Лейла

— Вроде как детектив. В каком-то смысле врач. Либо да, либо нет.

— Я был врачом. Теперь я детектив.

— Ну конечно, — говорит Лейла голосом, лишенным эмоций.

Мужчина откидывается на спинку стула и жестом приглашает сесть напротив него.

— Я лучше постою, — отвечает Лейла и вновь смотрит на меня. — Ты хоть навел о нем справки, прежде чем приглашать сюда?

Я не лгу ей. Молча мотаю головой.

Лейлу пробирает смех.

— Потрясающе, — она направляется к выходу из кухни. — Просто здорово. — Остановившись на пороге, она смотрит на меня, и впервые я вижу в ее глазах ненависть.

— Я ухожу. А если попытаешься помешать мне и на этот раз, я буду кричать, пока меня не услышат или пока не умру. И плевать, что случится раньше.

— Не я помешал тебе уйти в прошлый раз, Лейла.

Я не двигаюсь с места и молча смотрю, как она проходит мимо меня и направляется к парадной двери. Открывает один из замков, замирает, а затем отходит от нее.

Она поворачивается ко мне лицом, и я вижу, что в ответ на меня смотрит уже не Лейла. Это Уиллоу.

— Она очень расстроена, — говорит Уиллоу с беспокойством в глазах. — Думаю, нужно снова связать ее.

Я киваю, и мы с Уиллоу вновь поднимаемся в спальню. Она садится на край кровати, протягивая мне руки, и я замечаю, как по ее щеке течет слеза.

— Не нужно чувствовать себя виноватой, — прошу я, хотя понимаю, что именно так она себя чувствует. Мы оба чувствуем вину.

— Ничего не могу с собой поделать. Мне тошно, что мы так поступаем с ней. Она считает тебя мучителем и думает, что сходит с ума.

Я обматываю ее запястья новым слоем эластичного пластыря и связываю их веревкой, надеясь, что Уиллоу не станет покидать тело Лейлы, пока та не заснет.

— Ты все это время была с нами внизу? — спрашиваю я.

— Да, — кивает Уиллоу. — Но он не дал никакого совета. Ни единого объяснения.

— Знаю, но уже скоро даст. Мне осталось рассказать совсем немного, и он придумает, как тебе помочь. Поэтому нужно, чтобы Лейла оставалась здесь, пока мы не закончим. Она может быть нам нужна.

Уиллоу плачет сильнее, но вовсе не теми слезами, что Лейла. Лейла плачет от злости и страха. А слезы Уиллоу полны сочувствия к Лейле.

Боже, до чего же сложную паутину мы сплели.

Я вытираю слезы с ее щек бумажной салфеткой и приподнимаю ее лицо.

— Мы во всем разберемся. Обещаю. Можешь постараться, чтобы Лейла заснула?

Уиллоу кивает. Я наклоняюсь и целую ее в макушку, а затем иду обратно вниз. Возвращаясь на кухню, я, как и прежде преисполнен чувства вины, но теперь во мне затеплилась надежда. Этот человек видел Лейлу. Видел, на что способна Уиллоу. И его невозмутимость наполняет меня оптимизмом. Раз он отреагировал так спокойно, возможно, он видел подобное прежде. А значит, есть вероятность, что он может нам помочь.

— Уиллоу заставляет вас это делать? — спрашивает мужчина, когда я сажусь.

Я не уверен, как отвечать на его вопрос. Она ясно дала понять, что не хочет, чтобы мы уезжали. Но и я не особо сопротивлялся.

— Не знаю. Боюсь, это результат наших совместных усилий.

— Почему же ни вы, ни она не отпустите Лейлу?

Этот вопрос я оставляю без ответа, потому что, озвучив его, я почувствую себя чудовищем.

Мужчина наклоняется вперед, склонив голову набок.

— Вы влюблены в нее?

— Конечно. Она связана лишь потому, что я хочу присматривать за ней, но не смогу это сделать, если она уйдет.

— Я говорю не о Лейле.

Уловив его намек, я перевожу взгляд на стол. Чувствую, как от жара в груди горит шея… щеки.

— Нет. Все не так.

— А как?

— Это не… Я не знаю. Уиллоу мне небезразлична, но люблю я Лейлу.


— Но вы выстроили отношения с Уиллоу. Достаточно крепкие, раз готовы подвергнуть Лейлу опасности, чтобы помочь ей.

— Я не считаю, что Лейла в опасности, — отвечаю я.

— Вы явно связали ее не для того, чтобы уберечь от беды.

— Но и не потому, что недостаточно о ней забочусь. — Его вопросы начинают меня раздражать. — Послушайте, не имеет никакого значения, почему я решил удерживать тут Лейлу. Она слишком много видела. Одной этой причины достаточно, — я машу рукой в его сторону. — Спросите лучше о чем-нибудь еще.

Он едва заметно закатывает глаза.

— Хорошо. Как часто вы с Уиллоу используете тело Лейлы без ее ведома?

— Не так часто, как раньше.

— И как часто вы делали это раньше?

— Очень часто.



Глава 11



По тому, как человек встает по утрам, можно многое понять о его состоянии на том или ином жизненном этапе. До встречи с Лейлой я с трудом просыпался. Если были запланированы дела, я ставил будильник и помногу раз переносил его звонок. А если дел не было, спал, пока тело не начинало ныть, а потом сбрасывал его с постели как балласт и плелся в душ. Меня мало что интересовало в жизни.

Но когда я встретил Лейлу, мне не терпелось проснуться пораньше. Едва открыв глаза, я сразу находил ее взглядом. Если будильник был заведен, я заранее выключал его, боясь, что он разбудит ее, потому что хотел сделать это сам. Я целовал ее в щеку и касался пальцами ее руки, пока она не начинала улыбаться. Мне хотелось разбудить ее и первым увидеть ее поутру, прежде чем она увидит меня.

Сегодня я проснулся в том же и вместе с тем в совершенно ином состоянии. Я не успеваю полностью пробудиться, а кожу уже покалывает от нетерпения. Я открываю глаза и тут же нахожу Лейлу взглядом, но не потому, что хочу разбудить ее. Напротив. Мне хочется незаметно выбраться из постели, закрыться в ванной и пересмотреть видеозаписи со вчерашнего вечера.

Заперев за собой дверь ванной комнаты, я включаю воду, чтобы скрыть шум от телефона, и облокачиваюсь на шкафчик. Перематываю запись до момента, когда Уиллоу вошла на кухню и села за стол. Я пересматриваю весь наш разговор, чтобы убедиться, что это было на самом деле, а не причудилось во сне.

Не причудилось.

Закрыв приложение, я смотрю на свое отражение в зеркале. Уму непостижимо, что еще пару дней назад я твердо верил в собственную картину мира. Но теперь от моей уверенности не осталось и следа, а ей на место пришли любопытство, интерес и неведомая мне прежде жажда познать все неизведанное в мире.

С тех пор, как я узнал, что в жизни есть нечто сверх того, что предстает взору, все вокруг кажется мне незначительным. Моя карьера кажется незначительной. Даже моя любовь к Лейле уже не кажется столь важной в разрезе жизни, какой казалась пару дней назад.

Все причины моих прежний переживаний тоже кажутся несущественными с тех пор, как я узнал, мир не ограничивается тем, во что я привык верить.

Даже мое собственное существование уже не кажется мне таким важным.

За минувшие сутки список моих приоритетов перемешался, и я понятия не имею, что теперь его возглавляет. Очень долгое время Лейла была главным моим приоритетом. Но кажется, что даже последствия пережитых нами событий не так страшны, если представить, что бывают события гораздо хуже не только в жизни других людей, но и в других плоскостях реальности.

Я всегда обо всем рассказывал Лейле, но не уверен, что хочу поделиться с ней этим открытием. Отчасти я даже верю, что открывшаяся правда смогла бы ей помочь. Возможно, случившееся с нами утратило бы свою значимость и в ее глазах тоже, убедись она в том, что другие сферы реальности действительно существуют. Быть может, это знание каким-то чудом заинтересовало бы ее не меньше, чем меня, и помогло преодолеть трудности, с которыми она столкнулась.

Меня же оно спасло от внутренней пустоты, которую я ощущал в последнее время. Не могу точно определить, что теперь наполняет мою душу. Возможно, лишь любопытство и миллион вопросов. Но я уже давно не просыпался по утрам с таким воодушевлением.

Я готов снова поговорить с Уиллоу.

Обвожу комнату взглядом, размышляя, здесь ли она сейчас. Наблюдает ли за нами постоянно? Если она не спит, то чем занимается всю ночь? Что она делает сейчас?

Мне хочется задать ей так много вопросов, что я даже не трачу время на душ. Выключаю воду и выхожу из ванной. Лейла все еще спит, лежа на животе.

Я спускаюсь на кухню. Поставив кофейник разогреваться, я оглядываю кухню, думая, где она. Нужно придумать способ общения, не используя тело Лейлы.

— Ты здесь? — спрашиваю я.

Я задаю вопрос шепотом, сомневаясь, что разговоры с пустотой когда-нибудь станут для меня обыденными.

Не получив ответа, я повторяю снова.

— Уиллоу? Ты здесь?

Внезапно вода начинает капать из крана, заставляя меня резко обернуться. Я наблюдаю, как капли воды сливаются в тонкую струю, а затем и в поток под полным напором.

И вдруг вода перестает течь сама собой.

Я понимаю, что в этот момент меня должен был сковать страх, но ощущаю лишь нетерпение. Мне хочется продолжить наш вчерашний разговор. Я озираюсь по сторонам, размышляя, как бы мы могли это сделать. В руках у меня телефон. Я мог бы воспользоваться им, а Уиллоу — моим ноутбуком.

Я достаю ноутбук и ставлю его на кухонный стол.

— Не знаю, насколько хорошо ты управляешься с техникой, — говорю я вслух. Но раз ты умеешь печатать, мы могли бы пользоваться мессенджером. — Я открываю приложение и указываю на экран, решив, что она увидит, если находится сейчас рядом. — Я буду пользоваться телефоном. А ты можешь использовать ноутбук. — Отодвинув его в сторону, я сажусь с телефоном в руках. Буквы начинают утопать в клавиатуре в спешно меняющейся последовательности. Она быстро печатает. Возможно, это послужит подсказкой к тому, чем она занималась в прошлой жизни.