Кольцо
Часть 14 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– В каком году?!
– В 1940-м, – медленно повторил Кристофер. – Именно это я и пытаюсь вам объяснить. Я вроде как явился из будущего.
Мэтр Мерриман побледнел.
– 1940 год? – шёпотом повторил он. – Почти через триста лет? – И он озадаченно заморгал.
– Поэтому я и знаю всё про пожар, – продолжал Кристофер.
– Мальчик из будущего и всепожирающий огонь – и всё это за одну ночь! – бормотал Мерриман. – Это невероятно!
– Значит, вы мне не верите?
– Я человек науки, Кит. Таинственное меня не пугает.
– Отлично, – кивнул Кристофер. – Тогда вам лучше к нему подготовиться.
Мэтр Мерриман окинул взглядом свои снадобья, лекарства и травы, книги и зашифрованные записи экспериментов.
– Возьмите с собой самое ценное, – посоветовал Кристофер.
– Даже не знаю, с чего начать, – задумчиво проговорил аптекарь. – Что мне спасать?
– Может, книги?
– Вот книги как раз легко восстановить. В Лондоне сотни книготорговцев.
– Им недолго осталось, – вздохнул Кристофер.
– О господи! Эверард! – позвал мэтр Мерриман, приоткрыв дверь.
Где-то в глубине дома хлопнула ещё одна дверь, и в коридоре послышались шаги.
– Да, сэр?
– Это мой помощник, – кивнул мэтр Мерриман на появившегося на пороге бледного юношу. Глаза у него были заспанные, а волосы растрепались, и он походил на испуганную сову в помятой одежде.
«Можно как угодно ругать двадцатый век, но у нас хотя бы пижамы есть».
– Эверард, этот мальчик пришёл предупредить нас о пожаре. Беги в ратушу и узнай, кто что делает. Нужно вывезти вещи в безопасное место.
– Боже мой, что, прямо на ночь глядя? – начал было молодой человек, но мэтр Мерриман взглядом остановил его. – Слушаюсь, сэр. – Эверард посмотрел в окно на огненное зарево. – Выглядит как Апокалипсис.
– Из древних пророчеств мы только полчищ саранчи ещё не видели, – вздохнул мэтр Мерриман.
Внезапно алхимика охватил ужас, и он снова опустился в кресло. До сих пор всё казалось ему захватывающим приключением: посланник из царства мёртвых, заклинания и тому подобные штуки, и он даже не успел задуматься о реальности пожара. А сейчас реальность навалилась на него, забирая надежду.
– Я понял, – проговорил он в следующее мгновение, вновь выпрямляясь. – Мы просто перенесём всё в Аптеку. В безопасное хранилище.
Кристофер печально покачал головой:
– Мне очень жаль, но это вряд ли поможет. Альберт сказал, что выгорит всё – до римской стены и дальше по реке до самого Уайтхолла.
– Я возьму мантию, – сказал Эверард и торопливо вышел из комнаты.
– Это немыслимо, – прошептал мэтр Мерриман почти беззвучно. – Похоже, Духодуй был всё-таки прав.
– Что это за тип, про которого вы всё время говорите? – спросил Кристофер.
Взгляд мэтра Мерримана вновь стал осмысленным.
– Это злобный, вечно создающий проблемы надоедливый мерзавец, вот он кто.
– Боюсь, мне это ни о чём не говорит.
– Он проповедник геенны огненной. Знаешь, поди, таких.
Кристофер покачал головой:
– По правде говоря, нет. Думаю, у нас их уже не водится.
Мэтр Мерриман вздохнул:
– Тогда, может, этот мир не так уж и безнадёжен. Аллилуйя Духодуй – это один из тех странствующих проповедников, которые вечно сулят всем несчастья, ведут неустанную борьбу против любых людских радостей и удовольствий и грозят ослушникам адом и вечной погибелью.
– И что?
– Вот уже несколько месяцев он ходит по Лондону, пророчествуя, что огонь и пылающая смола падут с неба и очистят город от грешников. Но в последнее время стало совсем плохо. Он отправляет своих последователей разрушать церкви и мешать богослужениям. Пару месяцев назад они даже пытались сжечь дома всех еврейских торговцев.
– Такое не может сойти ему с рук, – удивился Кристофер. – Нам тоже как раз приходится воевать с теми, кто так поступает.
– К сожалению, судьба евреев мало кого волнует. Никто не хочет из-за этого суетиться. – Мэтр Мерриман, словно извиняясь, развёл руками. – Хотя, конечно, то же самое может уже завтра случиться с любым из нас. Совсем недавно все еврейские торговцы были вообще изгнаны из страны, но сейчас некоторые уже вернулись, а брат Духодуй хочет вновь от них избавиться.
– Разве король не может просто бросить его в тюрьму, или заковать в кандалы, или как тут у вас принято в таких случаях?
– Боюсь, у брата Духодуя есть могущественные покровители. Они портят жизнь каждому, кто посмеет ему противиться. Он и сюда часто приходит, прямо к дому, и бормочет, топает и призывает небесные силы так, будто я дьявольское отродье, а не благочестивый христианин. Понимаешь, он ненавидит хирургов и аптекарей, потому что считает, что они вмешиваются в планы Божии. Но я не могу поверить, что Бог и впрямь хочет, чтобы люди мучились и страдали понапрасну. Я должен прогнать его отсюда, иначе он не даст людям обращаться ко мне, когда это им очень нужно.
– Похоже, он совершенно безумен.
– А может, и нет, – покачал головой мэтр Мерриман. – Если этот пожар действительно так ужасен, то, значит, мы действительно чем-то прогневали Бога. Иначе почему он наслал на нас сначала многолетнюю войну, потом чуму и вот теперь ещё и пожар?
– Я бы не стал обвинять в этом Бога, – фыркнул Кристофер. – Пожар начался в пекарне на Паддинг-Лейн. В этом нет ничего сверхъестественного.
Мэтр Мерриман словно очнулся от сна и вновь схватил в руку перо.
– У нас может быть мало времени, – сказал он. – Расскажи мне всё, что ты знаешь.
– О чём?
– О чём угодно! Обо всём! – Аптекарь уселся поудобней, готовый записывать. – О будущем, о настоящем… О моём настоящем. Обо всём, что случится с сегодняшнего дня до 1940 года.
– Я плохо знаю историю, – признался Кристофер. – Только то, что в школе рассказывают.
Мэтр Мерриман рассмеялся:
– Историю? Вот как вы о нас думаете. Это забавно: мы для вас такая же древность, как для нас – Ричард Львиное Сердце.
– Мы его тоже проходили. И ещё Робин Гуда, – кивнул Кристофер.
– Кого?
– Ладно, не важно. Зато я кое-что смыслю в разных других науках и могу вам сказать, что ваше время – это эпоха великих открытий.
– Эпоха чего?
– Я о вашем времени, – подтвердил Кристофер. – Семнадцатый век – это время замечательных открытий.
– Ну и хорошо.
– Самый великий учёный – это Исаак Ньютон[2].
– Никогда о таком не слышал, – пожал плечами мэтр Мерриман.
– Ну, может, он ещё не родился, – вздохнул Кристофер. – Я точно не помню. Но это он открыл закон всемирного тяготения и всякое такое.
– Всемирное тяготение? – переспросил Мерриман. – Это ещё что за чертовщина?
– Я не умею как следует объяснять, но вы скоро сами про всё узнаете.
– Хм. Придётся поискать этого парня. Ньютон, говоришь, его зовут?
– Да, а ещё Галилей[3]. В честь него даже комету назовут, но это, кажется, позже случится. – Кристофер оживился.
«А я, оказывается, многое помню».
– Король основал в Гринвиче обсерваторию[4]. Мы туда с классом на экскурсию ходили. А ещё кто-то рассчитал скорость света, но я не помню кто[5]. А ещё – температуру кипения воды: это сделал доктор Фаренгейт. А ещё в это время жило много знаменитых поэтов, хотя как по мне, так они все довольно скучные.
– А кто открыл таинственный эликсир бессмертия? – лицо мэтра Мерримана светилось от любопытства.
– Никто.
– О-хо-хо! Стало быть, он и в ваше время остаётся величайшей загадкой?
– Не совсем, – покачал головой Кристофер. – Просто это чушь собачья.
Мэтр Мерриман не понял самого выражения, но вполне уловил тон:
– Ты уверен?
– В 1940-м, – медленно повторил Кристофер. – Именно это я и пытаюсь вам объяснить. Я вроде как явился из будущего.
Мэтр Мерриман побледнел.
– 1940 год? – шёпотом повторил он. – Почти через триста лет? – И он озадаченно заморгал.
– Поэтому я и знаю всё про пожар, – продолжал Кристофер.
– Мальчик из будущего и всепожирающий огонь – и всё это за одну ночь! – бормотал Мерриман. – Это невероятно!
– Значит, вы мне не верите?
– Я человек науки, Кит. Таинственное меня не пугает.
– Отлично, – кивнул Кристофер. – Тогда вам лучше к нему подготовиться.
Мэтр Мерриман окинул взглядом свои снадобья, лекарства и травы, книги и зашифрованные записи экспериментов.
– Возьмите с собой самое ценное, – посоветовал Кристофер.
– Даже не знаю, с чего начать, – задумчиво проговорил аптекарь. – Что мне спасать?
– Может, книги?
– Вот книги как раз легко восстановить. В Лондоне сотни книготорговцев.
– Им недолго осталось, – вздохнул Кристофер.
– О господи! Эверард! – позвал мэтр Мерриман, приоткрыв дверь.
Где-то в глубине дома хлопнула ещё одна дверь, и в коридоре послышались шаги.
– Да, сэр?
– Это мой помощник, – кивнул мэтр Мерриман на появившегося на пороге бледного юношу. Глаза у него были заспанные, а волосы растрепались, и он походил на испуганную сову в помятой одежде.
«Можно как угодно ругать двадцатый век, но у нас хотя бы пижамы есть».
– Эверард, этот мальчик пришёл предупредить нас о пожаре. Беги в ратушу и узнай, кто что делает. Нужно вывезти вещи в безопасное место.
– Боже мой, что, прямо на ночь глядя? – начал было молодой человек, но мэтр Мерриман взглядом остановил его. – Слушаюсь, сэр. – Эверард посмотрел в окно на огненное зарево. – Выглядит как Апокалипсис.
– Из древних пророчеств мы только полчищ саранчи ещё не видели, – вздохнул мэтр Мерриман.
Внезапно алхимика охватил ужас, и он снова опустился в кресло. До сих пор всё казалось ему захватывающим приключением: посланник из царства мёртвых, заклинания и тому подобные штуки, и он даже не успел задуматься о реальности пожара. А сейчас реальность навалилась на него, забирая надежду.
– Я понял, – проговорил он в следующее мгновение, вновь выпрямляясь. – Мы просто перенесём всё в Аптеку. В безопасное хранилище.
Кристофер печально покачал головой:
– Мне очень жаль, но это вряд ли поможет. Альберт сказал, что выгорит всё – до римской стены и дальше по реке до самого Уайтхолла.
– Я возьму мантию, – сказал Эверард и торопливо вышел из комнаты.
– Это немыслимо, – прошептал мэтр Мерриман почти беззвучно. – Похоже, Духодуй был всё-таки прав.
– Что это за тип, про которого вы всё время говорите? – спросил Кристофер.
Взгляд мэтра Мерримана вновь стал осмысленным.
– Это злобный, вечно создающий проблемы надоедливый мерзавец, вот он кто.
– Боюсь, мне это ни о чём не говорит.
– Он проповедник геенны огненной. Знаешь, поди, таких.
Кристофер покачал головой:
– По правде говоря, нет. Думаю, у нас их уже не водится.
Мэтр Мерриман вздохнул:
– Тогда, может, этот мир не так уж и безнадёжен. Аллилуйя Духодуй – это один из тех странствующих проповедников, которые вечно сулят всем несчастья, ведут неустанную борьбу против любых людских радостей и удовольствий и грозят ослушникам адом и вечной погибелью.
– И что?
– Вот уже несколько месяцев он ходит по Лондону, пророчествуя, что огонь и пылающая смола падут с неба и очистят город от грешников. Но в последнее время стало совсем плохо. Он отправляет своих последователей разрушать церкви и мешать богослужениям. Пару месяцев назад они даже пытались сжечь дома всех еврейских торговцев.
– Такое не может сойти ему с рук, – удивился Кристофер. – Нам тоже как раз приходится воевать с теми, кто так поступает.
– К сожалению, судьба евреев мало кого волнует. Никто не хочет из-за этого суетиться. – Мэтр Мерриман, словно извиняясь, развёл руками. – Хотя, конечно, то же самое может уже завтра случиться с любым из нас. Совсем недавно все еврейские торговцы были вообще изгнаны из страны, но сейчас некоторые уже вернулись, а брат Духодуй хочет вновь от них избавиться.
– Разве король не может просто бросить его в тюрьму, или заковать в кандалы, или как тут у вас принято в таких случаях?
– Боюсь, у брата Духодуя есть могущественные покровители. Они портят жизнь каждому, кто посмеет ему противиться. Он и сюда часто приходит, прямо к дому, и бормочет, топает и призывает небесные силы так, будто я дьявольское отродье, а не благочестивый христианин. Понимаешь, он ненавидит хирургов и аптекарей, потому что считает, что они вмешиваются в планы Божии. Но я не могу поверить, что Бог и впрямь хочет, чтобы люди мучились и страдали понапрасну. Я должен прогнать его отсюда, иначе он не даст людям обращаться ко мне, когда это им очень нужно.
– Похоже, он совершенно безумен.
– А может, и нет, – покачал головой мэтр Мерриман. – Если этот пожар действительно так ужасен, то, значит, мы действительно чем-то прогневали Бога. Иначе почему он наслал на нас сначала многолетнюю войну, потом чуму и вот теперь ещё и пожар?
– Я бы не стал обвинять в этом Бога, – фыркнул Кристофер. – Пожар начался в пекарне на Паддинг-Лейн. В этом нет ничего сверхъестественного.
Мэтр Мерриман словно очнулся от сна и вновь схватил в руку перо.
– У нас может быть мало времени, – сказал он. – Расскажи мне всё, что ты знаешь.
– О чём?
– О чём угодно! Обо всём! – Аптекарь уселся поудобней, готовый записывать. – О будущем, о настоящем… О моём настоящем. Обо всём, что случится с сегодняшнего дня до 1940 года.
– Я плохо знаю историю, – признался Кристофер. – Только то, что в школе рассказывают.
Мэтр Мерриман рассмеялся:
– Историю? Вот как вы о нас думаете. Это забавно: мы для вас такая же древность, как для нас – Ричард Львиное Сердце.
– Мы его тоже проходили. И ещё Робин Гуда, – кивнул Кристофер.
– Кого?
– Ладно, не важно. Зато я кое-что смыслю в разных других науках и могу вам сказать, что ваше время – это эпоха великих открытий.
– Эпоха чего?
– Я о вашем времени, – подтвердил Кристофер. – Семнадцатый век – это время замечательных открытий.
– Ну и хорошо.
– Самый великий учёный – это Исаак Ньютон[2].
– Никогда о таком не слышал, – пожал плечами мэтр Мерриман.
– Ну, может, он ещё не родился, – вздохнул Кристофер. – Я точно не помню. Но это он открыл закон всемирного тяготения и всякое такое.
– Всемирное тяготение? – переспросил Мерриман. – Это ещё что за чертовщина?
– Я не умею как следует объяснять, но вы скоро сами про всё узнаете.
– Хм. Придётся поискать этого парня. Ньютон, говоришь, его зовут?
– Да, а ещё Галилей[3]. В честь него даже комету назовут, но это, кажется, позже случится. – Кристофер оживился.
«А я, оказывается, многое помню».
– Король основал в Гринвиче обсерваторию[4]. Мы туда с классом на экскурсию ходили. А ещё кто-то рассчитал скорость света, но я не помню кто[5]. А ещё – температуру кипения воды: это сделал доктор Фаренгейт. А ещё в это время жило много знаменитых поэтов, хотя как по мне, так они все довольно скучные.
– А кто открыл таинственный эликсир бессмертия? – лицо мэтра Мерримана светилось от любопытства.
– Никто.
– О-хо-хо! Стало быть, он и в ваше время остаётся величайшей загадкой?
– Не совсем, – покачал головой Кристофер. – Просто это чушь собачья.
Мэтр Мерриман не понял самого выражения, но вполне уловил тон:
– Ты уверен?