Король желает жениться

— Лучше б не видела…

Я даже ущипнула себя на всякий случай. Вдруг утро ещё не наступило, и всё это мне просто снится? Хорошо бы. Потому что сейчас, Яна, не самое удачное время для умопомешательства.

Глаза у глюка расширились, став похожими на два сине-зелёных блюдца.

— Ты так на меня похожа… Кто ты?!

Если меня застанут за разговорами с доспехами, наверняка решат, что помощница герцогини Белонезсской с приветом. Опасливо оглянулась, но не обнаружив на горизонте ни души, тихо ответила:

— Вообще-то я — это ты.

— С ногами… — растерянно пробормотала русалка.

Кажется, она (или её галлюцинация) ещё не поняла, куда попала.

— Как и ты, — заметила я, глядя на Мари номер два, обряженную в лёгкое светлое платье с кружевами.

— Не может быть… — Она опустила взгляд на свою пышную юбку, а потом восторженно воскликнула: — Я могу ходить! У меня есть ноги! Смотри!!!

И она закружилась по галерее так быстро, что у меня голова тоже начала кружиться. По-видимому, из солидарности с русалкой.

— Я могу танцевать! Могу бегать! — Она бросилась ко мне, счастливо улыбаясь. Распахнула руки, словно собиралась задушить в объятиях. Не подбежала — подлетела и… прошла сквозь моё-своё тело. — Что… Что за ерунда?!

Марэя вернулась обратно, и я снова почувствовала, как изнутри поднимается волна жара. Стоило галлюцинации (или всё-таки призраку?) меня коснуться, как у меня как будто поднималась температура.

— Что здесь происходит?! — испуганно воскликнула мара.

— Самой бы хотелось знать, — ответила я и в свою очередь поинтересовалась: — Скажи, что ты помнишь?

— Я, — глюкопривидение задумалось, — помню помолвку с Невором. Помню праздник и то, как мне было плохо. Ведь я совсем-совсем его не люблю. И замуж за него не хочу!

Не знаю, умеют ли призраки плакать, но конкретно это привидение умело. Глаза у Марэи заблестели, и одинокая слезинка сползла по бледной щеке.

— Помню, как сбежала с праздника с его окаянным подарком, сразу после того, как ему пришлось срочно покинуть Лайсонию. Я плыла, не понимая, куда плыву, что буду делать дальше и с ужасом представляла себя замужем за этим… этим кошмаром! Кажется, кто-то отправился за мною следом. — Мари выглядела растерянной. — Может, Сельвея? Вроде бы я слышала её голос. Или… Нет, не знаю. Не помню! — она заломила руки. — Помню только, что чего-то сильно испугалась и что мне было очень больно.

Русалка замолчала, с грустью оглядываясь по сторонам, наконец начиная осознавать, кем она теперь стала.

— А дальше? Что было дальше? — взволнованно поторопила её я.

Мари развела руками:

— А ничего не было. Или я просто не помню. Я как будто уснула, а потом почудилось, что меня кто-то зовёт. И вот я здесь. С тобой… Так кто ты такая? — Она пытливо вгляделась в моё лицо. — И почему так на меня похожа?

Я снова бросила по сторонам осторожный взгляд. Понизив голос до шёпота, призналась:

— Если коротко, то со мной произошло то же самое, что и с тобой. Один человек…

Хотя какое там человек — самое настоящее животное.

— …сделал мне очень больно, и я умерла. Вот только вместо того, чтобы уйти на покой, перенеслась в ваш мир и в твоё тело.

— М-да, — глубокомысленно выдала Марэя, а потом, нахмурившись, произнесла: — И всё равно непонятно: если меня убили, почему я не отправилась в Вечный океан, к маме и к другим марам, уплывшим навсегда?

— Наверное, по той же самой причине, по которой я не отчалила на небеса. — А на другое место жительство после смерти я категорически не согласна. — Осталось только выяснить, что же это за причина такая. Говоришь, ты слышала голос Сельвеи?

— Вроде бы, — неуверенно пробормотала моя призрачная копия.

Я нахмурилась. Старшенькой ведь кровь из носа нужен был перстень. Даже не так! Ей нужно, чтобы Мари вышла замуж за Невора и смогла воспользоваться артефактом. Что, если сёстры поссорились? Да хотя бы из-за нежелания средней превращаться в замужнюю даму. Что, если во время ссоры произошло что-то плохое, что и привело Мари в состояние привидения? Хотя, если бы Сельвея знала, что младшая сестра умерла, разговаривала бы со мной совсем по-другому.

В общем, какая-то ерунда.

— И почему ты перенеслась сюда, к нам, а я так и осталась бестелесной? — размышляла вслух мара.

Погрузившись в беспокойные мысли, я даже не заметила, как мы двинулись вперёд и подошли к высоким светлым дверям, аркой смыкавшимся под сводами зала. Библиотека. Мари так увлеклась задаванием вопросов и поисками на них ответов, что даже не подумала остановиться. Беспрепятственно прошла сквозь двери, и я, вспомнив о короле, бросилась за ней следом.

Вдруг не только я могу её видеть!

— Мари! Подожди! — прошипела, просачиваясь в щель между створками.

Просочилась, огляделась и ойкнула, напоровшись на сосредоточенный взгляд холодных голубых глаз. В нескольких шагах от меня стоял его величество Рассарх.

— Ваше рыжество, — в волнении поприветствовала я монарха, приседая в реверансе, а потом мысленно обрушила на себя огромный чёрный рояль. Роялю в библиотеке взяться было неоткуда, а зря: уж лучше быть пришибленной музыкальным инструментом, чем внимательным, пронизывающим до самых косточек взглядом короля. — Я хотела сказать, величество, — поправилась с перепугу.

Не знаю, как это самое величество отреагировало на нестандартное к нему обращение: я в тот момент на него не смотрела — продолжала разглядывать аккуратные бруски паркета тёплого медового цвета и в ближайшее время собиралась заниматься исключительно этим наиувлекательнейшим занятием.


Только бы не встречаться с Рассархом взглядом.

— И часто вы разговариваете сама с собой, Мари? — неожиданно поинтересовался он.

— Вы знаете моё имя? — удивилась я. Настолько, что всё-таки посмотрела ему в глаза.

Зря. Появилось ощущение, что платье на мне истлело от жара его внимания, ну или стало прозрачным. Жаль, прозрачной не стала вся я. Даже немного позавидовала Машке. Вон она расхаживает себе преспокойно за спиной у Рассарха, знакомится с интерьером, а он и не догадывается о её присутствии.

— Я знаю имена всех, кто живёт в этом дворце.

— И даже моей соседки?

Вот зачем ты, Яна, пытаешься подловить его величество на вранье?

Рассарх неожиданно улыбнулся:

— Её, признаться, ещё не запомнил. Но вас, Мари, сложно не запомнить.

Это сейчас что такое было? Комплимент, заигрывания? Я всё ещё его опасалась. Опасалась, что он вспомнит, кто я такая, и прикажет страже схватить ведьму-мару.

— Возвращаясь к теме ваших разговоров с самой собой. — Его величество шагнул ближе, отчего температура в помещении резко повысилась. Градусов так на сорок.

Я всегда спокойно относилась к вниманию мужчин и если уж отдавала кому-нибудь предпочтение, то на других даже не смотрела. Здесь же со мной творилась какая-то чертовщина. В присутствии Раса у меня учащалось сердцебиение, становилось жарко, а рядом с королём это самое биение сердца отдавалось во всём моём теле волнующей дрожью, и внутри начинался самый настоящий процесс плавления.

Возможно, всё дело в том, что эта оболочка принадлежала юной маре (или сколько там годков натикало у Машки), и это именно она так остро реагирует на короля и солдата. Потому что я любвеобильной никогда себя не считала и пускать слюни по каждому второму мужику в Аскании не собираюсь.

Так что соберись, Яна, и отвечай на вопрос монарха.

— Это я от волнения. Мне сказали, что вы в библиотеке, но отвлекать ваше величество от важных дел было немного боязно, вот я и разговаривала сама с собой. Такой у меня способ самоуспокоения.

— Вы меня искали? — теперь настал черёд Рассарха удивляться.

Я кивнула:

— Одна из невест, неали Ренальдина, пожелала устроить огненное представление этим вечером. Мы с герцогиней беспокоимся о безопасности приглашённых, вот и решили узнать мнение вашего величества.

Если мнение будет негативным, придётся терпеть истерику белобрысой. Но лучше уж это, чем в свой первый рабочий день к чертям собачьим спалить Анделиор.

— Пришлю к неали мага, и они вместе решат, какие из её идей можно воплотить в тронном зале, — неожиданно легко согласился Рассарх.

Не успела я облегчённо выдохнуть, как он приблизился ко мне вплотную, заставив почувствовать себя беззащитным кроликом, замершим перед серым (ладно, рыжим) волком. Явно голодным.

— Надеюсь, вы, Мари, хорошо устроились?

— Чудесно.

— Никаких пожеланий? Возможно, вам чего-то во дворце не хватает?

Я нервно облизала губы, на которых в данный момент сфокусировался взгляд правителя. Здравого ума мне не хватает. А ещё стойкости и силы воли. Потому что его губы так и манили. Хотелось прикоснуться к ним, почувствовать вкус его поцелуя, его власть надо мной, его силу…

Кто-нибудь, пожалуйста, опрокиньте на меня таз с холодной водой!

— Мыла, — снова ляпнула я какую-то ерунду, но по крайней мере это помогло немного отвлечься.

— Мыла? — переспросил правитель.

— Вернее, мыло-то есть, но после него на коже остаётся очень резкий запах. Я весь день его на себе ощущаю, и он отвлекает. От рабочего процесса.

— По-моему, вы чудесно пахнете, — просто заявили мне, продолжая скользить по моему лицу взглядом, от которого кровь внутри вскипала подобно лаве. — Но я распоряжусь, чтобы помощницам герцогини выписали другое мыло.

— Спасибо, — я потупилась.

Наверное, со стороны выглядела смущённой. На самом же деле я из последних сил боролась с искушением схватить его величество за отвороты его шикарного мундира и впиться в его губы своими.

Паркет, Яна, смотри на паркет.

— Что-нибудь ещё?

Интересно, он всегда такой душка или просто встал с удачной ноги?

— Чепец, — решила я ещё немного понаглеть. — В нём жарко.

На самом деле жарко не было, но ощущение, что выгляжу в нём крайне глупо, продолжало меня преследовать.