Купеческая дочь замуж не желает

Стоявший рядом один из работников протянул руки и взял девушку. Но не успел Лайон сделать и пары шагов по направлению к ним, как Иртэн уже спешился и забрал свою ношу у мужчины. Талия уже распахивала входные двери, а барон шагал с девушкой на руках, будто она ничего не весила. Подошедший близко Лайон не стал забирать дочь из рук парня, только наблюдал. Он увидел, как коротко простонав, девушка удобнее устроила голову на плече Иртэна и сердито пробормотала в полузабытье:

— Что ты меня трясешь? Я не мешок с картошкой!

Зайдя в холл, барон вопросительно глянул на Лайона, тот жестом показал наверх. Пока шли в комнаты Маринеллы, отец успел сказать, что надо позвать знахарку, но Маринелла слабо возразила.

— Папа, не надо знахарку, Миньку позови!

Лайон, зная про способности Миньки, согласился. Тем временем Шефир занёс Маринеллу в ее спальню и положил на кровать. И они с Лайоном вышли, оставив в комнате хлопотать Талию и Лиму. За Минькой уже отправили горничную.

Стоявший до этого молча в коридоре, барон повернулся к Лайону и, глядя ему в глаза, твердо сказал.

— Мне необходимо поговорить с вами, лэр Нессир!

Лайон двинулся в сторону кабинета, барон шел за ним. В кабинете он сел в кресло у окна, пригласив присаживаться Иртэна в соседнее кресло. Тишину нарушил барон.

— Лэр Нессир, я прошу руки вашей дочери! Но даю слово чести, что я не причастен ни к чему, что случилось с леди Маринеллой! Я нашел ее в лесу на моих землях, неподалеку от старого охотничьего домика. Похоже, ее сбросила лошадь. По дороге домой леди пару раз теряла сознание. Потом приходила в себя. Наверное, из — за травмы, леди Маринелла позволила себе несколько свободнее разговаривать со мною. Но я не в претензии! Я понимаю, что наше появление в таком виде на глазах у многих людей может причинить вред репутации юной леди, поэтому ещё раз прошу у вас руки вашей дочери!

Такого Лайон, конечно, не ожидал. Но надо сказать, что и мысли о причастности барона к случившемуся с дочерью ему в голову не приходили. Слишком порядочен был Иртэн.

И просчитал быстро возможные последствия и предложил наиболее подходящий выход. Да и сам Лайон был согласен, что такой выход из ситуации, довольно неловкой, лучше всего. Но вся загвоздка теперь в Марише. С ее строптивым характером от нее можно ожидать всего. Тем более что он, как отец, разрешил ей самой выбирать себе спутника жизни. Если надавить на дочь сейчас, то простит ли она потом отца? Лайону до боли не хотелось терять доверие дочери и ее любовь. Ещё раз все обдумав, и приняв нелегкое решение, Лайон вздохнул и сказал ожидавшему его ответа барону:

— Честно говоря, ваше предложение, барон, весьма лестно для нас. И я верю вам. Но решение этого вопроса будет зависеть от моей дочери. Я обещал не лишать ее права найти свое счастье самой. Я соглашусь с любым ее решением. Решит она принять ваше предложение — замечательно! Вы мне кажется порядочным человеком, способным составить семейное счастье для девушки. Решит отказать — неволить ее не буду и сердиться на нее или любить и уважать ее меньше — тоже не буду. Так что давайте подождем хотя бы до завтра, пока Маринелла будет в состоянии здраво мыслить. Да и самочувствие улучшится. А пока, время уже позднее, ночь, могу я предложить свое гостеприимство? Комнату вам для отдыха уже приготовили, и я приглашаю вас для позднего ужина в столовую.

И Лайон поднялся, давая понять, что разговор на эту щепетильную тему пока закрыт.



Глава 67.

Глава 67

Слова, будто воздух горный,

Рождают второе дыханье.

Влекут в океан бездонный

Забытых земных желаний.

Марина.

Услышав знакомый голос, я вздохнула с облегчением и позволила себе небольшую слабость, то есть зашаталась и собралась уже натурально рухнуть к ногам "рыцаря в сверкающем доспехе", но была подхвачена крепкими руками.

— Леди Маринелла, что с вами? Вы упали или не дай Всеблагие, кто-то напал на вас? Как вы оказались в моем лесу?

Я, прислоненная к теплой и крепкой опоре, смогла кое-как ответить, несмотря на простреливающую голову боль и дурноту.

— Все случайно, лошадь испугалась, понесла, я ударилась головой об ветку, упала. Лошадь, наверное, ускакала. Очнулась в какой-то старой избушке. Там были двое, мужчина и женщина, я их не видела, только слышала. Вроде бы голоса слышала когда-то, но точно не могу опознать. Женщина почему-то сердилась на мужчину, тот намерен был жениться на мне, сказал, что я теперь скомпрометирована. Я сбежала через окно.

Выдав такую длинную речь, я ослабела окончательно и начала сползать по барону вниз, ноги решительно отказались меня держать. Пробормотав что-то, подозреваю, что не для моих девичьих ушей, Иртэн подхватил меня на руки и пошагал куда-то вглубь леса. Пока меня несли, я позволила себе расслабиться и даже отключилась на некоторое время, но очень короткое. Вначале услышала позвякивание уздечки, а потом негромкое вхрапывание. Значит, здесь "припаркован" конь Шефира. Подойдя ближе к транспортному средству, барон негромко сказал.

— Придется ехать вдвоем на моем коне. Я вас сейчас подсажу, вы садитесь удобнее, потом я сяду позади вас.

Я честно сказала. — Сидеть не смогу… могу полежать.

Барон вздохнул и ответил.

— Ну полежите тогда…

С этими словами он закинул меня на спину коняшки перед седлом. Затем сел сам, прижал меня к себе, и мы осторожно двинулись по едва заметной тропинке в сгустившихся сумерках. Пару раз я точно отключалась, потом вновь приходила в себя. Тошнота усиливалась и я не выдержала, дернула за руку Иртэна, показывая знаками, что мне дурно.

Парень, слава Богу, понял меня мгновенно, остановился, соскочил сам и стащил меня безвольным мешочком. Далеко отойти я не смогла, вывернуло меня почти прямо возле лошади. Думала, что барон отвернется, но он поддерживал меня, чтобы я позорно не свалилась в свою же лужу, потом пошарил где-то у себя в кармане камзола и протянул мне небольшую фляжку.

Не успел он ничего сказать, как я сгребла эту фляжку и сделала два больших глотка. Когда-то я читала в каком-то фэнтези про гномий самогон, как эталон крепкого напитка. Так вот, этот самогон — просто лимонад по сравнению с тем, что я сейчас хлебанула. Я не закашлялась, просто стояла, выпучив глаза и открыв рот, и не могла ни вдохнуть, ни слова молвить. Зато когда вдохнула, боялась, что слово молвлю-таки, и будет оно непечатным. Поэтому рот захлопнула быстро. Вытерев мне лицо своим носовым платком, барон вновь водрузил меня на своего коня, сел сам и мы опять поехали. От выпитого меня все-таки развезло и язык развязался.

— Барон, вы видели меня в столь пикантной для девушки ситуации, что теперь, как честный человек, если уж не жениться, то хотя бы на "ты" перейти обязаны!

Иртэн помолчал пару минут и глуховатым голосом ответил.

— Хорошо, я согласен.

Я, пьяненько хихикая, уточнила.

— На что согласен? А то я вот возьму и выйду за тебя замуж!


Нда, что у пьяного с языка только не слетает. Какой-то частью меня я ещё могла контролировать свой "свободный поток сознания", то есть я понимала, что я несу, но язык молотил совсем мне неподконтрольно. То есть остановиться я не могла, приключений на пятую точку явно не хватило. Барон как-то странно хмыкнул и отчаянно сказал.

— А на все согласен! Просто ждал удобного момента, чтобы предложить, а тут вот как-то все само и организовалось! Главное, утром не забудь!

И подхватил мою сползающую тушку с коня, прижал к себе в совсем уж неприличном объятии. И на этом пикантном моменте я просто уснула. И не видела, что проехав какими-то лесными тропами, мы выехали на дорогу уже в долине, далеко от того места, где меня искали.

Проснулась я, только когда Иртэн уже нес меня на руках на крыльцо моего собственного дома, неловко прижав. Сонно пробормотав что-то недовольное, я поудобнее пристроила голову на его плечо и собралась дремать дальше. Но не тут-то было! Внезапно по глазам ударил яркий свет в холле дома, шум голосов, среди них различила голос отца. Что-то он говорил насчёт знахарки. Я только пробормотала, что не надо знахарку, пусть лучше Миньку приведут. Папа все понял и отправил за ним. Наконец, меня перестали трясти и положили на мою восхитительно мягкую, чистую, родимую постельку! Рядом с собою я слышала только голоса Талии и Лимки.

Они споро, в четыре руки, снимали те лохмотья, что утром были элегантной амазонкой, и прочие причиндалы. Затем аккуратно обтирали мою многострадальную тушку мягкой мокрой губкой. Закончив банные процедуры, меня упаковали в какую-то монструозную ночнушку (где они её взяли? Вроде я все такие благополучно изжила из своего гардероба, вот чесслово, смирительная рубашка!), укрыли по самые уши одеялом и тогда запустили Миньку ко мне в спальню. Я только вяло махнула рукой, типа, барыня приказали — все вон! как нас понятливо оставили вдвоем. Я похлопал рукой по краю кровати, приглашая Миньку присесть рядом.

— Минь, я с лошади упала, меня ветка по голове ударила. Теперь голова сильно болит, тошнит, едва стоять могу, шатает, ноги подгибаются. Правильно это называется сотрясение головного мозга. Вот, пощупай, какая шишка у меня на затылке.

Я повернула голову набок, чтобы Миньке было удобнее потрогать мою травму. Мальчишка послушно потрогал рукой мой бедный затылок, злополучный шишак. От руки его шло ощутимое тепло.

— Леди Маринелла, тут у вас прямо вижу в голове пятно такое, как будто красное и оно вот так делает.

Мальчик пару раз сжал и разжал ладонь в кулак. Ага, он показывает, что участок боли и повреждения как бы пульсирует. Верно, именно так я и ощущаю боль, пульсацией.

— Минь, а убрать это пятно красное, чтобы голову так не дергало, можешь?

Я показала рукой, так же как и он. Мальчик растерялся.

— А как это сделать? Я не знаю, ни разу не пробовал, я просто вижу где болит.

— Минь, а ты вот так поднеси руки к этому месту больному поближе или даже положи руки на голову, глаза закрой, найди с закрытыми глазами больное место, представь, что ты очень хочешь, чтобы у меня голова перестала болеть и представь, что у тебя по рукам идёт тепло и переходит на больное место и оно перестает так дёргаться и не красное, а обычное, как все остальные.

Ффуу, ну и бред я несу, но сейчас смогла вспомнить только то, что когда-то давно читала в книжках — фэнтези. Не дано мне целительской магии, тут и пытаться даже нечего. А Миньке надо развиваться.

Мальчик кивнул головой, что все понял и протянул к моей голове немного дрожащие руки. Сам же сидел с закрытием глазами, закусив губу. Даже видно было, что он напрягается. У меня мелькнуло запоздалое раскаяние, что нагружаю мальчишку, а вдруг ему ещё рано такое? Это точно из-за сотрясения я перестала нормально, и адекватно мыслить.

Да, натворила я дел, однако. И ещё мне упорно кажется, что я уговорила Иртэна жениться на мне, и он согласился. Ой, стыдно-то как. Пусть это будет больной бред. Не то, чтобы я уж так и против, но очень и очень неловко. От рук мальчика понемногу тепло стало расходиться по всей моей многострадальной бестолковой голове, пульсирующая боль стала понемногу утихать. Вроде бы не тошнило. Я закрыла глаза и тихонько млела от чувства облегчения. Не могу сказать, сколько так продолжалась, но только очнулась я от этой дрёмы, как от толчка. Открыв глаза, увидела сосредоточенное, побледневшее лицо Миньки, с закрытыми глазами, крупными каплями пота на лбу. Подрагивающие руки ребенка по-прежнему лежали на моей голове. Боли не было. Я испугалась, что мальчишке плохо.

— Минь, Минь, все, открой глаза! Очнись, Минька!

Я уже чуть не плакала. Мальчик открыл глаза, вначале немного непонимающе смотрел на меня, потом слабо улыбнулся.

— Получилось, да? получилось?

— Да, Минь, все получилось, ты большой молодец! Сейчас тебе обязательно надо поесть, я скажу Талии, покормит тебя. И утром спи, сколько хочешь, не вставай рано. Тебе надо хорошо отдохнуть, ты много сил потратил. Но, как мы с тобой договаривались, никому, кроме папы, об этом не говори. Даже если очень захочется похвастаться. Ты уже большой, сам понимаешь. Папе можно, он все знает и понимает.

Минька кивнул головой. Я дотянулась до тумбочки, протянула ему кувшинчик с ягодным морсом, который всегда стоял у меня рядом с кроватью, и отчаянно затрясла местным аналогом селектора — колокольчиком. Не знаю, сидели ли Талия и Лимка возле двери, но в спальню ко мне они влетели почти сразу. Минька даже не успел допить морс.

— Талия, пожалуйста, покорми Миню, повкуснее и посытнее. Нет, шоколадную пасту пока не давать.

Глядя на разочарованно вытянувшееся лицо мальчишки, а за ним и Лимки (явно ведь рассчитывала, что приятель поделится!), я чуть не рассмеялась, но не стала обижать ребят.

— Завтра ему дашь пасты, целую баночку! Только с хлебом и чаем, а то слипнется ещё что-нибудь. И пусть с утра хорошо выспится.

Талия кивнула, что все поняла и повела Миньку на кухню, на ночную трапезу. Оставшаяся со мной Лимка помогла мне добрести до почти отремонтированной моей ванной комнаты, умыться-освежиться, поправила постель, вихрем сбегала на кухню за свежим морсом и я отправила ее отдыхать и сама погрузилась, наконец, в спокойный, без боли и сновидений, сон. Пусть все, что будет, будет потом. И я, как известная героиня, подумаю об этом завтра.

Утро пришло с теплым, ярким солнышком, ласково согревающим мою щеку лучиком, пробившимся сквозь небольшую щёлку в неплотно задернутых шторах. Я, не открывая глаз, лениво потянулась, перевернулась на другой бок, чтобы солнышко согрело и другую щеку, потому что щекотно и, почему-то, смешно. Как солнышко??! Я подскочила на постели и села, тряся головой. Солнце в моей комнате появляется отнюдь не с рассветом, а часам к девяти утра. Вот это я поспала! Почему Лимка меня не разбудила? Я спрыгнула с кровати с намерением быстро одеться и слабо охнула — все синяки, ссадины, царапины резко заболели, как по отдельности, так и дружным коллективом. Я плюхнулись назад на постель, и напрягла память, и начала перебирать мысленно события вчерашнего дня.

Дорога, неизвестно чего испугавшаяся Морковка, ветка, пришедшая ровнехонько по затылку. Странный дом-избушка, какие-то двое, мужчина и женщина, причем мужчина намеревался жениться на мне, так как я теперь, видите ли, скомпрометирована, мой дурацкий побег с дополнительными травмами. Иртэн Шефир. точно, ведь это он меня домой привез!

Конфуз с моим дурнотным состоянием, выпила какого-то забористого пойла. Наговорила черт знает чего вежливому барону. И чем дальше, тем больше у меня алели щеки, и холодело сердце — кажется, я предложила барону жениться на мне! И барон согласился. Вот это и плохо. Если он просто поддержал бред пьяной девицы — то это просто неловко за свое неадекватное состояние, а если он всерьез принял мои слова и счёл себя обязанным принять на себя ответственность за такую весьма однозначную ситуацию — дело другое.

Согласитесь, в самом деле, что можно подумать в здешних условиях и здешнем времени — ночь, мужчина на коне держит в объятиях невменяемую девицу в расхристанном виде. Тут даже и думать не приходится — репутация девушки в клочья. На мужчину, может, покосятся какое-то время, и забудут, а вот для девушки все кончено практически, если она не выйдет тут же замуж, даже ее детям припомнят, особенно дочерям. Конечно, нас видели только свои люди да мой отец, но на каждый роток не накинешь платок. Так говорила моя бабуля и была права, я в этом не раз убеждалась в прошлом. Ох, и дела меня ожидают!

Но нет смысла прятать голову в песок, я не страус, надо одеваться и выходить во внешний мир и принимать ответственность за все прошлые и нынешние дела и поступки. Я потрясла колокольчиком, вызывая Лиму, сама я сегодня со всеми своими синяками не смогу одеться.

Когда я доковыляла до столовой, надеясь тихой мышкой позавтракать и тихонечко где-нибудь осесть и лишнего не отсвечивать, то оказалось, что я напрасно надеялась. Сегодня проспали все домашние в связи с ночным переполохом. И только подтянулись на завтрак. Ждали меня. К моему удивлению, в столовой я увидела и моего героя — спасителя и одновременно предмет моих мучительных раздумий — барона Шефир.

Выглядел он отвратительно бодро и свежо, особенно на фоне расписной меня — с синяками и царапинами. Вчера даже не заметила, как я ободралась. Но барон так тепло улыбнулся мне, что сил кривить морду лица просто не было и я тоже улыбнулась. А ещё подошла к отцу и прижалась к нему, отдавая ему свою любовь. Он в ответ тоже аккуратно обнял меня, боясь причинить мне боль. Заглянул в глаза.

— Мариша, как ты? Не рано ли поднялась, может, сегодня полежишь в постели?

Щасс, два раза! У меня столько дел напланировано, и даже без беготни по двору, сидя на пятой точке, хватит до самого вечера!

— Не переживай, папа! Все нормально, голова не болит, это самое главное, а царапины заживут. Да я сегодня дома поработаю, никуда не еду, не бегу. Кстати, а моя Морковка не появлялась? Неужто пропала? Так жалко, хорошая животинка была.

Димар добродушно рассмеялся.

— Да куда она денется! Вечером вчера ещё явилась! Где же она морковки ещё найдет! Так что домой она сразу и отправилась, не беспокойтесь о ней.