Лик полуночи

– Как ты узнала, что искать надо там?

– Откуда ты знаешь ее, Тибо? Интересно, что заставило тебя спуститься в Подземье?

– Это не секрет, – резко ответил он, внезапно глубоко оскорбленный. – Я не пытался скрыть это от тебя.

– Что именно скрыть? – Она прищурилась, заметив его тон. – Никто тебя не осуждает.

– Да неужели? Ты меня не осуждаешь?

– Ты ведешь себя загадочно, – упрекнула она.

– Я пьян, – язык у него заплетался. – Имею право.

Он споткнулся и нетвердой походкой направился из кухни к дивану.

Крона нахмурилась, и в груди у нее вновь вспыхнуло беспокойство. Молча упрекая себя, она кинулась поддержать Тибо, чтобы он не упал. Он не отмахнулся от нее, хотя и напрягся. Вместе они прошли остаток пути к изодранному дивану. Крона помогла ему опуститься на подушки, и он повалился набок мешком, будто у него не было костей.

Когда она попыталась усадить его прямо, он сжал ее запястье, стараясь удержать рядом. Их глаза встретились, и она увидела, какая борьба с собой идет у него внутри. Он хотел ей что-то сказать, но стены, которые он сам и возвел между ними, сдерживали его.

Крона старалась не думать, что ее лицо находится в опасной близости от его, что у него слишком расширены зрачки, поглотившие синеву его радужки.

К счастью, на расстоянии ее удержало исходившее от него амбре.

– Я спросила Стрэндж о встрече, про которую ты говорил, – призналась она.

Неуверенно она присела рядом с ним. Тибо погрузился в темно-бордовую поверхность дивана, которая будто вознамерилась поглотить его.

– Она была под воздействием дыма смесей для окуривания и не уверена в собственных воспоминаниях.

– Я ж просил тебя оставить ее в покое. Просил.

– С ней все в порядке – никто ее не тронул.

Он облегченно вздохнул.

– Она важна. Для сообщества. Которое обитает там, внизу.

– Мы пока наблюдаем за ней. Нам кажется, что человек, потрясающий маской Шарбона, использует Стрэндж, чтобы выслеживать своих жертв.

Брови Тибо умоляюще изогнулись: он стал похож на собаку, которую пнули.

– Как?

– Она оказывает услуги людям, которых убийца предпочитает выбирать в качестве жертв.

– Она в опасности?

– Вполне возможно, – признала Крона.

Тибо схватился за голову и на мгновение зажмурился.

– Я не должен был рассказывать тебе о ней.

– Может, тебе стоит наоборот порадоваться, что рассказал. Если этот убийца уже знал, как найти ее… А ты откуда ее знаешь? Никогда бы не подумала, что такая разборчивая персона, вроде тебя, снизойдет до канализации в качестве своего обиталища.

Он тихо вздохнул.

– А тебе-то какое дело?

– Кажется, она дорога тебе. Наверное, она нечто большее, чем просто контакт в преступной среде?

Выражение его лица стало жестким.

– Кто она тебе? Друг? Любовница?

Он усмехнулся.

– Родственница?

Он напрягся.

– Тибо, – тихо произнесла она, осторожно нащупывая почву для продолжения. – Ты что, из отбросов Подземья?


– Да, я вырос там. Она моя двоюродная сестра, довольна?

– Но отбросы не выходят на поверхность. Все знают…

Он издал резкий покровительственный смешок и оттолкнул ее руку.

– Все знают, что отбросы не выходят на поверхность, а котерии не используют клеймо духовенства, а регуляторы не заключают сделок с грязным отродьем вроде меня.

– Понятно.

Она прикусила язык. Он злился, и у него были на то причины. И не только горе, годовщину которого он заливал алкоголем. Причина для злости была очевидной. Он злился на нее и таких, как она.

– Я тебя чем-то оскорбила?

Ей не нравилось это чувство – необходимость постоянно тешить его самолюбие. Их игра всегда велась на грани, которую не следовало переходить, но сейчас… сейчас у нее возникло чувство, что они нарушили границы, и это оказалось слишком. Такого не должно было случиться. Они же не дружили в традиционном смысле этого слова. Совсем не дружили.

– Ах, госпожа, – он похлопал ее по колену и посмотрел на свою пустую руку, как будто ждал, что ему подадут выпить. – Бывают моменты, когда я жалею, что встретился с тобой. И сегодня как раз такой.

– Наверное, мне следует уйти, – сказала она, не шевельнувшись.

Он не ответил. Долгое время они сидели молча. Крона не понимала, почему она боялась оставить его одного, но почему-то боялась.

Тибо нервно перебирал пальцами, тер друг о друга ладони так, что скрипела кожа перчаток.

– Почему бы тебе не снять их? – предложила она.

– Лучше не буду.

– Знаешь, я ведь никогда не видела твои руки. Без перчаток.

Он положил руки на бедра ладонями вверх и тупо уставился на них.

– Мне не нравятся мои руки.

– Почему?

Пальцы его медленно сжимались, пока не сжались в тугой кулак.

– Расскажи мне что-нибудь про себя – какой-нибудь секрет.

– Какой?

– Какой-нибудь. Который ты предпочитаешь хранить в тайне. Ты расскажешь мне, а я расскажу тебе о перчатках.

Она смиренно, но тяжело вздохнула, низко наклонив голову.

– Я до смерти боюсь варгов.

– Это не секрет.

– Моего отца убили.

– Это тоже не секрет. Давай, госпожа, колись. Думаешь, я не извлек уроки из этой жизни? Извлек. И не собираюсь продавать свою душу кому попало. Кое-что я о тебе знаю, но это так… каждый знает, – он немного поерзал и повернулся к ней. – Расскажи мне такой секрет, о котором больше не знает никто.

Что он на самом деле ожидал услышать? Что она и вправду выложит перед ним свои тайны как на блюде? На что он надеялся? Или считал, что эта его кривая полуулыбка подействует на нее так же, как на других? Что он взмахнет ресницами, с надеждой взглянет на нее этими невероятно синими глазами, и она начнет изливать душу?

Это не сработает. Никогда не сработает.

Ни за что.

С другой стороны, что бы это значило? Он пьян. Когда он проспится, он, может, вообще ничего не вспомнит.

– Раньше я притворялась своей сестрой.

Он поджал губы, но это не произвело на него впечатления.

– Ну и что в этом такого? Младшие братья и сестры склонны подражать своим героям.

– А знаешь, почему?

Но он не проглотил наживку. Крона вздохнула.

– Нет, это было не просто подражание. Я хотела не просто походить на Де-Лию. Я хотела быть Де-Лией. Настолько, что иногда я даже настаивала, что я – это она. Когда я знакомилась с кем-то из детей, я представлялась как Де-Лия. Однажды я даже сказала маме, что нет никакой Де-Кроны, а есть только Де-Лия.

– Почему?