Кошка, которая все видела

Не дав родителям и слова сказать в ответ, мальчик развернулся и опять умчался наверх.



Немного лести, и дежурный полицейский впустил Джима в дом номер двенадцать.

– У вас десять минут, – предупредил констебль. – Криминалисты приедут в девять снимать отпечатки. Постарайтесь не оставить новых!

Джим поднял руки, показывая, что он в резиновых перчатках.

Как только Джим вошел на кухню, он сразу же почувствовал резкий запах. Несмотря на то что тело уже унесли, на полу осталась большая лужа крови. Джим скривился, когда тошнотворный запах с медным привкусом заполнил его нос и рот. Работая быстро, мужчина начал делать эскиз кухни Раттеров и записывать параметры, измеренные рулеткой.

У Джима, конечно, не было такой роскоши, как собственная криминалистическая лаборатория, но она ему была и не нужна. Полиция и так изучит результаты анализов крови и ДНК. Сейчас он искал то, что полицейские могли пропустить. Из-за желания обвинить Терри они могли не заметить следов, оставленных другим возможным подозреваемым. Сейчас старомодные методы расследования были преимуществом Джима. Современные полицейские поклонялись новым технологиям. А Джим предпочитал доверять собственному чутью, показаниям свидетелей и здравому смыслу.

Он внимательно заглянул под все предметы мебели на кухне – на случай, если что-то упало и закатилось. Стараясь не наступить в лужу крови, Джим проверил под холодильником и стиральной машиной. На схеме он изобразил, где лежало тело Поппи, и тут заметил на ламинате маленькое белое пятнышко. Только в американских детективных сериалах контур тела обводят мелом. Настоящие полицейские по возможности избегают пользоваться мелом, потому что он может испачкать место преступления. Сначала место преступления фотографируют, а потом тело убирают.

Джим был не брезглив, и вид мертвого тела редко бередил ему душу, но в этот раз все было иначе, ведь он знал жертву. Гротескная картина – размозженная голова Поппи – снова и снова вставала у него перед глазами.

Мужчина обдумал положение тела. Судя по тому, как лежала женщина (ногами по направлению к черному ходу, ведущему из кухни во двор), можно было предположить, что убийца вошел из сада. Джим проверил: дверь в сад была не заперта. Это могло подтвердить его теорию, а с другой стороны, могло свидетельствовать лишь о небрежности полицейских.

Джим открыл дверь и вышел в сад. Подстриженный газон был окружен поразительным количеством летних цветов. К сожалению, мужчина не чувствовал их аромата – у него в носу прочно поселился запах смерти. Джим знал, что такой ухоженный сад может свидетельствовать либо о том, что у владельца художественный вкус, либо о том, что ему хотелось проводить в доме как можно меньше времени.

В конце сада были ворота, выходящие на улицу, также незапертые. Створки открылись легко, беззвучно.

Джим вышел на тротуар и направился на юг, мимо домов номер четырнадцать и шестнадцать, срывая иногда попадавшуюся на пути ежевику и обжигаясь при этом крапивой. Сэнт-Эндрю-роуд закончилась, а вместе с ней и тротуар. Проход на смежную дорогу был прегражден кустом черной смородины.

Джим вернулся к дому номер двенадцать тем же путем. Несмотря на время года, земля была рыхлой и влажной. На такой земле обязательно должны были остаться следы ночного убийцы.

Мужчина переступил сломанную лошадку-качалку и продолжил шагать по грязной дороге, проходя мимо ворот дома номер десять, принадлежащего Алану Арчеру. Затем Джим прошел мимо ворот дома номер восемь – там жила семья Пэдвелл, – миновал дома номер шесть и четыре. В следующем здании проживала миссис Симнер. Архитектура дома номер два первоначально была такой же, как и у других зданий в округе, но затем в конце восьмидесятых Симнеры переделали гостиную и лужайку перед домом в магазин. Также пришлось уменьшить сад и перенести ворота ближе к дому. Симнеры замостили участок возле тротуара, где теперь стояли большие мусорные баки.

Дальше дорога вела на Эдбертон-роуд. Убийца легко мог скрыться с места преступления и ускользнуть на соседнюю улицу. Он (или она) мог выйти через черный ход, в незапертую кухонную дверь, и раствориться в ночи.

Джим продолжил путь. Мусорные баки на Эдбертон-роуд были переполнены: мусор еще не вывозили. Повсюду распространялся запах отходов. Судя по всему, чрезвычайная ситуация на Сэнт-Эндрю-роуд повлияла на работу коммунальных служб и в соседнем квартале.

Мужчина подумал, что дождь сыграл против преступника: в воскресенье лило, как обычно этим летом. Вернувшись, Джим заметил собственные следы возле ворот дома номер восемь. Сегодня среда. Если убийца бродил по этой дороге в понедельник ночью, то на мягкой грязи наверняка остались его следы.

Джим осмотрел все вокруг и нашел по крайней мере дюжину разных нечетких отпечатков ног. Ни один след не вел к дому Раттеров. Мужчина вернулся на кухню дома номер двенадцать и, прежде чем войти, снял обувь. Став на четвереньки, он внимательно осмотрел ламинат и нашел то, что искал, возле посудомоечной машины: грязный отпечаток ноги, немного смазанный, но вполне различимый. Возможно, это ничего и не значит…

Взяв телефон, Джим сфотографировал след.

Как все хорошие детективы, мужчина осмотрел мусорное ведро. Оно было пустым. Затем он еще раз изучил кровавые отпечатки животного. Они действительно принадлежали коту.

Взяв обувь в руки, Джим прошел по коридору в гостиную, где и обнаружил на утро после убийства храпящего Терри Раттера. Поставив обувь на пол, детектив начал убирать одну диванную подушку за другой, оставляя их возле камина в викторианском стиле.

Джим снял запачканные перчатки и надел новую пару. Он методично осмотрел все, что закатилось за диванные подушки: крошки, обертки от еды, продаваемой на вынос, мелкие монеты. Джим нашел два чека, оба были датированы днем убийства. Один из чеков был из паба «Свинья и свисток» – на сумму одиннадцать фунтов и пятьдесят пенсов. Были указаны время обслуживания и официант: двадцать два пятьдесят восемь, Марк. Второй чек был на сумму восемь фунтов и тридцать семь пенсов, и на нем не было указано название заведения, только время обслуживания: двадцать три тридцать семь. Джим записал полученную информацию в блокнот. Затем положил все на место, в том числе и диванные подушки. Мужчина прихватил фото Терри Раттера, стоявшее в рамке на каминной полке. Снимок был сделан недавно: сосед был запечатлен на футбольном матче.

– Очень признателен вам, Дерек, – поблагодарил Джим констебля, выйдя на улицу. – Посоветуйте криминалистам обследовать отпечаток ноги возле посудомоечной машины. Они обязательно его заметят, если поищут как следует. А также вы заработаете пару очков, если тщательно осмотрите диван с правой стороны. Там можно найти два чека и получить повышение!

– Хороший вы человек, мистер Глью! – откликнулся констебль, прикоснувшись к фуражке. – Куда теперь ведет вас расследование?

– Домой на завтрак, – ответил Джим, поглаживая живот, – а потом в паб.

– Не рановато ли? – с сомнением протянул констебль.

– Я с удовольствием выпью пинту пива, поданного Марком!





10




– Где Бруно? – спросила Хелен, как только Джим вошел в дом и положил ключи на столик.

– Я его недавно видел: он развешивает объявления на столбах и лобовых стеклах автомобилей.

Эта информация не помогла Хелен – со вчерашнего дня женщина не могла сходить в туалет: ее кишки скрутило от волнения.

– Есть зацепка, – произнес ее муж.

– Продолжай!


– У нас есть хрен? – поинтересовался Джим, открыв холодильник и глядя на отделение для соусов.

Несмотря на профессиональную наблюдательность, мужчине часто было очень сложно найти что-нибудь в холодильнике. Хелен пришла ему на помощь и указала на нужную полку.

– Ты меня просто убиваешь! – сказала она. – Я ни есть, ни спать не могу, а все, о чем ты думаешь, – есть ли у нас хрен!

Сначала пальцем, а затем, поймав неодобрительный взгляд жены, ложкой Джим все ел и ел хрен из банки.

– Это единственное, что может перебить запах мертвого тела!

Хелен, сев за стол, бросила на мужа грозный взгляд.

– Итак, что ты выяснил?

Джим приготовил себе кофе и сел напротив жены.

– Я нашел чек, который подтверждает, что в ночь убийства Терри пошел в паб и был там до закрытия. – Он сделал паузу, чтобы отпить кофе. – Я также нашел второй чек, доказывающий, что после паба Терри пошел куда-то еще. В половине двенадцатого ночи он еще где-то потратил восемь фунтов и тридцать семь центов. Логично, что на выпивку.

– Или на еду? – предположила Хелен.

Джим согласился.

– Но это не значит, – продолжила женщина, – что после одного кебаба Терри стал добрее и решил не убивать свою жену.

– Да, ты права, – отозвался Джим, – но вряд ли после убийства может последовать прием пищи. Избив человека дубинкой, преступник вряд ли решит закусить.

– Или же на эти деньги Терри купил орудие убийства, – продолжила Хелен, хотя сама не очень в это верила. – Впрочем, не знаю, что можно купить за восемь фунтов и тридцать семь пенсов.

Джим достал из верхнего кармана рубашки блокнот. Наблюдая за тем, как муж держит ручку и, раздумывая, морщит нос, Хелен понимала, откуда взялись привычки Бруно.

– Я собираюсь позвонить на горячую линию, – сказала женщина. – Какая именно информация тебе нужна?

– А какая информация у вас хранится?

– На протяжении недели сохраняют идентификационный номер обратившегося человека; впрочем, многие клиенты звонят из автоматов. Мы не записываем имена и истории, которые они рассказывают, просто идентификационный номер и время звонка.

– Думаю, сначала необходимо выяснить номер, и если этот человек назвал имя Поппи, то нужно проверить, как часто он звонил. И другие звонки, сделанные во время дежурства Поппи, тоже могут понадобиться.

– Управляющая может отказать мне. Мы же подписываем соглашение о конфиденциальности, – сказала Хелен, но Джим уже уставился в блокнот, полностью погрузившись в свои мысли. – Ты меня слышишь?

Мужчина поднял глаза.

– Мы подписали документ о том, что не имеем права разглашать личность клиента.

– Будь убедительной! – ответил Джим. – Придумай что-нибудь…

Хелен направилась в гостиную, выходящую окнами на улицу. Перед тем как позвонить, женщина увидела, как между двумя стоящими автомобилями мелькнул свитер ее сына.

Хелен позвонила на горячую линию. Ей ответила Салли – управляющая. Салли следовало убедить, и Хелен объяснила ситуацию, сказав, что понимает, что ее просьба противоречит политике организации, но мальчик может потерять отца. Салли согласилась помочь и обещала проверить информацию и перезвонить.

Тем временем Хелен вошла в свою спальню и выглянула в окно, но не увидела Бруно. Женщина поднялась наверх, в комнату сына. В одном из потайных ящиков стола – Бруно считал, что этот секрет известен ему одному, – женщина нашла один из рисунков и узнала неразборчивый почерк. Хелен прочла имя: «Поппи Раттер», а затем имена, шедшие по кругу. Хелен напряглась: кто такой Алан Любопытный, ей было известно, имя Ухажер говорило само за себя, но кто такой Лимонный Шербет, у женщины не было ни малейшей догадки. Она произнесла имена вслух и содрогнулась. Конечно, спросить сына она не могла: этого было бы достаточно, чтобы он обвинил ее в шпионстве. Следует поддерживать иллюзию доверия.

Внизу зазвонил телефон, и Джим наконец ответил. Хелен свернула лист и положила его обратно в тайник.

– Это тебя, – позвал Джим жену, когда она уже спускалась по лестнице.

Закончив телефонный разговор и войдя на кухню, Хелен поделилась с мужем полученной информацией. Джим все записал в блокнот.

– Последнюю неделю Поппи постоянно звонили с двух мобильных телефонов. Первый номер принадлежит человеку, с которым я говорила в ночь на понедельник и который назвал Поппи по имени. Второй человек разговаривал с ней пять раз на прошлой неделе, но не в ночь убийства.

– Интересно… – протянул Джим, не отрываясь от блокнота. – А как часто Поппи занималась волонтерством?

– Три-четыре раза в неделю, в зависимости от того, когда дежурил Терри.

– Прочти номера телефонов вслух.

Хелен исполнила просьбу мужа.

– Когда ты приступишь к расследованию?

– Немедленно! – ответил Джим, затем попытался сымитировать итальянский акцент: – Пронто, синьора! Следуйте за мной в гостиную! Давайте выясним, кто заказывал пиццу «четыре сезона»!

– Попытаешься узнать имя абонента?

– Естественно! – ответил Джим, набирая номер.