после того, как кое-что узнала, и вовсе.
В тот день я спала дольше, чем обычно. То проваливалась в сновидения, то практически была готова проснуться, но не просыпалась, балансировала на грани. Пока в один прекрасный момент не услышала детский голосок:
– Мама, мамочка, я пришел!
В шею ткнулся влажный носик, язычок облизал щеку, нос пощекотали хвостиком. Я громко чихнула и проснулась. Открыла глаза, рядом никого не было, ни Самуэля, ни Карин, ни другого ребенка. Да и не могло быть, это был лишь сон.
Сон… Сон? Сон!
В памяти вдруг возникла история, которую когда-то рассказывала нам с сестрой мама.
– Знаете, девочки, в нашем роду дети всегда приходят знакомиться к матерям раньше, чем они понимают, что в тягости.
– Как это?! – удивлялась сестра.
– Очень просто. Например, ты, Ева, привиделась мне в зеркале в виде трехлетней малышки, когда я расчесывала волосы. А Мари прибежала в сон в облике лисенка, всю облизала, назвала мамой и убежала…
Мама, как же мне тебя не хватает! Не с кем посоветоваться, не у кого спросить. Я так надеюсь, мамочка, что у вас там все хорошо. А у меня все замечательно, тем более сейчас, когда я знаю.
До вечера я не находила себе места. Не могла есть, пить, мне не сиделось, хотелось то на воздух, то спрятаться в своей комнате под одеяло. Когда вернулся Самуэль я измучилась вконец.
– Любимая, что случилось? – спросил он, когда мы остались одни. – Я вижу, тебя что-то гложет. Откройся мне.
Я затравленно посмотрела ему в глаза. Стать матерью – что может быть лучше! Но я все равно боялась: реакции Самуэля, его слов, выбора.
– Ты пугаешь меня, Мари. Что стряслось?
Я глубоко вздохнула и заговорила, не став кружить вокруг да около.
– Самуэль, я беременна. Скоро у нас родится сын.
– Ты уверена, любимая?
– Как никогда.
Он на мгновение замер, а потом тревожная складка на лбу разгладилась, глаза радостно вспыхнули, губы растянулись в улыбке. Самуэль резко подался вперед и сжал в объятьях, пряча от всего мира. По моим щекам потекли слезы. Слезы счастья.
– Это лучший день в моей жизни, – прошептал он, и я поняла, Самуэль едва-едва сдерживал рыдания.
Я выдохнула и побежала на улицу. Время как раз подходило к двум, Гордон вот-вот должен был прийти.
Оказалось, управляющий уже закончил с покупками и теперь ждал только меня, прохаживаясь рядом с мобилем. Я замахала руками, Гордон помахал в ответ.
– Вот и вы, Мари!
– Да, загулялась я что-то. Вы, наверное, уже замерзли?
– Нет, – отмахнулся он. – Я сам пришел только-только.
Он открыл дверцу мобиля, предлагая мне сесть.
– Теперь ясно, – раздался сзади знакомый голос. – Теперь я вспомнил, где тебя видел, недотрога. Хотя какая ты недотрога, подстилка Черконе.
Я повернулась, недалеко от нас стоял Клод и ухмылялся.
– Я тебя запомнил, рыжая. Будь уверена.
Гордон попытался защитить мою честь, но я не позволила, велела сесть за руль и езжать. Что он и сделал, еще некоторое время понося Клода бранными словами. Я бы добавила от себя, но сдержалась.
– Гордон, пожалуйста, не говорите о случившемся Самуэлю, – попросила, когда мы подъехали к дому. – У него, итак, столько забот.
– Этот хлыщ оскорбил вас, такое нельзя прощать! – возмутился управляющий.
– Я вовсе не оскорбилась. Разве можно обижаться на безумца?
– Ладно, Мари, как скажете. Но имейте в виду, если подобное повторится, я буду вынужден доложить.
– Я поняла вас, Гордон.
На том договорились. Управляющий помог выбраться из мобиля и проводил до гостиной. Сам он вернулся на улицу, чтобы забрать некоторые покупки, остальное должны были доставить с минуты на минуту.
Самуэль еще не вернулся, зато приехала его сестра. Юлиана спустилась, едва заслышала наши голоса.
– Мари, мне нужно с тобой поговорить.
Я заволновалась. Сестра Самуэля выглядела напряженной, сосредоточенной.
– Карин стало хуже?
– Нет, что ты. Дочь идет на поправку. Дело в другом.
– Тогда в чем же?
– Пойдем ко мне.
– Минутку, столько разденусь.
Пока раздевалась, думала, что же мне хочет сказать Юлиана. Однако действительность превзошла все мои ожидания.
– Я знаю, кто ты, Мари, – проговорила она, стоило мне закрыть за собой дверь.
– Прости, не понимаю…
– Ты меняющая личину.
– Я…
– Да ты, Мари.
Я растерянно смотрела на нее, не зная, что сказать в свое оправдание. Как убедить ее в том, что она ошиблась.
– Не стоит отрицать. Я хоть и не особо умна, но и не дура. Ты – меняющая личину. Твое второе обличье – лиса.
Я чудом удержалась на ногах от потрясения. Вот и все. Но Юлиана удивила. Она подошла и порывисто меня обняла.
– Только благодаря тебе моя семья жива.
– Что?
– Мне все равно, кто ты, Мари. Хоть меняющая личину, хоть сама смерть. Я сохраню твою тайну. И если уж вы с Самуэлем любите друг друга, то пусть будет так. Я не стану вмешиваться.
– Спасибо, Юлиана, – прошептала я, обнимая ее в ответ. – Спасибо.
Снизу раздался голос Самуэля, он о чем-то спрашивал Гордона.
– Беги к нему, – улыбнулась Юлиана. – Он соскучился. А я переоденусь и снова в больницу.
Я поцеловала ее в щеку и побежала к любимому. Лишь благодаря лисьему слуху услышала тихие слова:
– Пожалуйста, боги, присмотрите за этой девочкой. Мой брат заслужил счастье…
Самуэль стоял возле лестницы, раскинув руки. Я, чувствуя себя ребенком, не добежала несколько ступеней и прыгнула к нему. Он поймал, крепко прижал к себе.
– Я соскучился, – прошептал любимый.
Промолчала, вместо этого поцеловала со всей возможной страстью. Он ответил, отчего умные мысли покинули мою голову, а тело обожгла волна возбуждения. Если бы я владела перемещением в пространстве, мы бы в тот же миг оказались в спальне. И…
Тихое покашливание заставило смутиться и спрыгнуть на пол.
– Прошу за стол, – проговорил Гордон, деликатно смотря в сторону. – Еда остывает.
Пришлось отложить хитроумный план по соблазнению на потом. Впрочем, чуть позже мы не только осуществили его, но и перевыполнили, не в силах оторваться друг от друга ни на секунду.
Три недели пролетели, как одно мгновение. Карин выздоровела, ей разрешили поехать домой. Подчиненные Самуэля вовсю рыли землю носом и, наконец, нашли неопровержимые доказательства преступлений четы Мошано. Даже с Клодом могло все решится в нашу пользу, чему способствовало рвение Самуэля как можно скорее освободить сестру от ненужного брака.
Наша семья сблизилась еще сильнее. Да, пусть я пока не была официально ее членом, но чувствовала себя оной. Тем более свадьбу мы запланировали на позднюю весну, оставалось лишь немного подождать. А уж после того, как кое-что узнала, и вовсе.
В тот день я спала дольше, чем обычно. То проваливалась в сновидения, то практически была готова проснуться, но не просыпалась, балансировала на грани. Пока в один прекрасный момент не услышала детский голосок:
– Мама, мамочка, я пришел!
В шею ткнулся влажный носик, язычок облизал щеку, нос пощекотали хвостиком. Я громко чихнула и проснулась. Открыла глаза, рядом никого не было, ни Самуэля, ни Карин, ни другого ребенка. Да и не могло быть, это был лишь сон.
Сон… Сон? Сон!
В памяти вдруг возникла история, которую когда-то рассказывала нам с сестрой мама.
– Знаете, девочки, в нашем роду дети всегда приходят знакомиться к матерям раньше, чем они понимают, что в тягости.
– Как это?! – удивлялась сестра.
– Очень просто. Например, ты, Ева, привиделась мне в зеркале в виде трехлетней малышки, когда я расчесывала волосы. А Мари прибежала в сон в облике лисенка, всю облизала, назвала мамой и убежала…
Мама, как же мне тебя не хватает! Не с кем посоветоваться, не у кого спросить. Я так надеюсь, мамочка, что у вас там все хорошо. А у меня все замечательно, тем более сейчас, когда я знаю.
До вечера я не находила себе места. Не могла есть, пить, мне не сиделось, хотелось то на воздух, то спрятаться в своей комнате под одеяло. Когда вернулся Самуэль я измучилась вконец.
– Любимая, что случилось? – спросил он, когда мы остались одни. – Я вижу, тебя что-то гложет. Откройся мне.
Я затравленно посмотрела ему в глаза. Стать матерью – что может быть лучше! Но я все равно боялась: реакции Самуэля, его слов, выбора.
– Ты пугаешь меня, Мари. Что стряслось?
Я глубоко вздохнула и заговорила, не став кружить вокруг да около.
– Самуэль, я беременна. Скоро у нас родится сын.
– Ты уверена, любимая?
– Как никогда.
Он на мгновение замер, а потом тревожная складка на лбу разгладилась, глаза радостно вспыхнули, губы растянулись в улыбке. Самуэль резко подался вперед и сжал в объятьях, пряча от всего мира. По моим щекам потекли слезы. Слезы счастья.
– Это лучший день в моей жизни, – прошептал он, и я поняла, Самуэль едва-едва сдерживал рыдания.