Колояр. Принцип талиона

Филя не успел ойкнуть, как я щедро обмазал его одежду своей кровью. Оставил несколько следов на рукаве рубашки и удовлетворенно хмыкнул.

— Ты чего делаешь, придурок? — взвыл Филя.

— Да подожди орать, — я схватил его за руку. — Помоги мне, пожалуйста. Сам видишь, как меня скрадывают! Отвлеки магов на себя! Аура крови сильная, они за тобой увяжутся. Если даже и поймают, скажешь, что разошелся со мной где-то во дворах. Кровь моя, не отрицай. Случайно замазался, когда помогал мне.

— Э… Мы разбегаемся, что ли?

— А ты что думал? Нам нельзя появляться в городе вместе. А так есть шанс. Поможешь?

— Хрен с тобой, помогу, — хороший пацан Филя, только связался с босотой.

Я хлопнул его по спине, и мы пошли дальше. Показались крыши многоэтажек, соседствующих с деревянными развалюхами пригорода.

— Кто такой Ступа?

— Воевода, — сплюнул на землю Филя.

— Кто? — от неожиданного ответа я рассмеялся. — Какой воевода?

— Ну…, - смутился парнишка, — так его Пятак называет. Ступа организовывает летучие отряды из пацанов, которые контролируют свою территорию. В каждом отряде по десять-пятнадцать человек. У Ступы в подчинении три группы. Есть еще Лысый. У того с головой вообще беда. Стукнутый какой-то. Псих.

— Кто придумал такую систему? — стало мне интересно. Будет что Жароху рассказать. Старик просил очень внимательно присмотреться к организации уличных группировок, узнать внутреннюю структуру и принципы их действий.

— Да урки и придумали. Полгода назад императорская амнистия была, вот к нам в Торгуев несколько бывалых «иванов» и причалило. Хвича, Косарь, Болгарин — авторитеты, сразу же взяли город под свою руку. Хвича, тот за деповских встал, и теперь подзуживает остальных. Косарь и Болгарин были против такого передела, но Хвича почуял силу. Знаешь, сколько у него быков под рукой?

— Быки — это исполнители, солдаты? — легко угадал я.

— Ага. Человек сто, не меньше. И шпана, вроде банды Пятака. Сила….

— Долго еще? — не вытерпел я, когда Филя сделал очередной нырок между блоками кирпичных домов, и мы оказались в уютном скверике, заполненном гуляющими мамочками и бабушками с детьми. На меня полуголого и растрепанного Филю с кровавыми полосами на рубашке они смотрели с укором и отвращением, словно видели в них представителей «подземного бомонда», как здесь в шутку называли бродяг, живущих в городских коммуникациях.

— Не, — помотал головой Филя, упрямо продвигаясь по дорожкам к выходу из сквера. — Два квартала по прямой — и дома.

— Тогда расходимся, — решил я, ощущая покалывание в браслетах. Реакция на магический фон поперла.

— А…

— Давай, ты иди через парк, а я дворами прошвырнусь, — предложил я.

— Дорогу найдешь?

— Найду, — отмахнулся я.

Мы без лишних слов разбежались в разные стороны. Но далеко уходить я не стал, спрятавшись за каким-то зеленым сараем. Каково было его предназначение в сквере, так для меня и осталось загадкой. Торчит в густых зарослях, никому не мешает.

Филю выцепили в тот момент, когда он миновал детскую площадку с деревянными домиками, резными скамеечками, горками и качелями, и направлялся вглубь сквера. Двое мужчин в легких светлых рубашках отрезали ему путь к отступлению. Филя рванул в сторону кустов, что было правильным решением. Там будет тяжело поймать легконогого пацана. Но Филя вдруг упал, пробегая мимо одной из лавочек. Я сначала не поверил своим глазам. Сидевшая на этой лавочке красивая девушка в коротком цветастом сарафане выставила изящную ножку и Филя, запнувшись об нее, пропахал ладонями дорожку на земле. Подбежавшие дружинники вздернули его как щенка в воздух, поставили на ноги и весело заулыбались.

Я тихонько отлип от нагретых досок сарая и быстро пошел в сторону водокачки. Там у меня больше шансов затеряться до вечера. А то сутки не прошли, а меня едва не поймали. Засада на пути нашего следования была организована весьма быстро. Вовремя я Филю подставил. Пацан — не дурак. Будет еще несколько часов мозги крутить магам, давая мне возможность зарыться в трущобах Торгуева.

Я вернулся к водокачке и долго пил, заливая пересохшую от волнения глотку. Потом снял футболку, как следует сполоснул ее, снова промыл рану, уже подсохшую до заскорузлой корки, опять обмотал вокруг живота. Идти до «Скороходов» — той самой обувной фабрики — я решил вдоль железной дороги. Пора осмотреть подходы к зоне эвакуации.





Глава 10





Какое же благо, когда на дворе лето, а ты в одних шортах и футболке спишь на дрянной скрипучей лавочке в маленьком парке, коих в Торгуеве оказалось совсем немало, и даже не мерзнешь! Зеленый город, и люди приветливые, кроме некоторых, которые с аппаратурой магического поиска носятся на своих спецмашинах и обшаривают каждый закоулок. Лишь к ночи угомонились. Никто и не подозревал, что я нагло залезу в самую сердцевину города и обоснуюсь в парке. Здесь, хотя бы, нет ночных сторожей, и никто меня не согнал или не вызвал дружину. Так и проворочался на лавочке, стараясь не задевать засохшую корку на месте пореза он ножа. За день она почти зажила, регенерируя поврежденные клетки. Модификаторы стараются, но полностью взять контроль над телом и сделать из меня супербойца не могут. Каким-то образом блокираторы гасят их работу, отчего я постоянно испытываю неприятные последствия в виде проклятых покалываний и онемений рук.

Увы, нет сейчас эффективного противодействия против «веригельн». И кто бы мне помог — совершенно не представляю.

Из парка я ушел довольно рано, чтобы не привлекать внимания уборщиков, уже начавших свою работу где-то в дальнем углу парка. За плотной стеной кустарников их не было видно, но рисковать не стоит. Проблема теперь в другом: как идти по центральным улицам в жуткого вида футболке, словно побывавшей в бетономешалке, или как точнее выразились бы кадеты — «из задницы». Как бы не старался я застирать кровь, следы хорошо видны. А разгуливать с обнаженным торсом вообще не стоит. Лучше сразу в околоток с поднятыми руками. Жарох оценит!

Я сделал единственное верное решение: переоделся в свой парадный китель и направился к Мокрой слободке. Если оцепление оттуда сняли, у меня будет шанс продержаться еще сутки. Только теперь я понял, почему вредный старик усиленно вдалбливал в мою голову одну простую истину: с магией можно задурить голову любому, даже архату. А ты попробуй в качестве простого обывателя противостоять розыскной машине княжеской дружины, не говоря уже об имперских службах. Прояви свои качества там, где выиграть невозможно.

Петляя по закоулкам, словно заяц, я старался припомнить все наставления Жароха. Выходит, что у меня мало шансов. Поисковые мероприятия продолжались, розыскные листы свежо белели на информационных досках, в карманах оставалось около двух рублей мелочью, и самое тяжелое — как продержаться до ночи?

Пока пробирался к намеченной точке, зашел в гастроном и купил себе бутылку молока со свежим батоном. Сел в тенечке подальше от дороги и поел. Стало веселее. На сытый желудок мысли побежали в нужном направлении.

Меня привлекла афиша какого-то приключенческого фильма, который шел неподалеку в маленьком кинотеатре. Посадочных мест я насчитал всего сорок, тогда как зрителей пришло не больше половины. На последние копейки купил билет на самый дальний ряд и бессовестно уснул под звуки выстрелов, криков и ржания лошадей.


До Мокрой слободы мне удалось добраться только после полудня. Разморенные солнцем улицы опустели, так что пришлось красться от одного дома к другому, внимательно поглядывая по сторонам. Вот и «мой» дом. Обхожу его со стороны пустыря и влезаю в окошко. Отряхнувшись, осторожно поднялся наверх и зашел в ту самую квартиру, где ночевал. Тишина. Поскрипывают половицы. Замираю на месте, не в силах заглянуть в комнату с диваном. Что-то меня держит от последнего шага.

Это потом Жарох, тыча меня пальцем в лоб, поучал, что к интуиции надо прислушиваться. Блокирован Дар? Развивай подсознание и интуицию как заменитель магической силы! Ну, что мне стоило развернуться и броситься вниз по лестнице?

Вместо этого я вошел в комнату и мгновенно кинулся обратно. В проеме двери выросла кряжистая фигура, одетая в легкую рубашку с короткими рукавами, и перегородила мне путь. С размаху всаживаю голову в чужой живот. Мужик охнул, но успел замкнуть на моей шее мощные руки. Так мы и повалились на пол. Я еще успел пару раз кого-то стукнуть ногами по мягким местам, пока меня тащили в комнату. Легкая пощечина — и я лечу на диван.

— Успокоился? — раздался женский голос.

Я узнал ее. Та самая девушка, завалившая Фиму своей подножкой. Только сегодня она была не в летнем сарафане, а в военизированном костюме темно-синего цвета с шевроном, на котором красовался герб Щербатовых.

— Да, — я понял, что влип.

Ее напарники, двое молодых ребят, один из которых сидел на стуле и болезненно морщился, тоже были из вчерашней группы. Я их хорошо запомнил.

— Ошибка с твоей стороны, кадет Волоцкий, — поучительно сказала девушка, прислонившись к подоконнику и скрестив руки на груди. — Зачем сюда пришел? Негде было приткнуться?

— С чего бы? — буркнул я. — Место полно, только денег мало.

— Украл бы пару червонцев, затихарился бы в кафе, в библиотеке или еще где, — посоветовала девушка и улыбнулась. — Ладно. Я — старший оперативный работник Управления княжеской безопасности Лапочкина. Господин Волоцкий, вы задержаны в результате розыскных мероприятий. Прошу следовать за нами в машину. И не пытайтесь убежать повторно. Все равно поймаем.

Она продемонстрировала мне овальную бляху с выбитым на ней номерным знаком.

— Ремнем ему по заднице! — проворчал «раненый» в живот.

— Петренко, разговорчики! — отрезвила его девушка ледяным голосом. — Веди себя подобающе, ты же не в кабаке!

— Зато этот оголец дерется, как самый последний урка! — кивнул на меня Петренко. — Зачем было в живот бить?

— Потому что ты привык зевать на работе! — отрезала Лапочкина и замолчала, кивнул второму парню, чтобы забирал меня.

Не теряя ни секунды, она поднесла к губам амулет и четко произнесла:

— Машину ко второму подъезду. Встань плотно к крыльцу. Беглец у нас.

Привезли меня, судя по надписи на табличке, в Четвертый околоток. В сопровождении Лапочкиной и все еще посматривающего на меня с кровожадным видом Петренко зашли в кабинет старшего надзирателя Михасюка.

— Принимайте клиента! — весело проговорила девушка и легонько пихнула меня в спину. — Присаживайся, не робей. Господин надзиратель тебя не съест. Петр Иванович, обеспечьте парня чаем, пожалуйста. И еще чего-нибудь к нему.

— Почему бы сразу в ресторан не отвести? — запыхтел мужчина в форменном кителе. Он только глянул на меня, достал из ящика стола какую-то папку и что-то там написал. — У меня нет распоряжений насчет кормежки этого бегунка. Архата Никифора предупредили?

— Скоро подъедет, — успокоила его девушка. Несмотря на большую разницу в возрасте, она вела себя как высокое должностное лицо, и Михасюк, как ни странно, вынужденно терпел ее поведение. Лапочкина расхаживала по его кабинету как хозяйка, заложив руки за спину. Вошедшему дежурному приказала принести из буфета чай с булочками. В общем, сюсюкалась со мной, как с маленьким.

Утолив легкий голод, я был вынужденно отвечать на вопросы милой, но, судя по всему, опасной девицы. Она развернула стул спинкой вперед и оседлала его, глядя в мои глаза.

— Так ты и не рассказал, почему решил убежать из школы, — улыбнулась она. Ни разу за все время не сорвалась на крик, не исказила в гневе свое хорошенькое личико. — Если боишься, что тебя за правду могут наказать, то я даю слово, что обеспечу твою защиту.

— Я не собирался сбегать, госпожа, — вежливо ответил я. — Говорю же: потерялся, испугался, не знал, куда идти. Встретил местных ребят, они помогли мне найти место, где переночевать.

— Волоцкий, ты только входишь в подростковый возраст, а врешь так цинично, что мне хочется покраснеть от твоего поведения, — покачала головой Лапочкина. — Что значит — потерялся? Кадет, один из лучших учеников в младшей группе, и вдруг потерялся? За дурочку меня принимаешь?

— Нет, что вы, сударыня! Я честно говорю.

Михасюк фыркнул, услышав мои слова.

— Честно, — девушка вздохнула и вскочила со стула. Стала расхаживать по кабинету от двери до дальней стены. — Тебя видели в компании с мальчишкой, который входит в молодежную преступную группировку некоего Муратова, по кличке Хан. Видел его? По глазам вижу — видел. Мы тебя срисовали еще в Мокрой слободе, вели по беспилотнику. Нам нужно было только зацепить тебя с помощью магического поисковика, а дальше дело техники. Ты вместе с Филимоном Оленевым, «шестеркой» Хана, шел в сторону вагонного депо. Видели драку, где ты весьма профессионально раскидал кодлу по разным сторонам рельс. И говоришь, что случайно потерялся и испугался попросить помощи у первого попавшегося околоточного? Зачем совершил ограбление, раздев мальчика? Это же наказуемо! Наврал, что сбежал от родителей, едешь куда-то на юг.

— Так было необходимо.

— Допускаю, что ты сознательно запудривал мозги Хану и его прихлебателям. Но зачем? Какой смысл в твоих перемещениях по городу? Зачем подставил мальчишку вместо себя? Я понимаю, если ты стремился вырваться из Торгуева и уехать далеко от школы…. Но ты же остался здесь!

Я пожал плечами. О чем мне говорить? Что господин наставник дал индивидуальное задание продержаться три дня в городе и не попасться в лапы княжеских дружинников, полиции и магов? Попробуй я только заикнуться об этом, завтра же Жарох, господин наставник и часть наставников вылетят из школы с волчьим билетом за несанкционированный эксперимент. И как потом смотреть в глаза своих товарищей? Нет уж, прикинусь дурачком, захотевшим погулять на воле.

— Будешь молчать? — Лапочкина посмотрела на сидящего с газетой в руках Михасюка; старший надзиратель уютно устроился в уголке за высоким шкафом и не вмешивался в процесс допроса. Ему-то все было ясно: мальчишка получил какое-то задание, связанное с пребыванием в городе. Это как проверка на выдержку, умение адаптироваться в незнакомой среде. Кого готовят в кадетской школе? Бойцов, а не деятелей искусств! Странно, что красивая и неглупая девушка, имеющая статус оперативного работника, не дошла до этого факта. Уперлась в какие-то нарушения в школе, от которых бедненький мальчонка распустил сопли и убежал. Хрень полная! По словам Лапочкиной, этот беглец играючи раскидал «быков» из группировки Пятака — одной из самых наглых и оборзевших молодежных банд. А Волоцкий молодец. Придерживается той версии, которая ему выгодна. Заодно прикрывает своих наставников. Если не расколется — хрен кто докажет обратное.

В коридоре послышался какой-то шум. Мужские голоса, яростно споря друг с другом, замерли возле кабинета старшего надзирателя. Потом дверь распахнулась, и на пороге появился раскрасневшийся архат Никифор, а вместе с ним комендант кадетской школы Коробов. Мрак, увидев сидящего Колояра, сам вспыхнул не хуже архата, но злости, которую так хотел увидеть Михасюк, на его лице не было. Что подтверждало версию околоточного. Сплошь игра. Старшего надзирателя не проведешь. Он повидал таких хитрецов, что эти монастырские со своими забавами выглядят маленькими ребятишками перед матерыми волчарами.

— Ничего с ним не случилось! — продолжая начатый разговор в коридоре, бросил Никифор, широко вышагивая по кабинету, отчего Ласточкина благоразумно вжалась в стену, чтобы не быть сбитой. — Как видите, господин Коробов, мальчишка жив и здоров! Только небольшая рана на животе! Подрезали-таки дурачка! Вы еще не понимаете, что излишняя доверчивость к выездам в город без двух сопровождающих чревата проблемами!

— Ты себя нормально чувствуешь? — озабоченно спросил Мрак, узнавший от архата, что его подчиненный бегал по городу с окровавленной футболкой на пузе. — Дебилы, — Никифору совсем не смешно. — Никого не поубивало?

Мелькнула мысль, что маг хочет понять принцип защиты блокираторов, когда их пытаются снять.

— Все живы, только прилично отбросило в сторону, — честно сказал я, сам не зная, какая мне польза от такой информации. А про оплавленную ножовку решил промолчать. На всякий случай.