Лик полуночи
Часть 62 из 106 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Это была самая странная просьба, которую Крона когда-либо слышала ее.
– И что, ты думаешь, я там увижу? Что ты спишь или что тебя нет?
Она сунула в рот дольку и поморщилась. Мандарин слегка горчил, но все же был съедобным.
Они снова уселись за стол, сжав в ладонях чашки и сложив дольки мандарина на махровую ткань.
– Боюсь, что мое лунатическое состояние ухудшается. Что я уйду из квартиры посреди ночи.
– Думаю, что услышу, если ты вдруг соберешься уходить.
– Так заглянешь?
Крона знала, что Де-Лия не собирается ни в чем ее обвинять, но это не помешало ей чувствовать себя виноватой. Она вгляделась в янтарную глубину чая.
– Проверю, обещаю. А что тебе снится?
Крона думала, может, и ей стоит поделиться кровавыми подробностями собственных ночных ужасов.
– Ты же знаешь, какие бывают сны: все расплывается – как в тумане, – ответила Де-Лия, небрежно помахав рукой, и поднесла чашку к губам не для того, чтобы сделать глоток, а чтобы тихо подуть по поверхности.
Я знаю, как уклончиво могут отвечать сестры.
– Де-Лия…
– Ситуация сейчас сложная. И продолжает усложняться, – вздохнула она. – Даже не знаю, сколько еще нам придется жить в ней. Сколько еще я сама смогу терпеть. Все из-за этого дела, такая работа…
– Работа вообще?
Де-Лия кивнула.
– Но хватит обо мне. Ты согласилась выполнить мою просьбу. А у тебя как дела? – спросила Де-Лия. – Ни о чем не хочешь меня попросить?
– А надо?
– Когда ты вернулась после разговора с этим месье Патроне, у тебя был такой вид, будто ты хочешь сказать что-то еще.
Крона виновато скрестила лодыжки и поджала пальцы ног.
– Ну…
– Хорошо. Не хочешь – не говори.
– Ты не хочешь рассказывать о своих переживаниях, но ждешь, что я вывалю тебе под ноги свои проблемы?
– Это… из-за варгов? Саша рассказала мне о предложении Уткина. Будто он считает, что может убрать твой страх.
Крона с грохотом поставила чашку на стол. По махровой ткани разлетелись коричневые брызги и кусочки заварки.
– А откуда, скажи, пожалуйста, об этом узнала Саша?
Скрестив ноги, Де-Лия откинулась на спинку стула, пожала плечами.
– Уткин – ее дядя.
– То есть мои проблемы обсасывают в участке все, кому не лень. Это ты хочешь сказать?
Де-Лия резко нахмурилась, и на ее лбу пролегла глубокая складка.
– Это не сплетни. Нас всех это касается, ведь мы – команда. А больше никто не знает. Мы хотим помочь. Я хочу помочь.
– Мне не нужна помощь, – раздраженно сказала Крона и тут же пожалела и о словах, и о тоне, в каком они были сказаны.
– Ты и раньше так говорила… когда тебе было десять, – возразила Де-Лия.
– Потому что это правда – и тогда, и сейчас, – она вдруг замолчала и покачала головой, позволив себе легко предостерегающе усмехнуться. – Нет. Это неправда, – признала она. – Я… Мне действительно нужна помощь.
– Скажи мне, – настойчиво продолжила Де-Лия. – Как ты думаешь, Уткин может помочь?
– Надеюсь, что да, – призналась Крона, промокая брызги чая на столешнице тряпкой, пока они не высохли, оставив коричневые кольца.
– Если есть хоть один шанс, что это может сработать, думаю, тебе стоит ухватиться за него.
– Потому что мое состояние формально помешало мне справиться со своими обязанностями, – тихо сказала Крона.
Она глотнула чай, и на мгновение ей захотелось, чтобы это был виски.
– Потому что из-за твоего страха тебя могли убить, – пояснила Де-Лия. – С учетом всех обстоятельств на юбилее ты прекрасно со всем справилась. Но есть еще один важный аспект – самый важный – я переживаю за тебя. Что, если мы снова столкнемся с варгом и ты не сможешь с ним справиться, а меня там не будет… что тогда… тебя…
На лице у сестры вдруг появилось отрешенное выражение, будто она заглянула в себя. Морщинки на лице смягчились, а кожа на ее лбу и щеках будто увяла.
– Лия? – позвала Крона.
Де-Лия поднесла чашку ко рту, крепко держа ее в руках.
– Я – старшая. И я всегда должна была тебя защищать. А тогда… когда… я не смогла тебя защитить. Ты не должна была видеть то, что видела. Я должна была сделать все возможное.
В ее голосе звучало чувство вины. Из-за этого воздух вокруг стал плотным, тяжелым. Кожа у Кроны зазудела.
И она точно знала, о чем говорит Де-Лия.
– Мы были детьми. Нас должны были защищать мама и папа. Не ты. А если бы я умела обращаться с пистолетом, все бы сложилось иначе. И ты это знаешь. Папа был бы жив. Ты знаешь это.
Де-Лия кивнула, задумчиво водя пальцами по узорам на чайнике. Она не смотрела сестре в глаза.
– Я знаю это, – наконец согласилась она. – Но я ничего не могу поделать со своими чувствами. Ты моя ответственность, и от этого никуда не… Иногда мне кажется, что у меня сердце разорвется от страха, когда я наблюдаю за тобой на работе. Обычные сотрудники констебулярии долго не живут, ведь так? Ты не должна была становиться регулятором.
Крона вздрогнула от неожиданности.
– А кем я должна была стать?
– Ты могла бы стать очень талантливым стеклатором – магом, работающим с песком и стеклом, но отказалась от этого по глупости.
Крона сжала руку в кулак и изо всех сил пыталась подавить гнев, мгновенно вспыхнувший в ее груди.
– Я не смогла бы целый день сидеть в лаборатории мага, балуясь со стеклом и песком.
– Почему же нет, Крона? У тебя всегда так здорово получалось работать с магией. Поэтому тебя слушается эхо. Ты чувствуешь его так, как другие просто не могут – не умеют.
– Вот именно. Поэтому я не хочу тратить время на создание улучшенных версий магических бутылок и флаконов и всего прочего. Мне хочется заниматься чем-то более важным. Как ты.
Щеки вспыхнули: она не хотела делать такое признание.
Больше всего на свете Крона боялась бездействия. Поэтому она отправилась к Тибо, хотя чутье подсказывало ей не педалировать ситуацию. Но ей казалось, что лучше принять плохое решение, чем не принимать его вовсе. Что лучше действовать, чем колебаться.
Этому научила ее Де-Лия, сделав то, что Крона не смогла сделать – Де-Лия взяла пятизарядник отца и выстрелила. С того дня Де-Лия стала единственным примером для Кроны – женщиной, которой она восхищалась больше всего. С того момента Крона стала гордиться старшей сестрой и хотела подражать ей во всем.
Она думала, что, если последует по ее стопам, то станет походить на нее. Но не думала, что со стороны станет похожей на прихлебалу, лишенную собственного внутреннего компаса и направления в жизни. Она понимала это, но всегда надеялась, что Де-Лия все равно по достоинству оценит решение Кроны.
– Как я, – мягко повторила Де-Лия. – Крона, а что, если я не…?
Сестры посмотрели в глаза друг другу, смотрели долго, выжидающе.
Но Де-Лия так и не продолжила.
– Ты лучший стрелок из пятизарядника, – мягко сказала Крона. – Лучший стрелок академии. Ты – самый молодой капитан, который когда-либо бывал в нашем участке. Я не знаю, что у тебя не получается, как ты считаешь, но я чертовски хорошо знаю, что у тебя получается.
Она думала, что Де-Лия покраснеет от этих слов, но та, наоборот, совсем загрустила. Де-Лия быстро сунула последние несколько ломтиков мандарина в рот и задумчиво жевала. Мысли ее были очень далеко. Через мгновение она сглотнула.
– Пообещай мне еще одну вещь, – произнесла она.
– Да?
– Пообещай, что ты начнешь лечение с Уткиным, как только мы вернем маску Шарбона и камень отчаяния в хранилища каземата.
Какой бы ни была причина кратковременной подавленности Де-Лии, она рассеялась, как дым.
– Обещаю, – кратко согласилась Крона.
Некоторое время они сидели молча, погрузившись каждая в свои мысли. В воздухе висел едкий запах перенастоявшегося чая. Из-за его привкуса, оставшегося на языке Кроны, дольки мандарина показались ей совсем кислыми.
– Выудила что-нибудь интересное из своих фотографий? – спросила Де-Лия.
– Нет, пока изучаю, – ответила она. – А вы? Есть новые зацепки от нашей подруги Стрэндж?
– Пока нет.
– А что выяснили по зажимам?
– И что, ты думаешь, я там увижу? Что ты спишь или что тебя нет?
Она сунула в рот дольку и поморщилась. Мандарин слегка горчил, но все же был съедобным.
Они снова уселись за стол, сжав в ладонях чашки и сложив дольки мандарина на махровую ткань.
– Боюсь, что мое лунатическое состояние ухудшается. Что я уйду из квартиры посреди ночи.
– Думаю, что услышу, если ты вдруг соберешься уходить.
– Так заглянешь?
Крона знала, что Де-Лия не собирается ни в чем ее обвинять, но это не помешало ей чувствовать себя виноватой. Она вгляделась в янтарную глубину чая.
– Проверю, обещаю. А что тебе снится?
Крона думала, может, и ей стоит поделиться кровавыми подробностями собственных ночных ужасов.
– Ты же знаешь, какие бывают сны: все расплывается – как в тумане, – ответила Де-Лия, небрежно помахав рукой, и поднесла чашку к губам не для того, чтобы сделать глоток, а чтобы тихо подуть по поверхности.
Я знаю, как уклончиво могут отвечать сестры.
– Де-Лия…
– Ситуация сейчас сложная. И продолжает усложняться, – вздохнула она. – Даже не знаю, сколько еще нам придется жить в ней. Сколько еще я сама смогу терпеть. Все из-за этого дела, такая работа…
– Работа вообще?
Де-Лия кивнула.
– Но хватит обо мне. Ты согласилась выполнить мою просьбу. А у тебя как дела? – спросила Де-Лия. – Ни о чем не хочешь меня попросить?
– А надо?
– Когда ты вернулась после разговора с этим месье Патроне, у тебя был такой вид, будто ты хочешь сказать что-то еще.
Крона виновато скрестила лодыжки и поджала пальцы ног.
– Ну…
– Хорошо. Не хочешь – не говори.
– Ты не хочешь рассказывать о своих переживаниях, но ждешь, что я вывалю тебе под ноги свои проблемы?
– Это… из-за варгов? Саша рассказала мне о предложении Уткина. Будто он считает, что может убрать твой страх.
Крона с грохотом поставила чашку на стол. По махровой ткани разлетелись коричневые брызги и кусочки заварки.
– А откуда, скажи, пожалуйста, об этом узнала Саша?
Скрестив ноги, Де-Лия откинулась на спинку стула, пожала плечами.
– Уткин – ее дядя.
– То есть мои проблемы обсасывают в участке все, кому не лень. Это ты хочешь сказать?
Де-Лия резко нахмурилась, и на ее лбу пролегла глубокая складка.
– Это не сплетни. Нас всех это касается, ведь мы – команда. А больше никто не знает. Мы хотим помочь. Я хочу помочь.
– Мне не нужна помощь, – раздраженно сказала Крона и тут же пожалела и о словах, и о тоне, в каком они были сказаны.
– Ты и раньше так говорила… когда тебе было десять, – возразила Де-Лия.
– Потому что это правда – и тогда, и сейчас, – она вдруг замолчала и покачала головой, позволив себе легко предостерегающе усмехнуться. – Нет. Это неправда, – признала она. – Я… Мне действительно нужна помощь.
– Скажи мне, – настойчиво продолжила Де-Лия. – Как ты думаешь, Уткин может помочь?
– Надеюсь, что да, – призналась Крона, промокая брызги чая на столешнице тряпкой, пока они не высохли, оставив коричневые кольца.
– Если есть хоть один шанс, что это может сработать, думаю, тебе стоит ухватиться за него.
– Потому что мое состояние формально помешало мне справиться со своими обязанностями, – тихо сказала Крона.
Она глотнула чай, и на мгновение ей захотелось, чтобы это был виски.
– Потому что из-за твоего страха тебя могли убить, – пояснила Де-Лия. – С учетом всех обстоятельств на юбилее ты прекрасно со всем справилась. Но есть еще один важный аспект – самый важный – я переживаю за тебя. Что, если мы снова столкнемся с варгом и ты не сможешь с ним справиться, а меня там не будет… что тогда… тебя…
На лице у сестры вдруг появилось отрешенное выражение, будто она заглянула в себя. Морщинки на лице смягчились, а кожа на ее лбу и щеках будто увяла.
– Лия? – позвала Крона.
Де-Лия поднесла чашку ко рту, крепко держа ее в руках.
– Я – старшая. И я всегда должна была тебя защищать. А тогда… когда… я не смогла тебя защитить. Ты не должна была видеть то, что видела. Я должна была сделать все возможное.
В ее голосе звучало чувство вины. Из-за этого воздух вокруг стал плотным, тяжелым. Кожа у Кроны зазудела.
И она точно знала, о чем говорит Де-Лия.
– Мы были детьми. Нас должны были защищать мама и папа. Не ты. А если бы я умела обращаться с пистолетом, все бы сложилось иначе. И ты это знаешь. Папа был бы жив. Ты знаешь это.
Де-Лия кивнула, задумчиво водя пальцами по узорам на чайнике. Она не смотрела сестре в глаза.
– Я знаю это, – наконец согласилась она. – Но я ничего не могу поделать со своими чувствами. Ты моя ответственность, и от этого никуда не… Иногда мне кажется, что у меня сердце разорвется от страха, когда я наблюдаю за тобой на работе. Обычные сотрудники констебулярии долго не живут, ведь так? Ты не должна была становиться регулятором.
Крона вздрогнула от неожиданности.
– А кем я должна была стать?
– Ты могла бы стать очень талантливым стеклатором – магом, работающим с песком и стеклом, но отказалась от этого по глупости.
Крона сжала руку в кулак и изо всех сил пыталась подавить гнев, мгновенно вспыхнувший в ее груди.
– Я не смогла бы целый день сидеть в лаборатории мага, балуясь со стеклом и песком.
– Почему же нет, Крона? У тебя всегда так здорово получалось работать с магией. Поэтому тебя слушается эхо. Ты чувствуешь его так, как другие просто не могут – не умеют.
– Вот именно. Поэтому я не хочу тратить время на создание улучшенных версий магических бутылок и флаконов и всего прочего. Мне хочется заниматься чем-то более важным. Как ты.
Щеки вспыхнули: она не хотела делать такое признание.
Больше всего на свете Крона боялась бездействия. Поэтому она отправилась к Тибо, хотя чутье подсказывало ей не педалировать ситуацию. Но ей казалось, что лучше принять плохое решение, чем не принимать его вовсе. Что лучше действовать, чем колебаться.
Этому научила ее Де-Лия, сделав то, что Крона не смогла сделать – Де-Лия взяла пятизарядник отца и выстрелила. С того дня Де-Лия стала единственным примером для Кроны – женщиной, которой она восхищалась больше всего. С того момента Крона стала гордиться старшей сестрой и хотела подражать ей во всем.
Она думала, что, если последует по ее стопам, то станет походить на нее. Но не думала, что со стороны станет похожей на прихлебалу, лишенную собственного внутреннего компаса и направления в жизни. Она понимала это, но всегда надеялась, что Де-Лия все равно по достоинству оценит решение Кроны.
– Как я, – мягко повторила Де-Лия. – Крона, а что, если я не…?
Сестры посмотрели в глаза друг другу, смотрели долго, выжидающе.
Но Де-Лия так и не продолжила.
– Ты лучший стрелок из пятизарядника, – мягко сказала Крона. – Лучший стрелок академии. Ты – самый молодой капитан, который когда-либо бывал в нашем участке. Я не знаю, что у тебя не получается, как ты считаешь, но я чертовски хорошо знаю, что у тебя получается.
Она думала, что Де-Лия покраснеет от этих слов, но та, наоборот, совсем загрустила. Де-Лия быстро сунула последние несколько ломтиков мандарина в рот и задумчиво жевала. Мысли ее были очень далеко. Через мгновение она сглотнула.
– Пообещай мне еще одну вещь, – произнесла она.
– Да?
– Пообещай, что ты начнешь лечение с Уткиным, как только мы вернем маску Шарбона и камень отчаяния в хранилища каземата.
Какой бы ни была причина кратковременной подавленности Де-Лии, она рассеялась, как дым.
– Обещаю, – кратко согласилась Крона.
Некоторое время они сидели молча, погрузившись каждая в свои мысли. В воздухе висел едкий запах перенастоявшегося чая. Из-за его привкуса, оставшегося на языке Кроны, дольки мандарина показались ей совсем кислыми.
– Выудила что-нибудь интересное из своих фотографий? – спросила Де-Лия.
– Нет, пока изучаю, – ответила она. – А вы? Есть новые зацепки от нашей подруги Стрэндж?
– Пока нет.
– А что выяснили по зажимам?