Кто я без тебя? Почему женщины чаще страдают депрессией и как находят себя

Однако болезнь не поражает их в одночасье. Большинство женщин, страдающих депрессией, зачастую на протяжении очень долгого времени живут в состоянии закамуфлированной или, как это называют эксперты, скрытой депрессии. Они скрывают от себя самих и от окружающих, каково им на самом деле. Они надевают маску. На вопрос «Я – это я? И если да, то насколько?» женщины в состоянии стресса, находящиеся на грани депрессии, могут дать четкий ответ: «Во мне два человека». Одно «я» – внешнее, улыбающееся и исправно функционирующее, другое – страдающее, измученное, отчаявшееся. Окружающим кажется, что с женщиной все в порядке, но в глубине души ей чрезвычайно плохо. Так может продолжаться какое-то время. Но в определенный момент маска, за которой она прячется, становится все тяжелее. Вплоть до того, что грозит погрести ее под своей тяжестью.

Женщины, которые носят маски для того, чтобы не показывать окружающим свое истинное «я», ведут длительную тяжелую борьбу со стрессорами в своей жизни, и эта борьба лишь усиливает стресс. Во многих случаях последствия этого поначалу дают о себе знать на соматическом или психосоматическом уровне. Такие женщины страдают от нарушений сна, потери аппетита, тяжелой усталости, они отдаляются от людей и забрасывают хобби. Депрессия нередко скрывается под различными жалобами на физическое состояние. Так, например, типичным признаком скрытой депрессии может выступать боль. В первую очередь боль в спине, скованность рук, синдром замороженного плеча, мигрени, болезненность суставов. Страдающим женщинам ставят диагноз «фибромиалгия» или «хронический болевой синдром», и никто не догадывается, что у них, возможно, депрессия, связанная с переутомлением. Если бы их лечащие врачи были внимательнее, они могли бы в большинстве случаев прочитать между строк, от чего эти женщины страдают на самом деле.

Психиатр Отто Бенкерт разъясняет, как взаимосвязаны стресс, депрессия и физические заболевания: «Хронический стресс вызывает значительные изменения метаболизма, в частности, увеличение выбросов гормона стресса кортизола и нарушения вегетативной нервной системы. Эти метаболические сдвиги могут быть причиной телесных болезней и являются сопутствующим катализатором депрессии. Депрессия, в свою очередь, запускает дальнейшие этапы обмена веществ, что еще больше увеличивает риск физических недомоганий». Во многих случаях эта взаимосвязь становится очевидна далеко не сразу. Лишь когда депрессия переходит в тяжелую стадию, когда отчаяние и ощущение беспомощности нарастают, а страдающая женщина все больше теряет способность действовать, можно определить истинную причину ее физического дискомфорта – депрессивное расстройство.





Главное – поддерживать связь





Страдания в отношениях и из-за них


«Теоретики и исследователи порой забывают об этом, но люди, страдающие депрессией, скажут вам, что для них очень важны межличностные отношения, что хорошие контакты защищают их от депрессии, а плохие могут вызывать и усугублять ее… И все это – чистая правда». Американские психологи Томас Джойнер и Джеймс Койн ссылаются в этом отрывке на всех депрессивных больных, но особенно верно это описание для находящихся в депрессии женщин.

Мысль о том, как много для них значит связь с людьми, уже неоднократно звучала выше: женщины заботятся об окружающих, оказывают им эмоциональную поддержку, помогают пережить трудный момент; они ухаживают за пожилыми родственниками, всех мирят и заботятся о гармонии в семье. Такая забота о близких и ориентация на других вызывает, как было показано в предыдущей главе, большую стрессовую нагрузку. Но это еще не все: отношения сами по себе могут выступать для женщин самым главным стрессовым фактором, если не дают того, на что те надеялись, – чувство защищенности и близость, понимание и нежность, домашний очаг и доверие.

Так, некоторые женщины испытывают в отношениях дисбаланс: в то время как они дарят внимание и участие и прилагают ради отношений все усилия, они получают крайне мало внимания к самим себе и к тому, что их волнует. Женщины, которые впадают в депрессию, наталкиваются на то, что их никто не слушает, что их переживания никому не интересны. Никто не ведет с ними нужных им разговоров, а если ведет, то так, что это не приносит никакого облегчения. Им предлагают варианты решения проблем, но не вникают в их помыслы и потребности, словом, женщинам в депрессии нередко кажется, что понимание в их отношениях – односторонний процесс.

Такое положение дел имеет фатальные последствия, поскольку, как подтверждают психологические исследования, стабильные здоровые отношения обеспечивают женщинам эффективную защиту от депрессивного заболевания. Женщины, у которых есть хотя бы один человек, с кем они могут разделить свои сомнения и тревоги и искренне поговорить, подвергаются значительно меньшему риску депрессии, чем те, которые ощущают себя одинокими и изолированными. Таким задушевным другом может быть партнер или подруга, главное, чтобы он мог поддержать в стрессовой ситуации. Женщины, поддерживающие стабильную связь с другим человеком, на 65 % реже впадают в депрессию из-за стрессового события, чем лишенные подобного контакта. Отсутствие надежных социальных опор может в долгосрочной перспективе привести к хроническому нервному истощению.

Психологические исследования подтверждают, что депрессивное расстройство практически во всех случаях развивается у женщины вскоре после кризиса, так или иначе связанного с переживанием разрыва уз. Сюда относятся конфликты в любовных отношениях, проблемы в браке, измена партнера, расставание и порождаемые этим чувства одиночества, обособленности и отчуждения, а также чувства, которые возникают, когда женщина надеется на участие и понимание, но снова и снова разочаровывается. В этом смысле интересно следующее наблюдение ученых-психологов: когда женщине удается положить конец несчастливой и не удовлетворяющей ее связи, у нее могут пропасть симптомы депрессии.

Большая значимость отношений для женщин служит некоторым экспертам поводом записать тех в «несамодостаточных», «зависимых», «слишком требовательных» и сделать вывод: если бы женщины не ждали столь многого от окружающих, то были бы довольнее жизнью и счастливее. Американский психолог Харриет Лёрнер, как и некоторые другие специалисты, решительно опровергает эту гипотезу и объясняет, что сильная потребность женщин в гармоничных отношениях не может отвечать за повышенный риск депрессии, «так как эмоциональная привязанность – базовая потребность человека и его сильная сторона». Напротив, она придерживается мнения, согласно которому «то, что происходит с женщинами в отношениях, представляет особый интерес и заслуживает нашего внимания».

Таким образом, если мы хотим узнать, почему женщины впадают в депрессию, необходимо обратить внимание на связи, в которых они состоят.





Слишком высокие ожидания, слишком большие требования?




«Порядка 50–70 % женщин, страдающих от депрессии, сообщают о серьезных проблемах, которые осложняли их отношения с партнером еще до начала заболевания. Особая роль здесь принадлежит, по всей видимости, острой напряженности и столкновениям, а также хронически низкому качеству отношений. 60 % женщин прямо говорят о том, что их депрессия была вызвана разладом в отношениях. В целом, судя по всему, действительно имеются указания на то, что развитию депрессии нередко предшествуют разногласия с партнером. По некоторым подсчетам, неблагополучные отношения увеличивают риск депрессивного расстройства на 30 %». Эти слова швейцарского психолога Ги Боденманна описывают явление, на котором редко останавливаются подробно при обсуждении вопроса о том, почему женщины чаще мужчин впадают в депрессию. Обманутые ожидания женщин и негативный опыт, который они получают в личных отношениях, редко привлекают внимание исследователей. Обычно этот аспект упоминают лишь мимоходом, при этом зачастую прямо или косвенно возлагая ответственность за него на самих женщин: если бы они не были такими привязчивыми, несамостоятельными или привередливыми, если бы у них не было таких завышенных ожиданий от окружающих, отношения с другими людьми – особенно с их партнерами – приносили бы им больше удовлетворения.

Согласно общепринятому объяснению, с женщинами играют злую шутку их чрезмерная потребность в участии и внимании. Так, например, философ Рихард Давид Прехт утверждает, что мужчины счастливее, чем женщины. По его мнению, это связано с тем, «что большинство женщин предъявляют куда более высокие требования к тому, что можно назвать счастьем, чем большинство мужчин». Мужчины-де счастливы уже тогда, когда пьют пиво и смотрят футбол по телевизору. Журнал Der Spiegel тоже льет воду на эту мельницу, утверждая в одной из своих статей, что «женщины по-прежнему слишком многого ждут от мужчин». Каждая женщина якобы мечтает «о преуспевающем мужчине, который приносит ей чай в постель по утрам, посылает на работу цветы, чтобы сделать сюрприз, а вечером после быстрого секса на подземной парковке интересуется, как прошла ее встреча с боссом, и в завершение безропотно идет выносить мусор».

Общий смысл подобных замечаний сводится к тому, что женщины слишком придирчивы. Им стоило бы научиться умерять свои претензии, тогда, глядишь, они были бы более счастливы в отношениях. Получается, их ощущение несчастья связано исключительно с чрезмерной ориентацией на отношения, которая интерпретируется как нездоровая «зависимость», инфантильная слабость и неуместная прилипчивость. Будь у женщин более устойчивая самооценка, им в меньшей степени требовались бы участие и одобрение окружающих. Они осознавали бы собственную ценность и без них. Но, поскольку женщины страдают от низкой самооценки, они нуждаются во внимании близких. При дефиците такого внимания отсутствие подтверждения ценности извне может вызывать у женщин сомнения в себе, а в крайних случаях – и депрессию.

Когда слушаешь, как женщины, страдающие депрессией, говорят о своем опыте отношений, действительно рискуешь увидеть в этих рассказах проявления «недостаточной самодостаточности». Однако такой подход несправедлив по отношению к этим женщинам. Причина их заболевания лежит совсем в другом измерении. Если мы хотим разобраться в том, чего хотят женщины и что они в действительности получают, нельзя позволить поверхностному впечатлению ввести нас в заблуждение.

Инге пишет письма своему мужу. Она надеется, что он их читает. Ведь по-другому достучаться до него ей не удается: когда она хочет поговорить с ним, он отбивается или злится. «То, что я пишу письма, – это вынужденная мера, – говорит Инге. – Когда мне чего-то хочется или я из-за чего-то сержусь, с моим мужем невозможно разговаривать. Стоит мне сделать какое-то критическое замечание, ситуация тут же накаляется. Это как заезженная пластинка, всегда повторяется одно и то же. Он ничего не желает слышать, и чаще всего все заканчивается тем, что он угрожает мне развестись. Я раз за разом отчаянно пытаюсь найти возможность по-другому построить диалог и быть услышанной. Но все зря! Разговор всегда происходит по одному и тому же сценарию: он просто-напросто меня не слышит, отпускает саркастичные или циничные комментарии, не оставляя никакой возможности решить проблему как равным партнерам: когда каждый имеет право сказать, чего он хочет или не хочет, выслушивает другого, а затем принимает его слова всерьез или же, если так не получается, хотя бы желания каждого исполняются по очереди. Что я испытываю чаще всего? Бессилие и беспомощность. По сути, я не могу ничего говорить и ничего решать, мои переживания и потребности не имеют значения».

Шарлотте тоже чувствует, что ее партнер не относится к ней серьезно. Ее не покидает ощущение, что она для мужа «самый незначительный человек на свете». «Все остальные для него куда важнее, чем я, для них он делает все возможное и только для меня нет. Обо мне он вспоминает в последнюю очередь, если вообще вспоминает. Он почти никогда не спросит меня, чего мне хочется, как у меня дела. При этом я-то все для него делаю: навожу красоту дома, создаю надежный тыл и всегда нахожусь рядом, если ему что-то нужно».

Хельга замужем за Хельмутом, это ее первый брак. Вскоре после свадьбы она родила одного за другим двух детей, а недавно еще и третьего. Для того чтобы посвятить себя заботе о детях, она с готовностью отказалась от карьеры, хотя ей очень нравилась ее работа в социальном центре для людей с инвалидностью. Хельмут – специалист по рекламе и хорошо обеспечивает семью, так что в материальном плане Хельга ни в чем не нуждается. Однако муж редко бывает дома, а когда это случается, он чаще всего подавлен, раздражен или погружен в себя. Хельга видит, что он отстраняется от нее, она не может достучаться до него, не может говорить с ним о себе и своих мыслях и потребностях. Единственная форма близости между ними – секс, но это не может заменить Хельге ни нежности, ни разговоров. Долгое время она пыталась, по ее словам, «выманить мужа из пещеры», но он ее оттолкнул. «Не пойму, чего ты хочешь, у тебя ведь все хорошо. Нет, я ничего против тебя не имею, но я тебя не понимаю. Ну что тебе нужно?». «У нас не отношения, а непонятно что, – жалуется Хельга. – Он занимается своими делами, а я своими, и у нас практически нет никаких точек соприкосновения. Когда в отпуске мы сидим на пляже и я любуюсь закатом, он не разделяет моих восторгов. Он такой приземленный и совсем не романтичный. Он не умеет и не хочет говорить о чувствах – даже положительных. Я часто ощущаю себя очень одинокой в этих отношениях».

Сара надеется, что семейная терапия может помочь ей понять и простить внебрачную связь мужа. Она осознает, что отчасти виновата в его измене, говорит она в самом начале сеанса. Ведь после рождения сына она очень сильно сконцентрировалась на ребенке и не уделяла достаточно внимания мужу. Сара готова признать свою мнимую долю ответственности. И Томас, ее муж, разделяет это мнение. Он рассказывает, как сильно ждал их первого общего ребенка и каким изолированным чувствует себя после его рождения. «Больше мне нечего сказать, – жалуется он. – И в сексе тоже ничего не ладится. Вот я и погрузился с головой в работу». Томас все дольше задерживался на работе и возвращался домой, лишь когда ребенок давно уже был в кроватке, а его жена, будучи совершенно измотанной, засыпала у телевизора. Он считает вполне понятным, что в такой ситуации поддался чарам привлекательной коллеги. И Сара готова с ним согласиться. Для нее очень важно спасти их брак. Она хочет понять его, хочет показать ему, что она лучше, чем другая женщина.

«Я бы так хотела поговорить с ним иногда – о себе, о наших отношениях, – говорит Дагмар. – Но это невозможно. Когда я на днях снова попыталась сделать это и сказала ему, что чувствую себя несчастной, что мне не хватает его внимания, он сказал только: «Опять ты отношения выясняешь. Не знаю, чего тебе надо, я ведь всегда рядом». Это правда, он всегда рядом. Однако он присутствует лишь физически: лежит на диване и читает, смотрит телевизор или часами напролет разъезжает по окрестностям на гоночном велосипеде. Но чтобы он спросил у меня, как прошел день, как у меня дела, что меня беспокоит, – такого не бывает. Я часто задаюсь вопросом: что я делаю не так? Не слишком ли я эгоистично себя веду? Не знаю, сколько уже разных книжек с советами я прочитала, чтобы наконец разобраться в этом».



Женщины, которые впадают в депрессию, зачастую несчастливы в отношениях, они нередко воспринимают партнера как равнодушного, холодного, отстраненного, отвергающего или даже враждебного. Они чувствуют себя брошенными на произвол судьбы, лишенными внимания и уважения. Если попытка преодолеть мучительную для них пропасть, отделяющую их от партнера, терпит неудачу, они испытывают глубокое разочарование и опасную беспомощность. Осознание того факта, что другой человек эмоционально недоступен и что от него нельзя получить то, в чем они нуждаются – безопасную близость и интимность, запускает механизм депрессии. Исследования подтверждают, что женщины не выдумывают недостатки в отношениях: многие из них действительно не получают от мужа надлежащей поддержки в стрессовых ситуациях. И, как уже упоминалось выше, несчастные в браке женщины впадают в депрессию в три раза чаще, чем мужчины, – от этого заболевания страдает почти половина из них. В счастливых отношениях депрессия встречается гораздо реже.

Если партнер эмоционально недоступен, это усиливает у женщины ощущение нестабильности связи. А чем неувереннее женщина в отношениях, тем больше падает самооценка. Когда ее чувства игнорируются, а возможность выразить их самой отсутствует, женщина рискует начать оценивать себя как «неправильную». С ней, должно быть, что-то не так, иначе она заслужила бы внимание и участие. То, что происходит в отношениях, которые приводят женщину к депрессивному заболеванию, обычно очень незаметно и ею самой до конца не осмысляется. Вот пример.

Бригитте уже очень давно страдает от загадочных и мучительных приступов боли. До недавнего времени она ограничивалась таблетками, но они перестали помогать, и она обратилась к врачу. После встречи с ним, Бригитте возвращается домой, потрясенная поставленным диагнозом – ревматизм! Разумеется, она хочет обсудить это со своим мужем Фредом. Тот поначалу реагирует заинтересованно, выслушивает рассказ супруги, а затем спрашивает: «Что с этим можно сделать?» Но ее объяснения его не устраивают, и он говорит: «Тебе нужно получить второе мнение». И, поскольку Бригитте не отвечает сразу, добавляет: «Кстати, я сегодня разговаривал с боссом. Наверное, мне поручат новый проект. Он придет к нам на ужин на днях. Придумаешь, что приготовить?»

Состояние Бригитте Фреда больше не интересует. Для него вопрос временно закрыт: ей нужно получить второе мнение. А еще ей нужно кое-что для него сделать. В этот момент Бригитте ощущает себя словно отрезанной от мужа – она не находит с ним никакого контакта. Она растеряна, так как не может сформулировать свои чувства и не знает, уместны ли они вообще. Может быть, нет, ведь иначе Фред обратил бы на них внимание? Почему он завел разговор о своем проекте и боссе тогда, когда она так нуждается в его участии? Это вызывает у Бригитте стресс. Когда она предпринимает еще одну попытку напомнить о себе и донести до мужа свои переживания по поводу здоровья, в ответ она получает отвержение: «Ты, конечно, сгущаешь краски. Нет в этом ничего такого страшного». Теперь Бригитте думает, что вся проблема только у нее в голове, иначе говоря – вся проблема в ней. Она испытывает гнев, но она не имеет на него права, его необходимо подавить, и теперь он примешивается к ее первоначальному страху из-за своего состояния. Для того чтобы выдержать этот эмоциональный сумбур, Бригитте дистанцируется от своих переживаний – и обращается к Фреду. Она отвечает на его вопрос и обсуждает с ним предстоящий визит босса. Но на душе у нее при этом тоскливо. Она чувствует себя брошенной и оставленной наедине со своим страхом.



Многим женщинам знаком этот паттерн: они хотели бы поговорить о себе, своих тревогах и отношениях, но партнер все сводит к конкретным вариантам решения – и на этом проблема для него исчерпывается. Подобного рода разговоры не только не приносят женщинам облегчения, они вызывают у них глубокое ощущение незащищенности, особенно когда у них уже есть опыт эмоциональных провалов в отношениях. Такие разговоры пробуждают в женщинах сомнения в себе и в своем восприятии, сомнения в своей ценности для окружающих. Но вместо того, чтобы дать отпор, женщины проглатывают слова, которые не желает слышать их партнер, а вместе с ними и свое разочарование или гнев. Они зажимают себе рот.

Как должен был бы развиваться разговор, подобный беседе Бригитте и Фреда, чтобы у женщины возникло впечатление, что ее потребности принимают во внимание? Ответ на этот вопрос можно найти, если представить, что Бригитте разговаривает с другим человеком – со своей подругой Ульрике. Когда та узнает о диагнозе Бригитте, она реагирует чутко: «Ты, наверное, была в шоке, когда об этом узнала! Как ты себя чувствуешь?» Такая реакция дает Бригитте шанс рассказать о своих страхах. Она не знает, как ей быть со своей болезнью, не знает, хочет ли она действительно принимать рекомендованные ей препараты кортизона, задается вопросом, имеет ли смысл попробовать акупунктуру или другую альтернативную терапию. Она растеряна. Ульрике пытается ее успокоить. «Давай вместе поищем информацию в интернете», – говорит она.


Этот разговор отвечает двум важным для женщины критериям гармоничных отношений: в нем присутствуют взаимная эмпатия и обоюдное подбадривание. Ощущение крепкой связи возникает у нас тогда, когда мы можем говорить о своих чувствах и мыслях и встречать на них отклик у собеседника. Тот в свою очередь тоже делится с нами чувствами и мыслями – и благодаря нашему диалогу они могут получить развитие.

Подобные разговоры нужны женщинам. Женщины стремятся к отношениям, для которых характерен баланс между давать и брать, говорить и слушать. Женщины дарят другим эмпатию и хотели бы получить эмпатию в ответ. Женщины ободряют окружающих и хотят, чтобы их тоже ободряли. Женщинам нужно иметь возможность сказать: «Для меня это важно» и «Для меня важно, что я могу поделиться этим с тобой». Пока у них есть такая возможность, их психическому здоровью ничего не угрожает. Если же ее нет, отношения приносят мучения – и на этой почве может возникнуть депрессия.

Женщины не могут обойтись без гармоничных отношений, им нужна уверенность в том, что между ними и окружающими существует связь. Однако, к сожалению, в жизни женщины, страдающей от депрессии или склонной к этому заболеванию, слишком мало людей, которые готовы стать для нее достойными собеседниками, откликаться на ее слова, выслушивать ее и отвечать. Поэтому таким женщинам сложно распознать свои эмоции и навести порядок в мыслях. Если они не получают того, чего хотят, то подавляют свой гнев и разочарование и отодвигают свои эмоции на задний план. Они обесценивают свои потребности. Собственные проблемы они зачастую считают недостаточно важными, не хотят никому мешать и стремятся избежать конфликтов. Они замолкают, лишь бы не ссориться. Как и Бригитте, они отказываются развивать важную для них тему и подстраиваются под интересы другого человека. Они отказывают себе в праве осознать, что то тягостное чувство подавленности, которое они испытывают в результате, непосредственно связано с ходом разговора или с отношением партнера, так как тогда им пришлось бы признаться себе в том, что их партнер вызывает у них разочарование и что их отношения не так хороши, как они сами себе внушают. Правда не должна выйти наружу, ведь такие женщины боятся выводов, которые им придется тогда сделать.





Лишь бы не доставлять неприятностей!




Для того чтобы мучительная дистанция в отношениях была не столь болезненна, некоторые женщины прибегают к поведению, которое можно определить как «покорное приспосабливание». Оно имеет место тогда, когда женщина сдерживает собственные желания и импульсы, так как боится, что иначе ее будут меньше любить, ведь ей кажется, что окружающие рассердятся на нее и в наказание лишат ее любви. Она молчит, хотя на самом деле ей хотелось бы поговорить; подчиняется, хотя на самом деле ей хотелось бы поступить по-другому. Бригитте демонстрирует покорное приспосабливание, когда вместо того, чтобы продолжить говорить о своих тревогах из-за диагноза, откликается на просьбу Фреда и обсуждает с ним визит его босса.

Такое «послушание» возникает, если страх утратить другого человека оказывается сильнее, чем желание настоять на собственных потребностях и правах. Мысль о том, что другой может не согласиться или отвернуться в гневе или негодовании, невыносима для женщин, склонных к покорному приспосабливанию. Они предпочитают дать партнеру понять, что они уважают его волю. Подобно дочке мельника из сказки, которая не посмела перечить отцу и королю, многие женщины в реальной жизни тоже опасаются провоцировать конфликт: они не хотят доставить неприятности (и поэтому скрывают собственный гнев), не хотят досаждать партнеру или другому важному человеку в своей жизни или тем более разочаровать его. Ведь конфликтные отношения еще хуже, чем несчастливые. Споры и упреки вынести труднее, чем холодность и отдаленность.

Бабетте возглавляет гимназию. Она хороший профессионал, умна, пользуется признанием и любовью коллег и учеников. И хотя на работе умеет настоять на своем, в конфликтах со своим партнером Петером она чрезвычайно уступчива. Если утром они ругаются и он уходит из дома на работу, не помирившись с ней, Бабетте не может сосредоточиться. Она даже оставляет мобильный включенным во время уроков, так как хочет знать, не пришла ли от него эсэмэска. Но обычно он ей не пишет. «Я всегда первой иду мириться, независимо от того, кто был виноват в ссоре». Она не выносит ссор, ей хочется, чтобы он снова обратился к ней, его молчание ее пугает. Поэтому она почти всегда звонит ему первой и просит прощения. «Даже тогда, когда не чувствую никакой вины».



Женщины в депрессии – и это их важная отличительная черта – откладывают свои потребности и желания в сторону, предпочитают молчать и держать при себе свое мнение, свои комментарии, свой гнев. Психолог и исследовательница депрессии Валери Уиффен сформулировала это так: голос женщины, страдающей от депрессии, едва слышен в ее отношениях. Эти женщины не говорят о своих чувствах и считают свои потребности слабостью. Они не признаются себе в том, что у них есть какие-то проблемы. Они выражают свой гнев лишь косвенно, например, головной болью, молчанием, отсутствием удовольствия в сексе или отказом от него. Не подавая голос и храня в секрете свои страхи и гнев, они создают иллюзию того, что в их жизни царит гармония. С готовностью приспосабливаясь к партнеру, они пытаются обуздать свой страх и унять ощущение того, что они не заслуживают любви и что близкий человек может отвернуться от них и оставить их в одиночестве.

Однако женщинам приходится дорого платить за добытую с таким трудом «гармонию»: чем тише они себя ведут, тем выше у них риск развития депрессии. Если женщины подавляют свои истинные чувства, не показывают, что они на самом деле испытывают и думают, то рано или поздно они сами перестают понимать, что с ними происходит. А убежденность «никто не любит меня такой, какая я есть» становится со временем лишь все сильнее, и в результате женщина, желая не потерять партнера, теряет саму себя. Депрессия – это неизбежное следствие того состояния, когда участие и внимание можно получить, лишь отказавшись от собственных потребностей и полностью подстроившись под другого человека.

Психоаналитик Верена Каст в своей практике вновь и вновь сталкивается с тем, что «люди, которые впадают в депрессию, зачастую те, кто думает, что, если хочешь завоевать признание и любовь, надо всегда соответствовать ожиданиям окружающих, будь то на работе, в семье или в кругу друзей и знакомых. Это люди, которые не умеют ставить границы и тратят много времени, пытаясь понять, что о них думают и чего от них ждут. Но, разумеется, это не помогает. Они не получают ни признания, ни любви. ‹…› Это подпитывает подсознательную агрессию: они так хорошо приспосабливались, все делали для других и ничего не получили взамен. Но гнев и недовольство показывать нельзя, чтобы, не дай бог, признания и любви не стало еще меньше. Тогда они говорят себе: «Вот если я лучше сделаю то и постараюсь там, то получу больше признания и любви”. Возникает порочный круг – и в какой-то момент больше так продолжаться не может».





«Я не говорю о своих чувствах»


Эмоция, которую женщины, подверженные риску развития депрессивного заболевания, стремятся во что бы то ни стало подавить, – это в первую очередь гнев. Женщины, склонные к депрессии, скрывают свои негативные эмоции, так как опасаются, что это лишь еще больше испортит их отношения с партнером или даже поставит их под удар. «Я не говорю о своих чувствах, если боюсь, что мы можем из-за этого поссориться», – заявляет одна страдающая депрессией женщина, а другая рассказывает: «Когда он говорит со мной резким тоном или за что-нибудь критикует, я думаю, что мне лучше промолчать, и веду себя так, словно я ничего не заметила. Но в глубине души у меня накапливается гнев». Но этот гнев женщинам приходится держать при себе, ведь из-за агрессивных высказываний отношения, и без того хрупкие и не приносящие радости, могут стать еще хуже. Последствия слишком пугают женщин. Поэтому многие из них вытесняют свои «плохие» импульсы и внешне ведут себя очень доброжелательно и мирно, подстраиваясь под окружающих. Женщины, страдающие депрессией, стараются вести себя «хорошо».

Однако гнев при этом никуда не исчезает. Он буквально остается у женщины внутри. Состояние, при котором человек не способен проявить злость и агрессию, так как он оберегает от них окружающих, психоаналитики называют «депрессией Супер-Эго» или «депрессией вины». Защищая людей, которым на самом деле предназначен ее гнев, страдающая от депрессии женщина направляет те якобы дурные душевные порывы, которые она себе не позволяет, против самой себя. Самоедство и чувство вины – вот главные признаки депрессии Супер-Эго. Человек, спровоцировавший гнев, оказывается «ни при чем», а «злодеем» становится жертва депрессии, которая испытывает такие «нехорошие» эмоции. Те упреки и обвинения, что она предъявляет самой себе, на самом деле адресованы другим людям, которые разочаровали ее или пренебрегли ею.

«Когда мой муж ведет себя несправедливо или делает что-то, что вызывает у меня глубокий протест, мне сложно выразить, что у меня на душе, или сказать, что я думаю. Чаще всего я проглатываю свой гнев. Но я чувствую, что от этого мне становится только хуже. В результате я ощущаю себя подавленной и в каком-то смысле бесполезной» – так описывает одна страдающая от депрессии женщина взаимосвязь между подавленным негодованием и мрачным настроением. «Таким людям кажется, что проще не сказать что-то прямо, а перенаправить гнев на самих себя, ведь они уже хорошо с ним знакомы, – говорит Каст о жертвах депрессии. – Они боятся, что чужой гнев их уничтожит. Чтобы не потерять достоинство, они закрываются в молчании. Это может превратиться для них в стратегию выживания. Молчание – это, безусловно, форма агрессии, которая может быть очень эффективной. Кроме того, молчание может содержать в себе скрытый упрек: “Вот видишь, ты ничего для меня не сделал”».

Молчание не единственный (само)разрушительный способ подавления гнева. Женщины, которые не решаются открыто говорить о своих чувствах, часто демонстрируют враждебность косвенно. Они перестают разговаривать, замыкаются в себе, односложно отвечают на вопросы. Однако эта бессловесная ярость лишь усугубляет положение. Что бы они ни делали, ощущение бессилия не отступает и лишь увеличивает пропасть, отделяющую их от партнера, – что особенно печально, ведь именно этого безмолвно гневающиеся женщины стремятся избежать. Если же они как-то проявляют свой гнев – хлопают дверями, плачут или скандалят, то корят себя за это и извиняются: «У меня критические дни», «Мне жаль, что я вышла из себя». Они не говорят «Я на тебя ужасно злюсь, я сердита на тебя», а отрицают свой гнев и обесценивают и свои эмоции, и самих себя.

Помимо этого, некоторые женщины прибегают к молчаливому саботажу. Они ничего не говорят, ни на что не жалуются, не спорят с окружающими – но с ними происходят необъяснимые вещи, которые показывают, что внутри у них все клокочет. Например, они забывают о важных делах, которые должны были сделать, ведут себя так, словно не услышали, что партнер что-то сказал, или отказываются отвечать на вопрос. Однако все эти стратегии не позволяют им почувствовать себя лучше. Порой они ловят себя на том, что вымещают свой гнев на предметах («Когда он вышел за дверь, я швырнула тарелку об пол, так как не знала, что делать со своей злостью») или срываются на детях. Подобные поступки кажутся им особенно недостойными, обычно они тотчас же просят прощения за них и потом еще долго винят себя.

Как бы то ни было, типичным способом контроля над гневом является постоянная самокритика: «Какая же я тупая дура!», «Жирная корова!», «Выгляжу как пугало!», «Вечно у меня ничего не выходит!», «Такой идиотки еще свет не видывал!». Разговаривая так с самой собой, женщина гарантированно не испытывает больше никакой злости на партнера (или коллегу, или пожилую мать), она сердится лишь на саму себя: она все делает не так, она не достаточно хладнокровна, она принимает все слишком близко к сердцу, она слишком обидчива, она просто-напросто не такая, какой должна быть.

Однако, естественно, ей не удается таким способом избавиться от раздражения. Ведь гнев требует конкретного выражения. Как и любая другая эмоция, он служит своеобразным компасом. Гневные чувства указывают нам: что-то не в порядке. Их функция заключается в том, чтобы регулировать отношения или налаживать нарушенные связи.

Подавленный гнев лишь подпитывает ситуации, которые его вызывают. Шанс на изменения остается неиспользованным. Источники «помех» в отношениях не обсуждаются, и разница в ожиданиях и обманутые надежды остаются невысказанными. А кроме того, сдерживание гнева обозначает: я не воспринимаю себя всерьез, я не даю себе права высказать свою оценку ситуации или поведения.

Женщинам, страдающим от депрессии, следует знать: если ваш партнер (или другой «возбудитель гнева») никогда не получает отпор и не знает, что вызывает у вас ярость или страх, ничего никогда не изменится. Джеймс Макналти из Университета штата Теннесси доказал это, изучив последствия слишком снисходительного и попустительского отношения к агрессивному и склонному к насилию партнеру. Если потерпевшая сторона не реагирует на проявления силы и все спускает с рук, потакая поведению партнера и соглашаясь с его мнением, доминирующий партнер получает значительное преимущество: ему нет нужды меняться. Кроме того, установил ученый, в тех парах, где жертва была склонна слишком часто уступать и прощать, готовность партнера к агрессии с годами постоянно нарастала. А подчиняющаяся сторона чувствовала себя все несчастнее. «Хотя людям, которые все прощают, и удается избежать конфликтов, они платят за это слишком высокую цену», – утверждает Макналти.





Страх сказать «нет»


Не менее высокую цену платят в конечном итоге и те женщины, которые не решаются защищать свои границы, вовремя говоря «нет». Если кто-то обращается к ним с требованием, неуместной просьбой или непрошеным советом, ведет себя неподобающим или даже оскорбительным образом, они прекрасно осознают, как им это не нравится и вызывает внутреннее сопротивление, однако не всегда произносят то, что на самом деле хотели бы сказать: «Нет!» Женщины, которые кивают в знак согласия, когда на самом деле хотят отрицательно замотать головой, которые из страха конфликта или отвержения отвечают «да», хотя про себя говорят категорическое «нет», подвергаются столь же высокому риску депрессии, что и женщины, которые не могут проявить свой гнев. Подавляя собственную волю, они тоже рискуют в конце концов столкнуться с этим заболеванием.

Подобный акт самоотречения, как и отрицание гнева, скрывает за собой глубокий страх потерять важных для себя людей, сказав «нет». Многие женщины, говорящие «да», видят в отказе что-то дурное, истолковывают его как что-то разрушительное и опасное. Они боятся, что «нет» принесет им проблемы, поставит под угрозу их отношения. Им сложно сказать «нет», потому что они не хотят потерять расположение окружающих или потому что, приспосабливаясь к чужим потребностям, надеются «заслужить» то, в чем так настоятельно нуждаются: хорошие отношения. Они говорят «да», «лишь бы не ссориться» и лишь бы не допустить разрыва контакта.

Почему некоторым женщинам так трудно сказать «нет»? Большинство женщин, которые не умеют отказывать, переживают фундаментальный конфликт: тот, кто говорит «нет», устанавливает границы, которые окружающим нельзя пересекать, и тем самым в некоторой степени осуществляет над последними власть. Отказ заставляет другого человека «притормозить», вынуждая его пересмотреть свои требования или отказаться от них. Тот, кто говорит «нет», решает, как далеко другой человек может зайти. Он считает себя и свои потребности важными. Тот же, кто говорит «да», полагает важными окружающих. Подобный подход знаком женщинам куда лучше. Те, кто говорит «да», страдают, как это сформулировала феминистка Глория Стайнем, от «воспаления эмпатии»: ведь они настолько подавлены волей окружающих, что теряют из виду свою собственную волю. Возможность захватить бразды правления, сказав «нет», вызывает у них внутреннее сопротивление. Они боятся, что отказ рассердит другого человека, причинит ему боль и в результате приведет к тому, что тот отвернется от них. И так как они не хотят этого допустить, они избегают прямого «Я не хочу…» и отрекаются от власти, которую могли получить. Вместо того чтобы защитить собственные интересы, они успокаивают сами себя: «Это не стоит того, чтобы поднимать шум», «Не так уж это для меня и важно», «Не развалюсь же я от лишнего часа переработки». Так страх конфликта или отвержения вынуждает некоторых женщин говорить «нет» самим себе вместо того, чтобы высказать это «нет» окружающим.

Подавляя свой гнев и свое «нет», свое разочарование и свою досаду в надежде сохранить мир в паре и избежать опасности критики и дисгармонии, женщины лишь на первый взгляд выбирают более легкий путь. Со временем им приходится расплачиваться за это здоровьем. А порой – даже собственной жизнью. Ведь депрессия – это болезнь, которая не просто отнимает у вас всю радость, но еще и может привести к смерти, как показывает судьба Ханнелоре Коль.

Журналист Хериберт Шван в своей книге о супруге экс-канцлера Германии Гельмута Коля пишет: «По мнению врачей… очень многое говорило о том, что Ханнелоре Коль страдала от тяжелой депрессии, вероятно, связанной с ее бредовым убеждением в собственной неспособности переносить свет». Но она явно не хотела этого признавать, и ее депрессия оставалась без лечения. Будучи супругой бывшего федерального канцлера, она полагала, что не может открыться никакому психотерапевту или врачу и поделиться своими истинными чувствами и мыслями. Даже в самые тяжелые для себя периоды она думала об интересах своего мужа. Ее положение сделалось невыносимым, «когда поползли слухи, что ее муж уже долгое время поддерживал связь с женщиной значительно моложе себя. Все это выбило и без того шаткую почву у нее из-под ног». В этой отчаянной ситуации суицид показался ей избавлением. «Психотерапевты считают самоубийство Ханнелоре последним актом агрессии против самой себя и своего окружения, – отмечает журналист. – Это бессознательно деструктивный акт, вызывающий у родственников погибшего глубокое чувство вины».

Женщины, игнорирующие сигнальную функцию своего гнева, не готовы посмотреть в глаза правде о своих отношениях. Они не хотят осознавать, насколько они несчастны, насколько они расстроены поведением своего партнера, насколько изматывающей сделалась для них жизнь с этим человеком, причем уже давным-давно. Они не дают себе ощутить собственное разочарование. Они не хотят признавать, что их отношения не таковы, как им бы того хотелось и какими они их себе представляли. За это слепое пятно в своем восприятии они расплачиваются депрессией. Теперь они сами – а не их отношения – представляют собой проблему. Теперь они сами – а не их партнер – ни на что не годны и несостоятельны. Теперь они сами во всем виноваты, если они не справляются с трудностями в своей жизни и в отношениях.

Женщины, которые закрывают глаза на то, что происходит с ними на самом деле, женщины, которые не имеют права ни испытывать, ни показывать свои «отрицательные» чувства и которые молчат тогда, когда им следовало бы говорить, постепенно обращаются в ничто. Поэтому женщины, страдающие от депрессии, часто жалуются: «Я утратила саму себя, я больше не знаю, кто я такая». Единственное, что им еще известно, – их подлинное «я» не имеет никакой ценности. Их подлинное «я» не имеет права на существование. Пропасть между подлинным «я» и тем «я», которое они демонстрируют окружающим, все ширится, а вместе с ней растут и отчаяние, и риск депрессии. Охваченные депрессией, женщины попадают в замкнутый круг. Они хотят близости, внимания, тепла от партнера или других людей. И чтобы получить это, верят они, нельзя ни показывать гнев, ни вызывать его. Никакой диссонанс и недовольство не должны нарушать гармонию отношений. Они убеждены, что их партнер не желает слышать их мнение и их голос. Так что они приспосабливаются и подлаживаются. При этом они знают, что на самом деле совсем другие и что их отношения вовсе не такие, как они пытаются представить. Это вызывает у них бессилие и отчаяние. Они думают, что никто не может полюбить их подлинное «я» или проникнуться к нему расположением. И, чтобы отогнать эти страхи и не подставлять свои отношения под угрозу, такие женщины зарывают свое подлинное «я» в землю и делают все, чтобы заставить его замолчать.