Королева ходит последней

ГЛАВА 27




Бранда



Я сидела перед огромным зеркалом и думала. Нет, не о Нике, хотя он, бесспорно, часто занимал мои мысли, а о политике. Правильно ли сделала, отказав веранцам? Или стоило выбрать другой путь? Что-то тянуло в груди, настроение портилось, как осенняя погода, несмотря на то что отражение в зеркале по-прежнему казалось очаровательным, а служанки расстарались, чтобы на балу гости думали о моей красоте, а не о накопившихся вопросах. Ничего, красота — великая сила, и я собиралась умело ею воспользоваться и очаровать на пиру высоких гостей.

Сегодня я решила выбрать образ смелый и чуть дерзкий, но в то же время довольно невинный. Остановилась на персиковом цвете платья. Золотая вышивка была верхом мастерства, на подоле поместились целые картины охоты. Конечно, стилизованные, но вполне понятные. Лиф был украшен природным орнаментом: листья и цветы переплетались причудливым узором. Служанки подобрали волосы, полностью оголив шею, и я выглядела одновременно сильной и хрупкой. Хорошо.

Ровно в три часа во дворце должны были собраться многочисленные гости. Служанки успели вовремя, и в назначенный срок я входила в огромный светлый пиршественный зал. Сразу отыскала взглядом Вейса. Он стоял за спиной моего сына и едва заметно улыбался. А вот бледная физиономия Эйша неприятно царапнула. Он тоже держался близко к Илверту. Привилегия одного из древнейших родов Литонии, чтоб ему провалиться. И никого не интересует, что из всего рода остался этот единственный парнишка, которого и мужчиной-то не назовешь. Хорошо хоть зазнобу свою не притащил. Ничего, завтра сделаю так, чтобы род Эйшей увеличился еще на одного человека. А там дети пойдут, и у Айка станет меньше времени на глупости.

Я заняла место во главе стола. Сын сел по левую руку от меня, противный Эйш — по правую. И не прогонишь ведь, сама позвала. Зато было очень любопытно наблюдать, как на Айка косятся придворные. Они давно забыли, как он выглядит, и сейчас Айк в тонкой белой рубашке, черном жилете со скромной серебряной вязью и таких же черных штанах казался чужеродным посреди этого птичника. Ничего, пусть побеснуются, им полезно. А потом, может, лер Эйш расскажет мне их тайны.

— Наблюдайте, лер Эйш, — шепнула ему. — Уверена, после пира нас ждет интересный разговор.

— Как прикажет ваше величество, — ответил он и снова уставился на поданный паштет из крольчатины.

Я ела мало, едва прикасаясь к каждому блюду. Заметила, что и сын жевал без аппетита и сейчас до невозможности напоминал соседа справа. Ник же наблюдал за ним с пристальностью сокола.

— Вам нездоровится, ваше величество? — спросила я.

— Я плохо спал, матушка, — ответил Иверт и покосился куда-то в угол зала. По спине пробежал холодок. Оставалось надеяться, что там нет очередного призрака.

— И почему же? — продолжала я разговор, и так зная ответ.

— Мне снились дурные сны.

— Скажите, лер Эйш, вам известно средство от дурных снов? — спросила Айка, бросая под стол куриную косточку — блюда успели смениться. Моя собака, Кассия, которая вольготно разлеглась у ног, жадно схватила подношение.

— Конечно, ваше величество, — усмехнулся Айк. — Не спать.

Я уставилась на него. Это он так шутит? Какой специфический юмор.

— Да уж, средство хорошее, — согласилась с ним. — Вот только чревато дурными последствиями. Каждый нуждается во сне, тем более мой сын.

— Тут уж выбор за ним, ваше величество, — таким же эхом откликнулся Эйш.

Я обратилась к другим придворным. Айк тут же нырнул обратно в свои мысли, Ил сделал вид, что ему нравится фаршированная куриная ножка с зеленью. И все-таки Эйш как-то странно на меня поглядывал. Хотел сказать что-то? Видимо, слишком много ушей. Поговорим после.

Сделала знак слуге, и он долил вина в мой бокал.

— Что это за гадость? — возмутилась я, попробовав кислятину. — Вы же знаете, я пью только «Романь». Немедленно сменить!

Распорядитель вин бросился бежать со всех ног, чтобы исполнить мой приказ, а слуга, наполнявший бокал, побелел.

— А мне нравится это вино, — заявил невозможный Эйш. — Пусть кислит, зато не таит в своем вкусе чуждых нот.

— О чем вы? — насторожилась я.

— Всего лишь о вине, ваше величество. И ни о чем более.

По губам Айка скользнула бледная улыбка. Я отвернулась, стараясь унять дрожь, чуть повернула голову, отыскивая глазами Ника. Он тоже хмурился. Да, Эрвинг был прав в своем письме. Я зря позволила Айку находиться во дворце. Очень зря!

Вернулся распорядитель с бутылкой моего любимого вина, бокал снова наполнился рубиновой жидкостью. Я повертела его в руках, собираясь сделать глоток, но поставила обратно на стол.

— Леры, — обратилась к придворным, — завтра нас ждет радостное событие. Лер Эйш женится.

Айк побелел и закусил губу. Полились поздравления, Айк едва отвечал на них, зато перестал смотреть на меня.

— Давайте пожелаем будущим супругам долгих лет жизни в любви, — снова подняла бокал. — Жаль, невеста не смогла присутствовать на нашем празднике, лер Эйш прячет от нас свое сокровище.

И это была не ирония. Я уже поняла, что Айк любит свою девчонку больше, чем себя самого. И убьет каждого, кто ее обидит. И, если честно, немного завидовала. Ничто, кроме гордости, не мешает ему жениться на Аните. Они будут вместе, и, глядишь, Эйш превратится в человека, а не в призрака. Мне же это не суждено. Как бы я ни любила Ника, ему не стать моим мужем, а мне — его женой.

— За лера Эйша и его избранницу! — Я поднесла вино к губам.

Айк резко дернулся, задел мой локоть, и я выронила бокал. Вино вылилось на пол, брызнули стекла. Кассия, думая, что это предназначается ей, радостно лакала из лужи.

— Прошу простить мою неуклюжесть, — извинился Айк. — Это все переживания по поводу свадьбы.

— Ничего страшного, — ответила я сдержанно. — Подайте другой бокал.


Вот только слуга не успел сделать и шагу. Кассия вдруг упала на бок, высунула язык, и из ее рта полилась пена. Я взвизгнула и отшатнулась. Вскрикнул Илверт. Сына тут же окружили гвардейцы, а Ник отгородил меня от собаки.

— Где бутылка, из которой был наполнен этот бокал? — Ник развернулся к слуге.

Тот побелел, губы задрожали, а распорядитель вин вдруг бросился бежать. Ник сделал резкий выпад рукой, и мерзавец растянулся на полу, пришпиленный двумя кинжалами. Они зацепили одежду, не повредив кожу.

Ник же отобрал у слуги бутылку и подошел к распорядителю.

— Не хотите ли выпить, уважаемый? — склонился Вейс над ним.

Тот забился, стараясь высвободиться, но Ник прижал его коленом.

— Если бы я не был уверен, что вы можете рассказать нам много интересного, лер, то заставил бы вас выпить вино до последней капли, — холодно заявил Ник.

— Посторонитесь!

А это ожил Сайден. Глава, между прочим, моей охраны. Прав был Ник, ему нельзя доверять.

— Вы вовремя, — иронично сказал Ник, оборачиваясь. — Надеюсь, допросить этого предателя хоть кто-то может?

И забрал кинжалы, а распорядителя вин подхватили под руки и потащили прочь. Я же обернулась к Сайдену и сказала:

— Прочь с глаз моих. Или последуете за распорядителем.

Тот побелел, пробормотал слова извинения, но разве я его слушала? Тело бедной Кассии уже унесли. Придворные ахали и охали, кто-то падал в обморок, а я стояла и смотрела на Ника.

— Позволите мне участвовать в допросе, ваше величество? — холодно спросил он.

— Позволяю, лер Вейс, — ответила я. — А когда освободитесь, принимайте командование над всей дворцовой охраной. Увы, лер Сайден не оправдал моего доверия.

— Слушаюсь, ваше величество, — поклонился Ник и покинул зал, а я обернулась к придворным.

— Так будет с каждым, кто покусится на мою жизнь, — сказала, глядя на всех и будто каждому в глаза. Годами тренировала такой взгляд. — Но праздник должен продолжаться. Подавайте следующее блюдо.

О гибели Кассии уже ничего не напоминало… Высокое кресло стояло на своем месте, и я села к столу. Илверт смотрел на меня полными отчаяния глазами.

— Все хорошо, ваше величество, — сказала я сыну. — Вам не о чем беспокоиться.

— Вы могли погибнуть, матушка, — побелевшими губами ответил он.

— Боги хранят нас, сын мой.

А сама обернулась к леру Эйшу. Тот выглядел немногим лучше Илверта и беспрестанно тер виски.

— Кажется, вы спасли мне жизнь. — Я улыбнулась ему. Уверена, разбившийся бокал не был случайностью.

— Вы правы, боги хранят вас, ваше величество, — ответил Айк с кривой усмешкой. — А кто мы такие, чтобы противиться воле богов?

— Вам дурно?

— Немного. С вашего позволения, я покину вас.

— Ступайте, лер Эйш, — махнула рукой.

Надо же, не думала, что Айк такой впечатлительный. Сама же не позволяла себе анализировать то, что произошло. Я — королева, праздник должен продолжаться, чтобы враги убедились, как мы сильны. И я, и мой сын. Очень хотелось обнять Илверта, но это было лишним. Сын и вовсе перестал есть. Он сидел, опустив голову. Хорошо хоть не плакал.

— Все будет в порядке, — склонившись к нему, сказала я.

Ил кивнул и взялся за вилку, а я обратилась к придворным, заведя разговор о настроениях в городе. Пир потек своим чередом, и руки даже не дрожали, когда я взяла новый бокал. Вот только сердце билось часто-часто, и больше всего на свете хотелось забраться в объятия Ника, спрятаться от всего мира и почувствовать, что беда на самом деле прошла стороной.



— Да будь она проклята!

Айк сшиб со стола чернильницу и груз, которым были придавлены листы бумаги.

— Ненавижу! — Он запустил пальцы в волосы и рухнул на колени. — Как же я всех ненавижу!

«Что такое, родной?» — испуганная Нита прижалась к нему, обняла за плечи.

— Ничего. — Айк хрипло рассмеялся, глядя на нее. — Я не смог убить Бранду. Представляешь? Не смог. Хотя, как убить… Мне ведь всего-то и нужно было сидеть и смотреть, как она пьет отравленное вино. Я ведь его не отравлял, Нита. И даже не знал, что отравлено будет именно оно, до той минуты, когда Бранда приказала заменить напиток. Что может быть проще? Сиди и смотри. А я — не смог!

«Ты спас ее?» — ласково спросила Нита.