Королева Солнца
Часть 83 из 91 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Вызываю Картла! Картл! Картл! – повторял он почти нараспев.
Все, затаив дыхание, ждали ответа. Но из приемника раздался только резкий звук, почти такой же раздражающий, как визг чудовища, хоть и немного потише.
– Помехи! – Мешлер отпустил кнопку вызова. – Через них не пробьешься.
– Это нормально? – спросил Тау.
– Я откуда знаю? – с прежним нетерпением огрызнулся лесничий.
Глаза у него ввалились, лицо осунулось. За время их знакомства он как будто постарел на несколько месяцев.
– Местность для меня незнакомая. Но я бы сказал, что глушат специально – очень уж помехи громкие и настырные.
– Может быть, те деятели догадываются, что мы захотим всех предупредить, – предположил доктор. – Что ж, раз по радио связаться нельзя, надо лететь самим.
На север, поскольку их отнесло к югу, и на восток, потому что Мешлер считает, они забрались слишком далеко на запад. Но почему он так уверен? Их не встретят радарным лучом. Если бы удалось связаться по радио, можно было бы использовать сигнал как радиомаяк. А так у них ничего нет, одни только догадки лесничего, а внизу неисследованная глушь. Если только в ней не таится новых сюрпризов, вроде того лагеря в низине.
По крайней мере буран прекратился и стекла в кабине понемногу оттаяли. Стало видно, что день на редкость ясный. Мешлер нашел небольшой обзорный экран и настроил его на показ местности, над которой они пролетали.
Судя по солнцу, было раннее утро. Значит, они проспали не только ночь, но и часть предыдущего дня. Мешлера беспокоило потерянное время, хотя никак нельзя было ожидать, что чудища уже преодолели расстояние от лагеря в низине до владений Картла.
Низины, накрытой искажающим полем, видно не было – как и других летательных аппаратов в воздухе, и краулеров или их следов на земле. Только лес, две крупные реки да кое-где большие каменистые участки. Как и говорил Мешлер, неосвоенная территория, без всяких признаков присутствия человека.
Глава 14
Участок Картла
Лесничий несколько раз пробовал рацию, но слышался только треск помех. Вдруг Мешлер показал на подмерзшую у берегов реку.
– Викорокс!
– Вы знаете эту реку? – спросил Тау.
Дэйн подумал, что доктор не меньше его беспокоился, что они неизвестно где.
– В прошлом году одна экспедиция сюда добралась. – Мешлер откинулся на спинку пилотского кресла – похоже, что с облегчением.
Наверное, и он тоже тревожился.
– Теперь нам нужно следовать по ней до впадения притока, он называется Корокс, а дальше повернуть на восток. Там начинаются владения Картла.
Мешлер заложил вираж и направил флиттер вдоль реки. Местность под ними выглядела так, словно здесь никогда не ступала нога человека.
– Значит, ваши южные земли в целом не освоены, – заметил доктор.
– Трудно расчистить лес. Ввозить технику с других планет невыгодно. У нас не хватает горючего и механиков для техобслуживания и ремонта. А лошади и двуроги с Астры и других планет здесь не приживаются – по крайней мере, в первом поколении. На сельскохозяйственных станциях до сих пор пытаются вывести породу тягловых животных, которые смогли бы здесь жить без постоянного специального ухода. Есть местное насекомое под названием «торк», оно жалит в глаза. У привозных животных пока не удается выработать иммунитет. А местных, пригодных для тяжелой работы, нет. Поэтому несколько участков скидываются, сообща покупают технику и расчищают свои земли по очереди. В сухой сезон пробуют еще пускать пал, но тут нужно много людей, чтобы огонь не вышел из-под контроля.
– Значит, со времени Первой высадки вы не сильно продвинулись, – заметил Тау.
Лесничий стиснул зубы, как будто удерживаясь от резкого ответа, и только потом сказал:
– Мы прикладываем немало усилий, чтобы Трусворлд сохранял независимость. На аукцион для повторного заселения планету выставлять не собираются, если вы на это намекаете… – Помолчав, он с тревогой взглянул на Тау. – Вы думаете, в этом дело?
– Не исключено, правда? Предположим, все, ради чего вы столько трудились, может оказаться потеряно. Или даже не все, а хотя бы часть? Достаточно большая, чтобы вы больше не могли претендовать на автономию?
Тогда Дэйн понял. Колония на вновь открытой планете должна расти, население и объем экспорта ежегодно должны значительно увеличиваться, иначе Главное иммиграционное управление вправе выставить планету на аукцион. И если колонисты не смогут набрать достаточно денег, чтобы перебить ставки других претендентов, они потеряют все, что нажито упорным трудом.
– Но зачем? – спросил Мешлер. – Мы – аграрная планета. Другие поселенцы столкнутся с теми же самыми трудностями. Здесь нет ничего ценного… Ни полезных ископаемых, ни…
– А тот камешек из сейфа в краулере? – спросил Дэйн. – Старатели считали его достаточно ценным, чтобы держать под замком. Их убили, а содержимое сейфа забрали. Мешлер, может быть, на Трусворлде есть нечто такое, о чем вы не знаете.
Лесничий покачал головой:
– При вторичном обследовании изыскатели с помощью датчиков провели разведку полезных ископаемых. Нашли умеренные залежи меди, железа, других руд, но ничего такого, что можно было бы вывозить на другие планеты. Мы добываем, сколько можем, для собственных нужд. Возможно, тех людей убили, потому что они что-то лишнее увидели, а камень подбросили, чтобы сбить нас со следа. Вы говорили, что мурашоид бродил где-то поблизости. Может быть, преступники явились его ловить и нечаянно наткнулись на старателей.
– Вполне возможно, – согласился Тау. – В то же время я бы порекомендовал еще раз провести разведку ископаемых… Если успеете.
– Лагерь в низине не вчера возник, – сказал Дэйн. – Давно здесь работает станция Трости?
– Восемь лет. Планетарных.
– А давно ли в этом направлении осваивались новые участки? – Тау задал вопрос, который пытался сформулировать Дэйн.
– Дайте подумать… Картл расчистил свой участок ранней весной двадцать четвертого, до того, как трава пошла в рост. Сейчас двадцать девятый год. Южнее Картла участков нет.
– Значит, пять лет. А другие направления? Восток, запад, север?
– На севере слишком холодно для латсмеров. Севернее космопорта есть только пара сельскохозяйственных опытных станций, – не задумываясь, ответил Мешлер. – На востоке – Ханкрон. Участок расчищен в двадцать пятом году. На западе – Лансфильд, в двадцать шестом.
– Значит, уже три года ни одного нового участка, – подытожил Тау. – А до того как часто они появлялись?
Но Мешлер, судя по выражению лица, уже мысленно составлял список.
– До двадцать четвертого мы осваивали один, может, два, иногда и три новых участка за год. В двадцать третьем пришли четыре корабля с эмигрантами. С тех пор – только один, в основном это были техники с семьями, обслуживать космопорт. Освоение новых земель прекратилось.
– И никто не заметил? – спросил Дэйн.
– Если кто и замечал, об этом не говорили. На участках люди полностью себя обеспечивают, а в космопорте появляются раз-два в год, когда нужно отправить груз. На каждом участке живут пять-шесть семей, а документы оформляют на одного человека, он за все отвечает. Для работы в поле используются саморемонтирующиеся роботы, но расчищать лес им не под силу. Когда начали разводить латсмеров на экспорт, стало полегче. Возделывать землю не нужно, только расчистить небольшое пространство для птиц да одно-два поля, где выращивать семена смеза на зиму. Летом латсмеры вполне способны прокормиться местными насекомыми и ягодами. Покупатели считают, что это придает мясу птиц особый вкус, который высоко ценится. Роботы легко справляются с заготовкой семян для зимнего корма, но нужны работники-люди, чтобы выщипывать пух на продажу, – это делают в конце весны. Потом пух отвозят в космопорт и уже там фасуют в тюки.
– Значит, у вас постепенно складывается монокультурная экономика?
Вопрос Тау привел Мешлера в замешательство, как будто он раньше не задумывался об этом.
– Нет… Ну, может, и да. Латсмеров разводят все больше, потому что это единственный предмет экспорта. Монокультурная планета, и новые земли не осваиваются…
Он зло стиснул челюсти.
– Я лесничий, моя забота – делать обход, уточнять карты, инспектировать окраинные участки. Но в Совете кто-нибудь должен же был сообразить, что происходит!
– Несомненно, – согласился Тау. – Неизвестно только, не подтолкнул ли кто-нибудь планету в этом направлении. Вы видели, как драконы расправлялись с латсмерами, – а драконов вывели из зародышей современных латсмеров путем облучения. А если на поля с латсмерами выпустить мурашоида или тех монстров из-за силового барьера? Или зарыть такую вот коробочку где-нибудь на отдаленном участке, чтобы все птицы в ее ближайшей окрестности подверглись воздействию?
– Надо срочно добраться к Картлу и его рации! – сквозь зубы проговорил Мешлер.
Вскоре они достигли места, где река соединялась с притоком. Лесничий повел флиттер вдоль притока, местами сплошь покрытого льдом. Внизу мелькнуло кое-как расчищенное поле с вольерами, но латсмеров видно не было. И на земле, припорошенной снегом, не отпечатались следы гусениц.
За первым полем показалось другое, тоже безжизненное. Мешлер развернулся и прошел над полями на бреющем полете.
– Ничего не понимаю. Именно на этих полях разводят латсмеров. Здесь должно быть полно птиц!
Он снова взялся за рацию и стал вызывать участок Картла. Но помехи все еще не исчезли, хотя и стали чуть потише. Снова набрав высоту, Мешлер прибавил скорость.
Еще два поля – на последнем черной шевелящейся массой толпилось множество птиц. Когда на них упала тень флиттера, латсмеры обезумели от страха и заметались, топча своих менее крупных сородичей и беспомощно хлопая крыльями, неспособными поднять их в воздух.
Флиттер пролетел мимо, и птицы остались позади.
– Я предполагаю, что такое поведение для них неестественно, – сказал Тау.
– Да, – коротко ответил Мешлер.
За узкой полосой кустарника снова начались поля, более тщательно расчищенные, чем те, где разводили латсмеров. Из-под снега выглядывала щеточка каких-то посевов. Река здесь плавно изгибалась, и в излучине находился участок.
Здесь было несколько домов и сараев, образующих квадрат. В центре, возвышаясь над внешними стенами квадрата, стояла радиовышка. Примерно на середине ее высоты был укреплен знак с изображением клейма Картла – такой же будет стоять на всех производимых здесь товарах.
Дома были каменные, а крыши – земляные. Из обучающих микрофильмов Дэйн знал, что в основе такой крыши – обожженная глиняная черепица, сверху насыпан слой земли, в которую посажены луковицы. Весной кровли превратятся в настоящий цветник, а осенью с них соберут семена и перемелют в порошок, заменяющий жителям Трусворлда инопланетный кофе.
Дэйн подумал, что для якобы безопасной планеты эти огороженные постройки слишком уж напоминают укрепленный форт. У всех домов двери выходили внутрь квадрата, а между собой дома соединяли толстые глинобитные стены с землей поверху, где тоже были посажены луковицы.
Снаружи на площадке у ворот выстроились транспортные средства. Среди них Дэйн разглядел краулер и небольшой кар – он бы никогда не подумал, что такая легкая машинка сможет пройти по бездорожью.
Мешлер посадил флиттер возле машин и выскочил из кабины раньше, чем затихла вибрация от двигателя. Сложив руки рупором, лесничий крикнул:
– Эй, кто дома!
Сперва показалось, что участок Картла необъяснимо опустел, совсем как первые два поля.
Но потом из-за стены послышался голос:
– Назовитесь, кто идет!
Мешлер откинул с головы капюшон, чтобы лучше было видно лицо:
– Вим Мешлер, лесничий. Ты меня знаешь.
Все, затаив дыхание, ждали ответа. Но из приемника раздался только резкий звук, почти такой же раздражающий, как визг чудовища, хоть и немного потише.
– Помехи! – Мешлер отпустил кнопку вызова. – Через них не пробьешься.
– Это нормально? – спросил Тау.
– Я откуда знаю? – с прежним нетерпением огрызнулся лесничий.
Глаза у него ввалились, лицо осунулось. За время их знакомства он как будто постарел на несколько месяцев.
– Местность для меня незнакомая. Но я бы сказал, что глушат специально – очень уж помехи громкие и настырные.
– Может быть, те деятели догадываются, что мы захотим всех предупредить, – предположил доктор. – Что ж, раз по радио связаться нельзя, надо лететь самим.
На север, поскольку их отнесло к югу, и на восток, потому что Мешлер считает, они забрались слишком далеко на запад. Но почему он так уверен? Их не встретят радарным лучом. Если бы удалось связаться по радио, можно было бы использовать сигнал как радиомаяк. А так у них ничего нет, одни только догадки лесничего, а внизу неисследованная глушь. Если только в ней не таится новых сюрпризов, вроде того лагеря в низине.
По крайней мере буран прекратился и стекла в кабине понемногу оттаяли. Стало видно, что день на редкость ясный. Мешлер нашел небольшой обзорный экран и настроил его на показ местности, над которой они пролетали.
Судя по солнцу, было раннее утро. Значит, они проспали не только ночь, но и часть предыдущего дня. Мешлера беспокоило потерянное время, хотя никак нельзя было ожидать, что чудища уже преодолели расстояние от лагеря в низине до владений Картла.
Низины, накрытой искажающим полем, видно не было – как и других летательных аппаратов в воздухе, и краулеров или их следов на земле. Только лес, две крупные реки да кое-где большие каменистые участки. Как и говорил Мешлер, неосвоенная территория, без всяких признаков присутствия человека.
Глава 14
Участок Картла
Лесничий несколько раз пробовал рацию, но слышался только треск помех. Вдруг Мешлер показал на подмерзшую у берегов реку.
– Викорокс!
– Вы знаете эту реку? – спросил Тау.
Дэйн подумал, что доктор не меньше его беспокоился, что они неизвестно где.
– В прошлом году одна экспедиция сюда добралась. – Мешлер откинулся на спинку пилотского кресла – похоже, что с облегчением.
Наверное, и он тоже тревожился.
– Теперь нам нужно следовать по ней до впадения притока, он называется Корокс, а дальше повернуть на восток. Там начинаются владения Картла.
Мешлер заложил вираж и направил флиттер вдоль реки. Местность под ними выглядела так, словно здесь никогда не ступала нога человека.
– Значит, ваши южные земли в целом не освоены, – заметил доктор.
– Трудно расчистить лес. Ввозить технику с других планет невыгодно. У нас не хватает горючего и механиков для техобслуживания и ремонта. А лошади и двуроги с Астры и других планет здесь не приживаются – по крайней мере, в первом поколении. На сельскохозяйственных станциях до сих пор пытаются вывести породу тягловых животных, которые смогли бы здесь жить без постоянного специального ухода. Есть местное насекомое под названием «торк», оно жалит в глаза. У привозных животных пока не удается выработать иммунитет. А местных, пригодных для тяжелой работы, нет. Поэтому несколько участков скидываются, сообща покупают технику и расчищают свои земли по очереди. В сухой сезон пробуют еще пускать пал, но тут нужно много людей, чтобы огонь не вышел из-под контроля.
– Значит, со времени Первой высадки вы не сильно продвинулись, – заметил Тау.
Лесничий стиснул зубы, как будто удерживаясь от резкого ответа, и только потом сказал:
– Мы прикладываем немало усилий, чтобы Трусворлд сохранял независимость. На аукцион для повторного заселения планету выставлять не собираются, если вы на это намекаете… – Помолчав, он с тревогой взглянул на Тау. – Вы думаете, в этом дело?
– Не исключено, правда? Предположим, все, ради чего вы столько трудились, может оказаться потеряно. Или даже не все, а хотя бы часть? Достаточно большая, чтобы вы больше не могли претендовать на автономию?
Тогда Дэйн понял. Колония на вновь открытой планете должна расти, население и объем экспорта ежегодно должны значительно увеличиваться, иначе Главное иммиграционное управление вправе выставить планету на аукцион. И если колонисты не смогут набрать достаточно денег, чтобы перебить ставки других претендентов, они потеряют все, что нажито упорным трудом.
– Но зачем? – спросил Мешлер. – Мы – аграрная планета. Другие поселенцы столкнутся с теми же самыми трудностями. Здесь нет ничего ценного… Ни полезных ископаемых, ни…
– А тот камешек из сейфа в краулере? – спросил Дэйн. – Старатели считали его достаточно ценным, чтобы держать под замком. Их убили, а содержимое сейфа забрали. Мешлер, может быть, на Трусворлде есть нечто такое, о чем вы не знаете.
Лесничий покачал головой:
– При вторичном обследовании изыскатели с помощью датчиков провели разведку полезных ископаемых. Нашли умеренные залежи меди, железа, других руд, но ничего такого, что можно было бы вывозить на другие планеты. Мы добываем, сколько можем, для собственных нужд. Возможно, тех людей убили, потому что они что-то лишнее увидели, а камень подбросили, чтобы сбить нас со следа. Вы говорили, что мурашоид бродил где-то поблизости. Может быть, преступники явились его ловить и нечаянно наткнулись на старателей.
– Вполне возможно, – согласился Тау. – В то же время я бы порекомендовал еще раз провести разведку ископаемых… Если успеете.
– Лагерь в низине не вчера возник, – сказал Дэйн. – Давно здесь работает станция Трости?
– Восемь лет. Планетарных.
– А давно ли в этом направлении осваивались новые участки? – Тау задал вопрос, который пытался сформулировать Дэйн.
– Дайте подумать… Картл расчистил свой участок ранней весной двадцать четвертого, до того, как трава пошла в рост. Сейчас двадцать девятый год. Южнее Картла участков нет.
– Значит, пять лет. А другие направления? Восток, запад, север?
– На севере слишком холодно для латсмеров. Севернее космопорта есть только пара сельскохозяйственных опытных станций, – не задумываясь, ответил Мешлер. – На востоке – Ханкрон. Участок расчищен в двадцать пятом году. На западе – Лансфильд, в двадцать шестом.
– Значит, уже три года ни одного нового участка, – подытожил Тау. – А до того как часто они появлялись?
Но Мешлер, судя по выражению лица, уже мысленно составлял список.
– До двадцать четвертого мы осваивали один, может, два, иногда и три новых участка за год. В двадцать третьем пришли четыре корабля с эмигрантами. С тех пор – только один, в основном это были техники с семьями, обслуживать космопорт. Освоение новых земель прекратилось.
– И никто не заметил? – спросил Дэйн.
– Если кто и замечал, об этом не говорили. На участках люди полностью себя обеспечивают, а в космопорте появляются раз-два в год, когда нужно отправить груз. На каждом участке живут пять-шесть семей, а документы оформляют на одного человека, он за все отвечает. Для работы в поле используются саморемонтирующиеся роботы, но расчищать лес им не под силу. Когда начали разводить латсмеров на экспорт, стало полегче. Возделывать землю не нужно, только расчистить небольшое пространство для птиц да одно-два поля, где выращивать семена смеза на зиму. Летом латсмеры вполне способны прокормиться местными насекомыми и ягодами. Покупатели считают, что это придает мясу птиц особый вкус, который высоко ценится. Роботы легко справляются с заготовкой семян для зимнего корма, но нужны работники-люди, чтобы выщипывать пух на продажу, – это делают в конце весны. Потом пух отвозят в космопорт и уже там фасуют в тюки.
– Значит, у вас постепенно складывается монокультурная экономика?
Вопрос Тау привел Мешлера в замешательство, как будто он раньше не задумывался об этом.
– Нет… Ну, может, и да. Латсмеров разводят все больше, потому что это единственный предмет экспорта. Монокультурная планета, и новые земли не осваиваются…
Он зло стиснул челюсти.
– Я лесничий, моя забота – делать обход, уточнять карты, инспектировать окраинные участки. Но в Совете кто-нибудь должен же был сообразить, что происходит!
– Несомненно, – согласился Тау. – Неизвестно только, не подтолкнул ли кто-нибудь планету в этом направлении. Вы видели, как драконы расправлялись с латсмерами, – а драконов вывели из зародышей современных латсмеров путем облучения. А если на поля с латсмерами выпустить мурашоида или тех монстров из-за силового барьера? Или зарыть такую вот коробочку где-нибудь на отдаленном участке, чтобы все птицы в ее ближайшей окрестности подверглись воздействию?
– Надо срочно добраться к Картлу и его рации! – сквозь зубы проговорил Мешлер.
Вскоре они достигли места, где река соединялась с притоком. Лесничий повел флиттер вдоль притока, местами сплошь покрытого льдом. Внизу мелькнуло кое-как расчищенное поле с вольерами, но латсмеров видно не было. И на земле, припорошенной снегом, не отпечатались следы гусениц.
За первым полем показалось другое, тоже безжизненное. Мешлер развернулся и прошел над полями на бреющем полете.
– Ничего не понимаю. Именно на этих полях разводят латсмеров. Здесь должно быть полно птиц!
Он снова взялся за рацию и стал вызывать участок Картла. Но помехи все еще не исчезли, хотя и стали чуть потише. Снова набрав высоту, Мешлер прибавил скорость.
Еще два поля – на последнем черной шевелящейся массой толпилось множество птиц. Когда на них упала тень флиттера, латсмеры обезумели от страха и заметались, топча своих менее крупных сородичей и беспомощно хлопая крыльями, неспособными поднять их в воздух.
Флиттер пролетел мимо, и птицы остались позади.
– Я предполагаю, что такое поведение для них неестественно, – сказал Тау.
– Да, – коротко ответил Мешлер.
За узкой полосой кустарника снова начались поля, более тщательно расчищенные, чем те, где разводили латсмеров. Из-под снега выглядывала щеточка каких-то посевов. Река здесь плавно изгибалась, и в излучине находился участок.
Здесь было несколько домов и сараев, образующих квадрат. В центре, возвышаясь над внешними стенами квадрата, стояла радиовышка. Примерно на середине ее высоты был укреплен знак с изображением клейма Картла – такой же будет стоять на всех производимых здесь товарах.
Дома были каменные, а крыши – земляные. Из обучающих микрофильмов Дэйн знал, что в основе такой крыши – обожженная глиняная черепица, сверху насыпан слой земли, в которую посажены луковицы. Весной кровли превратятся в настоящий цветник, а осенью с них соберут семена и перемелют в порошок, заменяющий жителям Трусворлда инопланетный кофе.
Дэйн подумал, что для якобы безопасной планеты эти огороженные постройки слишком уж напоминают укрепленный форт. У всех домов двери выходили внутрь квадрата, а между собой дома соединяли толстые глинобитные стены с землей поверху, где тоже были посажены луковицы.
Снаружи на площадке у ворот выстроились транспортные средства. Среди них Дэйн разглядел краулер и небольшой кар – он бы никогда не подумал, что такая легкая машинка сможет пройти по бездорожью.
Мешлер посадил флиттер возле машин и выскочил из кабины раньше, чем затихла вибрация от двигателя. Сложив руки рупором, лесничий крикнул:
– Эй, кто дома!
Сперва показалось, что участок Картла необъяснимо опустел, совсем как первые два поля.
Но потом из-за стены послышался голос:
– Назовитесь, кто идет!
Мешлер откинул с головы капюшон, чтобы лучше было видно лицо:
– Вим Мешлер, лесничий. Ты меня знаешь.