Колыбельная звезд

«Фундамент сдвигается», – подумал он, пытаясь объяснить открытую дверь. Подойдя ближе, он ухватился за дверной косяк и заглянул в темноту – фонарик включать не хотелось. Небольшая комнатка была пуста, но в ее темной глубине таились неразгаданные тайны. Линк прислонился головой к деревянным откосам и закрыл глаза, почти наяву слыша давно забытые голоса, но не желая погружаться в прошлое.

– Эй, есть там кто? – крикнул он, чувствуя себя немного глупо. Сделав глубокий вдох, он щелкнул выключателем в холле, и в темный дверной проем хлынул поток желтого света. Линк заглянул внутрь, давая глазам привыкнуть к яркому освещению и пытаясь вспомнить, что было здесь раньше. Старая одежда, рыбацкие сапоги, вазы для украшения праздничного стола исчезли; остались только старые пакеты, набитые пожелтевшими газетами, да проволочная вешалка на ободранной деревянной штанге, выкрашенной белой краской.

Линк отступил назад и выключил свет, убедившись, что дверь по-прежнему открыта и ее больше не заклинит. Должно быть, дом дал усадку, а может, резко изменилась влажность, поэтому дверь и открылась. Других причин быть не могло.

Чтобы убедиться, что в доме точно никого нет, он обошел весь первый этаж и заглянул в каждый уголок, проверяя замки на дверях и зажигая свет. Везде было пусто, и все же Линк не мог отделаться от неприятного ощущения, что кто-то за ним наблюдает.

Вернувшись в холл, он снова подошел к кладовке и открыл дверь пошире. Вновь послышались голоса – и воспоминания унесли его в прошлое.

Трое подростков выбежали на заднюю веранду дома Лорен и прижались к обшитой кедром стене, прячась от мистера и миссис Пэрриш, которые как раз подходили к двери Миллзов.

Лорен приоткрыла дверь веранды и заглянула внутрь – убедиться, что их никто не видел.

– Все чисто.

Линк посмотрел ей в глаза.

– Ты же знаешь, мне туда нельзя. Твой отец велел, чтобы я и близко к тебе не подходил. Скорее всего, веранда тоже под запретом, а уж дом и подавно.

Джиллиан расплакалась.

– Я не хочу, чтобы вам из-за меня влетело. Мне все равно придется уехать с ними, а буду прятаться – станет только хуже.

Лорен нетерпеливо поморщилась – и почему эти двое не хотят посмотреть на ситуацию ее глазами?

– Не говорите ерунды! Главное – не попадаться. К тому же, если они не найдут нас до ужина, им придется остаться, и ты сможешь провести еще одну ночь с бабушкой.

Лорен открыла дверь нараспашку и кивнула Линку и Джиллиан, чтобы они проходили.

Линк посмотрел на бледную, с трясущимися руками Джиллиан. Ей было четырнадцать – всего на три года меньше, чем ему, – но в этот момент она больше напоминала шестилетнюю малышку, которую он встретил когда-то с бабушкой на пляже. И Линк вдруг разозлился на Джиллиан, а потом на двух взрослых, умудрившихся превратить смелую и уверенную в себе девушку в жалкое дрожащее создание.

Линк решительно протянул руку, и Джиллиан вцепилась в нее холодными влажными пальцами. Он ободряюще улыбнулся.

– Если ты пойдешь, я тоже пойду.

Сглотнув слюну, Джиллиан кивнула, и Линк повел ее за собой в кухню Миллзов. Лорен бесшумно прокралась через комнату в холл и замерла, прижав палец к губам. Из гостиной доносился звук работающего телевизора. Лорен уже повернула к лестнице наверх, как в дверь постучали. Три пары глаз остановились на кладовой.

– Нет! – хотела крикнуть Джиллиан, однако не смогла произнести ни звука.

Лорен быстро открыла дверь в кладовку и знаками велела им поторопиться, а затем юркнула внутрь. В глазах Джиллиан застыл неподдельный ужас, как будто она и вправду верила, что в темных кладовках живут чудовища. Вспомнив, что Джиллиан рассказывала о родителях и что видел он сам, Линк понял: для нее эти монстры были реальными.

– Не бойся, – прошептал он ей на ухо. – Я рядом, а значит, никто не посмеет тебя обидеть. Я буду все время держать тебя за руку. Обещаю!

Джиллиан посмотрела на дверь, за которой ждали родители, затем перевела испуганные карие глаза на Линка. Крепко сжав его руку, она кивнула, и они нырнули внутрь вслед за Лорен.

В длинной и узкой кладовке было темно. Пригнувшись, ребята пролезли под зимними куртками, перешагнули рыбацкие сапоги и ящик для снастей и сели у дальней стены, где хранились новогодние игрушки и вазы для украшения стола в День благодарения. Линк ни разу не выпустил руки Джиллиан.

Лорен села напротив, касаясь Линка коленками. Джиллиан сидела с ним рядом, обхватив рукой подтянутые к груди ноги, словно хотела от чего-то защититься; другой рукой она крепко держалась за Линка, как утопающий за спасательный круг. Из холла доносились приглушенные голоса: возмущенные вопли родителей Джиллиан сливались с мягкими увещеваниями миссис Миллз. Слов было почти не разобрать, но и так было ясно, что Пэрриши рассержены и им не нравятся уклончивые ответы матери Лорен. Наконец послышались удаляющиеся шаги и грохот захлопнувшейся двери.

Поняв, что родители ушли, Джиллиан перестала дрожать, однако продолжала сидеть, уткнувшись Линку в плечо – будто прячась от темноты и невидимых чудовищ, которые питались ее страхом. Линк закрыл глаза и почувствовал запах моря. Сначала он решил, что пахнет от рыбацких ботинок – иначе откуда еще в кладовке мог взяться запах соли и прелых водорослей.

– Как есть хочется, – прошептала Лорен, беспокойно заерзав.

– Не сейчас. – Линк сжал ее колено. – Твоя мама будет нас искать. Давай подождем здесь еще немного.

Лорен тяжело вздохнула и с легким стуком прислонила голову к стене.

– Я больше не могу.

Линк почувствовал раздражение.

– Ну и иди тогда. Только никому не говори, где Джиллиан.

Донеслось возмущенное фырканье.

– Я что, похожа на идиотку? Между прочим, со мной папа Джиллиан всегда такой душка – по крайней мере, когда миссис Пэрриш нет рядом. Как будто без нее он совсем другой человек. Может, мне с ним поговорить? Ну что им стоит остаться еще на пару дней? Ужасно глупо тащиться сюда аж из Атланты только для того, чтобы забрать Джиллиан и сразу же поехать назад.

Джиллиан тихо сказала:

– Мне кажется, бабушка и мама друг друга недолюбливают. Я слышала, как они ругались: вроде как бабушка заставила маму что-то сделать, и мама теперь каждый день об этом жалеет. Я спросила бабушку, но она ответила, что не имеет права мне об этом рассказывать. А маму я бы никогда не стала спрашивать.

Линк понимающе сжал руку Джиллиан.


Лорен поднялась на ноги.

– Пойду узнаю, что можно сделать. Мама говорит, что я кого хочешь уболтаю. – В ее голосе слышалась улыбка. Лорен протянула руку, слегка задев лицо Линка, и погладила Джиллиан по голове. – Не бойся, никто тебя не найдет. Линк за тобой присмотрит.

Джиллиан напряглась.

– Не нужны мне няньки! Мне просто нужно, чтобы кто-то побыл со мной… здесь.

Лорен выпрямилась.

– Знаю. – Она немного помолчала. – Я сделаю на всех бутерброды и принесу на пляж. Увидимся там!

Линк зажмурился, когда в глаза ударил яркий свет из открытой двери. Через секунду дверь вновь захлопнулась. Не открывая глаз, он начал шепотом рассказывать Джиллиан истории о своих предках-пиратах, которые считали себя повелителями морских островов, и об их дерзких вылазках. Он уже почти задремал, когда его щеки коснулось теплое дыхание Джиллиан.

– Спасибо, – сказала она, положив голову ему на плечо. Джиллиан больше не вцеплялась в его ладонь, словно Линку удалось победить и развеять ее страх – и эта победа могла сравниться с захватом корабля в открытом море. Рука Джиллиан спокойно лежала в его ладони. А потом они оба заснули.



Даже сейчас, спустя столько лет, Линк помнил жуткие следы от ударов отцовского ремня на ногах Джиллиан. Он не сомневался, что у нее до сих пор остался маленький багровый рубец в верхней части бедра. Несмотря на суровое наказание, родители согласились провести на острове еще три дня.

Поднявшись на второй этаж, Линк остановился и посмотрел на дверь в спальню Лорен. Загляни под подоконник. Он глянул на часы: три тридцать. Тихонько выругавшись, Линк принес из своей спальни ящик с инструментами и направился к подоконнику. В тусклом свете налобного фонаря осмотрел небольшую нишу и понял, что кнопка должна приводить в действие всю боковую панель. Можно выломать ее отверткой или разбить молотком, хотя тогда механизм будет безнадежно испорчен. Однако Линк не мог больше ждать. Словно какая-то невидимая сила заставила его взять отвертку и вставить ее в щель сбоку панели. Доски выгнулись, раздался треск отколовшихся щепок. Линк вынул отломанную панель, заглянул в отверстие тайника и удивленно моргнул. Там лежала стопка конвертов с обтрепанными краями, перетянутая резинкой. Резинка раскрошилась от его прикосновения и осыпалась на дно тайника.

Бумага была вспученной и неровной, как будто конверты когда-то лежали в очень влажном месте.

Линк сел на пол, прислонившись к стене спиной, и взял в руки первый конверт. Он был чистый – ни адреса, ни имени – и незапечатанный, словно его и не отправляли никогда. Линк нетерпеливо вынул письмо, развернул его и уставился на черные крупные буквы. Почерк явно принадлежал мужчине. По спине пробежали мурашки, будто кто-то читал письма вместе с ним, заглядывая через плечо.

Отложив непрочитанное письмо, Линк перебрал всю стопку, вглядываясь в почерк; вместо подписи везде стояла одна буква «М». В глубине подсознания шевельнулась смутная догадка. Глубоко вздохнув, Линк вновь развернул первое письмо и начал читать.

«Моя дорогая Лорен». Прочтя первые слова, Линк закрыл глаза, не уверенный, что сможет продолжать. Потом усилием воли заставил себя читать дальше, от волнения задерживая дыхание. Линк читал письма одно за другим, и ему казалось, что он тонет посреди океана, постепенно опускаясь на дно.

В глазах потемнело, дыхание перехватило, и единственной связью с реальностью были лишь листки бумаги в руках. Наверное, именно так себя чувствуешь, когда тонешь. Линк встал, когда за окном раздался раскат грома, но не смог сдвинуться с места, – так и стоял там, охваченный обидой и гневом. Сверкнула молния, мигнул свет, и Линк пошел к двери.

– Не может быть, – пробормотал он, с трудом переставляя ноги. А затем спустился по ступенькам и вышел на улицу с первыми каплями дождя.



Джиллиан качалась в кресле, глядя на задремавшего Форда: малыш мимолетно улыбался, и на его щеках то и дело появлялись ямочки. Причмокнув губами, он выдул небольшой молочный пузырь, который сразу лопнул, как только маленький ротик растянулся в зевке. Наконец малыш заснул, продолжая улыбаться.

По-хорошему, стоило заранее отнести Форда в кроватку, чтобы он научился засыпать сам, но Джиллиан никак не могла расстаться с привычкой держать сонного сына на руках. Каждый раз она готова была расплакаться от избытка чувств, прижимая к себе теплое тельце и вдыхая сладкий младенческий запах. Скорее всего, Джиллиан испытывала то же самое и с Грейс, но совершенно этого не помнила: тогда ее терзали вечные сомнения и переживания, что она недостаточно хорошая мать. Сейчас, глядя на сына, она чувствовала себя совсем по-другому. Словно соленый морской воздух и воды приливных ручьев наконец придали ей сил и смелости. Джиллиан поцеловала Форда в щечку и тихонько вздохнула. Она по-прежнему не считала себя идеальной матерью, но она была здесь, рядом со своими детьми – возможно, большего и не требовалось.

Кроме них, в доме никого не было – Грейс снова осталась ночевать у Мэри Эллен. Джиллиан переложила головку ребенка себе на плечо, прижавшись щекой к нежному пушку на макушке. На голом бедре, выглядывавшем из-под ночной рубашки, виднелся тонкий багровый шрам в форме полумесяца; казалось, он был там всегда – напоминание о поступках, которые нельзя забывать.

Джиллиан встала и пошла к детской кроватке; пустое кресло продолжало качаться по инерции. Форд что-то пробормотал во сне; бабушка когда-то говорила, что маленькие дети умеют разговаривать с ангелами.

– Замолви за меня словечко, – тихонько прошептала Джиллиан, затем еще раз поцеловала сына и положила в кроватку.

Форд зашевелился, устраиваясь поудобнее, и она накрыла его подаренным Мартой желтым одеялом.

Когда свет мигнул, Джиллиан обеспокоенно посмотрела в окно. После того ночного шторма, когда родился Форд, дождь шел неоднократно, но электричество ни разу не вырубалось. Джиллиан отогнала накатившую волну страха – ведь теперь у нее в каждой комнате лежал фонарик со свежими батарейками.

Она нагнулась, чтобы включить ночник в комнате Форда, и тут же отпрянула, когда по ногам скользнул темный пушистый комок. Пятныш окинул Джиллиан долгим взглядом, словно желая удостовериться, что как следует ее напугал, а затем с достоинством удалился. Свет снова мигнул. Джиллиан еще раз посмотрела на спящего малыша и вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

Она прошла по коридору и спустилась по лестнице, включая все лампы. Остановившись на нижней ступеньке, заметила кота: тот сидел у входа и выжидающе смотрел на дверь. Сверкнула молния, приглушив свет ламп, и тут в дверь громко постучали.

С колотящимся сердцем Джиллиан подошла ближе и с облегчением увидела через боковые окошки силуэт Линка. Она повернула замок, и дверь распахнулась от порыва ветра, едва не сбив ее с ног; следом ввалился Линк.

– Что случилось?

Линк насквозь промок, черные пряди волос были откинуты назад. Вода с одежды стекала на пол, а он все стоял и молча смотрел на Джиллиан. После устричной вечеринки они больше не виделись, и у нее промелькнула мысль, что его неожиданный визит имеет отношение к их поцелую. Но потом она посмотрела ему в глаза и поняла, что ни один поцелуй не мог бы привести мужчину в такое жалкое состояние. Тут она вспомнила, что на часах уже около трех ночи.

– Электричество пока не вырубилось. Если ты пришел из-за…

– Что ты помнишь о своем отце? Каким он был в молодости?

Джиллиан нахмурилась: вопрос застал ее врасплох.

– Мой отец? Ты и сам его прекрасно знаешь. Почему ты сейчас спрашиваешь?

Снаружи прогремел гром, и в доме задрожали окна, однако Линк не отвел взгляда. Он шагнул к ней и схватил за плечи. Увидев в его глазах растерянность, обиду и гнев, Джиллиан вдруг поняла, что они направлены не на нее, а на кого-то или что-то далекое.

Он подошел к ней почти вплотную.

– Нам надо поговорить – немедленно.

Вместо того чтобы оттолкнуть Линка, Джиллиан взяла его руки в свои. Это был неосознанный жест – материнский и успокаивающий.