Королевство плоти и огня

* * *


Как только я пришла в отведенные нам с Кастилом комнаты, надеясь, что он вернулся, в главную дверь постучал Аластир.

Я впустила его, приказав себе не переживать по поводу отсутствия Кастила. С ним все должно быть в порядке… вроде того. И час еще довольно ранний.

Аластир одет для более теплой погоды – только в белую рубашку на пуговицах и брюки. У меня возникло искушение обрезать рукава свитера, хотя в комнатах было прохладно.

– Я не отниму у тебя много времени, – сказал он, присев на краешек дивана и убрав с лица локон. – Просто хотел проведать после того, как услышал, что ваше путешествие было богаче на приключения, чем мое.

Я села напротив него в заваленное подушками кресло.

– Большая его часть прошла без приключений, пока я лично не познакомилась с кланом Мертвых Костей.

– Я ушам не поверил, когда Кастил рассказал, что они напали на вашу группу.

Кастил разговаривал с ним этим утром. Слова Аластира доставили мне некоторое облегчение, что было нелепо.

– Честно говоря, я был уверен, что они уже исчезли с лица земли.

– Ну, теперь их точно стало на несколько человек меньше.

Я вспомнила, как Кастил сбрасывал их с деревьев.

– Я все еще не могу поверить, что Вознесшиеся либо оставили их там в покое, либо не знают об их существовании. – Я огляделась, качая головой. – Что они об этом не знают. Я была потрясена.

– Солис – могущественное королевство, но также очень самонадеянное. Вряд ли Вознесшиеся когда-то предполагали, что Атлантия может тайком вернуть некоторые свои земли.

– Кастил однажды говорил нечто подобное – о высокомерии Вознесшихся.

Аластир кивнул.

– Разве он не рассказал тебе о Пределе Спессы? Что он надеется переселить сюда сотни людей?

Я покусала губу, не зная, солгать или нет, но решила, что это было бы глупо. Очевидно же, что я ничего об этом не знаю.

– Еще нет.

Он слегка нахмурился.

– Я ожидал, что расскажет. Возвращение Предела Спессы невероятно важно для него и для королевства. И это целиком его идея, в которой он убедил отца с матерью.

Раздражение опять подняло голову, а вместе с ним появилось и нечто более тяжелое. Невесте следовало знать о его планах. Я неловко поерзала в кресле.

– Уверена, он собирался рассказать, но столько всего произошло…

Аластир кивнул, но я уловила в его взгляде скептицизм.

– Уверен, он рассказал бы. Это просто упущение, а вовсе не признак недоверия или невнимательности.

Я напряглась. Вопрос недоверия даже не пришел мне в голову, но… но это было бы логично. Происходящее в Пределе Спессы представляет важную информацию для Вознесшихся. Если они ее узнают, то могут совершить очередной рейд на город и разрушить то, что здесь построено. Я не знаю, что именно здесь возвели, поскольку видела город лишь мельком. Вот почему Кастил ничего мне не рассказывал, пока я не окажусь достаточно далеко от Вознесшихся, – чтобы не рисковать Пределом Спессы, если меня схватят или… или если я откажусь от нашей сделки? Неужели он думал, что я выдам сведения, которые могут причинить вред невинным людям?

Невинным людям, которых я не так давно считала виноватыми.

Расстроенная этими мыслями, я поинтересовалась у Аластира, как прошла поездка. Потом он стал говорить о предстоящем путешествии, и я расслабилась. Было что-то успокаивающее в его голосе и хриплом смехе, таких знакомых и так напоминающих Виктера. Я была так благодарна ему за визит, что, когда стало ясно, что он скоро уйдет, мне захотелось найти предлог, чтобы он остался.

– Я хотел поговорить с тобой еще об одном, – сказал Аластир, наклонившись вперед. – Когда мы беседовали с Кастилом сегодня утром, он казался… он был как натянутая струна. Потом я узнал, что его ранили, когда вы наткнулись на клан Мертвых Костей.

Стараясь сохранять невозмутимость, я кивнула.

– Да, он был ранен.

– Не знаю, сколько тебе известно об атлантианцах, их потребностях и обычаях, вроде Присоединения, что происходит, когда выбирают пару, но, возможно, ему нужно покормиться. А поскольку ты еще не приобщилась к атлантианским обычаям, я хотел убедиться, что ты об этом знаешь.

Он мягко улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки.

К горлу подкатил ком, и я чуть не бросилась на шею бедняге, но каким-то образом мне удалось не повторить тот неловкий момент.

– Я знаю, что ему нужно кормиться, и он будет. – К моим щекам прилил жар. – Но что такое Присоединение?


Аластир расширил глаза.

– Он тебе не рассказал?

Я опустила плечи.

– А должен был?

– Думаю, да. – Он слегка сузил глаза. – Присоединения можно ожидать, потому что ты не чистокровная атлантианка, но подобный разговор… его не так легко вести с человеком, выросшим не в Атлантии. – Он начал подниматься. – И я бесконечно рад, что мне не пришлось вести его со своей дочерью.

– Подождите. – Я подняла руку. – Что же это?

– Тебе следует спросить Кастила.

– Вы должны рассказать, поскольку завели об этом речь. Что это за штука – Присоединение?

Аластир на мгновение замер, а потом закрыл глаза.

– Это будет невероятно неловкий разговор.

Я начала улыбаться.

– Вот теперь мне и правда интересно.

– Скорее всего, твое настроение очень быстро изменится. – Он потер подбородок. – Боги, наверное, он не рассказывал тебе из-за твоего прошлого.

– Моего прошлого? – Я вскинула брови. – Как Девы?

Он кивнул.

– По твоим же словам, тебя держали как затворницу, но даже если это не так, тебя шокирует то, что ты услышишь.

– Ладно. – Я сгорала от любопытства.

– Присоединение – очень старая традиция, которой, хвала богам, нечасто следуют. – Он недовольно изогнул верхнюю губу. – Она довольно неприличная.

Как ни стыдно в этом признаться, но мое любопытство только усилилось.

– Когда связанные первичные находят партнера, связь может распространиться и на этого человека. Для этого все трое – или четверо, если партнер тоже связан, – должны обменяться кровью. И обмен кровью… это довольно… – Он прочистил горло и покраснел. – Он может стать очень интимным. Таким, что тебе, скорее всего, будет очень неудобно.

За всю жизнь меня редко что шокировало. Последние несколько недель сюрпризы следовали один за другим, но этот…

Какой бы затворницей я ни была, благодаря дневнику мисс Уиллы Колинс я вполне поняла, что пытается сказать Аластир.

– Вы имеете в виду секс?

Его лицо стало таким же красным, как, наверное, и мое.

– К несчастью, да.

Я уставилась на него, разинув рот, но совершенно не находя слов.

– Но, – быстро добавил он, – как я сказал, это очень старый обычай, и хотя некоторые из моих младших братьев и сестер гораздо более открыты архаичным традициям, в наши дни она не очень часто практикуется… ну, по очевидным причинам.

– Я… – Мне одновременно жарко и холодно. – Но вы сказали, что этого можно ожидать, поскольку я не чистокровная атлантианка. Почему?

– Почему? – Он уставился на меня, а потом выражение его лица смягчилось. – Пенеллаф, дорогая, неужели вы с Кастилом не говорили о будущем? Вообще?

Он смотрел на меня так, что в моем желудке разлилась кислота. Его взгляд полон отеческого терпения, с каким смотрят на беспомощного ребенка, который нуждается в помощи взрослого.

– Ты будешь стареть, и Кастил тоже, но не так быстро, и через восемьдесят лет он будет выглядеть так же, а…

– А я буду старой и седой, если вообще проживу так долго, – оборвала я, и с моего языка сорвалась ложь: – Мы говорили об этом.

– Присоединение понадобится не только для того, чтобы обязать вольвена защищать и твою жизнь тоже. Эта связь привяжет твою жизнь к первичному и вольвену. Ты будешь жить так же долго, как и вольвен.

И опять я полностью лишилась дара речи. В мою голову хлынуло столько мыслей, но на первый план вышло понимание, почему Кастил никогда не говорил об этом. Мои мышцы напряглись, а на грудь опустилась тяжесть, мешающая дышать. Просто в этой традиции нет никакой необходимости. Что бы ни думал Киеран, Кастил не собирается сохранять наш брак.





Глава 25