Кузены

Аллисон словно ударило током — таким острым было унижение из-за того, что она оказалась втянутой в это дерьмо. Что она ему сделала? Он ей просто нравился, вот и все!

— Ты несешь такую чушь, что просто смешно, — откликнулся Андерс.

— Как скажешь. Мне пора. — Мэтт повернулся и вышел без своего кофе, даже не посмотрев на Аллисон.

— Сволочь! — прошипела она вслед, когда дверь закрылась. Обида причиняла буквально физическую боль — в живот как нож воткнули.

— Наконец-то ты со мной согласилась, — откликнулся Андерс.

И все равно поговорить с Мэттом было необходимо. Аллисон, глядя в его напряженную удаляющуюся спину, уже взяла сумку со стойки, но тут же замерла. Тот вдруг широко расставил руки — к нему в объятия бросилась через улицу девушка. Кайла Дьюгас.

«Я только возьму пару кофе с собой». Господи! У них свидание!

Парочка принялась целоваться посреди улицы, прямо напротив окна — кажется, Мэтт нарочно работал на публику. Андерс буквально вскипел от возмущения.

— Пошли, — прорычал он, поднимаясь на ноги. — Я передумал. Сейчас выйду и скажу ему, что ты от него залетела.

— Ни за что! — прошипела Аллисон, упершись. — Я не стану говорить при Кайле!

Та как раз повернулась к ним, будто услышав — хотя, конечно, на таком расстоянии это было невозможно. Однако она точно их увидела. Обнимая Мэтта одной рукой за шею, Кайла театрально послала воздушный поцелуй в сторону окна и потом с еще большим энтузиазмом вернулась к прежнему занятию.

Аллисон еще никогда не видела Андерса таким злым. Побагровев и стиснув зубы, он процедил угрожающе:

— Она об этом пожалеет.

— Давай просто уйдем, — попросила Аллисон, перекидывая сумку через плечо, потом случайно бросила взгляд на свою ногу и вздрогнула. По правому бедру из-под желто-коричневых шорт стекала струйка крови. — Где я так?.. — Глаза обежали табурет в поисках гвоздя или чего-то подобного, как вдруг острая боль в животе заставила согнуться в поясе.

Спустя секунду все стало понятно. Дело было не в Мэтте. Спазмы и прочее объяснялись совсем другим…



Кровотечение окончательно прекратилось только через неделю. Когда ничего не было уже целый день, Аллисон вечером снова сделала тест. Одна полоска. Следовало бы почувствовать облегчение — наверное, потом так и будет, — но пока в душе оставалась только пустота.

Услышав звук голосов внизу, Аллисон спустилась по лестнице и остановилась в коридоре у входа в кухню. Мать, Дональд Кэмден, доктор Бакстер и Тереза Райан сидели там за столом с бутылкой вина.

— За вас, Милдред, и за ваш неукротимый дух! — поднял бокал Дональд.

Все чокнулись, а он взял руку матушки и поцеловал. Аллисон нахмурилась. Согласно новейшей теории Андерса, которой он всем остальным уже уши прожужжал, оба — и Бакстер, и Кэмден — нацелились на богатую вдову. Это при том, что первый вообще-то женат.

— Ну а развод на что? — парировал Андерс. — Он в любой момент может бросить жену, даже и не спорьте.

— Матушке это сейчас не нужно, — каждый раз возражал Арчер.

— Ничего, терпения им не занимать.

Аллисон кашлянула, привлекая к себе внимание. Мать улыбнулась ей:

— Здравствуй, солнышко. Не слышала, как ты подошла. Присоединяйся к нам.

Аллисон нужно было побыть сейчас с кем-то, но она не могла изображать дежурную улыбку. Вот если бы мама была одна… Тогда, наверное, наконец-то можно было бы снять груз с души и признаться во всем.

— Я искала мальчишек.

— Арчер где-то с друзьями, а Адам и Андерс на пляже.

Наверняка с бутылкой отцовского виски за пятьсот долларов.

— Пожалуй, я к ним присоединюсь.

Матушка, улыбаясь, выглядела почти как прежде. Быть на людях ей полезно, пусть даже ее круг общения ограничивается этими тремя.

— Надень кофту. На улице прохладно.

— Хорошо.

Выйдя из дома, Аллисон направилась к любимому капризу отца — наружному лифту, который позволял избегать долгого, крутого и извилистого спуска на пляж. По пути вниз в кабине слышалось тихое гудение, потом двери раскрылись с мягким свистящим звуком. Аллисон ступила на песок и направилась к небольшой уединенной пещерке — излюбленному месту братьев, где они выпивали.

И еще на подходе услышала доносившиеся изнутри голоса.

— …могли бы добиться, чтобы обоих уволили, — говорил Адам.

Андерс фыркнул:

— Ну потеряют они свои нищенские заработки, подумаешь. Меня это не удовлетворит. — Раздался звон стекла о стекло — братья не брали на пляж пластиковые стаканчики, как обычные люди, только хрустальные бокалы. Причем то и дело их там забывали, оставляя сестру копаться в песке. — Они заслуживают куда худшего.


— Хреново, что он так обошелся с Аллисон, — откликнулся Адам.

Она застыла. Нет! Неужели он о Мэтте?! Андерс все разболтал?!

— А нечего было трахаться с этим неудачником, — пренебрежительно бросил тот.

Ну конечно! Андерс всегда все рассказывал Адаму. Аллисон готова была разбить голову о камень, а лучше — вмазать им предателю.

— Как он вообще посмел к ней притронуться, — проворчал Адам. Хотя это было и не его дело, стремление старшего брата защитить сестру отозвалось в груди приятным теплом. Однако, продолжив, он все испортил: — Или он не понимает, что наша семья для него — недосягаемая высота? Чтобы у матушки был общий внук с ее помощницей?! Хорошенькое начало для следующего поколения! Слава богу, с этим покончено.

Аллисон прикрыла глаза, сдерживая подступившие злые слезы. Ничего другого и ждать не приходилось, но как мог Адам и в этой ситуации думать только о себе?

— Не совсем, — заметил Андерс. — Он по-прежнему с моей подружкой-шлюшкой.

— Не надоело тебе про одно и то же? — зевнул Адам.

Аллисон наслушалась достаточно. Она развернулась обратно к лифту, но ответ Андерса еще успел догнать ее по дороге:

— Мир был бы лучше без этих двоих.





Глава 20. Обри




— И вот мы снова здесь, — бормочет под нос Милли, когда «Бентли» сворачивает на главную дорогу, ведущую к Кэтминт-хаусу.

— Спасибо, что поехала со мной, — говорю я с признательностью. — Я так нервничаю.

— Без проблем. Не думаю, правда, что меня тоже пустят. Она ведь подчеркнула, что хочет видеть только тебя.

— Знаю. Но почему все всегда должно быть только по ее?

Милли ухмыляется.

— Наверное, потому что у нее куча денег?

С самого отъезда от бунгало она выглядит спокойно и не проронила ни слезинки, хотя отказывается говорить о чем-либо кроме предстоящей встречи с Милдред. И все же какая-то грусть в глазах двоюродной сестры не дает мне покоя.

— Ты думаешь, Джона… — начинаю я.

Милли отворачивается к окну.

— Не сейчас, ладно?

Я изучающе смотрю на ее профиль. Поцелуй на летнем балу не был для меня неожиданностью, я скорее удивлена, почему этого не случилось раньше. И я не злюсь на Джону из-за того, что он молчал насчет дяди Андерса. В конце концов, у меня тоже были свои секреты, и вряд ли бы я так быстро выложила все про отца и тренера Мэтсон, не окажись Милли рядом в переломный момент. В тайнах семейства Стори есть какая-то опасная притягательность — они забираются прямо в сердце, в душу, так глубоко, что становятся частью тебя. Помыслить страшно выставить их напоказ. И вынашиваемое Джоной, несмотря на чувства к Милли, желание отомстить делает его одним из нас куда больше, чем чужое свидетельство о рождении. Однако она, очевидно, смотрит на это по-другому.

В машине, скользящей по гладкой дороге, повисает молчание. Я пролистываю сообщения в телефоне. Очередное от отца — какая я неблагодарная и как его разочаровала, — плюс последние новости от мамы, которыми он поделиться не пожелал: тренер Мэтсон больше не скрывает, что беременна. Все ли уже знают от кого, можно не уточнять. В нашем городке такие вещи долго в секрете не остаются. Да, и у нее будет мальчик.

«Ничего, что я вот так тебе сообщаю? — спрашивает мама. — До тебя сложно дозвониться, а я не хотела, чтобы ты узнала от кого-нибудь другого».

Я чувствую острый укол вины. Она права — перестав разговаривать с отцом, я и маме стала реже перезванивать. Не то чтобы я на нее тоже злилась — нет, конечно, нисколько! — но для меня было огромным облегчением отвлечься от этого кошмара с беременностью. За всеми волнениями последней недели я даже почти о нем забыла.

В Орегоне сейчас десять утра, так что мама еще на работе, в больнице, и телефон возьмет в руки не скоро. Однако я все же откликаюсь сразу целой очередью сообщений:



Нет, наоборот, спасибо.

Прости, что не отвечала. Здесь столько всего происходит.

Скоро позвоню и все объясню.

И, кстати, что бы ты ни решила — я с тобой.

Во всех смыслах.

Если, например, захочешь переехать, то и я тоже.

БУДУ ТОЛЬКО РАДА!