Колояр. Принцип талиона

Никифор не улыбается, морща лоб в раздумьях.

— Хорошо, можете ехать, — разрешил он.

В кадетском внедорожнике меня ждал сюрприз. Жарох сидел на заднем сиденье и на мое робкое приветствие промолчал, поджав губы. Мрак устроился рядом с водителем.

— Едем отсюда, — сказал он с облегчением. — Сыт по горло их гостеприимством.

Машина довольно рыкнула и понеслась по улицам города, постепенно увеличивая скорость. Потянулись пригородные дачи, уютные павильоны-кафе и магазинчики, и вскоре Торгуев остался позади. До самого монастыря никто не проронил ни слова. Мрачная тягость захлестнула меня. Задание провалено. Жарох будет снимать с меня стружку основательно, даже не хочет со мной разговаривать сейчас. Отвернулся в сторону и смотрит в окно.

В школе шли занятия. Внутренний двор был пуст, но пара провинившихся кадетов из средней группы уныло работали метлами, вычищая плац. Они оживились, когда увидели меня, выходящего из машины, и один из них крикнул:

— Вешайся, салага! Из-за тебя всю школу раком поставили!

Я уныло побрел следом за Мраком, совершенно не обращая внимания на угрозы. Меня больше всего беспокоила предстоящая взбучка и разбор полетов от наставника. Жарох ковылял следом и по-прежнему молчал. Зайдя в помещение, комендант выслушал доклад дежурного по общежитию, которых назначили из числа старших кадетов. Потом кивнул головой в направлении лестницы, и мы продолжили путь до кабинета Коробова.

— Закрой дверь на замок, — попросил Мрак старика. — А то зайдет кто-нибудь из мужиков в ненужный момент… Рассказывай, Волоцкий, как ты до такой жизни докатился.

Я растерянно посмотрел на Жароха. Я не подозревал, что задание, данное мне наставником, разрабатывалось не только им одним. Как раз считал, что задумка Жароха — его личная инициатива, и поэтому свой провал отнес целиком и полностью на свой счет.

— Да хватит уже переглядываться с этой перечницей! — раздраженно бросил Коробов, и только потом догадался. — Ах, ты, старый болван! Ты ему ничего не сказал?

— Незачем лишним голову забивать, — наконец-то открыл рот Жарох и рухнул в кресло, потирая колени. — Если бы я сказал ему, что комендант и артефактор полностью в курсе идеи — он бы уже в день побега вернулся в казарму. Зачем давать повод для расслабленности?

— Твои методы всегда меня поражали, — буркнул Мрак. — Ну, а ты чего стоишь, глазами хлопаешь? Я жду от тебя доклад!

Я едва не распахнул рот от удивления, но взял себя в руки. Раз требуют — значит, надо отвечать!

— Первый этап я провел строго по инструкции. Побег, запутывание следов, переодевание, поиск места для ночевки. Второй этап — попытка внедрения в молодежную группировку — оказался незавершенным, хотя вначале все шло нормально. Проблемы начались с того, что меня вычислили с помощью какой-то магической аппаратуры. Никак не могу понять, почему браслеты стали фонить.

— А они не фонили, — обронил Жарох, слушавший меня вполуха. — Архат Солоницын приезжал в школу и взял слепок ауры с твоих вещей. Тебя зацепили на самом краешке, но этого было достаточно. У Щербатова не сыщики — псы. Удивительно, что тебе дважды удалось от них ускользнуть.

Я стал припоминать. И вправду, сначала с Филей убежали через гаражи, а потом я сам подставил под сыскарей пацана, дав себе возможность протянуть на свободе до утра.

— Что было дальше?

— Мне помог один из пацанов банды Хана. Кольцо облавы мы благополучно преодолели, но попали во внешнее оцепление. Пришлось уходить на сопредельную территорию, где произошло столкновение с враждебной группировкой, — чувствуя облегчение, я обрел уверенность и стал применять специфические термины. — Получил легкое ножевое ранение. Идти мог. Решили возвращаться к месту лежки через центр города. В одном из парков мы разделились, и я во второй раз ушел от погони.

— В парк зачем сунулись? — удивился Мрак. — Вы разве не видели, что за вами с беспилотника вели наблюдение? Всю драку красочно снял. Хороший фильм получился.

— Не заметил, — сконфуженно ответил я.

— Минус тебе, кадет, — запыхтел Жарох. — В данной ситуации ты делал все правильно, ну, или почти все. Почему оставил в живых свидетеля, когда отбирал у него одежду?

Вот здесь на меня напал столбняк. Как? Нужно было убивать того мальчишку? Старый совсем сбрендил! Что он несет?

Мрак был того же мнения:

— Ты совсем с головой не дружишь, Жарох? Сам-то слышишь, что говоришь?

— Слышу, орать не надо, — спокойно ответил старик. — Тот пацан, дворянчик, косвенно помог магам из Управления выйти на след Колояра. Достаточно было просто указать направление, куда пошел Волоцкий. В реальности ты должен был грохнуть свидетеля и благополучно скрыться, не привлекая внимания. Пойми, сынок, у тебя нет возможности использовать свой Дар и воздействовать им на других людей. Поэтому в силу вступают иные законы выживания. Никто не толкает тебя на жесткие меры, это я описываю ситуацию, в которой ты еще не раз побываешь. Ты должен быть готов к любому сценарию… Так уж и быть, засчитаем тебе этот ход. В остальном твои действия соответствуют логике поведения беглеца. А в группировку Хана ты мог внедриться только после проверки на «кровь», понимаешь?

— Так точно. Меня хотели использовать в какой-то масштабной драке как владельца Дара, но, когда поняли, что ничего не выйдет, банально захотели дать роль «быка».

— Зачем вернулся на старое место ночевки? — с любопытством спросил Коробов, уже успокоившись. — Думал, хитрее всех окажешься?

— Так точно, — покаялся я. — Посчитал, откуда меня согнали, вряд ли поставят засаду.

— Ты госпожу Лапочкину не знаешь, — ухмыльнулся Жарох. — Девица далеко пойдет, если не будет своевольничать. Щербатов таких сотрудников бережет и лелеет.

— Какие выводы из ситуации? — Мрак налил в стакан воды из бутылки.

— Получил информацию о раскладе сил в воровском сегменте, — я вытянулся. — Существует несколько молодежных группировок, ведущих бесконечные драки за территории. Сначала показалось, что логики в этом никакой, но, потом, после разговора с Ханом выяснил, зачем все это делается. После амнистии в Торгуев приехали несколько коронованных «иванов», и между ними разгорается война за влияние. Подростковые банды — всего лишь внешний раздражитель, прикрытие от истинного положения дел.

— Молодец, соображаешь, — кивнул Мрак. — Будем считать, что боевое крещение пройдено. Твоему наставнику надо выписать успокоительного, чтобы в следующий раз не придумывал авантюры. Хотя, идея была бы неплохой, если бы не схожие экзамены на выживание для выпускников.

— До которых Волоцкому еще семь лет пыхтеть, — заметил Жарох. — Как я подготовлю мальчишку к жизни, если вы будете все время охать и стонать над моими «авантюрами»? Для чего позвали-то? Сопли ему подтирать? Не хотите видеть меня в школе — сегодня же уйду!

— Ух ты, горячий какой, — усмехнулся Мрак. — Ладно, Волоцкий, топай в казарму. Кстати, никто не должен знать настоящую причину побега. В школе, подозреваю, есть осведомитель от князя Щербатова среди наемных работников, и слухи о наших художествах могут достигнуть его ушей. Соображаешь?

— Так точно! Разрешите идти?

— Иди, — кивнул Коробов. Дождавшись, когда дверь за мной закроется, поинтересовался у собеседника. — Как думаешь, в казарме ему «темную» устроят или нет? Проконтролировать?

— Драку Волоцкого со шпаной видел? Красивое кино? — у Жароха улыбка вышла похожая на волчий оскал. — К нам вернулся другой человек, Мрак. Не думаю, что он позволит измываться над собой. Вот для чего я кидаю щенков в воду. Побарахтаются, жить захотят — изменятся.


****

Я вернулся в свою казарму, пустующую из-за вечерних занятий, и увидел зевающего возле тумбочки дневального Гриню-конопатого. Тот едва челюсть не вывихнул, обнаружив меня стоящим возле дверей. Я усмехнулся, когда зубы пацана лязгнули подобно капкану.

— Вернулся, колобок, — оживился Гриня. — Недолго мучилась старушка… Готовься. Болт сегодня из тебя жир вытапливать будет.

— Захлебнется, — я прошел к своей кровати. К мордобою, который по законам общежития обязательно будет, я готов. Подумаешь! Я против десяти с лишним человек отмахивался, а здесь всего трое прислужников не совсем боевого вида. Ко мне пришла уверенность в своих сила. Ведь на железнодорожной насыпи я дрался не просто ради хорошей оценки или похвалы Жароха, а защищал себя и другого человека. Против кастетов, прутьев и ножей. Болт, конечно, тоже не подарок, но обретение уверенности меняет расклад сил.

— Слышь, Кол! — никак не угомонялся Гриня. — А где ты гасился? У девчонок в общежитии?

— Да кто бы меня туда пустил? — рассмеялся я наивности дневального, проверяя в тумбочке свои вещи. Интересно, что именно забрал архат для моих поисков? Какую вещь? Вроде бы все на месте. — Гриня, обормот! Ты в курсе, что забрали маги из Управления?

— Щетку зубную. Пацаны тебе потом новую купили в монастырском ларьке.

— Щетку? Странно. Обычно по амулету ищут.

— Так и мы офигели, — охотно поддержал разговор Гриня, не отходя от тумбочки дневального. — Всегда по амулету ауру просчитывают. У нас сразу мысли появились, что ты каким-то образом деактивировал свой камень, и маги не могут тебя вычислить. Так и было?

— Ага, — подтвердил я версию товарища, не став рассказывать, что амулет спрятан в надежном месте Мухомором.

— А как? Подскажи технику, — пристал Гриня.

— Перебьешься. Может, еще раз пригодится.

— Снова сбежишь? Ну, ты псих, Кол! Тебе там медом намазали? — Гриня расхохотался. — Мрак больше не пустит тебя в город. Хорошо, хоть увольнения не закрыли полностью. А то пацаны переживали…

— Не пустит — сам сбегу. Отсюда до Торгуева около двадцати километров. В рабочем темпе за час добегу, — вдохновлено врал я.

В коридоре нарастал шум, который превратился в беспрерывный гвалт, когда двери казармы распахнулись, и темно-зеленая лавина кадетов стала заливать помещение. Меня увидели сразу. С воплями подлетели Стрига, Димка, Валька и Женька-Леденец. Стали тормошить, о чем-то расспрашивать. Едва отбившись от них с обещанием, что все расскажу, когда будет время, я напряженно глядел на входные двери. Болт не появлялся, как и вся его кодла.

Наконец, Семен важно вплыл в казарму. Ему недавно присвоили звание младшего сержанта и налепили две лычки на левый рукав кителя. Теперь свою значимость Батуев подтверждал окружением прихлебателей. С недовольным видом посмотрел на оживленных кадетов и догадался, что произошло нечто невероятное, о чем мечтал все эти дни. Хищно улыбнувшись, он направился в мою сторону. За ним, как за ледоколом, устремились Грек, Губа и Сика, еще один личный «гвардеец», появившийся несколько месяцев назад в нашей группе. Большинство мальчишек его сразу невзлюбили. Был Сика каким-то нервным, психованным, по каждому поводу стремился устроить драки. Пару раз сидел в изоляторе, сцепившись с кем-то из средних кадетов. Однажды дошло до того, что стянул из столовой ложу и сделал из нее заточку. Пацаны поняли, какую опасность самодельная пика может представлять для всех них, когда Сике башку заклинит, и в один из вечеров навалились на него в укромном месте за монастырскими пристройками. Оружие отобрали и сломали. Болт с радостью пристроил Сику к себе, потому что для других он как был придурком, так и остался. Никто не хотел с ним сходиться на дружеской ноте. Да и морда у новичка была узкая, лисья, с оттянутой нижней губой и с неправильным прикусом зубов.

— Кого мы видим! — улыбнулся Болт, раскидывая руки, словно хотел обнять меня. Но не стал этого делать, а грубо пнул носком ботинка по ноге. Я сдержанно молчал, поглядывая снизу вверх на своего командира. — Поймали чудика, как карася позорного! А мы думали, ты уже куда-нибудь в лес свалил!

— Передумал, — ответил я. — Здесь хотя бы кормят нормально.

— Не понравилось в городе? — шмыгнул Губа. — Из-за тебя, падла, увольнения запретили!

— Не гони, шалабол, — выдерживаю спокойствие. — Никому ничего не запретили. Все увольнения проходят в штатном порядке.

— Да я тебя! — снова сорвался Губа. — Болт, может, побазарим с ним наедине?

— Рискни последними зубами, — ответил дерзко, нарываясь на скандал. Болт понял это своим звериным чутьем. Оттого и выглядел слегка задумчивым, не пресекая перепалку.

Потом решился.

— Ладно, икра жабья, — сказал он, отходя от меня. — Живи пока. Но за нарушение дисциплины ты влетел конкретно, кадет. В курсе, что могу назначить один наряд вне очереди?

— Конечно, — я сразу просек, что младший сержант не договаривает. Готовит пакость, наверное. Думает, что прокатит? Так и случилось.

— Молодец, что не споришь, — ухмыльнулся Болт. — Кадет Волоцкий, назначаю наряд вне очереди. После отбоя будешь драить «очки» в туалете. С лезвием и с новой зубной щеткой. Чтоб блестели, как у кота яйца! Понял?

— Так точно, — встаю, сжав зубы.

Сержантская «гвардия» захохотала, предвкушая спектакль. Друзья, на время разговора отошедшие в сторону, окружили меня плотной толпой.

— Кол, ты как хочешь, но мы сегодня с тобой! — Стрига шмыгнул. — Хорош на этих дебилов смотреть. Лично я хочу Сике харю расколотить. Да и Губа давно напрашивается. А ты тоже хорош! Мог бы и меня с собой прихватить! Друг, называется!

— Извини, но я в «рывок» специально ушел, — отмазываюсь, чувствуя вину перед Стригой.

— Не вздумай в героя играть! — поддержал его Димка. — Нас здесь человек десять наберется. Толпой задавим!

— Да вы какие-то сегодня злые! — я чуть ли не с любовью посмотрел на горящие лица друзей. — Знаете, что за коллективную драку будет? Вся группа лишится увольнений, плюс дополнительные занятия на полигоне и тридцать километров с полной боевой выкладкой. Вам охота? А одному мне только неделя карцера. Сам справлюсь.

— Сам? — не поверил Стрига. — Пацаны, Кол на воле башкой тронулся. Надо спасать человека!

Все расхохотались, снимая напряжение, и потребовали рассказать, что же на самом деле произошло, и почему я решил сбежать в «самоволку». Многие предположили, что я завел подружку, и таким образом показал ей свою удаль и бесшабашность. Вот глупыши, нужны мне девчонки в таком возрасте!

То, что это была «самоволка», в школе говорили с самого начала, как только узнали о происшествии. Никто особо не ругал меня, это только у Болта в одном месте зачесалось, что сам ни разу не попробовал сладость свободы. Так что я могу быть спокоен насчет мести со стороны старших и средних кадетов. Нормально все. В ответ я рассказал выдуманную историю, что захотел просто посмотреть город нормально, без спешки. Оживление среди ребят вызвал мой гоп-стоп с отбиранием одежды. Даже дискуссия возникла, в которой Стрига опасно близко подошел к идее, что вся история с побегом подстроена кем-то из наставников. Только это было сделано таким образом, чтобы я не считал себя причастным к новой игре командиров.

После вечерней поверки и отбоя я лег в постель, и когда верхний свет был погашен дневальным, дождался момента, что все утихомирились, осторожно встал. Нацепил на ноги тапочки и в одних трусах и майке пошлепал в туалет. Драить унитазы я не собирался. Вернее, это малоприятное занятие выполняли все кадеты, ходившие в наряды по общему расписанию. Правда, без бритв и щеток. Зазорного ничего не было. Но я категорически не был согласен на явное унижение, как будто специально заготовленное для меня перед всей группой. Дескать, не смей иметь свое мнение, а то получишь развлечение на вечер.

В душевой и туалете никого не было. Я прошелся вдоль умывальников, заглянул в каждую кабинку и сел на подоконник, ожидая дальнейшего развития ситуации. Друзей от силовой акции удалось отговорить. Хотелось проверить, а на самом ли деле я стал другим? Ведь в той драке с деповскими я впервые почувствовал, что занятия с Жарохом дают результат. Даже от ножа удалось увернуться, будучи в проигрышной позиции.