Колыбельная звезд

– Пойдем на кухню. Я приготовлю кофе, ты обсохнешь, и мы поговорим, – ласково сказала она.

В его глазах промелькнуло сомнение, но он все же кивнул.

Джиллиан пошла на кухню, и Линк двинулся следом, на мгновение остановившись, когда она заходила в ванную за полотенцами.

Усадив гостя за дубовый стол, она заварила кофе и положила на тарелку несколько пирожных. Затем повернулась, чтобы поставить тарелку на стол, и чуть было ее не выронила: Линк снял рубашку, обнажив мускулистые руки и грудь. Он смотрел на нее взглядом хищника, готового наброситься на жертву – куда только подевался респектабельный архитектор? Перед ней был мужчина, в которого превратился знакомый с детства Линк. Теперь он сбросил маску, и Джиллиан ощутила в теле что-то очень похожее на желание.

Он посмотрел ей в глаза.

– Зачем ты это делаешь?

– Что именно?

– Всех кормишь. Как будто ищешь повод, чтобы удержать людей рядом.

Струйки воды стекали по его лицу и капали на плечи. Она подошла к нему с полотенцем, чтобы вытереть воду, но Линк схватил ее за руку. Джиллиан нахмурилась.

– С тебя льется вода.

Линк забрал у нее полотенце.

– Я сам.

Джиллиан поставила перед ним дымящуюся кружку, стараясь не смотреть на его обнаженную грудь. Она вспомнила, как дотрагивалась до его волос во время поцелуя и как давно мечтала это сделать. Точно так же она мечтала прикоснуться к его коже, представляя, какая гладкая и теплая она на ощупь.

Джиллиан села напротив и посмотрела ему в глаза. На мгновение ей показалось, что Линк прочел ее мысли, и она отчаянно покраснела.

– Что именно ты хочешь узнать?

Он поставил локти на стол и подался вперед, напряженно глядя на нее.

– Ты как-то сказала, что у твоего отца в Атланте был роман с какой-то соседкой. Полагаешь, та измена была единственной?

Джиллиан потрясенно откинулась на спинку стула, вспомнив вдруг одно Рождество – ей тогда было лет пятнадцать-шестнадцать. В тот день родители ужасно поругались: мать расшвыривала фигурки своего драгоценного стеклянного зверинца и обвиняла отца в самых гадких вещах. Они думали, что Джиллиан их не слышит. Но она слышала. Каждое мерзкое слово.

Джиллиан медленно покачала головой.

– Нет. Мне известно о еще одном случае; наверное, были и другие. Однажды я даже решила, что они разведутся.

– И что случилось потом?

Джиллиан пожала плечами.

– Папа собрал чемодан и ушел. Поехал сюда – это я точно знаю, потому что слышала, как мать говорит с ним по телефону и умоляет вернуться. А затем она позвонила бабушке – хотела попросить ее повлиять на отца, но в итоге просто наорала на нее. – Джиллиан посмотрела на свои маленькие крепкие руки и подумала о бабушке. – Они всегда терпеть друг друга не могли. Видимо, мать тогда совсем отчаялась, раз обратилась к бабушке за помощью.

– Что было дальше?

– Он вернулся. Они продолжали ругаться, а я просто не обращала внимания. – Джиллиан снова посмотрела ему в глаза. – Мне стало все равно. Я ведь всегда была для них невидимкой. Вот я и подумала, что, если тоже начну считать их невидимками, будет не так больно.

Линк моргнул и на мгновение отвернулся.

– Ты так и не узнала, кем была та женщина? Мать никогда не упоминала ее имени?

– Нет. Если и упоминала, я уже не помню.

Она хотела встать и налить еще кофе, однако Линк ее задержал, взяв за запястья.

– Ты уверена? Может, ты что-нибудь увидела, но предпочла закрыть на это глаза?

Ее глаза вспыхнули гневом.

– Нет! К чему эти расспросы? При чем тут вообще мой отец?

– Хотя бы имя, Джиллиан! Неужели ты не помнишь ее имени?

Она выдернула руки и встала из-за стола.

– Почему ты мне не веришь?

Линк тоже встал; тусклый свет лампы скользнул по его обнаженной мускулистой груди.

– А почему я должен тебе верить?


Джиллиан отошла подальше: когда он стоял так близко, ее мысли начинали путаться. Он прав насчет готовки. Она всегда чувствовала себя обязанной делать что-то для других, чтобы удержать их рядом. Так ее воспитали родители. С Линком все было иначе – она хотела завоевать его дружбу на своих условиях.

Они долго стояли и молча смотрели друг на друга; завывание ветра и стук дождя заглушали их взволнованное дыхание. На глаза Джиллиан навернулись слезы.

– Думаешь, кто прислал тебе деньги, чтобы ты смог уехать?

Глаза Линка расширились от удивления; он шагнул к ней и замер.

– Это был мой фонд на непредвиденные нужды – бабушка дала мне деньги, чтобы в случае необходимости я могла сбежать от родителей и добраться до Паули. – Джиллиан смахнула слезы рукой. – Я решила, что твой арест – это и есть непредвиденный случай, вот и отправила деньги анонимно шефу Уэберу. Я знала, что ему можно доверять и он передаст их тебе.

Линк запустил пальцы в свою шевелюру и снова посмотрел на Джиллиан.

– Я понятия не имел. – Он шагнул к ней. – Джиллиан, не плачь, пожалуйста… – Она выставила вперед руку, чтобы он не подходил ближе. – Мне нужно тебе еще кое-что сказать.

Джиллиан вышла из кухни и пошла в гостиную. Там она опустилась на колени и стала шарить рукой под диваном в поисках шкатулки. Поначалу ее пальцы нащупывали лишь клочья пыли и закатившиеся монетки; сдвинувшись правее, она наконец наткнулась пальцами на что-то маленькое и твердое и вытащила шкатулку.

Она обернулась и совсем не удивилась, увидев Линка в дверях комнаты.

– Шкатулка Лорен, – произнес он дрогнувшим голосом.

Джиллиан кивнула, подошла к Линку и сунула шкатулку ему в руку. За окном сверкнула молния; на секунду стало светло как днем, и лампы почтительно померкли. Когда его длинные пальцы сомкнулись на темном отполированном дереве, Джиллиан вышла из комнаты, не дожидаясь следующего раската грома.





Глава 18




К удивлению Линка, его руки совсем не дрожали, когда он прошел в комнату и сел на диван, глядя на шкатулку, как на ядовитую медузу, готовую ужалить. Он заметил, что Джиллиан вышла; что ж, так будет лучше. Линк не хотел, чтобы нахлынувшие на него эмоции – какими бы они ни были – причинили ей боль. Он ошарашенно перевел взгляд на пустой дверной проем. Как так получилось, что чувства Джиллиан вдруг стали для него важны?

Дождь хлестал по стенам, в щели задувал ветер. Линк медленно поднял крышку. Сначала он увидел деревянную звездочку; как ни странно, она оказалась теплой на ощупь. Вот твоя звезда – здесь, на земле. Ты можешь заставить ее сиять. И не позволяй никому говорить, что это нереально. Линк улыбнулся, вспомнив свои слова. Надо же, какой романтик!..

Он снова заглянул в шкатулку в полной уверенности, что последние остатки идеализма вот-вот улетучатся окончательно.

Положив звездочку на журнальный столик перед диваном, он достал из шкатулки сложенный листок бумаги, слегка порванный на сгибе. Линк медленно развернул листок. И вновь почувствовал – уже второй раз за эту ночь, – словно кто-то силой удерживает его под водой, не давая всплыть. Ощущение было настолько реалистичным, что он начал хватать ртом воздух, будто и впрямь тонул.

Сначала Линк узнал свой почерк, а затем и само письмо. Он как наяву видел молодую версию себя: пальцы крепко сжимают ручку, оставляющую на бумаге злые слова, полные обиды и боли из-за разбитого сердца.



Я уже сто раз начинал писать это письмо, хотя, по сути, мне нечего сказать, кроме одного. Я люблю тебя, Лорен. Я думал, у нас все серьезно. Но теперь ты не хочешь меня видеть, и я не понимаю почему. У тебя даже не хватает духу встретиться со мной и все объяснить. Ты как-то сказала, что от любви до ненависти – один шаг; теперь я понимаю, что ты имела в виду.

Я отдал тебе все, и теперь у меня ничего не осталось. Мог бы сразу догадаться, что тебе всегда будет недостаточно моей любви и твое сердце будет открыто для более заманчивых предложений. Ты растоптала мои чувства, и что-то умерло во мне; надеюсь когда-нибудь отплатить тебе тем же.

Думаю, нам лучше никогда больше не встречаться. Мне так хочется встряхнуть тебя посильнее, чтобы ты поняла. Чтобы вспомнила все, что между нами было. Но, если честно, я не могу пообещать, что не сделаю тебе больно. Я ненавижу тебя так же сильно, как и люблю. И это опасно.



Линк поднял глаза от письма и удивился, что, кроме него, в комнате никого нет. Как будто эти слова должны были магическим образом перенести сюда Лорен – улыбающуюся, загорелую.

Не успел он позвать Джиллиан, как она уже была здесь, со стаканом ледяного чая и тарелкой лимонного печенья. Сдержав улыбку при виде очередного угощения, Линк взял из ее рук тарелку и стакан и отнес их на стол.

А затем подошел к Джиллиан, выставив перед собой письмо.

– Полагаю, ты это читала.

Она кивнула; ее темные глаза ничего не выражали.

– Но никогда никому не показывала. Хотя знала, что письмо могут посчитать серьезным доказательством моей вины в деле об исчезновении Лорен.

Джиллиан снова кивнула; сквозь тонкую кожу ее шеи проступила пульсирующая венка.

Выронив письмо, Линк подошел к ней вплотную и, зарывшись пальцами в волосы Джиллиан, притянул к себе ее лицо.

– Но почему? Почему ты никому не сказала?

Она вдруг приложила ладони к его лицу – Линк не раз видел, что она делает так с Грейси, когда объясняет ей что-то важное. Ее голос звучал едва слышно.

– Потому что я хорошо тебя знаю, Линк. И всегда знала.

Он порывисто сжал ее хрупкие, худенькие плечи, в которых вдруг обнаружилась такая сила. Как же он раньше не замечал в ней эту силу, спрятанную за потребностью в любви окружающих и оптимизмом? Потому что я хорошо тебя знаю, Линк. И всегда знала.