Корона порока

— Когда я должна уехать? — Пальцы крепче сжали ткань белой рубашки чародея.

Леон отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. Какой же он уставший, изможденный… Под глазами залегли тени от бессонных ночей, каштановые волосы вихрами торчат в разные стороны, осунувшееся лицо кажется бледным, а черты заостренными.

— Откуда уехать? Из моей комнаты? — озадаченно нахмурился Леон.

Я недоуменно склонила голову набок и пояснила:

— С отбора. Я ведь провалила испытание.

— Глупости! Ты даже начать выступление не успела, как на тебя напали. — Взгляд Леона был направлен будто вглубь себя. Он делился воспоминаниями, заново проживая каждое из них. — После этого церемонию открытия прервали, остальные претенденты даже не поднимались на сцену. Слишком опасно. Амили настаивала на твоем исключении, но за тебя вступились и участники и зрители, которые стали свидетелями покушения.

Мне не было дела до выступления других участников, до сорванного шоу и даже до очередных нападок Амили. Интересовало только одно:

— Этого… человека нашли?

Я взмолилась, чтобы мои надежды оправдались. Знать, что кто-то, причинивший тебе зло, гуляет безнаказанно и все еще может быть где-то рядом, — ужасно. Но вопреки моим чаяниям Леон с сожалением покачал головой, и у меня внутри что-то болезненно оборвалось.

— Злоумышленника не нашли. Он умелый маг. Заклинание не оставило никаких следов.

Я помрачнела и, снова прокрутив в памяти те страшные секунды, вспомнила единственную деталь, которую сумела заметить. Тогда, на сцене, ногу сначала ужалило холодом, словно по коже полоснули ледяным лезвием. И уже потом вместе с болью пришел жгучий жар. Еще и тревожное предупреждение Вейла об украденных артефактах… Хотя сомневаюсь, что это дело как-то связано с нападением на меня.

Мои мрачные думы никак не отразились на лице, и Леон, не замечая во мне перемен, продолжал свой рассказ:

— Площадь прочесали в поисках нападавшего несколько раз и вдобавок допросили всех участников. После твоего номера никому и дела не было до отбора. Вот вам и церемония открытия…

— Не верю, что Амили оставила это просто так. Отбор должен продолжаться. Без нового Верховного Прима очень скоро погибнет.

— Ты права, — с грустью отозвался Леон. — Резервы магии не вечны. Она иссякает с каждым днем, хотя здесь, в центре Примы, это совсем не ощущается.

Про отдаленные территории никто из нас не сказал. Правда и без того была очевидна и тяжелым грузом легла на сердце, повисла неприятной неопределенностью в воздухе. Мне стало тяжело дышать, едва память вновь нарисовала катастрофу Окраин.

Я подтянула колени к груди и обхватила их руками. Только сейчас обратила внимание на свою одежду. Свободная, до середины бедер рубашка с длинными рукавами явно принадлежала Леону. Ноги ничем не прикрыты, но мой вид — последнее, о чем стала бы волноваться. В конце концов, я провела здесь четыре дня без сознания. Леон наверняка сам переодевал меня, а возможно, мыл и обтирал. В любом случае он уже все видел, и глупо загораться пламенем нелепого стыда, да и сил на это нет.

— Резервы тают, а мы устраиваем зажигательные шоу, — мрачно процедила я.

— Амили говорит, что это нужно людям. Мы должны показать, что все хорошо, опасность никому не угрожает и жизнь продолжается.

— А на Окраинах? — снова вернулась к больной теме. — Ты не видел, что с ними стало. Тебя специально в тот день оставили в поезде.

Леон пожал плечами.

— Возможно, ты права. Но эту информацию пока действительно скрывают, чтобы не пугать остальные районы. Пока неясно, что именно спровоцировало разрушения.

Я отбросила в сторону подушку, которую нервно стискивала, и раздраженно всплеснула руками.

— Почему не ясно? Смерть Верховного…

— Случилась за несколько дней до трагедии. Связь смутная, хотя до конца исключить ее нельзя.

Потупив взор, я в красках вспомнила ту безумную ночь. Тогда казалось, она перевернула жизнь с ног на голову: Ада вдруг стала одной из двенадцати избранных, сбежала и оставила меня ответственной за свою выходку. Рухнул весь мир, который я знала. Но сейчас с горечью понимала — у меня и жизни-то, возможно, не было. Мои первые четкие воспоминания связаны с тем днем, а до него — размытые картинки.

— Леон, — немного подумав, осмелилась вернуться к тревожащему меня вопросу, — а есть ли вероятность, что память мне отшибло после нападения на отборе?

Он уверенно покачал головой.

— Нет. Такое заклинание не стало бы аккуратно спиливать веточки памяти. Оно деструктивное. Проще говоря, разрушительное. Сама помнишь, что стало с ногой, по которой заклятие прошло вскользь. Если бы оно коснулось головы или хотя бы косвенно памяти — мозг бы превратился в кашу.

Я сморщилась и мысленно возблагодарила судьбу за благосклонность, сохраненные части тела и жизнь.

— А что, если это тот паразит? — не отставала я. — Тот, что напал на меня в комнате. Вдруг я пережила еще одно нападение, но забыла об этом? Вдруг из-за этого монстра моя память такая, такая…

— Исключено. Алькарин подселяет в разум новые мысли, а не сжирает старые.

Я задумчиво постучала пальцем по губам и немного погодя озвучила новую идею:

— А если это был другой паразит? Если алькарин как-то оказался в моей комнате, то и другая дрянь вполне могла.

— Я бы заметил следы нападения, пока тебя лечил. Подобные гадины не умеют грызть бесследно.

Я удрученно вздохнула, остро ощущая, как тает надежда вернуть воспоминания. Странное чувство — жалеть о том, чего даже не знаешь. Вдруг прошлое причинит боль, разочарует? Но обнаруженная пропажа заставила меня ощутить себя неправильной, неполноценной. Будто я нынешняя — жалкая часть утраченной меня настоящей. И мне безумно хочется избавиться от этого гнетущего чувства, вернуть память и стать собой целиком и полностью.

Леон звенел посудой, расставляя тарелки и чашки на небольшом столике. Он заботливо придвинул его ближе к кровати, чтобы я могла поесть, не вставая с постели. На самом деле я уже чувствовала себя намного лучше и вполне могла бы пересесть в кресло, но обесценивать помощь парня я не хотела, как и лишний раз провоцировать слабость и головокружение. Лучше отлежусь, чтобы мнимое улучшение не оттянуло окончательное выздоровление.


— Завтрак! — Леон поставил передо мной поднос с ароматной едой и горячим чаем. Я благодарно кивнула, улыбаясь своим мыслям: сначала парень приносил мне завтрак в комнату, а сейчас — в постель. Прогресс.

Как оказалось, у меня не так много воспоминаний, и за чашечкой чая я позволила себе ненадолго утонуть в одной из скудных картин прошлого. День, когда Леон явился ко мне с подносом еды, был просто сумасшедшим: эмоциональная беседа в душевой, опоздание на собрание участников, плутание по странным коридорам замка и жуткий охраняемый архив.

Безумная идея молнией мелькнула в голове. Я так резко отставила чашку, что Леон вздрогнул и испуганно уставился на меня, застыв с вилкой у рта.

— Леон, — с горящими глазами произнесла я, — кажется, я знаю, где можно найти мое прошлое!





ГЛАВА 12




— Ари, то, что ты предлагаешь, как минимум незаконно.

Я вскинула на парня насмешливый взгляд и выгнула бровь — нарушенные правила сейчас беспокоили меньше всего. Заметив мое безразличие к упреку, Леон попытался подобрать другой рычаг давления.

— Это может быть опасно. Мы не знаем, что за дверью.

— Думаю, что-то вроде библиотеки. Архив — база данных. Мне кажется это логичным.

Парень смотрел с укором и атаковал все новыми назиданиями.

— Помещение могут охранять собаки Амили. Ты сама их слышала.

Я кивнула, тут не поспоришь.

— И самое главное, — использовал последний аргумент маг, — у нас нет ключа.

— Будет, — заверила твердо. — Но только если ты мне поможешь.



Два дня у нас ушло на доработку плана и мое долечивание. Полное выздоровление и контроль моего состояния были основными условиями Леона. Лишь удостоверившись в том, что я окончательно оправилась от травм, он все-таки согласился помогать.

Пока я отсиживалась в покоях Леона, он активно участвовал во всех собраниях претендентов, где докладывал о моем состоянии, давал интервью и, самое главное, добывал нужные нам сведения.

— Свое кольцо Амили носит на цепочке, а ее кабинет на четвертом этаже, — на третий вечер доложил Леон. — В соседней комнате какой-то склад. Он не запирается.

— Отлично. А карниз?

— Посмотрел с улицы — есть. Снизу не особо понятно, насколько широкий.

— Разберусь на месте.

Леон вознаградил меня неодобрительным взглядом.

— А если он слишком узкий? Это ведь не со сцены рухнуть. Я не смогу снова собрать тебя по косточкам.

От такого заявления по коже поползли липкие мурашки. Колючий страх впился в сердце, приказывая отступить. Я шумно вздохнула, взъерошила волосы и устало рухнула на диван. Леон наблюдал за моими метаниями, стоя у чернеющего окна в своей гостиной.

— Просто давай договоримся, — тихо попросил он, — ты не станешь рисковать, если поймешь, что это опасно.

Я коротко кивнула, не поднимая головы. Говорить, что вся затея — сплошная опасность, как-то не хотелось. Но в любом случае я продумала все так, что, независимо от хода аферы и ее результатов, Леон останется незапятнанным. Мои проблемы не должны его касаться и тем более вредить. Я ценю помощь и не позволю ей обернуться против Леона.

Выдернув меня из тяжких раздумий, Леон сел рядом и всем корпусом повернулся ко мне.

— Ари, слышишь меня?

Я снова медленно кивнула и забралась с ногами на диван, разметав юбку по подушкам. Сложила руки на спинку, легла на них лицом и снизу вверх глянула на парня. Его черты смягчились, и Леон, отзеркалив мои движения, устроился напротив.

— Если ты сомневаешься, можем отложить, — вкрадчиво предложил он.

— Нет. Другого шанса может не быть. Я здесь до следующего испытания.

Мысли Леона оставались для меня загадкой, и я опустила взор, чтобы случайно не прочесть их на лице парня. Отчего-то боялась увидеть равнодушие, но и огорчение заметить в глазах не хотела — слишком тяжело будет уходить.

Леон осторожным движением вынул мою руку из-под щеки и на пару секунд крепко сжал ее в своих ладонях. Во мне переплелись недоумение, горечь и неожиданная нежность, которая сбила с толку. Леон же склонился над моей рукой, прикрыл веки, и в следующее мгновение спокойное сияние магическим потоком обвило безымянный палец. Я вздрогнула, боясь, что огонь обожжет, но пламя отозвалось лишь едва ощутимым теплом и вскоре материализовалось тонким кольцом.

Я с изумлением таращилась на сверкающий ободок с витиеватыми узорами вокруг камня — капельки смолы — на своей руке. Мысли смешались, а я не понимала, как реагировать на подарок. Это кольцо — знак чего?