Когда наши миры сталкиваются
Часть 32 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Привет, детка. — Аманда обнимает меня за талию, приподнимается и целует.
— Привет, — закатываю глаза, глядя на нее. Мы только начали встречаться. Она самая горячая девушка в нашем классе. У нее хорошая фигурка и свободно раздвигающиеся ножки. Чего еще может желать парень?
— Я не могу поверить, что вы, придурки, действительно собираетесь пройти через это. Я – бешеная сука, но даже я знаю, что это подло, — высказала свое мнение Аманда, когда я убираю ее руку со своей талии.
— Если у тебя с этим такая чертова проблема, то ты можешь убираться, милая, — вмешивается Крейг. Я смеюсь над его прямотой.
Аманда бьет его пор руке и смотрит на меня, не знаю почему.
— Ты его слышала. Убирайся! — требую я, делая несколько шагов от нее к бочонку в кузове грузовика Дэна.
Я наполняю свой красный одноразовый стаканчик до краев, делая большой глоток пива. Это освежает и мне удается успокоить нервы. В глубине души я знаю, что Аманда права по обоим пунктам. Она – стерва, но то, что мы планируем совершенно неправильно. Даже я со своим нулевым осознанием знаю это. Но было уже слишком поздно. Шелли идет ко мне с невинной улыбкой на губах.
— Привет, детка! — кричу я, чтобы привлечь ее внимание, а также внимание всех остальных, слоняющихся вокруг. Я знаю, что никто не понимает, почему Шелли болтается с нами сегодня вечером, но достаточно скоро они поймут.
— Привет, — говорит она застенчиво, стоя достаточно близко, чтобы было очевидно, что моя тяжелая работа окупилась. Она влюбилась в меня, и все, что для этого потребовалось – несколько прикосновений к ее руке и несколько кривых ухмылок ей в коридоре.
Все это началось, когда мы с Шелли оказались в паре на уроке химии, чтобы вместе работать над лабораторной. Она умна, наивна и легко раздражалась. Все, что мне нужно было, это сделать небольшой сексуальный намек, и она краснела, как школьница. Объяснив ей, что мне нужна дополнительная помощь в классе, она предложила свою помощь, и я предложил подарить ей оргазм (в шутку... потому что она была чиста, как первый снег). Не думаю, что она была слишком против этой идеи, хотя... даже у невинных есть потаенные мечты.
После того, как все узнали, что мы с Шелли работаем вместе над домашним заданием каждую неделю, ребята, в основном Крейг, придумали эту забавную идею. Крейг подумал, что будет забавно развести ее. Ну, чтобы заставить ее поверить, что я влюблен в нее, а затем, когда она увлечется мной, пустить слух о том, что она была только развлечением для меня и моих друзей...»
— Ты не стал этого делать? Грэм? — Кеннеди прерывает ход моих мыслей в середине рассказа.
— Я сделал, и не горжусь собой, Кен. Ты должна это знать, — умоляю я, надеясь всеми фибрами души, что она мне поверит.
— Что было дальше? —спрашивает она, ей нужно знать больше.
Я продолжаю свою историю, ненавидя себя еще больше, чем в тот день, когда все это произошло.
«Ночь продолжалась, как и большинство из них за старшей школой. Мы напиваемся, слушая музыку. Девчонки забиваются в угол, сплетничая о том, о чем, черт возьми, говорят девчонки. Парни несут какую-то чушь, а я взял девственность Шелли на заднем сиденье своего грузовика.
— Хочешь прокатиться со мной? — я помню, как спрашивал Шелли. Крейг ухмылялся за ее спиной, как чеширский кот. Он знает, что сейчас произойдет. Он замешан во всем этом.
— Конечно, — соглашается Шелли, когда я беру ее за руку и веду к своему грузовику. Я открываю дверь. Очевидно, все мои джентльменские привычки не исчезли полностью. Они любили появляться всякий раз, когда считали это необходимым, но никогда не в нужное время.
За футбольным полем есть небольшая грунтовая дорога, которая ведет в небольшой лес. Он используется для перепиха в течение многих лет. Я привел сюда довольно много девушек. Шелли была другой. Другие девочки получали второй раз, но не она. С ней все будет один раз и только ради шутки.
Я выпрыгиваю из кабины грузовика. Шелли следует за мной, усаживаясь на одеяло, которое я расстилаю для нас. Я беру ее за руку, переплетая наши пальцы. Она смотрит вперед, чувствуя головокружение от предвкушения, и ее щеки порываются румянцем. Целую ее несколько раз, просто небольшие искусственные поцелуи здесь и там. Ничего слишком горячего и тяжелого, но все они служат своей цели.
— Ты мне нравишься, и я знаю, что ты, вероятно, не веришь мне, но я говорю правду, — лгу я, заправляя прядь волос за ухо Шелли. Она вдруг задумывается над моими словами и в ее глазах появляется нежность.
Крючок, леска и грузило.
— Я верю тебе, Грэм, — вздыхает она с радостью под моим прикосновением.
Принимаю ее реакцию, как сигнал к дальнейшему, и целую ее. Знаю, что она будет отзывчива ко мне, поэтому иду дальше. Я целую ее в шею, пробираясь к губам, и веду ее на сиденье моего грузовика. Забираясь следом устраиваюсь между ее ног. Слава богу, на улице тепло. На ней была хлопчатобумажную юбка до колен, что облегчало мне доступ...»
— Пожалуйста, избавь меня от подробностей, Грэм. Я уже могу предположить, что произошло. Ты лишил ее девственности, не так ли? Ты взял ее, даже не подумав о том, что это будет значить для нее, — рявкает Кеннеди, отчаянно проводя руками по своим длинным каштановым волосам. Она начинает ходить вокруг моей машины, бормоча что-то себе под нос.
— Я знаю, что я ужасный человек, Кеннеди! Твой взгляд говорит достаточно, — шепчу я, пытаясь схватить ее за руку, когда она проходит мимо меня.
Кеннеди быстро отдергивает руку, бросая на меня убийственный взгляд, способный поставить меня на колени. Я вижу, как в ее глазах начинают собираться слезы.
— Это еще не самое худшее… — продолжаю я объяснять то, что произошло после того, как я лишил Шелли девственности.
«Сразу после того, как выхожу из Шелли, вытаскиваю ее из машины. Она даже не успевает поправить юбку, когда я сажусь за руль моего грузовика, оставляя ее в том лесу. Я въезжаю на стоянку, выскакиваю из машины и вижу Крейга, прислонившегося к «Вольво» Аманды.
— Все готово? — спрашивает меня Крейг с коварной улыбкой.
— Да, — отвечаю я, чувствуя сумбур в мыслях. Стыд был в верхней части списка. Натянуть на лицо улыбку не получается. Я даю Крейгу пять, когда он вытягивает руку.
— Отлично! — Крейг смотрит мне за спину.
Это все, что нужно чтобы понять, что Шелли направлялась ко мне. Я искренне верю, что она сядет в машину, не приближаясь ко мне. Поворачиваюсь и вижу, что она стоит всего в нескольких шагах от меня. Ее глаза красные от слез, что катятся по ее щекам.
— Большая часть меня хотела подбежать к ней и извиниться, и сделать все правильно, хотя я знал, что делать нечего. Тогда я не был хорошим человеком. Может быть, я все еще такой. Ты заставляешь меня верить, что Грэма который был тогда, здесь больше нет, — умоляю я Кеннеди, указывая на свое сердце.
— Что вы сделали с этой бедной девушкой, Грэм? —спрашивает Кеннеди, почти боясь моего ответа. Она знает, что история еще не закончилась. Она чувствует, что дальше будет только хуже.
— Мы ее погубили, —отвечаю я честно, прежде чем продолжить.
«— Грэм? — Шелли заставляет себя произнести мое имя своими распухшими губами.
— Что тебе нужно, Шелли? — рявкаю я, зная, что то, что собирался сделать, будет необратимо. Глаза Шелли расширяются под моим пристальным взглядом. — Мы закончили! — я машу рукой между нами.
Ребята вокруг нас смеются над явным унижением Шелли.
— О, боже! Я такая идиотка! Я думала, что действительно нравлюсь тебе. Ты говорил мне все эти милые вещи, но все это время я была просто большой шуткой для тебя и твоих друзей. Есть над чем посмеяться, когда я повернусь спиной! — выкрикивает Шелли, привлекая внимание остальных моих друзей.
Крейг подходит и встает рядом со мной. Он может быть пугающим, когда смотрит на тебя так холодно. Глаза Шелли говорят сами за себя. На ее лице мелькает страх и сменяется смирением. Она понимает, что ей не место среди таких людей, как мы с Крейгом или кто-то из нас. Она была слишком умна. В момент слабости, которая была создана моими руками и только моими руками, она забыла, насколько умна, забыла, что она лучше нас.
— Ну, милая, в одном ты права. Ты идиотка, раз думала, что Грэм Блэк даст тебе больше, чем просто быстрый трах! — произносит Крейг, бросая слова в лицо Шелли, издеваясь над ней. — Именно это ты и сделала, верно? Ты только что раздвинула для него свои пухлые ножки? Я и не знал, что под всей этой мешковатой одеждой скрывается такая шлюха!
Шелли убегает со слезами и смущением в глазах. Я поворачиваюсь лицом ко всем, кого знаю, делая вид, что мне наплевать на то, что я только что сделал, что мои действия не имеют значения, потому что я – Грэм Блэк. Я никогда никому не рассказывал, но после той ночи я пытался звонить и писать Шелли, и больше никогда не слышал о ней. Было слишком поздно брать свои слова обратно, слишком поздно извиняться».
— Я чертовски опоздал, Кеннеди! Я ничего не мог поделать. Просто было чертовски поздно! — кричу я, ударяя кулаками по капоту своей машины и ощущая боль в костяшках пальцев.
— Никогда не поздно исправить свои ошибки. Время есть всегда. То, что ты сделал с этой девушкой, было бессердечным и совсем не похоже на парня, которого я знаю, Грэм, — отвечает Кеннеди, качая головой.
— В том-то и дело, что я не могу это исправить, Кеннеди. Она покончила с собой неделю спустя, в этой школе. Ты ничего не слышала об этом, потому что мой отец убедил моего деда скрыть это. Она оставила записку, Кеннеди. Шелли объяснила, почему она так поступила, и я был в верхней части этого списка. Ты понимаешь, что я имею в виду? Мой неправильный выбор погубил эту девушку! И мой выбор будет продолжать разрушать тебя! — я борюсь, пытаясь отойти от решительной Кеннеди. Закрываю лицо руками и сжимаюсь от стыда. Впервые в жизни признаюсь, что стыжусь того, кто я есть.
Кеннеди обвивает руки вокруг моей шеи, когда я встаю. Она подпрыгивает, обхватывает меня ногами и вцепляется в меня мертвой хваткой. Я чувствую, как ее ногти впиваются мне в спину. Она держится изо всех сил, пытаясь сохранить ту версию меня, которую видит рядом с собой.
— Грэм, твой выбор не может контролировать действия других! Ты сделал что-то ужасное, но это не значит, что у Шелли не было проблем до тебя. Иногда самые незначительные вещи опрокидывают людей через край без какой-либо причины, — утверждает Кеннеди, положив голову мне на плечо.
Я заставляю ее посмотреть на меня, и когда она это делает, вижу боль в ее глазах.
— Теперь это не имеет значения. Я просто хотел, чтобы ты все это знала. Ты заслуживаешь знать, с каким парнем ты сейчас.
— Я знаю, с кем я сейчас. Я никогда не была с парнем, о котором ты только что говорил. Это уже не ты! — Кеннеди успокаивающе проводит большими пальцами по моему подбородку. — У всех есть прошлое, Грэм. Тебе нужно научиться отпускать вещи. Ты делаешь настоящее тяжелее для себя, держась за все это. Я люблю тебя, Грэм Блэк, и ничто из того, что ты мне скажешь, не изменит этого, — честно говорит Кеннеди, спрыгивая с моих рук. Она наклоняется, чтобы поцеловать меня. Наши губы сливаются осторожно, словно боясь, что все между нами рухнет.
— Я никогда не думал, что буду кого-то любить. Я никогда не думал, что заслуживаю любви кого-то вроде тебя, но, Боже, Кеннеди... Я люблю тебя так чертовски сильно, что иногда это больно, — говорю я честно, вытирая слезу, скатывающуюся по щеке Кеннеди.
Когда мы въехали на эту стоянку, больше всего я боялся, что Кеннеди увидит меня таким, каким я вижу себя сам. Я хочу быть тем человеком, который ставит других выше себя, который легко делает правильный выбор. Я хочу быть в состоянии увидеть свою ценность, не глядя в глаза Кеннеди для этого. Она верит в меня больше, чем я заслуживаю, а она заслуживает того, чтобы иметь все, что когда-либо хотела.
Когда смотрю ей в глаза, мне кажется, что все будет хорошо. В ней есть легкость, которую трудно найти в ком-то другом. Эта девушка из тех людей, за которых ты переживаешь и защищаешь. Кеннеди – добро в этом мире!
Глава 43
Кеннеди
Недели, последовавшие за признанием Грэма, пролетают незаметно. Мы провели наше время в разговорах о человеке, которым Грэм был раньше и о том, каким он хочет быть. Его честность благородна и является истинной силой его характера. Жестокое обращение его отца не смогло погасить его пламя, как и его ошибки. Парень начинает понимать, что он всего лишь человек, причем молодой человек, и ошибки случаются, но он не должен позволять им определять себя.
В глазах Грэма горит огонь, который заразителен. Ты не можешь остановить свое сердце от желания биться в унисон с его. Он тот тип человека, за которого ты борешься. Он – свет в этом мире.
К счастью, парни и глазом не моргают, когда мы идем по коридору, держась за руки. Они все перестают беспокоить нас, когда мы прячемся на пристани у озера, пока все заняты тем, чтобы напиться и перепихнуться. Это стало нашим местом для уединения. Втайне я думаю, что Грэм рад, что ему не приходится играть роль Мистера популярность. Я рада, что без Грэма дом Крейга больше не являлся местом для проведения субботних вечеринок. Вы все еще можете видеть его дом с другой стороны небольшого озера, но, к счастью, Крейг достаточно умен, чтобы держать дистанцию.
Слухи, наконец, прекратились после нескольких довольно нелепых объяснений о природе наших с Грэмом отношений. Некоторые девушки даже зашли так далеко, чтобы сказать, что я плачу Грэму, чтобы он был моим парнем, чтобы получить доступ к «толпе». Грэм на это только рассмеялся. С другой стороны, я не нашла в этом ничего смешного.
Когда мы с ним вдвоем ужинаем или тусуемся у меня дома, я иногда забываю, что он тот, кто он есть. Грэм не понимает, каково это все для меня. Девочки по-прежнему задирают носы, когда я прохожу мимо. Они следят за тем, чтобы его не было рядом, и он не видел этого или, по крайней мере, пока не поворачивался к ним спиной. После того, как стало известно, что мы не просто играем, авансы всех девушек в его сторону становятся сильнее. Похоже, им всем трудно принять нас как пару, поэтому они думают, что это их обязанность – искушать Грэма.
Я принимаю решение, несмотря на все это. Думаю, что приняла решение на парковке той ночью, когда держалась за Грэма в страхе, что он исчезнет. Это никогда не должно было обсуждаться только потому, что я трусиха. По крайней мере, я была трусихой. Больше нет. Сомневаться в Грэме больше не вариант. Я могу страдать или жить долго и счастливо. Я знаю, что это долгий путь, так как мы все еще в средней школе. Знаю, что наша любовь вряд ли продлится долго. Но также знаю, что все, что произойдет между нами, будет стоить того, независимо от результата. Грэм был и всегда будет первым парнем, которого я полюбила, и терпеливая любовь к нему – это единственное, что я знаю.
Мы проводим большую часть нашего времени вместе, когда Грэм не занят тренировками. Он даже познакомил меня со своей мамой. Не думаю, что у него были определенные намерения делать это, но когда однажды вечером мы столкнулись с ней в продуктовом магазине, думаю, у него не было другого выбора. Она очень красива, с темно-каштановыми волосами, подстриженными в стильный боб. Теперь я знаю, в кого у Грэма такие потрясающие глаза. Она была вежлива и учтива, хотя я знаю, что это была всего лишь игра. Я знаю, что происходит, когда никто не смотрит. Трудно стоять перед ней и вести себя так, будто все, что я знаю об их семье – это совершенство.
Когда мы садимся в машину Грэма, он молчит, пока мы возвращаемся к моему дому. Радио в его машине едва слышно, и я подпеваю песням, глядя в окно. Я узнала, что молчание Грэма не обязательно значит, что все хорошо. Иногда это самое худшее.
— Ты собираешься что-то сказать? — спрашиваю я, протягивая руку и хватая его за руку. Если он отстранится, тогда буду знать, что мои страхи верны.
— Привет, — закатываю глаза, глядя на нее. Мы только начали встречаться. Она самая горячая девушка в нашем классе. У нее хорошая фигурка и свободно раздвигающиеся ножки. Чего еще может желать парень?
— Я не могу поверить, что вы, придурки, действительно собираетесь пройти через это. Я – бешеная сука, но даже я знаю, что это подло, — высказала свое мнение Аманда, когда я убираю ее руку со своей талии.
— Если у тебя с этим такая чертова проблема, то ты можешь убираться, милая, — вмешивается Крейг. Я смеюсь над его прямотой.
Аманда бьет его пор руке и смотрит на меня, не знаю почему.
— Ты его слышала. Убирайся! — требую я, делая несколько шагов от нее к бочонку в кузове грузовика Дэна.
Я наполняю свой красный одноразовый стаканчик до краев, делая большой глоток пива. Это освежает и мне удается успокоить нервы. В глубине души я знаю, что Аманда права по обоим пунктам. Она – стерва, но то, что мы планируем совершенно неправильно. Даже я со своим нулевым осознанием знаю это. Но было уже слишком поздно. Шелли идет ко мне с невинной улыбкой на губах.
— Привет, детка! — кричу я, чтобы привлечь ее внимание, а также внимание всех остальных, слоняющихся вокруг. Я знаю, что никто не понимает, почему Шелли болтается с нами сегодня вечером, но достаточно скоро они поймут.
— Привет, — говорит она застенчиво, стоя достаточно близко, чтобы было очевидно, что моя тяжелая работа окупилась. Она влюбилась в меня, и все, что для этого потребовалось – несколько прикосновений к ее руке и несколько кривых ухмылок ей в коридоре.
Все это началось, когда мы с Шелли оказались в паре на уроке химии, чтобы вместе работать над лабораторной. Она умна, наивна и легко раздражалась. Все, что мне нужно было, это сделать небольшой сексуальный намек, и она краснела, как школьница. Объяснив ей, что мне нужна дополнительная помощь в классе, она предложила свою помощь, и я предложил подарить ей оргазм (в шутку... потому что она была чиста, как первый снег). Не думаю, что она была слишком против этой идеи, хотя... даже у невинных есть потаенные мечты.
После того, как все узнали, что мы с Шелли работаем вместе над домашним заданием каждую неделю, ребята, в основном Крейг, придумали эту забавную идею. Крейг подумал, что будет забавно развести ее. Ну, чтобы заставить ее поверить, что я влюблен в нее, а затем, когда она увлечется мной, пустить слух о том, что она была только развлечением для меня и моих друзей...»
— Ты не стал этого делать? Грэм? — Кеннеди прерывает ход моих мыслей в середине рассказа.
— Я сделал, и не горжусь собой, Кен. Ты должна это знать, — умоляю я, надеясь всеми фибрами души, что она мне поверит.
— Что было дальше? —спрашивает она, ей нужно знать больше.
Я продолжаю свою историю, ненавидя себя еще больше, чем в тот день, когда все это произошло.
«Ночь продолжалась, как и большинство из них за старшей школой. Мы напиваемся, слушая музыку. Девчонки забиваются в угол, сплетничая о том, о чем, черт возьми, говорят девчонки. Парни несут какую-то чушь, а я взял девственность Шелли на заднем сиденье своего грузовика.
— Хочешь прокатиться со мной? — я помню, как спрашивал Шелли. Крейг ухмылялся за ее спиной, как чеширский кот. Он знает, что сейчас произойдет. Он замешан во всем этом.
— Конечно, — соглашается Шелли, когда я беру ее за руку и веду к своему грузовику. Я открываю дверь. Очевидно, все мои джентльменские привычки не исчезли полностью. Они любили появляться всякий раз, когда считали это необходимым, но никогда не в нужное время.
За футбольным полем есть небольшая грунтовая дорога, которая ведет в небольшой лес. Он используется для перепиха в течение многих лет. Я привел сюда довольно много девушек. Шелли была другой. Другие девочки получали второй раз, но не она. С ней все будет один раз и только ради шутки.
Я выпрыгиваю из кабины грузовика. Шелли следует за мной, усаживаясь на одеяло, которое я расстилаю для нас. Я беру ее за руку, переплетая наши пальцы. Она смотрит вперед, чувствуя головокружение от предвкушения, и ее щеки порываются румянцем. Целую ее несколько раз, просто небольшие искусственные поцелуи здесь и там. Ничего слишком горячего и тяжелого, но все они служат своей цели.
— Ты мне нравишься, и я знаю, что ты, вероятно, не веришь мне, но я говорю правду, — лгу я, заправляя прядь волос за ухо Шелли. Она вдруг задумывается над моими словами и в ее глазах появляется нежность.
Крючок, леска и грузило.
— Я верю тебе, Грэм, — вздыхает она с радостью под моим прикосновением.
Принимаю ее реакцию, как сигнал к дальнейшему, и целую ее. Знаю, что она будет отзывчива ко мне, поэтому иду дальше. Я целую ее в шею, пробираясь к губам, и веду ее на сиденье моего грузовика. Забираясь следом устраиваюсь между ее ног. Слава богу, на улице тепло. На ней была хлопчатобумажную юбка до колен, что облегчало мне доступ...»
— Пожалуйста, избавь меня от подробностей, Грэм. Я уже могу предположить, что произошло. Ты лишил ее девственности, не так ли? Ты взял ее, даже не подумав о том, что это будет значить для нее, — рявкает Кеннеди, отчаянно проводя руками по своим длинным каштановым волосам. Она начинает ходить вокруг моей машины, бормоча что-то себе под нос.
— Я знаю, что я ужасный человек, Кеннеди! Твой взгляд говорит достаточно, — шепчу я, пытаясь схватить ее за руку, когда она проходит мимо меня.
Кеннеди быстро отдергивает руку, бросая на меня убийственный взгляд, способный поставить меня на колени. Я вижу, как в ее глазах начинают собираться слезы.
— Это еще не самое худшее… — продолжаю я объяснять то, что произошло после того, как я лишил Шелли девственности.
«Сразу после того, как выхожу из Шелли, вытаскиваю ее из машины. Она даже не успевает поправить юбку, когда я сажусь за руль моего грузовика, оставляя ее в том лесу. Я въезжаю на стоянку, выскакиваю из машины и вижу Крейга, прислонившегося к «Вольво» Аманды.
— Все готово? — спрашивает меня Крейг с коварной улыбкой.
— Да, — отвечаю я, чувствуя сумбур в мыслях. Стыд был в верхней части списка. Натянуть на лицо улыбку не получается. Я даю Крейгу пять, когда он вытягивает руку.
— Отлично! — Крейг смотрит мне за спину.
Это все, что нужно чтобы понять, что Шелли направлялась ко мне. Я искренне верю, что она сядет в машину, не приближаясь ко мне. Поворачиваюсь и вижу, что она стоит всего в нескольких шагах от меня. Ее глаза красные от слез, что катятся по ее щекам.
— Большая часть меня хотела подбежать к ней и извиниться, и сделать все правильно, хотя я знал, что делать нечего. Тогда я не был хорошим человеком. Может быть, я все еще такой. Ты заставляешь меня верить, что Грэма который был тогда, здесь больше нет, — умоляю я Кеннеди, указывая на свое сердце.
— Что вы сделали с этой бедной девушкой, Грэм? —спрашивает Кеннеди, почти боясь моего ответа. Она знает, что история еще не закончилась. Она чувствует, что дальше будет только хуже.
— Мы ее погубили, —отвечаю я честно, прежде чем продолжить.
«— Грэм? — Шелли заставляет себя произнести мое имя своими распухшими губами.
— Что тебе нужно, Шелли? — рявкаю я, зная, что то, что собирался сделать, будет необратимо. Глаза Шелли расширяются под моим пристальным взглядом. — Мы закончили! — я машу рукой между нами.
Ребята вокруг нас смеются над явным унижением Шелли.
— О, боже! Я такая идиотка! Я думала, что действительно нравлюсь тебе. Ты говорил мне все эти милые вещи, но все это время я была просто большой шуткой для тебя и твоих друзей. Есть над чем посмеяться, когда я повернусь спиной! — выкрикивает Шелли, привлекая внимание остальных моих друзей.
Крейг подходит и встает рядом со мной. Он может быть пугающим, когда смотрит на тебя так холодно. Глаза Шелли говорят сами за себя. На ее лице мелькает страх и сменяется смирением. Она понимает, что ей не место среди таких людей, как мы с Крейгом или кто-то из нас. Она была слишком умна. В момент слабости, которая была создана моими руками и только моими руками, она забыла, насколько умна, забыла, что она лучше нас.
— Ну, милая, в одном ты права. Ты идиотка, раз думала, что Грэм Блэк даст тебе больше, чем просто быстрый трах! — произносит Крейг, бросая слова в лицо Шелли, издеваясь над ней. — Именно это ты и сделала, верно? Ты только что раздвинула для него свои пухлые ножки? Я и не знал, что под всей этой мешковатой одеждой скрывается такая шлюха!
Шелли убегает со слезами и смущением в глазах. Я поворачиваюсь лицом ко всем, кого знаю, делая вид, что мне наплевать на то, что я только что сделал, что мои действия не имеют значения, потому что я – Грэм Блэк. Я никогда никому не рассказывал, но после той ночи я пытался звонить и писать Шелли, и больше никогда не слышал о ней. Было слишком поздно брать свои слова обратно, слишком поздно извиняться».
— Я чертовски опоздал, Кеннеди! Я ничего не мог поделать. Просто было чертовски поздно! — кричу я, ударяя кулаками по капоту своей машины и ощущая боль в костяшках пальцев.
— Никогда не поздно исправить свои ошибки. Время есть всегда. То, что ты сделал с этой девушкой, было бессердечным и совсем не похоже на парня, которого я знаю, Грэм, — отвечает Кеннеди, качая головой.
— В том-то и дело, что я не могу это исправить, Кеннеди. Она покончила с собой неделю спустя, в этой школе. Ты ничего не слышала об этом, потому что мой отец убедил моего деда скрыть это. Она оставила записку, Кеннеди. Шелли объяснила, почему она так поступила, и я был в верхней части этого списка. Ты понимаешь, что я имею в виду? Мой неправильный выбор погубил эту девушку! И мой выбор будет продолжать разрушать тебя! — я борюсь, пытаясь отойти от решительной Кеннеди. Закрываю лицо руками и сжимаюсь от стыда. Впервые в жизни признаюсь, что стыжусь того, кто я есть.
Кеннеди обвивает руки вокруг моей шеи, когда я встаю. Она подпрыгивает, обхватывает меня ногами и вцепляется в меня мертвой хваткой. Я чувствую, как ее ногти впиваются мне в спину. Она держится изо всех сил, пытаясь сохранить ту версию меня, которую видит рядом с собой.
— Грэм, твой выбор не может контролировать действия других! Ты сделал что-то ужасное, но это не значит, что у Шелли не было проблем до тебя. Иногда самые незначительные вещи опрокидывают людей через край без какой-либо причины, — утверждает Кеннеди, положив голову мне на плечо.
Я заставляю ее посмотреть на меня, и когда она это делает, вижу боль в ее глазах.
— Теперь это не имеет значения. Я просто хотел, чтобы ты все это знала. Ты заслуживаешь знать, с каким парнем ты сейчас.
— Я знаю, с кем я сейчас. Я никогда не была с парнем, о котором ты только что говорил. Это уже не ты! — Кеннеди успокаивающе проводит большими пальцами по моему подбородку. — У всех есть прошлое, Грэм. Тебе нужно научиться отпускать вещи. Ты делаешь настоящее тяжелее для себя, держась за все это. Я люблю тебя, Грэм Блэк, и ничто из того, что ты мне скажешь, не изменит этого, — честно говорит Кеннеди, спрыгивая с моих рук. Она наклоняется, чтобы поцеловать меня. Наши губы сливаются осторожно, словно боясь, что все между нами рухнет.
— Я никогда не думал, что буду кого-то любить. Я никогда не думал, что заслуживаю любви кого-то вроде тебя, но, Боже, Кеннеди... Я люблю тебя так чертовски сильно, что иногда это больно, — говорю я честно, вытирая слезу, скатывающуюся по щеке Кеннеди.
Когда мы въехали на эту стоянку, больше всего я боялся, что Кеннеди увидит меня таким, каким я вижу себя сам. Я хочу быть тем человеком, который ставит других выше себя, который легко делает правильный выбор. Я хочу быть в состоянии увидеть свою ценность, не глядя в глаза Кеннеди для этого. Она верит в меня больше, чем я заслуживаю, а она заслуживает того, чтобы иметь все, что когда-либо хотела.
Когда смотрю ей в глаза, мне кажется, что все будет хорошо. В ней есть легкость, которую трудно найти в ком-то другом. Эта девушка из тех людей, за которых ты переживаешь и защищаешь. Кеннеди – добро в этом мире!
Глава 43
Кеннеди
Недели, последовавшие за признанием Грэма, пролетают незаметно. Мы провели наше время в разговорах о человеке, которым Грэм был раньше и о том, каким он хочет быть. Его честность благородна и является истинной силой его характера. Жестокое обращение его отца не смогло погасить его пламя, как и его ошибки. Парень начинает понимать, что он всего лишь человек, причем молодой человек, и ошибки случаются, но он не должен позволять им определять себя.
В глазах Грэма горит огонь, который заразителен. Ты не можешь остановить свое сердце от желания биться в унисон с его. Он тот тип человека, за которого ты борешься. Он – свет в этом мире.
К счастью, парни и глазом не моргают, когда мы идем по коридору, держась за руки. Они все перестают беспокоить нас, когда мы прячемся на пристани у озера, пока все заняты тем, чтобы напиться и перепихнуться. Это стало нашим местом для уединения. Втайне я думаю, что Грэм рад, что ему не приходится играть роль Мистера популярность. Я рада, что без Грэма дом Крейга больше не являлся местом для проведения субботних вечеринок. Вы все еще можете видеть его дом с другой стороны небольшого озера, но, к счастью, Крейг достаточно умен, чтобы держать дистанцию.
Слухи, наконец, прекратились после нескольких довольно нелепых объяснений о природе наших с Грэмом отношений. Некоторые девушки даже зашли так далеко, чтобы сказать, что я плачу Грэму, чтобы он был моим парнем, чтобы получить доступ к «толпе». Грэм на это только рассмеялся. С другой стороны, я не нашла в этом ничего смешного.
Когда мы с ним вдвоем ужинаем или тусуемся у меня дома, я иногда забываю, что он тот, кто он есть. Грэм не понимает, каково это все для меня. Девочки по-прежнему задирают носы, когда я прохожу мимо. Они следят за тем, чтобы его не было рядом, и он не видел этого или, по крайней мере, пока не поворачивался к ним спиной. После того, как стало известно, что мы не просто играем, авансы всех девушек в его сторону становятся сильнее. Похоже, им всем трудно принять нас как пару, поэтому они думают, что это их обязанность – искушать Грэма.
Я принимаю решение, несмотря на все это. Думаю, что приняла решение на парковке той ночью, когда держалась за Грэма в страхе, что он исчезнет. Это никогда не должно было обсуждаться только потому, что я трусиха. По крайней мере, я была трусихой. Больше нет. Сомневаться в Грэме больше не вариант. Я могу страдать или жить долго и счастливо. Я знаю, что это долгий путь, так как мы все еще в средней школе. Знаю, что наша любовь вряд ли продлится долго. Но также знаю, что все, что произойдет между нами, будет стоить того, независимо от результата. Грэм был и всегда будет первым парнем, которого я полюбила, и терпеливая любовь к нему – это единственное, что я знаю.
Мы проводим большую часть нашего времени вместе, когда Грэм не занят тренировками. Он даже познакомил меня со своей мамой. Не думаю, что у него были определенные намерения делать это, но когда однажды вечером мы столкнулись с ней в продуктовом магазине, думаю, у него не было другого выбора. Она очень красива, с темно-каштановыми волосами, подстриженными в стильный боб. Теперь я знаю, в кого у Грэма такие потрясающие глаза. Она была вежлива и учтива, хотя я знаю, что это была всего лишь игра. Я знаю, что происходит, когда никто не смотрит. Трудно стоять перед ней и вести себя так, будто все, что я знаю об их семье – это совершенство.
Когда мы садимся в машину Грэма, он молчит, пока мы возвращаемся к моему дому. Радио в его машине едва слышно, и я подпеваю песням, глядя в окно. Я узнала, что молчание Грэма не обязательно значит, что все хорошо. Иногда это самое худшее.
— Ты собираешься что-то сказать? — спрашиваю я, протягивая руку и хватая его за руку. Если он отстранится, тогда буду знать, что мои страхи верны.