Королевская отравительница
Часть 23 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он встал на краю цистерны, на этот раз полный уверенности. Когда он прыгнул, он опять напряг тело, чтобы достать дно. Он пытался держать глаза открытыми во время прыжка, но, как только ударился о воду, непроизвольно закрыл их. Затем его ноги коснулись пола. Он открыл глаза и увидел сокровища. Он попытался подплыть к одному из сосудов, увидев золотое кольцо с драгоценными камнями. Если бы он мог принести кольцо девочке Мортимер, тогда она поверила бы ему. Но как он ни старался, он чувствовал, что его как будто что-то тянет прочь. Легкие от недостатка воздуха горели.
Он вынырнул.
Как и в первый раз, сокровище исчезло, когда он посмотрел сквозь воду.
Девочка Мортимер смотрела на него озадаченно:
– Ты… ты не дразнишься?
Он покачал головой, желая прыгнуть еще, чтобы доказать, что говорит правду.
Она схватила его за руку.
– Пойдем, Оуэн. Что-то мне не по себе. Ты долгое время пробыл под водой. Я не хочу, чтоб ты утонул. Пошли.
Ему страшно хотелось снова оказаться на дне цистерны. Может быть, если он выпустит воздух из легких, он сможет дольше оставаться под водой? Или, если он выдохнет перед прыжком, он сможет…
– Оуэн! – сказала она твердо, резко. – Пошли. Нам не поздоровится, если нас не будет слишком долго. – Она схватила его за рубашку и потянула к лодке.
Он хотел оттолкнуть ее. В цистерне было сокровище. Может быть, это было сокровище короля. Или монеты, пожертвованные Потоку, после того как исполнились желания? В голове роились идеи и возможности. Он хотел взять несколько монет. Просто горсточку. И, может быть, один из мечей.
Пока он был в таком рассеянном состоянии, девочке Мортимер удалось оттащить его к каменным ступеням. В ушах стояла вода, и от этого звуки были странными, глухими, когда они шагали по камню. Она что-то говорила, но он не мог разобрать что. Его захватила решимость снова прыгнуть в воду и еще раз посмотреть. Может быть, он вернется сегодня ночью, когда девочка уснет. Тогда он докажет это ей.
– Там что-то было, – угрюмо сказал Оуэн.
Она посмотрела на него озабоченно.
– Люди тонут, когда они неосторожны, Оуэн. Маленькие дети могут утонуть даже в бадье. Давай обсохнем.
Когда за ними затворилась дверь, Оуэн услышал щелчок закрывающейся защелки. На этот раз он увидел то, что раньше упустил, – свернутую пружину, спрятанную в углублении стены. Она и сдвигала задвижку. Они могли открыть дверь с любой стороны.
Затем они разлеглись на брусчатке двора. Солнце все еще стояло высоко. Она выжала подол своего платья, и он слышал хлюпанье отжимаемой влаги. Они лежали, касаясь головами, глядя в синее небо с пушистыми облаками.
– Не приходи сюда без меня, – тихо сказала она.
Оуэн поковырял пальцем в ухе – от воды было щекотно. Он не ответил.
– Оуэн? Пожалуйста, не приходи сюда без меня. Плавать в одиночку небезопасно. Папа говорил мне об этом.
– Почему? – вызывающе спросил Оуэн. – Я хороший пловец.
– Так же, как я, – ее голос звучал еще более обеспокоенно. – Но беда все равно может случиться. Пожалуйста, не приходи сюда без меня. Обещай мне.
– С чего это я должен? – нахмурился он.
– Пожалуйста, Оуэн. Обещай мне, что не будешь. Если ты скажешь, что не будешь, я тебе поверю.
Его сердце окутал мрак. Обида. Кто она такая, чтобы указывать ему, что делать?
– А ты мне пообещаешь, что не придешь? – потребовал он.
– Конечно! – сказала она. Затем перевернулась и встала на колени, так что теперь смотрела на него сверху вниз. Ее глаза теперь были того же цвета, что вода в цистерне. Она посмотрела на него умоляюще. – Обещаю тебе, Оуэн Кискаддон, что не приду сюда одна. Это наше секретное место. Я даже не скажу дедушке, что мы его нашли. Даю слово.
Оуэн чувствовал себя виноватым. Она дала обещание, и теперь ему придется сделать то же самое. Он не хотел обещать. Она всегда была настолько открыта в том, что думала и чувствовала. Оуэн не чувствовал себя свободным с тех пор, как покинул Таттон-Холл, и вся его жизнь, казалось, была затенена тайнами.
– Пожалуйста, – взмолилась она, взяв его за руку.
Действовать под принуждением было больно. Но он уступил, так как отчасти понимал, что должен.
– Обещаю, – пробормотал он с намеком на сожаление. Почему ей нужно все усложнять? – Обещаю тебе, Элизабет Виктория Мортимер, что я не приду сюда один. Это наше секретное место. – Затем он ухмыльнулся. – Я тоже не скажу твоему дедушке.
Она, казалось, одновременно усмехнулась и нахмурилась, что, как он знал, было невозможно, и кивнула в знак согласия.
– Обещаю, – закончил он.
Он смотрел ей в глаза, эти странные чарующие глаза.
В глубине души ему хотелось поехать с ней на Север, чтобы увидеть водопады, которые она описала. Подняться на мост, осыпанный брызгами. Каково это – пройти через падение в водопад? Это ведь казнь, положенная тем, кто переступил через священное или изменил королю. Его брат Йорганон, вероятно, погиб таким образом. Он подумал о реке, протекающей мимо святилища Владычицы, и бурном водопаде рядом с ним. На что это похоже?..
– Спасибо, – сказала девочка Мортимер, затем наклонилась и поцеловала его в щеку. Потом взяла его руки в свои.
– Могу я попросить еще кое о чем? – выпалил он.
Она смутилась.
– О чем?
Он точно не знал, как это сказать, и боялся, что она расстроится.
– Просто… ну… твое имя такое длинное…
– Тебе не нравится мое имя? – Ее глаза расширились от удивления.
– Мне нравится твое имя. Мне просто не нравится произносить его целиком каждый раз, когда я хочу поговорить с тобой. Ты зовешь меня Оуэн. Мое имя короткое. Я подумал, может быть, я тоже мог бы называть тебя кратким именем. Просто между нами.
Она смотрела на него, ее губы были сжаты, и он мог видеть ее недовольство.
– Например?
– Не знаю. Ну, может… Я знаю, что тебе нравится второе имя, так что, может быть, что-то, совмещающее первое и второе имена? Ну, может… Эви.
Сердитое выражение сменилось довольной улыбкой, когда он произнес имя.
– Эви. Это имя девушки, прежде всего. Оно означает «кипящая жизнью», «задорная». Ты думаешь, я задорная?
Он не мог придумать лучшего слова, чтобы описать ее, и нетерпеливо кивнул. Он не знал происхождения имени, когда предложил его. Что ж, в этом она разбиралась лучше его.
Она постучала по подбородку, размышляя, как будто это было самое важное решение в ее жизни.
– Ну, я не думаю, что слишком возражаю… но я только тебе позволю так меня называть. Уменьшительным именем. – Она выпрямилась, одежда была мокрой, а волосы слиплись. – Очень хорошо, Оуэн Кискаддон. Можешь звать меня Эви.
Она держала его за руку, когда они направлялись к окну, из которого вылезли. Окно было все еще приоткрыто, ожидая их. Оуэн помог ей подняться, и, после того как она прислушалась из-за гобелена, нет ли кого поблизости, встала на колени на подоконнике и помогла Оуэну забраться. Они выбрались за гобелен и снова прикрыли им окно, сохраняя секрет.
Желание вернуться к цистерне и нырять за сокровищами постепенно угасало. Она начала что-то болтать, ее темные волосы были влажными, сапоги скрипели на ходу.
Повернув за угол, они столкнулись с огромным толстяком, который едва не сбил их с ног.
Это был Манчини. Сердце Оуэна вздрогнуло от страха, но и от облегчения – их поймали не в цистерне.
– Что это вы здесь делаете? – раздраженно спросил толстяк. – Почему вы такие мокрые?
– Вы же знаете нас, Манчини, – сказала Эви, схватив Оуэна за руку. – Мы любим плескаться в фонтанах!
– Играть в фонтанах – это святотатство. – Его глаза сузились.
– А сами вы что делали? – ответил Оуэн, напомнив игру Манчини с голубями в святилище.
Оуэн поразился. Он говорил со взрослым, которого обычно боялся.
Манчини уставился на него так, словно у мальчика внезапно вырос второй нос.
– Вы вдруг начали говорить, Кискаддон? Является ли пример леди Мортимер заразительным?
– Это – Элизабет Виктория Мортимер, – с вызовом сказал Оуэн. Он чувствовал себя немного дерзким, переча взрослому.
Затем он потащил Эви вперед, чтобы Манчини не успел их спросить о чем-нибудь еще.
В королевстве Кередигион есть интересный способ погребения, включающий реки и водопады. Когда человек умирает, его не кладут в гробницу или саркофаг – его кладут в узкую лодку или каноэ вместе с вещами, коими он владел при жизни, и бросают в реку близ водопада. Согласно верованиям, после падения с водопада умершие переносятся в мир Нижних Глубин. Вот почему монеты бросают в фонтаны. Так просят мертвых сотворить чудеса в нашем мире. Мало того что так поступают с мертвецами, это форма правосудия для государственных преступников. Виновного в измене привязывают к лодке и пускают по реке. Бдительное правосудие не бережет лодки. Если кто-то переживает падение, считается, что Поток счел его невиновным. Как можно представить, лишь немногие пережили такое. Я слышал от Рэтклиффа, что лорд Асиломар провалил испытание на верность королю и вместе со своими детьми «отчалит» с водопада за святилищем Владычицы завтра в полдень. На таких представлениях всегда собирается толпа.
Доминик Манчини, шпион при дворцовой кухне
Глава двадцать первая
Сосновая шишка
В ту ночь Анкаретта не хотела играть в вазир. Вместо этого она рассказывала о зельях и травах, поведала о свойствах пустырника, пиретрума и глицинии и о том, как распознать различные растения. С тех пор как он каждый вечер пил травяной настой, он заметил, что дышать стало легче, и ему было любопытно узнать больше. Она рассказала ему о ядовитых растениях, таких как паслен, которые – в зависимости от дозировки – могли и помочь женщине во время тяжелой беременности, и убить. Когда они разговаривали, она с любопытством выслушивала его рассказы о приключениях с Эви. Но он пропустил историю о цистерне, потому что обещал сохранить ее в тайне. Он даже рассказал, как нагрубил Манчини. Оуэну хотелось спросить о сокровище, которое он видел, но он не мог сделать это, не нарушив обещания.
Королевская отравительница внимательно слушала, пристально наблюдая за его лицом. В ее остром интересе было нечто, удивившее его. Судя по ее взгляду, он как будто рассказывал самую интересную историю, какую только можно себе представить. Она терпеливо ждала, пока он закончил, а затем стала серьезной.
Он вынырнул.
Как и в первый раз, сокровище исчезло, когда он посмотрел сквозь воду.
Девочка Мортимер смотрела на него озадаченно:
– Ты… ты не дразнишься?
Он покачал головой, желая прыгнуть еще, чтобы доказать, что говорит правду.
Она схватила его за руку.
– Пойдем, Оуэн. Что-то мне не по себе. Ты долгое время пробыл под водой. Я не хочу, чтоб ты утонул. Пошли.
Ему страшно хотелось снова оказаться на дне цистерны. Может быть, если он выпустит воздух из легких, он сможет дольше оставаться под водой? Или, если он выдохнет перед прыжком, он сможет…
– Оуэн! – сказала она твердо, резко. – Пошли. Нам не поздоровится, если нас не будет слишком долго. – Она схватила его за рубашку и потянула к лодке.
Он хотел оттолкнуть ее. В цистерне было сокровище. Может быть, это было сокровище короля. Или монеты, пожертвованные Потоку, после того как исполнились желания? В голове роились идеи и возможности. Он хотел взять несколько монет. Просто горсточку. И, может быть, один из мечей.
Пока он был в таком рассеянном состоянии, девочке Мортимер удалось оттащить его к каменным ступеням. В ушах стояла вода, и от этого звуки были странными, глухими, когда они шагали по камню. Она что-то говорила, но он не мог разобрать что. Его захватила решимость снова прыгнуть в воду и еще раз посмотреть. Может быть, он вернется сегодня ночью, когда девочка уснет. Тогда он докажет это ей.
– Там что-то было, – угрюмо сказал Оуэн.
Она посмотрела на него озабоченно.
– Люди тонут, когда они неосторожны, Оуэн. Маленькие дети могут утонуть даже в бадье. Давай обсохнем.
Когда за ними затворилась дверь, Оуэн услышал щелчок закрывающейся защелки. На этот раз он увидел то, что раньше упустил, – свернутую пружину, спрятанную в углублении стены. Она и сдвигала задвижку. Они могли открыть дверь с любой стороны.
Затем они разлеглись на брусчатке двора. Солнце все еще стояло высоко. Она выжала подол своего платья, и он слышал хлюпанье отжимаемой влаги. Они лежали, касаясь головами, глядя в синее небо с пушистыми облаками.
– Не приходи сюда без меня, – тихо сказала она.
Оуэн поковырял пальцем в ухе – от воды было щекотно. Он не ответил.
– Оуэн? Пожалуйста, не приходи сюда без меня. Плавать в одиночку небезопасно. Папа говорил мне об этом.
– Почему? – вызывающе спросил Оуэн. – Я хороший пловец.
– Так же, как я, – ее голос звучал еще более обеспокоенно. – Но беда все равно может случиться. Пожалуйста, не приходи сюда без меня. Обещай мне.
– С чего это я должен? – нахмурился он.
– Пожалуйста, Оуэн. Обещай мне, что не будешь. Если ты скажешь, что не будешь, я тебе поверю.
Его сердце окутал мрак. Обида. Кто она такая, чтобы указывать ему, что делать?
– А ты мне пообещаешь, что не придешь? – потребовал он.
– Конечно! – сказала она. Затем перевернулась и встала на колени, так что теперь смотрела на него сверху вниз. Ее глаза теперь были того же цвета, что вода в цистерне. Она посмотрела на него умоляюще. – Обещаю тебе, Оуэн Кискаддон, что не приду сюда одна. Это наше секретное место. Я даже не скажу дедушке, что мы его нашли. Даю слово.
Оуэн чувствовал себя виноватым. Она дала обещание, и теперь ему придется сделать то же самое. Он не хотел обещать. Она всегда была настолько открыта в том, что думала и чувствовала. Оуэн не чувствовал себя свободным с тех пор, как покинул Таттон-Холл, и вся его жизнь, казалось, была затенена тайнами.
– Пожалуйста, – взмолилась она, взяв его за руку.
Действовать под принуждением было больно. Но он уступил, так как отчасти понимал, что должен.
– Обещаю, – пробормотал он с намеком на сожаление. Почему ей нужно все усложнять? – Обещаю тебе, Элизабет Виктория Мортимер, что я не приду сюда один. Это наше секретное место. – Затем он ухмыльнулся. – Я тоже не скажу твоему дедушке.
Она, казалось, одновременно усмехнулась и нахмурилась, что, как он знал, было невозможно, и кивнула в знак согласия.
– Обещаю, – закончил он.
Он смотрел ей в глаза, эти странные чарующие глаза.
В глубине души ему хотелось поехать с ней на Север, чтобы увидеть водопады, которые она описала. Подняться на мост, осыпанный брызгами. Каково это – пройти через падение в водопад? Это ведь казнь, положенная тем, кто переступил через священное или изменил королю. Его брат Йорганон, вероятно, погиб таким образом. Он подумал о реке, протекающей мимо святилища Владычицы, и бурном водопаде рядом с ним. На что это похоже?..
– Спасибо, – сказала девочка Мортимер, затем наклонилась и поцеловала его в щеку. Потом взяла его руки в свои.
– Могу я попросить еще кое о чем? – выпалил он.
Она смутилась.
– О чем?
Он точно не знал, как это сказать, и боялся, что она расстроится.
– Просто… ну… твое имя такое длинное…
– Тебе не нравится мое имя? – Ее глаза расширились от удивления.
– Мне нравится твое имя. Мне просто не нравится произносить его целиком каждый раз, когда я хочу поговорить с тобой. Ты зовешь меня Оуэн. Мое имя короткое. Я подумал, может быть, я тоже мог бы называть тебя кратким именем. Просто между нами.
Она смотрела на него, ее губы были сжаты, и он мог видеть ее недовольство.
– Например?
– Не знаю. Ну, может… Я знаю, что тебе нравится второе имя, так что, может быть, что-то, совмещающее первое и второе имена? Ну, может… Эви.
Сердитое выражение сменилось довольной улыбкой, когда он произнес имя.
– Эви. Это имя девушки, прежде всего. Оно означает «кипящая жизнью», «задорная». Ты думаешь, я задорная?
Он не мог придумать лучшего слова, чтобы описать ее, и нетерпеливо кивнул. Он не знал происхождения имени, когда предложил его. Что ж, в этом она разбиралась лучше его.
Она постучала по подбородку, размышляя, как будто это было самое важное решение в ее жизни.
– Ну, я не думаю, что слишком возражаю… но я только тебе позволю так меня называть. Уменьшительным именем. – Она выпрямилась, одежда была мокрой, а волосы слиплись. – Очень хорошо, Оуэн Кискаддон. Можешь звать меня Эви.
Она держала его за руку, когда они направлялись к окну, из которого вылезли. Окно было все еще приоткрыто, ожидая их. Оуэн помог ей подняться, и, после того как она прислушалась из-за гобелена, нет ли кого поблизости, встала на колени на подоконнике и помогла Оуэну забраться. Они выбрались за гобелен и снова прикрыли им окно, сохраняя секрет.
Желание вернуться к цистерне и нырять за сокровищами постепенно угасало. Она начала что-то болтать, ее темные волосы были влажными, сапоги скрипели на ходу.
Повернув за угол, они столкнулись с огромным толстяком, который едва не сбил их с ног.
Это был Манчини. Сердце Оуэна вздрогнуло от страха, но и от облегчения – их поймали не в цистерне.
– Что это вы здесь делаете? – раздраженно спросил толстяк. – Почему вы такие мокрые?
– Вы же знаете нас, Манчини, – сказала Эви, схватив Оуэна за руку. – Мы любим плескаться в фонтанах!
– Играть в фонтанах – это святотатство. – Его глаза сузились.
– А сами вы что делали? – ответил Оуэн, напомнив игру Манчини с голубями в святилище.
Оуэн поразился. Он говорил со взрослым, которого обычно боялся.
Манчини уставился на него так, словно у мальчика внезапно вырос второй нос.
– Вы вдруг начали говорить, Кискаддон? Является ли пример леди Мортимер заразительным?
– Это – Элизабет Виктория Мортимер, – с вызовом сказал Оуэн. Он чувствовал себя немного дерзким, переча взрослому.
Затем он потащил Эви вперед, чтобы Манчини не успел их спросить о чем-нибудь еще.
В королевстве Кередигион есть интересный способ погребения, включающий реки и водопады. Когда человек умирает, его не кладут в гробницу или саркофаг – его кладут в узкую лодку или каноэ вместе с вещами, коими он владел при жизни, и бросают в реку близ водопада. Согласно верованиям, после падения с водопада умершие переносятся в мир Нижних Глубин. Вот почему монеты бросают в фонтаны. Так просят мертвых сотворить чудеса в нашем мире. Мало того что так поступают с мертвецами, это форма правосудия для государственных преступников. Виновного в измене привязывают к лодке и пускают по реке. Бдительное правосудие не бережет лодки. Если кто-то переживает падение, считается, что Поток счел его невиновным. Как можно представить, лишь немногие пережили такое. Я слышал от Рэтклиффа, что лорд Асиломар провалил испытание на верность королю и вместе со своими детьми «отчалит» с водопада за святилищем Владычицы завтра в полдень. На таких представлениях всегда собирается толпа.
Доминик Манчини, шпион при дворцовой кухне
Глава двадцать первая
Сосновая шишка
В ту ночь Анкаретта не хотела играть в вазир. Вместо этого она рассказывала о зельях и травах, поведала о свойствах пустырника, пиретрума и глицинии и о том, как распознать различные растения. С тех пор как он каждый вечер пил травяной настой, он заметил, что дышать стало легче, и ему было любопытно узнать больше. Она рассказала ему о ядовитых растениях, таких как паслен, которые – в зависимости от дозировки – могли и помочь женщине во время тяжелой беременности, и убить. Когда они разговаривали, она с любопытством выслушивала его рассказы о приключениях с Эви. Но он пропустил историю о цистерне, потому что обещал сохранить ее в тайне. Он даже рассказал, как нагрубил Манчини. Оуэну хотелось спросить о сокровище, которое он видел, но он не мог сделать это, не нарушив обещания.
Королевская отравительница внимательно слушала, пристально наблюдая за его лицом. В ее остром интересе было нечто, удивившее его. Судя по ее взгляду, он как будто рассказывал самую интересную историю, какую только можно себе представить. Она терпеливо ждала, пока он закончил, а затем стала серьезной.