Ледяная синева

Тихон забарахтался, пытаясь развернуться лицом вниз, но лебедка, словно наверстывая упущенное, увеличила обороты, и парню не оставалось ничего иного, а только ждать, пока не долетит до шлюза. Когда фотоэлементы засекут его, должна сработать автоматика и отключить механизм экстренной буксировки.

Но если что-то ломается, то, согласно тем же законам Мерфи, ломается до конца. Линь уже закончился, рукав скафандра соприкоснулся с корпусом лебедки, а редуктор продолжал скрипеть шестеренками, пытаясь сделать очередной оборот. Пока что скафандр успешно противостоял натяжению троса, но как долго это будет продолжаться? Когда ткань уступит и линь вопьется в тело человека, предсказать не взялся бы даже ИскИн. А Тихону такое гадание и вовсе не улыбалось.

Первым делом парень потянулся за стропорезом, но нож крепился на правой стороне бедра и левой рукой достать его не получалось. Тогда Тихон попытался извернуться так, чтобы тело приблизилось к правой руке, но лебедка притянула руку настолько плотно, что кисть оказалась развернутой ладонью наружу. Оставалось одно – позвать на помощь. И Тихон сделал бы это, потому что несчастный случай может произойти с каждым, и стыдиться тут нечего, но его взгляд упал на датчик запасов воздуха, и парень понял, что Аня попросту не успеет одеться и выйти раньше, чем он задохнется.

Тогда фон Виден проделал то, что ему и в голову не могло прийти в нормальных условиях. Парень вынул из крепления на спине лазерный резак, переключил на минимальную мощность и импульсное действие, потом выставил перед собой и нажал кнопку активации.

Резак заслонял рабочую зону – поэтому резать приходилось наобум. Так что попадет он лучом по тросу, корпусу лебедки или руке – зависело только от везения. И на этот раз оно оказалось на стороне человека. Давление на рукав ослабло, и Тихон едва успел схватиться за скобу у люка, чтобы не отлететь от звездолета из-за не скомпенсированного рывка. Вот это уже было бы совсем некстати. Без запаса воздуха и страховки…

– Гулливер! Открывай шлюз!

От избытка эмоций голос сорвался на крик. Хорошо, что Аня отключилась, а то опять начала бы волноваться.

Люк едва ощутимо завибрировал и скользнул в сторону.

Не теряя ни секунды, Тихон ввалился внутрь декомпрессионной камеры и ударил ладонью по кнопке закрытия. Обошлось без сюрпризов и на этот раз. Люк послушно вернулся на место, отрезая человека от бесконечности Пространства.

– Шлюз закрыт. Выравниваю давление.

Струи воздуха с шипением ударили со всех форсунок, в минусовой температуре вакуума видимые, словно были перенасыщены влагой. Затягивая камеру седым туманом, как в старинных банях пар заполняет помещение, после того как на раскаленные камни плеснут из ковша. Отец как-то раз водил Тихона в такое заведение, но парню экзотика не понравилась. Поскольку бессмысленно сочетать в одном гигиеническую процедуру, для которой существует ионный душ, и удовольствие от купания в пруду или бассейне.





* * *


Нет ничего приятнее возвращения домой после долгого дня тяжелой, изнурительной работы, которую ты все же выполнил. Особенно если знаешь, что тебя там ждут. Эту простую истину Тихон освоил еще в свое самое первое трудовое лето. Когда, еле передвигая ноги и все остальные части тела, выбирался из флайера, а из приоткрытых дверей дома доносились запахи жареной яичницы. Мама ведь тоже не сидела сиднем и ничего более изощренного просто не успевала приготовить к его приходу. Это уже потом, когда был утолен первый голод, и Тихон отмокал в бассейне, она загружала кухонный комбайн необходимыми ингредиентами и выбирала подходящее меню.

Но никакая вкуснотища второго, полноценного ужина не могла сравниться с этими самыми первыми ароматами.

Именно этот запах, который фон Виден распознал бы среди миллионов других, даже при концентрации одна молекула на весь звездолет, сейчас встречал парня при выходе из шлюза.

– Ух ты, – не сдержался Тихон. – Здорово. Божественный аромат!

– Жаль, что кухонный комбайн не в состоянии оценить комплимент, – улыбнулась Аня. – Придется мне за него. Садись к столу быстрее. Остынет же… Вечно вы, мужчины, возитесь… – выдала она еще одну реплику из репертуара матери.

– Спасибо…

Тихон плюхнулся на стул и обеими руками придвинул к себе тарелку-поднос из тончайшего самоуничтожающегося материала. Тем не менее достаточно прочного и термостойкого. Одно неудобство – с первых космических полетов и по сей день на борту звездолетов, даже самых фешенебельных и предназначенных для перевозки весьма состоятельной публики, категорически запрещены любые острые предметы. В том числе – вилки и китайские палочки. Так что яичницу пришлось наворачивать ложкой. Но разве ж это проблема? Как любил шутить отец: «Кто знает беду, тот колбасу без хлеба ест и маслом намазывает».

– Вкуснотища, – не забыл похвалить повара еще раз, как только проглотил первую порцию. – Сама-то чего не ешь?

– Да я уже перекусила… – отмахнулась девушка. – Лучше расскажи, как ремонт? Яхта сильно повреждена? И чем это нас так шарахнуло?

Тихон настаивать не стал. Мама тоже редко к столу садилась. Отшучивалась, что успевает поесть, пока пробу снимает. Это он уже потом, когда подрос, понял, что это одна из женских уловок, помогающих соблюдать диету, чтобы не растолстеть.

– По результатам ремонта не ко мне… Я лишь указания Гулливера выполнял. С него и спрос. Эй, главный мозг! Порадуй нас новостями. Скажи, хоть, где мы находимся. А то я что-то ничего знакомого не разглядел. Правда, у меня и времени особого не было к звездам приглядываться…

ИскИн ответил с секундной заминкой. Как сделал бы человек, пытаясь подобрать слова, чтобы смягчить неприятное известие.

– Я не смог установить наше местоположение. Ни один из астрономических объектов, находящихся в зоне видимости, не числится в Общем Звездном атласе. Я не могу идентифицировать ни одно созвездие… Это… другая Вселенная.

– Что? – охнула Аня. – Что ты сказал?

– Похоже, Гулливер, – поторопился вклиниться Тихон, – что тебя программировал двоечник. Нет и не может быть никакой другой Вселенной. Мы могли оказаться в до сих пор еще неисследованной области – это возможно. Но Вселенная все равно остается одной-единственной. Так что нечего пугать девушек. Подумаешь, проблема. Все равно, что в чужом огромном доме зайти в незнакомую квартиру. И что? Дом-то наш. Извинимся, выйдем в коридор и вернемся домой. Я прав?

Тихон нес чушь и понимал это, но ему очень хотелось отвлечь Аню. Вот только ИскИн не умел подыгрывать.

– Да. Да. Нет.

– Добавь еще «возможно», и получим самый исчерпывающий ответ, – хмыкнула Аня. Видимо, балагурство парня подействовало, включая врожденный скептицизм.

– Нельзя ли по пунктам? – Тихон с сожалением проглотил остатки яичницы и запил каким-то фруктово-овощным миксом. – Что «да» и что «нет»?

– «Да» – я ошибся в формулировке, – ровно ответил ИскИн. Чувство юмора у него по-прежнему не появилось. – Вселенная действительно не может быть иной. «Да» – мы можем уйти из незнакомой ее части. «Нет» – мы не сможем вернуться домой, поскольку без привязки к точке пространства, в которой сейчас находимся, неизвестно в какую сторону и на какое расстояние надо двигаться, чтобы попасть в известную нам область космоса.

– Подожди, подожди… Почему неизвестно? – Аня снова запаниковала. – Надо всего лишь развернуться на сто восемьдесят градусов. То есть туда, откуда мы прилетели.

– Это правило применимо только для статических трехмерных систем…

– Помолчи, – остановил Гулливера Тихон. – Я сам объясню. А ты пока проверь еще раз. Может, упустил что-то?


Подозревать кибернетическое устройство, пусть и саморазвивающееся, в неточности – из разряда анекдотов, но надо было как-то его занять. А повторный анализ данных самое лучшее, что Тихону пришло в голову. Тем не менее Гулливер умолк, и можно заняться ликбезом Ани.

– Понимаешь…

Школьная программа для девушек существенно отличалась набором предметов, которые изучали парни. Особенно в техническом плане. Нет, Империя не насаждала разделения по половому признаку, но в течение веков как-то само собою сложилась тенденция, по которой лишь небольшая часть, меньше десяти процентов, девушек занимались в технологических классах, а парней – штудировало гуманитарно-художественные науки. Общий курс базовых знаний, до седьмого класса, конечно же был одинаков, вот только требовали учителя по-разному. Те же физики-математики и астрономы не давали спуску парням и снисходительно относились к «плавающим» ученицам. И наоборот… Написанное с полудюжиной ошибок изложение ученика вполне могло получить отметку «хорошо», а девушке такую же оценку ставили за единственную пропущенную запятую.

Так что Тихону пришлось хорошо потрудиться, помогая себе жестами и сторонними предметами, наглядно демонстрируя, как во Вселенной все движется с огромными скоростями, по различным траекториям, чтобы объяснить Ане, почему не имея исходных координат, невозможно даже приблизительно рассчитать обратный путь. И каким образом то направление, которое всего лишь пару часов тому назад условно было «направлением откуда мы прилетели», сейчас может стать, по отношению к местоположению Эдема каким угодно и уж точно другим.

– И что же нам теперь делать?

Как ни странно, в голосе девушки больше не было волнения. Словно поняв причину проблемы, она тут же перестала о ней думать, переключившись на заботы текущие.

– Выполнять инструкцию. Действия экипажей потерпевших бедствие четко расписаны протоколом Спас-флота. И чем точнее их придерживаться, тем больше шансов на спасение и возвращение.

Аня подошла к кухонному аппарату, налила себе кофе, потом налила еще в один тубус и подала Тихону.

– Двойной кофеин. Думаю, не помешает.

– Спасибо.

– И что же там написано? В инструкции…

– Это нам доложит Гулливер. И он же ее исполнит, после того как мы подтвердим. Но сначала я хотел бы услышать объяснения причин постигшей нас… аварии.

Тихон едва успел заменить глобальное и ужасное «катастрофа» на более щадящее и локальное «авария».

– Ты уже установил их?

– Точных данных нет, но если экстраполировать последние события перед временем «Х», то можно предположить, что имеет место деформация пространственно-временного континуума. Возникшая из-за того, что во время выхода из подпространства дестроера эннэми мы оказались в точке локализации. А согласно всем известным законам физики, два материальных тела не могут занимать одно и то же пространство в одно и то же время. Поэтому энергия столкновения разбросала нас в разные стороны. Включив в уравнение примерную массу дестроера, я мог бы, хоть и с большой погрешностью, рассчитать расстояние, на которое нас отбросило в пространстве, но мне не известен вектор приложения силы и… нет данных, не произошло ли смещение также и во временной системе координат.

– Но все же это возможно? Хотя бы теоретически?

– Да… Но потребует много времени и всех моих резервов. Что невозможно в режиме полета.

– То есть, – Тихон радостно ухватился за эту подсказку, – для того чтобы ты мог начать поиск дороги домой, необходимо приземлиться?

Вопрос был нарочно сформулирован так, чтобы ИскИн не обнаружил в нем логических противоречий, а для Ани прозвучал обнадеживающе.

– Да… – Гулливер не подвел с ответом. – Можно, конечно, ограничиться и стабильной орбитой вокруг большого астероида или планеты, но посадка позволит высвободить максимально возможные ресурсы. Которые сейчас задействованы в управлении.

– Ты слышала, Аня? – парень улыбался так широко, как только мог. – Все будет хорошо. И у меня есть мысль, как процесс поисков дороги домой еще больше ускорить.

– Правда? – девушка недоверчиво смотрела на Тихона. Недоверчиво, но с надеждой.

– Конечно. Гулливер! Слушай задачу! Никаких астероидов и прочих булыжников. Нам нужна планета земного типа. С кислородосодержащей атмосферой и притяжением не больше полтора «g». Состав воздуха, уровень облучения и прочее – в пределах нормы. Но это уже вторично. Главное – что после того как мы совершим посадку, у тебя освободится еще и та часть оперативной памяти, которая сейчас направлена на работу систем жизнеобеспечения. И только если ничего подходящего в пределах минимального прыжка нет, тогда вернемся к варианту орбиты. Задание понятно?

– Да, командир. И даже ответ готов. Я уже обнаружил три объекта, более-менее отвечающие выдвинутым условиям. Если дадите мне примерно десять минут, я смогу доложить точнее. И выбрать оптимальный вариант.

– Хорошо. Занимайся… Нет, Анюта – что ни говори, а ты точно гений! Спасибо. Видишь, какие чудеса делает вовремя выпитая доза двойного кофеина? А если к ней еще и порцию глюкозы прибавить… в виде эклера… М-м-м… Что скажешь? Найдется в меню нашего комбайна такой кулинарный изыск или лучше заказать ореховый марципан?





Глава одиннадцатая




Неизвестная планета, одна из шести в системе такой же неизвестной звезды, расположенной в одноименном созвездии неведомой Галактики, подходила людям, как хорошо разношенные кроссовки. Обувай и беги. Если и были отклонения по каким-то физико-химическим показателям, то в пределах допустимой погрешности. Примерно как отличаются измерения, проведенные в горах, от таких же проб, но взятых в ущелье.

Биосфера, само собой, другая, но есть фильтры для дыхания, а также все прочие обязательные меры медицинской защиты, расписанные на нескольких сотнях страниц «Инструкции № 1». Которые, к счастью, не нужно запоминать, поскольку написаны они медиками и для медиков, а в конечном результате сводятся к нескольким десяткам уколов и примерно такому же количеству микстур, вызывающих легкую мигрень, озноб и полноценный шестичасовой сон.

Пара витков вокруг планеты позволили определить, что растительный мир, во всяком случае в умеренных широтах, в целом не содержит опасных для жизни экземпляров. Если не совать в рот все, что под руку подвернется. С животным – сложнее. Помимо травоядных, конечно же, имеются и хищники. Некоторые достаточно крупные… Но все же не настолько, чтобы их мощи или веса хватило для деформации индивидуального защитного поля легкого скафандра. И способных противостоять заряду штатного излучателя. Конечно, чисто теоретически…

В общем, фауна и флора вполне укладывались в рамки большинства первобытных миров, давно и успешно колонизированных человеком.

– С добрым утром, Ева! – Тихон стоял рядом с креслом еще толком не проснувшейся Ани. – Ты готова вступить во владения личным Раем? Или начнем с традиционного кофе в постель?

Девушка несколько секунд хлопала ресницами, пытаясь понять, что это – продолжение сна, в котором ей тоже снился Тихон, или теперь все по-настоящему. Сон был очень похожим, но аромат кофе настаивал на реальности.

Аня слегка потянулась, села и с легкой ехидцей поинтересовалась:

– Интересно, и как давно это стало традицией?