Корона когтей
Часть 35 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Если только они не придут. Если только Верон не потерпел неудачу, или не предал нас, или…
Широкие крылья бьют в воздухе над нами, кружа, ищут способ добраться до нас или место для посадки. Мы приседаем, вскидываем руки, изображаем удивление. Держим мечи спрятанными. Дворяне приземляются на другом краю долины, где земля свободна от деревьев, образуя вокруг нас неровный круг. Они спешат вытащить мантии и оружие из узелков, которые несут. И бегут к нам.
Их не больше двадцати. Я не вижу Таллис, но Зигфрид там. Зигфрид, а рядом с ним Верон.
«Подожди, – говорил мне Арон. – Подожди, пока не увидишь выражения их лиц».
В последнюю минуту я выдергиваю меч из земли и обвожу им широкую дугу, пока лезвие не впивается в плечо бегущего на меня человека.
Он кричит, и долина взрывается.
Дворяне, прячущиеся среди деревьев, бросаются вперед, обрушиваясь на нападающих с тыла. Они, в свою очередь, паникуют, понимая, что попали в ловушку, разрываясь между борьбой и бегством. Некоторые сразу же пытаются вернуться на открытые участки, где могли бы трансформироваться. Мои люди отпускают их, наша цель – Зигфрид.
Нельзя допустить, чтобы он сбежал.
Я наблюдаю за битвой с небольшого расстояния, под защитой Брана и Фэйна Призрачной Стрелы. Мое неучастие было согласовано – по логике вещей, я слишком важная персона, чтобы рисковать. К сожалению, логика не мешает мне чувствовать себя бесполезной. Я сжимаю рукоять меча, вглядываясь в сгущающуюся темноту, пытаюсь понять, что происходит. Трудно отличить друга от врага. Крики раненых или умирающих звучат одинаково, на какой бы стороне они ни находились. Я потеряла Зигфрида из виду; думаю, он спрятал свои светлые волосы под капюшоном мантии. Но мы окружили их. А нас слишком много; захватчики из Цитадели не смогут пробиться наружу. Один за другим они либо падают под нашими мечами, либо поворачиваются и убегают.
Два других брата Призрачной Стрелы находятся в самой гуще схватки. Я чувствую, как напряжение исходит из моих спутников, как пар вырывается из котла. Они наклоняются вперед, сосредоточившись на том, что происходит впереди.
Зигфрид выскакивает из тени деревьев рядом с нами и вонзает меч в бок Фэйна.
Фэйн вскрикивает и спотыкается. И все же он вовремя поднимает меч, чтобы отразить следующий удар Зигфрида. Я поднимаю свой собственный клинок и бегу вперед, но Бран встает передо мной, отталкивает меня с дороги и бросается на Зигфрида. Он не дотягивается до него: Зигфрид оттаскивает Фэйна вверх и бросает его на пути брата, заставляя Брана бросить оружие, чтобы поймать его. Не останавливаясь, Зигфрид ранит Брана в ногу, выхватывает меч и отбрасывает его в сторону.
Затем, подняв меч, он шагает ко мне. Улыбка. Точно так же он улыбался мне, когда выходил из темноты Цитадели, когда запирал нас с Летией в башне на озере, когда рассказывал, как умрет Люсьен. Улыбка хищника, ослепленного своим высокомерием, уверенного в том, что он всегда одерживает верх.
Я сглатываю комок в горле и переступаю с ноги на ногу, готовясь встретить его атаку. Бран изо всех сил пытается встать на ноги, крича мне, чтобы я бежала. Я не обращаю на него внимания. Зигфрид обошелся мне слишком дорого. И теперь он заплатит.
Зигфрид делает выпад. На его лице мелькает удивление – я отражаю его первую атаку, удивлен, что не смог мгновенно обезоружить меня? Мы обмениваемся шквалом ударов. Он начинает хмуриться.
Я вспоминаю, что он никогда не видел, как я дерусь, и расплываюсь в улыбке.
– Я же говорила, что убью тебя, Зигфрид.
– Думаю, нет. Ты… – он хмыкает, когда мой клинок рассекает кожу на его предплечье, – ты должна знать свое место.
– Мое место, – я снова бью его, и он прижимает свободную руку к боку, – над твоим мертвым телом, ублюдок.
Зигфрид сильнее и тяжелее, но я быстрее. Лучше.
Я ждала этого момента месяцами. Лорд Пианет и остальные замечают, что происходит, и с криками бегут к нам, а удары меча Зигфрида становятся все более дикими и отчаянными. Он тоже перемещается, крадучись, чтобы быть ближе к открытой местности на краю долины.
Но я не позволю ему сбежать.
Я борюсь быстрее, заставляя его отступить, полностью сосредоточиться на защите. Он отступает снова и снова, пока я не выкручиваю клинок и не вырываю меч из его руки.
Он падает на колени, и я думаю, что он собирается сдаться, молить о пощаде.
Но это уловка. Когда я приближаюсь к нему, он ныряет под мой клинок, полосует рукой по моему бедру и перекатывается на ноги. Кажется, он ударил меня или пытался ударить – боли нет. Пока я не замечаю, что моя одежда порвана, и не вижу узкое лезвие кинжала, рукоять которого спрятана в руке Зигфрида. Чувствую, как по коже струится теплая кровь. Шок замедляет меня. Прежде чем я успеваю среагировать, нога Зигфрида касается моей груди, и я отлетаю назад, теряя хватку на собственном мече, когда падаю на землю.
Я встаю на четвереньки и начинаю искать в подлеске свой клинок. Но Зигфрид уже держит меч в руке и поворачивается ко мне, когда Бран, хромая, идет вперед и бьет Зигфрида по ногам.
Недостаточно. Зигфрид не падает. Он начинает атаковать Брана, нанося удар за ударом, а я все еще не могу найти свой меч…
Но прямо передо мной большой камень. Я поднимаю его обеими руками, напрягаясь под тяжестью, подхожу ближе к Зигфриду и швыряю ему в спину. Зигфрид бросается вперед, приземляется на руку с мечом и кричит – треск кости заставляет меня заскрежетать зубами.
Бран прижимает его к земле и опускается на колени, хватаясь за раненую ногу и задыхаясь.
Еще мгновение, и Пианет с остальными добегают до нас. Бран встает и, прихрамывая, возвращается к брату, а Пианет поднимает нападавшего на ноги. Правая рука Зигфрида вывернута под странным углом, как будто плечо сломано или вывихнуто. Он вскрикивает от боли, когда Пианет отрывает полоску ткани от его халата и связывает ему руки за спиной.
– Не беспокойтесь, Ваша Светлость, – бормочет Пианет, – мы скоро положим конец вашим мучениям.
Я спешу туда, где Бран сейчас ухаживает за своим братом.
– Насколько все плохо?
– Я еще не уверен…
Фэйн в сознании, но он сжимает свой бок и делает тугие, неглубокие вдохи, будто пытается не расширять грудную клетку.
Бран разрывает мантию Фэйна пополам и начинает делать импровизированную повязку.
– Ваше Величество, – это лорд Шрайк, истекающий кровью из-за пореза на голове, но в остальном, по-видимому, невредимый. – Победа за нами. Больше не с кем биться.
Я провожу тыльной стороной ладони по лбу, позволяя плечам расслабиться, а дыханию замедлиться.
– Слава Жар-птице. Возьмите кого-нибудь из наших людей и убедитесь, что поблизости нет никого, кто мог бы последовать за нами. Но не заходите слишком далеко. Нам нужно… – я вздрагиваю, когда порез на бедре начинает жечь, – нам нужно разобраться с Зигфридом и убраться отсюда.
– Вы ранены, миледи?
– Всего лишь царапина, – надеюсь… я еще не осматривала рану, но мне кажется, что она больше не кровоточит.
Шрайк кланяется. Пока он идет перевоплощаться, я улучаю момент, чтобы оглядеть поле боя. Тут и там члены нашей группы добивают тех из врагов, кто слишком тяжело ранен, чтобы выжить; милосердие, действительно. Мы не можем нести их, и я не оставлю их здесь медленно умирать. Последний мучительный голос замолкает. В долину возвращается что-то вроде покоя. Я возвращаюсь туда, где охраняют Зигфрида. Вряд ли он сможет взлететь с таким плечом, но Пианет не рискует; четыре клинка нацелены на шею Зигфрида, готовые нанести удар, если он попытается трансформироваться.
– Доложите?
– Восемь убитых среди наших врагов плюс несчастные, с которыми только что покончили. Мы устроим погребальный костер из тел и оружия, – он указывает назад, на верхний край долины, где обнажается скальная порода; я могу только разглядеть пару фигур в плащах, нагромождающих ветки на большую кучу. – Среди наших людей нет смертей. Несколько ран. Лорду Фэйну Призрачной Стреле срочно нужна медицинская помощь.
– Он может лететь?
Пианет кивает.
– Его братья тоже так думают, с их помощью.
Я оглядываю собравшихся вокруг.
– Где господин Верон?
– Пропал, миледи. Полагаю, он вернулся в Цитадель вместе с теми, кто бежал.
Зигфрид, окровавленный, оскалив зубы, шипит на меня:
– Моя сестра поймет, что он предал нас. Она заставит его страдать за его… – удар одного из мечей заставляет его замолчать.
Зачем Верону рисковать и возвращаться в Цитадель? Мне нужны тишина, безопасность и пространство, чтобы подумать об этом. Но прежде чем я смогу вернуться на Эйрию, мне нужно кое-что сделать.
– Верон выбрал свой путь. И мы не можем терять времени. Я больше не потерплю, чтобы кто-то приносил жизнь в жертву этому… существу, – рядом лежит поваленный ствол дерева. – Приведите его.
Зигфрид борется, ругается и плюется, когда его тащат к стволу дерева и ставят на колени.
Все знают, что будет. Мы с Ароном заранее обсудили это со всеми членами Собрания в Эйрии. Мы все согласились.
И все же во рту у меня пересохло. Я вожу языком по губам. Прочищаю горло и мысленно подбираю правильные слова.
– Зигфрид Редвинг из дома Сигнус Олорис, бывший когда-то защитником Олориса, ты был признан судом своих товарищей виновным в измене королевству и короне. Герб твоего дома будет вычеркнут. Имя твоего дома будет опозорено. А ты сам, – я делаю глубокий вдох, решив не позволить голосу дрогнуть. – А ты сам будешь казнен немедленно, в соответствии с законами. Так говорят старейшины.
Голоса вокруг эхом повторяют мои последние слова.
Зигфрид смеется и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.
– Делай, что хочешь, Адерин. Ты думаешь, что победила, но это не так. Смерть идет за тобой, – он плюет на меня. – Ты скоро встретишься со своей драгоценной Одеттой. И с Летией, своей бескрылой любимицей, – он ухмыляется, видя шок на моем лице. – Разве ты не знала, что я замучил ее до смерти после того, как ты бросила ее в Цитадели?
Летия…
Я хватаю его за волосы, упираясь коленом в поврежденное плечо, заставляю его поднять голову. Он стонет от боли, когда ярость и горе вспыхивают в моем нутре, и я чувствую, как мои черты искажает гнев.
– Будь у меня больше времени, я бы отрезала тебе язык за то, что ты осмелился произнести их имена. Я бы содрала с тебя кожу с перьями за каждую жизнь, которую ты погубил. Все муки ада, которые ждут тебя, никогда, никогда не будут такими, каких ты заслуживаешь, – я делаю шаг назад и вытираю руку о мантию. – Отрубить ему голову.
Лорд Пианет срывает с Зигфрида мантию. Леди Финч кладет одну ногу ему на спину и наклоняется так, что он примыкает шеей к стволу дерева. Шрайк, только что вернувшийся, протягивает Пианету топор, принесенный сюда вчера.
Пианет поднимает топор высоко над головой. Зигфрид сыплет проклятиями, проклиная королевство, Арона, меня…
Глухой удар. Хлещет кровь, брызгая на всех, кто стоит рядом, окрашивая воздух металлическим привкусом. Голова катится по траве, оставляя еще больше кровавых следов.
Мой желудок сжимается. Но дело сделано. Зигфрида наконец-то заставили замолчать.
Я сплевываю на землю, чтобы избавиться от привкуса смерти во рту.
– Принесите голову. Арон заслуживает его увидеть.
– Может, добавим тело к погребальному костру? – спрашивает Пианет.
Я хочу сказать «нет». Сказать им, что Зигфрид не заслуживает такого внимания. Что было бы более уместно позволить волкам съесть его. Но если Таллис придет искать его – а я уверена, что она придет, – лучше оставить ее в сомнениях. Чтобы она хоть на короткое время задумалась, не держим ли мы Зигфрида, чтобы торговаться.
– Да. Он может стать жертвой призраков тех, кого мы потеряли. Пусть горит.
Шрайк и еще один человек берут топор и тащат тело к погребальному костру. Пианет заворачивает голову в мантию. Братья Призрачная Стрела проверяют, способен ли Фэйн трансформироваться, и тогда костер поджигают. Остальные меняют форму и поднимаются в небо.
Под нами вспыхивает пламя, и мертвецы начинают превращаться в пепел.
Широкие крылья бьют в воздухе над нами, кружа, ищут способ добраться до нас или место для посадки. Мы приседаем, вскидываем руки, изображаем удивление. Держим мечи спрятанными. Дворяне приземляются на другом краю долины, где земля свободна от деревьев, образуя вокруг нас неровный круг. Они спешат вытащить мантии и оружие из узелков, которые несут. И бегут к нам.
Их не больше двадцати. Я не вижу Таллис, но Зигфрид там. Зигфрид, а рядом с ним Верон.
«Подожди, – говорил мне Арон. – Подожди, пока не увидишь выражения их лиц».
В последнюю минуту я выдергиваю меч из земли и обвожу им широкую дугу, пока лезвие не впивается в плечо бегущего на меня человека.
Он кричит, и долина взрывается.
Дворяне, прячущиеся среди деревьев, бросаются вперед, обрушиваясь на нападающих с тыла. Они, в свою очередь, паникуют, понимая, что попали в ловушку, разрываясь между борьбой и бегством. Некоторые сразу же пытаются вернуться на открытые участки, где могли бы трансформироваться. Мои люди отпускают их, наша цель – Зигфрид.
Нельзя допустить, чтобы он сбежал.
Я наблюдаю за битвой с небольшого расстояния, под защитой Брана и Фэйна Призрачной Стрелы. Мое неучастие было согласовано – по логике вещей, я слишком важная персона, чтобы рисковать. К сожалению, логика не мешает мне чувствовать себя бесполезной. Я сжимаю рукоять меча, вглядываясь в сгущающуюся темноту, пытаюсь понять, что происходит. Трудно отличить друга от врага. Крики раненых или умирающих звучат одинаково, на какой бы стороне они ни находились. Я потеряла Зигфрида из виду; думаю, он спрятал свои светлые волосы под капюшоном мантии. Но мы окружили их. А нас слишком много; захватчики из Цитадели не смогут пробиться наружу. Один за другим они либо падают под нашими мечами, либо поворачиваются и убегают.
Два других брата Призрачной Стрелы находятся в самой гуще схватки. Я чувствую, как напряжение исходит из моих спутников, как пар вырывается из котла. Они наклоняются вперед, сосредоточившись на том, что происходит впереди.
Зигфрид выскакивает из тени деревьев рядом с нами и вонзает меч в бок Фэйна.
Фэйн вскрикивает и спотыкается. И все же он вовремя поднимает меч, чтобы отразить следующий удар Зигфрида. Я поднимаю свой собственный клинок и бегу вперед, но Бран встает передо мной, отталкивает меня с дороги и бросается на Зигфрида. Он не дотягивается до него: Зигфрид оттаскивает Фэйна вверх и бросает его на пути брата, заставляя Брана бросить оружие, чтобы поймать его. Не останавливаясь, Зигфрид ранит Брана в ногу, выхватывает меч и отбрасывает его в сторону.
Затем, подняв меч, он шагает ко мне. Улыбка. Точно так же он улыбался мне, когда выходил из темноты Цитадели, когда запирал нас с Летией в башне на озере, когда рассказывал, как умрет Люсьен. Улыбка хищника, ослепленного своим высокомерием, уверенного в том, что он всегда одерживает верх.
Я сглатываю комок в горле и переступаю с ноги на ногу, готовясь встретить его атаку. Бран изо всех сил пытается встать на ноги, крича мне, чтобы я бежала. Я не обращаю на него внимания. Зигфрид обошелся мне слишком дорого. И теперь он заплатит.
Зигфрид делает выпад. На его лице мелькает удивление – я отражаю его первую атаку, удивлен, что не смог мгновенно обезоружить меня? Мы обмениваемся шквалом ударов. Он начинает хмуриться.
Я вспоминаю, что он никогда не видел, как я дерусь, и расплываюсь в улыбке.
– Я же говорила, что убью тебя, Зигфрид.
– Думаю, нет. Ты… – он хмыкает, когда мой клинок рассекает кожу на его предплечье, – ты должна знать свое место.
– Мое место, – я снова бью его, и он прижимает свободную руку к боку, – над твоим мертвым телом, ублюдок.
Зигфрид сильнее и тяжелее, но я быстрее. Лучше.
Я ждала этого момента месяцами. Лорд Пианет и остальные замечают, что происходит, и с криками бегут к нам, а удары меча Зигфрида становятся все более дикими и отчаянными. Он тоже перемещается, крадучись, чтобы быть ближе к открытой местности на краю долины.
Но я не позволю ему сбежать.
Я борюсь быстрее, заставляя его отступить, полностью сосредоточиться на защите. Он отступает снова и снова, пока я не выкручиваю клинок и не вырываю меч из его руки.
Он падает на колени, и я думаю, что он собирается сдаться, молить о пощаде.
Но это уловка. Когда я приближаюсь к нему, он ныряет под мой клинок, полосует рукой по моему бедру и перекатывается на ноги. Кажется, он ударил меня или пытался ударить – боли нет. Пока я не замечаю, что моя одежда порвана, и не вижу узкое лезвие кинжала, рукоять которого спрятана в руке Зигфрида. Чувствую, как по коже струится теплая кровь. Шок замедляет меня. Прежде чем я успеваю среагировать, нога Зигфрида касается моей груди, и я отлетаю назад, теряя хватку на собственном мече, когда падаю на землю.
Я встаю на четвереньки и начинаю искать в подлеске свой клинок. Но Зигфрид уже держит меч в руке и поворачивается ко мне, когда Бран, хромая, идет вперед и бьет Зигфрида по ногам.
Недостаточно. Зигфрид не падает. Он начинает атаковать Брана, нанося удар за ударом, а я все еще не могу найти свой меч…
Но прямо передо мной большой камень. Я поднимаю его обеими руками, напрягаясь под тяжестью, подхожу ближе к Зигфриду и швыряю ему в спину. Зигфрид бросается вперед, приземляется на руку с мечом и кричит – треск кости заставляет меня заскрежетать зубами.
Бран прижимает его к земле и опускается на колени, хватаясь за раненую ногу и задыхаясь.
Еще мгновение, и Пианет с остальными добегают до нас. Бран встает и, прихрамывая, возвращается к брату, а Пианет поднимает нападавшего на ноги. Правая рука Зигфрида вывернута под странным углом, как будто плечо сломано или вывихнуто. Он вскрикивает от боли, когда Пианет отрывает полоску ткани от его халата и связывает ему руки за спиной.
– Не беспокойтесь, Ваша Светлость, – бормочет Пианет, – мы скоро положим конец вашим мучениям.
Я спешу туда, где Бран сейчас ухаживает за своим братом.
– Насколько все плохо?
– Я еще не уверен…
Фэйн в сознании, но он сжимает свой бок и делает тугие, неглубокие вдохи, будто пытается не расширять грудную клетку.
Бран разрывает мантию Фэйна пополам и начинает делать импровизированную повязку.
– Ваше Величество, – это лорд Шрайк, истекающий кровью из-за пореза на голове, но в остальном, по-видимому, невредимый. – Победа за нами. Больше не с кем биться.
Я провожу тыльной стороной ладони по лбу, позволяя плечам расслабиться, а дыханию замедлиться.
– Слава Жар-птице. Возьмите кого-нибудь из наших людей и убедитесь, что поблизости нет никого, кто мог бы последовать за нами. Но не заходите слишком далеко. Нам нужно… – я вздрагиваю, когда порез на бедре начинает жечь, – нам нужно разобраться с Зигфридом и убраться отсюда.
– Вы ранены, миледи?
– Всего лишь царапина, – надеюсь… я еще не осматривала рану, но мне кажется, что она больше не кровоточит.
Шрайк кланяется. Пока он идет перевоплощаться, я улучаю момент, чтобы оглядеть поле боя. Тут и там члены нашей группы добивают тех из врагов, кто слишком тяжело ранен, чтобы выжить; милосердие, действительно. Мы не можем нести их, и я не оставлю их здесь медленно умирать. Последний мучительный голос замолкает. В долину возвращается что-то вроде покоя. Я возвращаюсь туда, где охраняют Зигфрида. Вряд ли он сможет взлететь с таким плечом, но Пианет не рискует; четыре клинка нацелены на шею Зигфрида, готовые нанести удар, если он попытается трансформироваться.
– Доложите?
– Восемь убитых среди наших врагов плюс несчастные, с которыми только что покончили. Мы устроим погребальный костер из тел и оружия, – он указывает назад, на верхний край долины, где обнажается скальная порода; я могу только разглядеть пару фигур в плащах, нагромождающих ветки на большую кучу. – Среди наших людей нет смертей. Несколько ран. Лорду Фэйну Призрачной Стреле срочно нужна медицинская помощь.
– Он может лететь?
Пианет кивает.
– Его братья тоже так думают, с их помощью.
Я оглядываю собравшихся вокруг.
– Где господин Верон?
– Пропал, миледи. Полагаю, он вернулся в Цитадель вместе с теми, кто бежал.
Зигфрид, окровавленный, оскалив зубы, шипит на меня:
– Моя сестра поймет, что он предал нас. Она заставит его страдать за его… – удар одного из мечей заставляет его замолчать.
Зачем Верону рисковать и возвращаться в Цитадель? Мне нужны тишина, безопасность и пространство, чтобы подумать об этом. Но прежде чем я смогу вернуться на Эйрию, мне нужно кое-что сделать.
– Верон выбрал свой путь. И мы не можем терять времени. Я больше не потерплю, чтобы кто-то приносил жизнь в жертву этому… существу, – рядом лежит поваленный ствол дерева. – Приведите его.
Зигфрид борется, ругается и плюется, когда его тащат к стволу дерева и ставят на колени.
Все знают, что будет. Мы с Ароном заранее обсудили это со всеми членами Собрания в Эйрии. Мы все согласились.
И все же во рту у меня пересохло. Я вожу языком по губам. Прочищаю горло и мысленно подбираю правильные слова.
– Зигфрид Редвинг из дома Сигнус Олорис, бывший когда-то защитником Олориса, ты был признан судом своих товарищей виновным в измене королевству и короне. Герб твоего дома будет вычеркнут. Имя твоего дома будет опозорено. А ты сам, – я делаю глубокий вдох, решив не позволить голосу дрогнуть. – А ты сам будешь казнен немедленно, в соответствии с законами. Так говорят старейшины.
Голоса вокруг эхом повторяют мои последние слова.
Зигфрид смеется и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.
– Делай, что хочешь, Адерин. Ты думаешь, что победила, но это не так. Смерть идет за тобой, – он плюет на меня. – Ты скоро встретишься со своей драгоценной Одеттой. И с Летией, своей бескрылой любимицей, – он ухмыляется, видя шок на моем лице. – Разве ты не знала, что я замучил ее до смерти после того, как ты бросила ее в Цитадели?
Летия…
Я хватаю его за волосы, упираясь коленом в поврежденное плечо, заставляю его поднять голову. Он стонет от боли, когда ярость и горе вспыхивают в моем нутре, и я чувствую, как мои черты искажает гнев.
– Будь у меня больше времени, я бы отрезала тебе язык за то, что ты осмелился произнести их имена. Я бы содрала с тебя кожу с перьями за каждую жизнь, которую ты погубил. Все муки ада, которые ждут тебя, никогда, никогда не будут такими, каких ты заслуживаешь, – я делаю шаг назад и вытираю руку о мантию. – Отрубить ему голову.
Лорд Пианет срывает с Зигфрида мантию. Леди Финч кладет одну ногу ему на спину и наклоняется так, что он примыкает шеей к стволу дерева. Шрайк, только что вернувшийся, протягивает Пианету топор, принесенный сюда вчера.
Пианет поднимает топор высоко над головой. Зигфрид сыплет проклятиями, проклиная королевство, Арона, меня…
Глухой удар. Хлещет кровь, брызгая на всех, кто стоит рядом, окрашивая воздух металлическим привкусом. Голова катится по траве, оставляя еще больше кровавых следов.
Мой желудок сжимается. Но дело сделано. Зигфрида наконец-то заставили замолчать.
Я сплевываю на землю, чтобы избавиться от привкуса смерти во рту.
– Принесите голову. Арон заслуживает его увидеть.
– Может, добавим тело к погребальному костру? – спрашивает Пианет.
Я хочу сказать «нет». Сказать им, что Зигфрид не заслуживает такого внимания. Что было бы более уместно позволить волкам съесть его. Но если Таллис придет искать его – а я уверена, что она придет, – лучше оставить ее в сомнениях. Чтобы она хоть на короткое время задумалась, не держим ли мы Зигфрида, чтобы торговаться.
– Да. Он может стать жертвой призраков тех, кого мы потеряли. Пусть горит.
Шрайк и еще один человек берут топор и тащат тело к погребальному костру. Пианет заворачивает голову в мантию. Братья Призрачная Стрела проверяют, способен ли Фэйн трансформироваться, и тогда костер поджигают. Остальные меняют форму и поднимаются в небо.
Под нами вспыхивает пламя, и мертвецы начинают превращаться в пепел.