Когда оживают Страхи

Честно выдержал паузу, внимательно наблюдая за окрестностями. Попутно извлек из планшета имеющиеся индикаторы и приборы, замерил и записал уровни напряженности Изнанки вокруг здания теургов, повозился с настройкой окуляров и прикинул, сколько энергии осталось в глазе стража, хватит ли на какое-либо воздействие.

На исходе получаса я сумел определить, что ловушек вокруг обители нет. Реальность вроде бы не расслаивалась, как в особняке наверху, исчадия пока бродили вдалеке. А значит, можно попытаться…

Если где-то рядом не прячется тот, бестелесный.

– Ладно, – сказал я самому себе. Сложил инструменты и встал, прокрался по коридору к лестнице и спустился на первый этаж храма той же дорогой, что поднимался. Еще раз мельком глянул на статую Христа и нерешительно застыл у выхода.

Что все-таки не нравилось в окружающем?

Сомнения сгустились, а нерешительность заставила замереть буквально на пороге. Казалось, будто за площадью кто-то внимательно наблюдает. Но я не мог зафиксировать ощущения, чужие эмоции. Это было предчувствие просто на уровне интуиции, что можно назвать паранойей. Однако привычка доверять собственным фобиям не раз спасала.

Посмотрев на маячившее впереди здание, я поднял левую руку и задумчиво потрогал темное пятнышко на ладони. У меня ведь есть последний козырь в рукаве. Знать бы, как им пользоваться. Тогда, при встрече с Мерти, получилось случайно. Потом Тени приходили на помощь, лишь когда я находился в опасности.

Или сам неосознанно звал их? Кто ж разберет. От идеи намеренно использовать подарок До я долго отказывался. Но пока ничего явно плохого со мной не происходило. Более того, выяснилось, что и Тьма никак не реагирует на Тени, не видит и не ощущает. И это интересно, так как могло спасти.

Рискнуть? Ради того, чтобы успокоить не в меру разбушевавшуюся манию преследования?..

Я попытался вспомнить свои ощущения во время ухода в Тень, сжал и разжал кулак, мысленно позвал неведомую силу. Но сообразил, что творю откровенную хрень, и кисло усмехнулся. Действую как маленький ребенок, что, начитавшись сказок о волшебниках, пытается запустить огненный шар из ладони. Но в реальности все немного сложнее и проще одновременно.

Отступив на шаг вглубь притвора, я оглянулся, будто в поисках подсказки. Взглянул на статую в молельной, на висящую на стене лампу – едва тлеющую, издающую болезненный треск. Нечаянно задел ботинком обломок камня и посмотрел под ноги.

Тень… Моя тень. Она то разбивалась на несколько тусклых и бледных оттенков, то густела, становилась почти вещественной.

Дурацкая мысль заставила замереть, я чуть не отмахнулся от досады. Но через миг вернулся к дикой идее. Боясь того, что не получится, и еще больше опасаясь успеха, присел на корточки и посмотрел на тень.

Тень посмотрела на меня.

Мотнув головой от неожиданно странного ощущения, звенящего и ясного, я затаил дыхание – неужто так элементарно? А затем медленно потянулся и притронулся к тени левой рукой, схватил, как невесомую простыню.

И она отозвалась, подалась навстречу, как ткань. Я встал и поднял ее, как оброненный плащ, и, вновь поддавшись наитию, шагнул внутрь, как в тоннель.

Лимб вряд ли можно назвать теплым и комфортным местом. Но именно сейчас я по-настоящему понял, что такое холод. Мороз ударил, как плетью, – хлестко и больно, наотмашь. Кожа моментально онемела, а дыхание перехватило, в ушах зазвенело.

Но справившись с первым ударом стужи, я моргнул и сообразил, что краски почти привычно исчезли. Не так, как происходило в Изнанке. Там мир заливало белым и реальные предметы казались темными росчерками во мгле. Здесь иначе. Объем и текстура сохранялись, но окружающее приобретало некую прозрачность и эфемерность, черные и белые тона в сотнях вариаций заполоняли все вокруг. А еще чрезвычайно обострились ощущения. То, что ранее ускользало от внимания, стало чертовски ясным. Вот как сейчас.

Тьма вихрилась вокруг роем аспидных хлопьев. Как пепел на картинах древних художников. Тишина наполнилась невнятными звуками: шорохами, ударами, голосами.

Поморгав, я вернулся к проему двери. И отчетливо увидел за полупрозрачными силуэтами зданий движущиеся вдалеке густые кляксы. От них веяло опасностью, голодом и нечеловеческой тоской. Вестники и твари рангом пониже.

Я перевел взгляд и невольно замер, приоткрыв рот в удивлении. Потому что поначалу не смекнул, что вижу. Но через миг догадался: здание Анклава. Запутанная структура, напоминающая пространственную головоломку невероятной сложности, где по черным линиям бегали искорки, виднелись пульсации нескольких ярких сердец-источников. И вместе с тем я видел и саму обитель. Но типа отражения или наложенного изображения.

Зрелище завораживало. Я услышал странную музыку, долетающую оттуда, и догадался, что так звенят теургические контуры. Но вместе с тем лицезреть такое больно: мозг с огромным трудом обрабатывал увиденное, и через несколько секунд голова страшно разболелась, пришлось отвести взгляд.

Пожалуй, совершенно случайно я посмотрел на здание академии. И вновь почти не удивился, заметив на третьем этаже, за большим стрельчатым окном, зыбкие человеческие фигуры. Увидел и подрагивающую пелену вроде мыльного пузыря, густую мглу. Работа какого-то скрывающего артефакта? Вроде плаща забвения?.. Но если в реальности эти хитрости ничем себя не выдавали, то тут я их видел, хоть и смутно.

Прищурился, напряг чувства. И в момент наивысшей концентрации ощутил чудовищную боль в теле, усиливающийся страшный холод, без труда вонзивший клыки в мои внутренности. Попытался сдвинуться, но завяз. Огляделся вокруг и с ужасом увидел десятки Теней, смотрящих на меня с жадностью голодных зверей, медленно подкрадывающихся.

«Ты думал обойдеш-шься без-с меня? – насмешливо шепнуло в уши. – Думал, с-справиш-шься Мак-Моран-н?.. Но я з-сдес-сь, хоз-зяйка Теней!»

Промолчал, осознав, что угодил в ловушку. Лишь яростно дернулся, пытаясь освободиться. Но с возрастающим отчаянием понял: тону в Тенях. Взвыл и ударил одну из накинувшихся тварей. Развернулся и пнул другую, ощутил тяжесть на плечах. Принялся разбрасывать мерзких чудовищ, задыхаясь и слабея с каждой секундой.

Лишь отчаяние позволило вырваться. Я отшатнулся к двери, присел. И осознал, что безликие монстры тоже опасливо застыли. Некоторые таяли, исчезали. По моим же рукам пробегали темные искры и языки пламени, раздавалось угрожающее потрескивание.

«Ты подчиниш-шься, Мак-Моран-н! И я не нарушаю клятву… сами так захотели».

– Да черта с два! – сплюнул я упрямо. Заметил свою тень, что так и не исчезла при переходе, а преданно стелилась у ног, и, сообразив, как следует действовать, схватил ее, вздернул и шагнул, как в люк.

Откуда-то издалека прилетел разочарованный вой, шипение десятков злобных тварей. Но было уже наплевать, я без сил рухнул прямо на пол и скрючился в судорогах. Сколько лежал, не помню – без мыслей, на грани потери сознания, но через какое-то время боль начала отступать. Я задрожал, застонал. И едва пошевелился, понял, что с меня сыплется иней и куски льда.

Проклятая стерва почти поймала. Не зря же опасался туда соваться. Но как же удачно сообразил, что выйти можно тем же путем, что и вошел.

Странно, раньше уходить в Тень получалось легче. Но, может, так происходило именно из-за того, что До помогала. Чудовищу хотелось, чтобы я освоил новые умения, сумел добраться до места заточения и освободил. Но после недавнего разговора и моего отказа решила действовать жестко, припугнуть или подчинить. Значит, я не зря опасался использовать новый дар. Подвох имелся, еще как имелся. И в свете последних событий надо непременно отыскать Мерти, выпытать подробности, пообщаться и с Дампиром, старый искатель тоже может чего подсказать.

Но дьявол, кто же тут окопался неподалеку? Явно недавно пришли, после меня. Иначе б заметили и захотели познакомиться поближе.

Злость заставила кровь бежать быстрее, растопила сердце. Я вновь застонал, но сумел подняться, оперся плечом о стену. Продышался, а затем посмотрел на здание академии, задумчиво размял пальцы. Неизвестные ничем себя не выдавали, и как бы я ни напрягал чувства, но не улавливал ни эмоций, ни звуков. Напряженность же Изнанки вокруг здания Анклава скрывала вибрации артефакта.

Спрятались, говорите?..

Вернувшись в молельную, я вновь обошел алтарь и там, за лестницей, в небольшой каморке, обнаружил дверь запасного выхода. Повоевал с ржавым засовом, выбрался на задний двор храма и перебежками по второстепенным улицам и переулкам добрался до здания академии.

В глаза бросились следы нескольких ног на пленке из плесени, в грязи и щебне, рядом со ступеньками парадного входа. Я замер на миг, а затем толкнул тяжелую дверь и осторожно просочился в просторный холл, сразу спрятался за колонной. Навострил уши и сжал кулаки.


По ступенькам широкой мраморной лестницы, полу и стенам пробежался узкий луч фонаря, во мгле возникли человеческие фигуры. Неизвестные спустились вниз и нерешительно застыли на площадке. И тут я ощутил напряженность в Изнанке от работы неизвестного артефакта.

По коже побежали мурашки, появилось ощущение, будто вокруг меня возникла невидимая пленка, мыльный пузырь. Мгла развеялась, из сумрака проявились лица, словно от щелчка тумблера включились звуки: шорох шагов, голоса, тяжелое сопение.

Надо же… но как?..

– …не рисковать. Идем к зданию и ищем дверь. Том, ты прикрываешь, пока я и Олифф будем работать.

– Да, мамочка.

– Оставь свои шуточки для портовых шлюх, кретин. Ол, ты что скажешь?..

Возникла красноречивая пауза, наполненная тяжелым сопением и страхом.

– Ол, ты уяснил задачу?

– Да.

– С чем-то не согласен?

– Да.

– И с чем же?..

Еще одна пауза, а затем вздох и угрюмая реплика:

– План дерьмовый. Мы будем как на ладони. Забыли, как тяжело уходили от тварей там, рядом с портом?.. Лиам не предупредил, что столкнемся с таким. Я не хочу рисковать шкурой ради его… этих… как их… амбиций. Надо сматываться. Тем более что искателя потеряли.

– Плевать! Сами разберемся.

– Да? А ты знаешь, что произойдет, если начнем обшаривать стены? Уверена, что не подохнем?.. У меня так приятель вляпался когда-то, схватился за кусок стеклышка, а наутро выплюнул легкие на мостовую. В натуре выплюнул, рыжая, без прикрас!

Хм, а детина не так туп, как мнилось. У горы мускулов и жира, оказывается, есть мозги. Чего не скажешь о вроде бы более сообразительных на вид напарниках. Хотя о чем я? Когда разум правил миром? Страсти, страхи и животные инстинкты довлеют и над лучшими из людей. А тут представлены далеко не эталонные особи.

– Ол, не сгущай краски. Мы в шаге от цели. Нельзя отступать, когда почти дошли. У нас есть ключ. У меня устройство, которое помогает прятаться. Все получится.

– Да брось! – раздался голос белобрысого ублюдка, издевательский и вызывающий. – Нагадил в штаны наш великан. Пусть бежит куда хочет, сами справимся.

– Твоего мнения не спрашивали. Из-за тебя трижды чуть не подохли, слишком рано потеряли ценного специалиста, – холодно процедила Мора. Выдержала паузу и, очевидно повернувшись к здоровяку, добавила: – Ол, ты нам нужен. Подумай.

Судя по напряженной паузе, ломали друг друга взглядами. А я еще раз внутренне изумился: да как выжили? В таких местах могут работать лишь спаянные команды, понимающие друг друга не то что с полуслова, а с полумысли. Эти же постоянно ругаются, шумят, сверкают артефактами. Их должны были сожрать еще в начале пути! Ведь видел, как вслед им кинулся бестелесный. Но почему-то целы и невредимы. Парадокс. Дуракам везет?..

Поколебавшись, я признал: как бы ни хотелось мне избавиться от дрянной компании, но необходим ключ. Ни силой, ни обманом отобрать не смогу. И если пойдут сейчас сами, шанс разобраться в происходящем потеряю окончательно и бесповоротно.

Находиться в таком обществе не слишком приятно. Но один раз уже «потерялся». Кто сказал, что не смогу сделать так еще раз?

– Вообще-то увалень прав, – ровно сказал я. – Если вы сунетесь к зданию, ваш интересный приборчик войдет в резонанс с защитой и взорвется. У тебя, Мора, точно кишки разлетятся по округе.

Выходить из-за колонны я не стал, и правильно – ибо, едва открыл рот, раздался сухой щелчок взводимого курка. Луч фонаря ударил в стену передо мной, мазнул по колонне, и наступила напряженная тишина. Я немного подождал, а затем медленно вышел с поднятыми руками, поморгал, прищурился и проворчал:

– В глаза светить не обязательно. Успокойтесь… я это, я.

Слава святым, не пальнули сдуру. Но и оружие не опустили. Сверлили прицельными взглядами, тискали рукояти револьверов.

– Не уверена, – напряженно сказала Мора. – Куда ты исчез?

– Это вы пропали, – любезно уточнил я. – Пока задраивал люк, убежали вперед. А я нечаянно пропустил этаж, на который зашли.

– Верно, – хохотнул Том. – Драпали мы так, что пятки сверкали. И забыли о нашем экскурсоводе.

– Ну и кто в том виноват? – фыркнула рыжая, покосившись на блондина. Вновь посмотрела поверх дула револьвера. – Почему не вернулся и не пошел за нами?..

– Я пытался. Но на лестнице был Вестник.

– Почему сразу не сам Люцифер? – ехидно прокомментировал Том. Расслабился и опустил оружие, достал нож и принялся чистить острием ногти. – Я слышал, что выживших после встречи с Вестниками не остается.

– Он меня не учуял, – пояснил я. – Пошел за вами. А мне удалось подняться выше.

И вновь наступила тишина. В полумраке холла было заметно, как побледнели Мора и Олифф, в глазах заметалась паника. Белобрысый безумец слегка отвлекся от своего увлекательного занятия и иронично приподнял бровь:

– Тогда получается, что мертвецы и одержимые – мы. Забавно. Ну или тебе померещилось, искатель.

– Может, и так, – покладисто согласился я.

В глазах Тома появилось понимающее выражение: дескать, да, тебе пришлось солгать, чтобы как-то оправдаться. Ведь хотел обойти на повороте. Но озвучить не успел. Наткнулся на яростный взгляд наемницы и, хмыкнув, опять занялся маникюром. А рыжая нахмурилась, размышляя, потом резко спросила: