Когда закончится август

Тяжело было говорить. — Они закрылись. Я понятия не имею, где сейчас кто-нибудь из этих детей. Это преследует меня по сей день.

— О нет. Что ты планировал сделать… когда позвонил им?

— Я не знаю. Я честно не могу тебе сказать. Я просто хотел убедиться, что с ним все в порядке — возможно, выяснить, как я могу помочь ему финансово. Я сделал несколько звонков, но никто не мог сказать мне, что случилось с детьми, которые там были.

— Это страшно, но ты знаешь, тот факт, что ты всё еще думал о нем после того, как уехал и хотел помочь, говорит о том, какой ты человек.

Прошло много времени с тех пор, как кто-то смотрел на меня с восхищением в глазах. Если бы я только заслуживал это.

В течение следующих получаса Хизер слушала, как я рассказывал ей больше историй из моих путешествий. Ее больше интересовали люди, с которыми я встречался на этом пути, чем места, которые я посещал, и я обнаружил, что это говорит о том, каким человеком она была.

Когда с озера подул прохладный летний ветерок, у раздвижной двери появилась мать Хизер.

Хизер заметила и сказала: «Мама, иди присоединяйся к нам».

— Нет. Я только вышла, чтобы принять свою таблетку. Я возвращаюсь в свою комнату.

— Приятно познакомиться, миссис Чедвик, — сказал я.

— Называйте меня Алиса.

Я встал и протянул руку. — Ноа Каваллари.

Она пожала её. — Думаю, это моя возможность поблагодарить вас за вашу помощь.

Сев обратно, я сказал: «Нет, спасибо не нужно. Как я и сказал Хизер, мне действительно нравится физический труд.» — Моя дочь настаивает на том, что у вас нет скрытых мотивов, но я не совсем уверена, что верю в это.

Отлично. Блядь. — Я могу заверить вас, у меня их нет.

— Сколько вам лет, сэр?

Дерьмо. Я не хотел разглашать свой возраст, главным образом потому, что знал, что Хизер так чертовски хотела его узнать. Но я не мог лгать.

— Тридцать четыре.

Хизер посмотрела на меня, и я точно знал, о чем она подумала: тридцать четыре не настолько уж много. Я сказал ей, что достаточно взрослый, чтобы быть ее отцом, потому что часть меня хотела, чтобы она поверила, будто я старше чем на самом деле, и у неё не появлялись никакие идеи.

— Ну, ты слишком взрослый для Хизер, но она, кажется, совершенно поражена тобой.

Хизер выглядела удрученной. — Мама, пожалуйста.

Но Алиса продолжала наступать. — Последнее, что ей нужно, чтобы ею поиграл и использовал человек, который в городе проездом. Она уязвима и ранимая. Если вы не планируете остаться здесь на озере Уиннипесоки, в чем я очень сомневаюсь, я советую вам действовать осторожно.

Хизер стиснула зубы. — Прекрати.

Мне нужно было пресечь это в зародыше. — Я не знаю, сколькими способами должен сказать это, миссис Чедвик — Алиса, — но у меня нет романтических намерений по отношению к вашей дочери. Она слишком молода для меня. Я приехал сюда не для того, чтобы усложнять свою жизнь, а наоборот. Так что ваши переживания беспочвенны.

Она скептически смотрела на меня несколько секунд. — Ну, тогда хорошо.

Мне нужно было убраться отсюда немедленно. Мало того, что эта женщина заставляла меня чувствовать себя совершенно неловко, так еще Хизер выглядела будто готова была заплакать или взорваться. Чем дольше я остаюсь, тем хуже будет эта ситуация.

— На этой ноте я хочу поблагодарить тебя, Хизер, за очень хороший ужин. Я отнесу свою тарелку внутрь на кухню и уйду.

Необычно, что Хизер не протестовала. На самом деле, она не сказала ни слова. Я понял, как она была расстроена.

Когда я вышел из кухни и направился к двери, чтобы надеть туфли, я заметил, что один из них пропал.

Какого черта? Краем глаза я заметил, как Толстоголовый уставился на меня. Мало того, моя туфля была у него во рту.

— Дружище, мне она нужна.

Он зарычал, когда я подошел. Когда я протянул руку, он утащил ее наверх.

Ты шутишь, что ли? Я не собирался преследовать его, поэтому я решил уйти в одной чертовой туфле.

Когда я шел по дороге, странное чувство последовало за мной по пути к лодочному домику. И это было не из-за того, что моя нога была в грязном мокром носке.

Это был гнев.

Я злился, что Хизер жила в виртуальном плену потребностей своей матери. Она заслуживала того, чтобы прожить свою жизнь, ходить в колледж, путешествовать и делать все, что ей чертовски приятно. Это бы продолжалось некоторое время, так как она была подростком. Но более того, я был зол на себя. Как бы я не хотел это признавать, мне нравилось сидеть на улице и разговаривать с ней больше, чем что-либо за действительно долгое время.

И это не было частью чертового плана.






Глава пятая




Хизер



— Как ты могла так поступить со мной? — ругалась я.

— Я просто пытаюсь защитить тебя, — сказала мама.

— Тем, что унизила меня до чертиков? Этот человек вел себя уважительно. Сперва, ты забиваешь на ужин. А потом отпугиваешь его чушью.

— Каждое слово, которое я сказала, — правда. Что ему от тебя нужно, если он уезжает в конце лета?

Теперь я кричала. — Он ничего не хочет! Я уже сказала тебе, что я его не интересую в этом смысле. Почему ты этого не понимаешь? Он ни черта не пытался сделать, а ты просто выставила дурой себя и меня. Ты ведешь себя так, как будто я ребенок. Мне почти двадцать один год — взрослая. Я не понимаю, что из этого ты не понимаешь. — Я взяла свою тарелку. — Я не могу этого сделать. Мне нужно в свою комнату.

— Хизер… мне очень жаль. Я просто…

— Я не могу! — крикнула я, уходя.

С мамой было много проблем, но я любила ее и знала, что у нее хорошие намерения. Она искренне верила, что каким-то образом защищает меня. Но я не могла смотреть на нее всю оставшуюся ночь.

После того, как я приняла душ, чтобы успокоиться, я написала Ною.

Хизер: Мне очень жаль. Я абсолютно расстроена.

Через несколько секунд он ответил.

Ноа: Не надо.

Хизер: Мне стыдно из-за того, что она тебе наговорила.

Ноа: Тебе нечего стыдиться. Ты ничего не сделала.

Было кое-что, что я действительно хотела снять как груз с души.

Хизер: Тебе не нужно меня жалеть… из-за моей ситуации. Я вижу, что ты жалеешь меня. Знаешь, у меня есть выбор. Я могла бы уехать из дома. Я выбрала остаться.

Я видела, что он печатал ответ.

Ноа: Я знаю это.

Хизер: Итак… 34, да?

Ноа: Да.

Хизер: Это не так уж и много.

Ноа: Все еще достаточно, чтобы быть твоим отцом.

Хизер: Да, если бы тебе было 14, когда я родилась!

Ноа: Технически возможно.

Хизер: Ты заставил меня думать, что тебе за сорок, хотя я никогда не думала, что ты так выглядишь. В этом больше смысла.

Ноа: Между 34 и 20 огромная разница.

Единственное, что сейчас было между тридцати четырьмя и двадцатью, это короткая прогулка к лодочному домику. Я не могла сдержать то, что чувствовала. У нас была связь сегодня вечером. Я это чувствовала. Я хотела увидеть его снова.

Хизер: Я могу зайти?

Через минуту он наконец ответил.

Ноа: Не думаю, что это хорошая идея.

Я была готова к такому ответу, но это все равно было неприятно.