Лик полуночи

Она не могла понять, почему он остается в перчатках, несмотря на то что на нем почти нет одежды.

– Как ты меня нашла? – произнес он нараспев, но вовсе не своим обычно кокетливым тоном.

– Ты же не скользкий угорь из Великих водопадов, каким себя считаешь, – медленно ответила она. – Поосторожней там. – Она кивнула на бутылку. – Не хочу, чтобы ты наглотался осколков.

– Да тут осталось пара глотков, – пробормотал он.

– Ты один? – спросила она, внезапно и остро осознав, почему он мог открыть дверь в таком обнаженном виде.

И в животе у нее перекатилось что-то скользкое.

– А что? – спросил он, и его раздражение отступило, а в глазах вспыхнули искры. – Приревновала бы, если бы я был не один?

– Я…

Выражение его глаз заставило ее проглотить возражение. Он, может, и напился до положения риз, но все равно понимал, за какие ниточки надо ее дергать.

Их взгляды встретились и задержались на мгновенье, а потом Крона заговорила снова. Она старалась не показать, что в его словах была правда, и предпочла скрыть ее за сарказмом.

– Ты прав, что-то я не то говорю. Даже ночная бабочка, работающая за минутку, навряд ли бы пошла с тобой в это… – Она сделала паузу и привстала на цыпочки, чтобы через его плечо рассмотреть дрянную мебель и тонкие занавески. – В этот дворец безграничных наслаждений.

– Что же тогда можно сказать о вас, госпожа регулятор? – язвительно заметил он, отходя в сторону. – Входите, если, конечно, не боитесь остаться со мной наедине.

– Да я поставлю тебя на колени за пару секунд, – небрежно произнесла она, принимая приглашение и одновременно ругая себя за выбор слов.

Она понимала, как это звучит – чувствовала двусмысленность, которой ей не хотелось.

Тибо, ублюдок, просто ухмыльнулся.

При входе в квартиру она оказалась в кухне, как и в квартире Де-Лии. Это несколько примирило ее с ситуацией. Когда она переступила порог, ее окутал одуряющий запах пряных благовоний, скрывающий запах мусора, въевшийся в стены здания. К ее удивлению, квартира выглядела чистой. Тибо следил за местом, где живет.

– На колени за пару секунд? – Тибо прижал руку к груди, закрывая за ней дверь, и пошел в атаку, как только она решила, что он упустил момент. – Ох, сердце, не стучи, – притворно произнес он. – Госпожа, не дразните меня в моем собственном доме.

Крона тяжело сглотнула. Наверное, он наслаждался тем, что смущает ее, но она была полна решимости вести себя профессионально.

– Так вот он какой, – быстро сказала она. – Твой дом. Очень, очень интересно. Кажется, он противоречит твоим обычным стандартам.

– Ты поверила в те стандарты, в какие я заставил тебя поверить. Я не настолько обеспечен – я только кажусь обеспеченным. Мне необходимо хорошо выглядеть, чтобы общаться с аристократами – ведь эти отношения меня кормят и даже больше. Ты думаешь, я бы стал красть по мелочам, если бы мне хватало средств, которые я зарабатываю, сопровождая богатеев?

Она заметила заводные игрушки, стоящие в ряд наверху шкафа без дверей. Они заставили ее улыбнуться. Интересно, что в нем такого, почему им так легко увлечься?

– Я думала, это просто твой путь. В смысле, карманные кражи. И ты часто бываешь импульсивным.

Он быстро подошел к ней сзади, и его пальцы обвились вокруг ее рук, прямо под манжетами рукавов. Крона вздрогнула от прикосновения, и у нее перехватило дыхание, но она не ответила на порыв. По голой коже бежали мурашки – в квартире было прохладно, и прикосновение его перчаток усилило чувство дрожи. Он слегка наклонился и крепко обнял ее.

– Я всегда импульсивен, – промурлыкал он ей на ухо.

Глубоко вздохнув, он демонстративно уткнулся носом в ее косы, крепко прижался грудью к ее спине, и она чувствовала, как она расширяется, когда он вдыхает.

Он хотел продолжить их обычную игру, натягивать струну приличий, которая их отделяла друг от друга, и балансировать на ней. Крона могла легко сдаться в этот раз, не будь он настолько пьян. Но его дыхание у уха отдавало таким амбре, что напрочь перечеркивало все его зазывное бормотание.

Нет. Сейчас не время для флирта. Предстояла работа.

Используя его как точку опоры, она развернулась, встала у него за спиной, вынула бутылку у него из рук и в следующее мгновение пнула ногой по верхней части икр. Ноги его подогнулись, он споткнулся и упал на одно колено, успев упереться руками об пол. Волосы упали на глаза, и он удивленно выдохнул.

– Госпожа…?

Она слегка придавила ему спину ботинком, когда он попытался встать.

Вот так, подумала она, за пару секунд.

– Да я же пошутил, – вздохнул он. – Я бы никогда не…

– Знаю, – прервала она его болезненные извинения.

По сути, Тибо был очень вежливым человеком и теперь искренне переживал, что она сочла его коварным. Его переживания тронули ее сердце, и она хотела успокоить его, но боялась, что игра возобновится. Ведь так легко было погрузиться в чувства к Тибо здесь, в его доме, вдали от любопытных глаз.

В этом и была проблема. Она была человеком на страже закона, а он – преступником, и их отношения уже выходили за рамки приличий. Кроме того, она не могла позволить себе безрассудно относиться к их рабочим отношениям. Не могла позволить себе даже на мгновение подумать, что Тибо может рассматривать их подшучивание как нечто большее, чем игру.

– У меня нет времени на полноценное вступление. Поэтому взгляни на эту фотографию.

Прежде чем поставить бутылку на маленький кухонный стол, она глотнула из нее и тут же сморщилась. Напиток был несвежим, и она с отвращением закатила глаза.


Тибо провел пальцами по спутанным локонам и выпрямился, когда она вытащила фотографии из кармана. Но она не торопилась передать их ему.

– Я оставила два знака на памятнике, – сказала она. – И ты не отреагировал ни на один.

– У меня сегодня не лучший день, – ответил он.

– А вчера?

Он провел ладонями вверх и вниз по лицу.

– Честно говоря, вся неделя была так себе.

Крона поджала губы.

– Годовщина?

Он кивнул и снова взялся за бутылку. Янтарная жидкость тревожно булькала, когда он допивал последние несколько глотков.

– Кто-то умер или…?

– Мне не хочется говорить об этом, – сказал он тоном, означающим, что это не ее дело.

Она постаралась не обидеться.

– Твой друг, хозяин гостиницы, – вместо этого сказала она, быстро меняя тему, чтобы он снова не погрузился в угрюмые воспоминания. – Он когда-нибудь делал что-нибудь необычное? Уходил куда-нибудь, непонятно куда? Говорил что-нибудь подозрительное?

– Нет, – быстро ответил он. – Лейвуд – хороший, честный человек. Даже скучный. Предсказуемый. Я уверен, что с ним ты идешь по ложному следу.

– Не все твои знакомые могут сойти за хороших людей. Почему так быстро стал его защищать?

– Потому что человек, который понимает разницу между уважением и респектабельностью – редкая драгоценность. Он никогда никого не осуждает. Не разделяет людей по классам и рангам из принципа. Относится к нанятой компании, которую гости приводят с собой, с таким же уважением, как и к самим гостям. Для него люди – это люди. Когда вы в последний раз встречали хоть одного аристократа с таким истинным чувством благородства, а?

Она склонила голову в знак того, что поняла, и передала ему фотографии. Тибо держал их перед собой и, прищурившись, пытался понять, что это за странные изображения.

– Это большой палец, – подсказала она.

Он перевернул фотографию, будто это могло помочь ему распознать рисунок.

– Это знак духовенства, – сказала она. – Такие символы больше не используются. То есть не должны использоваться.

Он кивнул.

– Понимаю.

– Помнишь, ты как-то говорил о новой религиозной секте – может, это как-то связано с ней? Есть у тебя контакты, которым можно показать изображение? Кто мог бы подсказать, существует ли еще какая-нибудь группа, использующая такие знаки?

– Конечно. Конечно, – Тибо сухо фыркнул.

– Спасибо.

Он еще раз взглянул на верхнюю фотографию, раздувая щеки и щуря глаза, желая протрезветь и собраться с мыслями.

– Это все, что ты хотела? – тон его внезапно стал жестким, и поза тоже изменилась.

Он пытался защититься, но от чего? От нее? Может, он расстроился, что она увидела его таким. В конце концов, он так тщательно лепил себе образ – самоуверенного проходимца. Она не должна была знать, что и ему бывает плохо. Что временами он не может полностью себя контролировать. Что временами он недоволен. И несчастен.

– Кажется, не так уж и много, – он помахал фотографиями в воздухе, как веером. – Для того, чтобы вломиться ко мне в дом.

Вместо того чтобы сразу рассказать о Стрэндж, она объяснила, насколько важен был этот знак.

– Это большой палец того преступника, который помог украсть маску Шарбона. Если мы поймем, к какой организации он принадлежит, это поможет нам найти убийцу. Тот, кто пользуется маской, уже сделал два цветка, и мы уверены, что скоро появятся еще. Эта информация нужна мне быстро.

– Конечно. Все, что угодно для моей госпожи, – он снисходительно поклонился, демонстративно разведя руки.

Во всех его движениях была видна слабость, и Крона почувствовала к нему жалость. Слишком легко было опрокинуть его на пол, и теперь он выглядел так, будто снова может упасть. Ей не нравилось, что он пьян.

– Между прочим, я познакомилась с мадам Стрэндж, – сказала она.

Он резко выпрямился.

– Что? Как?

– Я спустилась в Подземье.

Тибо тяжело оперся на стол, швырнув фотографию на поверхность. Пустая бутылка из-под медовухи опасно закачалась, угрожая упасть и разбиться.