Когда наши миры сталкиваются
Часть 30 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Кен, ты в порядке? — спрашивает Вайолет, похлопывая меня по ноге и отвлекая от мыслей.
— Мы можем просто оставить это между нами? У Грэма достаточно дел. Я не хочу обременять его этим, — тихо объясняю я. Он должен знать о попытках Крейга напугать меня, но я не могу заставить себя дать ему еще один повод для волнения.
— Кеннеди, Грэм захочет узнать, — спорит она.
Я знаю, что Вайолет права, но я всего лишь не хочу давать ему повод для беспокойства.
— Ты не понимаешь. Есть вещи, о которых ты не знаешь и не понимаешь, просто верь мне, когда я говорю, что ему не нужно об этом знать.
Вайолет кивает, довольствуясь моими объяснениями. Она бросает эту тему, но это не значит, что Крэйг покидает мои мысли.
Бейсбола и скаутов, а также проблем с отцом достаточно, чтобы Грэму было чем заняться. Я знаю, что отец не оставил его в покое. Я не показываю, что замечаю, но я вижу синяки и чувствую, как он съеживается и напрягается, когда обнимаю его слишком сильно. Последнее, что нужно Грэму, это беспокоиться о том, что он оставил меня одну. Это секрет, который лучше пока оставить в тайне.
Глава 40
Грэм
Все мои мечты становятся реальностью, и единственный человек, которого я не могу дождаться, чтобы рассказать об этом, сидит в «Пиццерии Антонио». Я прохожу через стеклянную двойную дверь и, как всегда, точно знаю, где она, не оглядываясь по сторонам. Это инстинкт, какая-то невидимая нить, связывающая нас вместе.
Не желая прерывать ее в середине приступа смеха, вероятно из-за чего-то сказанного Вайолет, отступаю назад, чтобы посмотреть на нее. Только лучшая подруга может заставить ее так смеяться. Смех Кеннеди разносится по всему залу, переполненному обедающими людьми. Один этот звук заставляет мое сердце биться быстрее. Я все еще удивляюсь, как сильно Кеннеди влияет на меня.
На ней те джинсы, которые я так люблю. Они низко сидят на ее бедрах, и когда она двигается, ее майка поднимается, показывая небольшую часть ее голой спины и живота. Кто бы мог подумать, что маленький участок кожи может так отвлекать. Каждый раз, когда сегодня вечером Кеннеди наклонялась к забору, я это замечал.
Я глубоко вздыхаю, любуясь ею. То, как она откидывает голову назад, когда смеется, и то, как кладет руку на основание шеи, как будто это поможет спрятать красоту ее смеха. Ее смех резко обрывается. Кеннеди заметно напрягается, я вижу это с того места, где стою и улыбаюсь. Кеннеди так быстро поворачивает голову в сторону, что секунду боюсь, что она сломает шею. Она оглядывает меня, начиная с пальцев ног и медленно поднимаясь к лицу, где я приветствую ее подмигиванием.
Кеннеди выскакивает из кабинки, оставляя Вайолет и Дэна смотреть, как она подбегает ко мне. Теперь, когда у нее нет костылей, ей гораздо легче передвигаться. Я никогда не скажу ей, но мне их не хватает. Она больше зависела от меня, когда спотыкалась с ними. Девушка обвивает руками мою шею, и я крепко обнимаю ее.
— Сегодня ты был потрясающ, — хвалит Кеннеди, болтая ногами, чтобы ее снова опустили на землю.
— У меня есть для вас важные новости, — гордо признаюсь я.
— Не думаю, что это новость, когда мы все знаем, зачем на игре были скауты. — Кеннеди игриво толкает меня локтем в бок.
— О, правда? — Я толкаю ее в ответ, когда мы возвращаемся к кабинке. — Тогда просвети меня о том, что произошло сегодня вечером. Я бы хотел услышать твои предположения.
— Дай угадаю. Сотни скаутов приезжают издалека только ради того, чтобы увидеть, какому университету ты отдашь предпочтение в будущем. — Кеннеди смотрит на меня в ожидании ответа. — Я хотя бы приблизилась к истине?
Я обнимаю ее за плечи, сильнее прижимая к себе. Девушка прекрасно подходит моему телу. Она поспешно обхватывает меня рукой за талию.
— Близко, детка. Скаут из «Джорджии» собирается посетить нашу следующую игру, чтобы увидеть меня на поле. Я всегда хотел поступить именно туда, и теперь эта мечта не кажется такой уж далекой, — честно говорю я.
Кеннеди проскальзывает в кабинку и снова поворачивается ко мне.
— Любой, кто не слеп, может увидеть, что ты должен играть в бейсбол, Грэм. — Она протягивает руку под стол, кладет ее мне на бедро, проводит ею вверх и вниз по всей длине, насколько может дотянуться, позволяя ей замереть чуть ближе, чем мне хочется. Она рисует круги большим пальцем, вызывая жар, проходящий через мое тело, что мгновенно делает меня твердым.
Понимая, что мы с Кеннеди ведем себя грубо, я обращаю внимание на наших ожидающих друзей. Вайолет изучает нас, как будто мы ее научный проект, который она просто не совсем понимает, а Дэн делает то, что он делает лучше всего – изучает изгибы Вайолет.
Я отвешиваю ему подзатыльник, чтобы отвлечь его. Он потирает ушибленное место.
— Какого черта это было? — кричит Дэн, пытаясь скрыть ухмылку на лице.
Он чертовски хорошо знает, за что получил подзатыльник. Не думаю, что они признают, что они больше, чем просто гребаные приятели несмотря на то, что оба утверждают обратное.
— Неужели никто никогда не учил тебя, что грубо трахать девушку глазами на глазах у людей?
Все смеются над моей прямотой.
— Говорит тот самый человек, который забыл научить Кеннеди что нельзя тереть член своего парня под столом, — огрызается Вайолет, подмигивая Кеннеди.
Кеннеди давится водой, которую пьет. Я легонько похлопываю ее по спине, и обе девушки снова заливаются смехом.
— Я не... — возражает Кеннеди в полном ужасе.
Вайолет скептически приподнимает бровь.
— Что? Так и было. — Вайолет вскидывает руки в знак капитуляции. — Я тебя не осуждаю. Я чертовски тобой горжусь. Кто знал, что Грэм Блэк будет тем, кто избавит тебя от подавления своей сексуальности. Кроме того, если вы хотите продолжить, я уверена, что мы с Дэном найдем чем заняться, пока ты... закончишь с ним.
— Вайолет! — Кеннеди визжит от ужаса. Ее щеки от смущения становятся исключительно ярко-красными. Иногда легко забыть, что еще неделю или две назад Кеннеди была девственницей.
К нам подходит официантка, чтобы принять заказ, отрывая двух девушек от пристального взгляда друг на друга. На ее бейджике написано «Вероника» с маленькой розовой наклейкой в конце в виде сердечка. По тому, как она смотрит на меня сквозь ресницы, предполагаю, что мы знакомы. У нее взгляд той, кто была в моей спальне, и я в дискомфорте ерзаю на месте. Глаза Дэна расширяются, как будто он одновременно со мной понимает то же самое, что и я.
— Ты облажался, — говорит Дэн через стол.
— Как дела, Грэм? — Вероника говорит тихо и решительно. Большинство назвали бы этот тон сексуальным, и я не настолько невежествен, чтобы не согласиться. Да, ее голос определенно хорош, но не идет ни в какое сравнение со сладким голосом Кеннеди.
— Все хорошо. — Я одариваю ее дружелюбной улыбкой, стараясь казаться безразличным. Замечаю, что рука Кеннеди замирает на моем бедре. Круговые поглаживания прекращаются. Девушка застывает рядом со мной. Она знает, что что-то не так. Напряжение ощутимо.
— Я не видела тебя с вечеринки Крейга несколько месяцев назад. Думала, ты позвонишь после той ночи, — признается Вероника, забивая последний гвоздь в мой гроб.
Я так боялся этого момента. Я не идиот. Такие ситуации неизбежны. Защитить Кеннеди от неловких встреч с прошлыми ошибками невозможно. Кеннеди переключается с напряженного вида на холодный, наблюдает и ждет, что произойдет дальше. Она отдергивает руку от моего бедра, полностью сосредоточившись на десертном меню.
— Вероника, это моя девушка, Кеннеди, — предлагаю обратить ее внимание на Кеннеди в надежде исправить ситуацию, прежде чем она пойдет дальше, чем уже зашла. Кеннеди относится к Веронике дружелюбно, как я и предполагал. Она улыбается Веронике, протягивая ей руку с грацией, которую никто не ожидал бы от кого-то в этой ситуации.
— Приятно познакомиться, — настаивает Кеннеди с искренней улыбкой, на которую способна только она.
— Девушка? — голос Вероники пронизан гневом и явным замешательством от слова «девушка». Никто не замечает, что она не протягивает руку, чтобы пожать руку Кеннеди. Кеннеди медленно убирает ее, снова сосредоточившись на десертном меню.
— Вот дерьмо, поехали, — шепчет Вайолет себе под нос. Дэн бросает на нее взгляд, приказывая ей заткнуться, прежде чем я сделаю то же самое.
— Девушка, — говорю я, пытаясь подчеркнуть, насколько я серьезен.
— Ты что, издеваешься надо мной? — Вероника перекрикивает окружающую нас болтовню, заставляя всех прекратить свои разговоры, чтобы посмотреть шоу. — У Грэма Блэка, «мужчины-шлюхи», есть девушка? Запишите это в книгу. Такое, черт возьми, случается впервые!
Вероника смотрит на Кеннеди с отвращением. Удивительно, но Кеннеди и глазом не моргнула на ее истерику. Она – воплощение крутости и собранности.
Вероника обращается к Кеннеди, положив руки на стол прямо перед нами.
— Дай угадаю? Он сказал тебе, что ты особенная, что ни одна девушка не сравнится с тобой? А после ты обнаружила, что твои штаны спущены, но рубашка все еще на тебе, верно? — Кеннеди молчит и смотрит на Веронику с жалостью. — Не трать свое время, милая. У таких парней, как Грэм, нет девушек, особенно таких невинных, как ты. Ты девушка на наделю и никогда не будешь чем-то большим!
— Достаточно, Вероника! — останавливаю ее тираду строгим и требовательным тоном. Я просто хочу, чтобы это закончилось. Не совсем так я представлял себе наше первое свидание.
От Кеннеди идет пар, когда она смотрит на Веронику. Никогда не видел ее такой злой. Думаю, мне нужно пристегнуться. Кеннеди совсем не трусишка.
— Нет, Грэм, она права, — практически шепчет Кеннеди.
— Что? — сейчас я в еще большем замешательстве, чем раньше. Кеннеди кладет руку мне на щеку и быстро целует в губы, прежде чем снова переключить свое внимание на нашу официантку.
— Все говорят, что у Грэма Блэка не может быть постоянной девушки, но вот я здесь. Так что, возможно, все ошибаются. Ты ошибаешься. — Кеннеди с улыбкой смотрит на нашу официантку. — Все ошибаются, потому что именно я сижу в пятницу вечером в этой кабинке, а какая-то девушка, которая уронила свои прелестные кружевные трусики по простому щелчку его пальцев, говорит мне то, что я уже знаю. Лучше всего то, что мне плевать, что ты скажешь, потому что ты стоишь, принимая наш заказ, пока я сижу здесь рядом с парнем, у которого не бывает девушек! — Кеннеди делает воздушные кавычки, когда она говорит «девушки».
Каждый из нас пристально смотрит на Кеннеди открыв рты от удивления. Я хватаю руку Кеннеди под столом, сжимая ее в знак признательности за то, что она бросилась на нашу защиту. Вероника наблюдает за нами. Она, должно быть, думает, что если будет смотреть достаточно долго, то что-то изменится, но этого не происходит и не произойдет.
— Мы закажем большую пиццу с мясом и среднюю с ананасом и ветчиной. Спасибо, — приказывает Кеннеди, не спуская пристального взгляда с Вероники.
Вайолет подавляет смех, но он достаточно громкий, чтобы все услышали. Вероника несется обратно на кухню.
— Она собирается плюнуть в нашу еду? — шутит Дэн, заставив остальных рассмеяться над его шуткой. Мы молчим, ожидая, когда ситуация войдет в норму.
Кеннеди поворачивается лицом ко мне, держа свою руку в моей. Думаю, я все еще в шоке от наглости Кеннеди. Проводить ночи, беспокоясь о том, как Кеннеди отреагирует на мое прошлое, теперь кажется глупым. Я приятно удивлен ее реакцией. Она держалась с высоко поднятой головой, не позволяя кому-то отнять что-либо от наших отношений.
— Хорошо, я скажу это, потому что больше никто не скажет. Кто ты такая, черт возьми, и что ты сделала с моей лучшей подругой? — Вайолет таращится на Кеннеди с другого конца стола. — Это было впечатляюще!
— Она все еще здесь, — улыбается Кеннеди своей милой улыбкой с гордым блеском в глазах.
— Я думал, ты встанешь и надерешь этой девчонке задницу, — добавляет Дэн деликатно, как слон в посудной лавке. — Напомни мне никогда не злить тебя.
— Похоже, ревность подняла свою уродливую голову на некую официантку, — усмехается Вайолет в направлении, куда ушла Вероника.
— Не думаю, что это была ревность. Она просто защищала то, что принадлежит ей по праву, — поправляю я их. Кеннеди целует меня в щеку, когда я слегка толкаю ее локтем в бок в знак признательности.
Вероника больше не возвращается к нашему столу. Тем не менее мы получаем нашу пиццу невредимой, насколько можем судить с первого осмотра. Поверьте, мы дважды проверили. Разговор отклоняется от битвы Кеннеди с официанткой и быстро поворачивается к чему-то более легкому. Мы говорим в основном о бейсболе. Замечаю, что Кеннеди напрягается при упоминании Джорджии. Я смотрю на нее, и она быстро отводит взгляд, сосредоточившись на Вайолет. Знаете, что происходит? Вайолет и Кеннеди ведут молчаливый диалог и мне начинает казаться что женское население владеет этой техникой в совершенстве. Вайолет встает из-за стола, и Кеннеди быстро следует за ней. Я из-за всех сил сдерживаюсь чтобы не спросить ее, все ли с ней в порядке. Кеннеди уходит в дальний угол ресторана, я смотрю ей в след, пока не перестаю ее видеть.
— У тебя все плохо, — хихикает Дэн, недоверчиво качая головой.
— Ты понятия не имеешь насколько, чувак, — говорю я себе под нос, оглядываясь на Дэна, который улыбается мне так, будто я только что открыл ему тайны мира.
Глава 41
Кеннеди
— Мы можем просто оставить это между нами? У Грэма достаточно дел. Я не хочу обременять его этим, — тихо объясняю я. Он должен знать о попытках Крейга напугать меня, но я не могу заставить себя дать ему еще один повод для волнения.
— Кеннеди, Грэм захочет узнать, — спорит она.
Я знаю, что Вайолет права, но я всего лишь не хочу давать ему повод для беспокойства.
— Ты не понимаешь. Есть вещи, о которых ты не знаешь и не понимаешь, просто верь мне, когда я говорю, что ему не нужно об этом знать.
Вайолет кивает, довольствуясь моими объяснениями. Она бросает эту тему, но это не значит, что Крэйг покидает мои мысли.
Бейсбола и скаутов, а также проблем с отцом достаточно, чтобы Грэму было чем заняться. Я знаю, что отец не оставил его в покое. Я не показываю, что замечаю, но я вижу синяки и чувствую, как он съеживается и напрягается, когда обнимаю его слишком сильно. Последнее, что нужно Грэму, это беспокоиться о том, что он оставил меня одну. Это секрет, который лучше пока оставить в тайне.
Глава 40
Грэм
Все мои мечты становятся реальностью, и единственный человек, которого я не могу дождаться, чтобы рассказать об этом, сидит в «Пиццерии Антонио». Я прохожу через стеклянную двойную дверь и, как всегда, точно знаю, где она, не оглядываясь по сторонам. Это инстинкт, какая-то невидимая нить, связывающая нас вместе.
Не желая прерывать ее в середине приступа смеха, вероятно из-за чего-то сказанного Вайолет, отступаю назад, чтобы посмотреть на нее. Только лучшая подруга может заставить ее так смеяться. Смех Кеннеди разносится по всему залу, переполненному обедающими людьми. Один этот звук заставляет мое сердце биться быстрее. Я все еще удивляюсь, как сильно Кеннеди влияет на меня.
На ней те джинсы, которые я так люблю. Они низко сидят на ее бедрах, и когда она двигается, ее майка поднимается, показывая небольшую часть ее голой спины и живота. Кто бы мог подумать, что маленький участок кожи может так отвлекать. Каждый раз, когда сегодня вечером Кеннеди наклонялась к забору, я это замечал.
Я глубоко вздыхаю, любуясь ею. То, как она откидывает голову назад, когда смеется, и то, как кладет руку на основание шеи, как будто это поможет спрятать красоту ее смеха. Ее смех резко обрывается. Кеннеди заметно напрягается, я вижу это с того места, где стою и улыбаюсь. Кеннеди так быстро поворачивает голову в сторону, что секунду боюсь, что она сломает шею. Она оглядывает меня, начиная с пальцев ног и медленно поднимаясь к лицу, где я приветствую ее подмигиванием.
Кеннеди выскакивает из кабинки, оставляя Вайолет и Дэна смотреть, как она подбегает ко мне. Теперь, когда у нее нет костылей, ей гораздо легче передвигаться. Я никогда не скажу ей, но мне их не хватает. Она больше зависела от меня, когда спотыкалась с ними. Девушка обвивает руками мою шею, и я крепко обнимаю ее.
— Сегодня ты был потрясающ, — хвалит Кеннеди, болтая ногами, чтобы ее снова опустили на землю.
— У меня есть для вас важные новости, — гордо признаюсь я.
— Не думаю, что это новость, когда мы все знаем, зачем на игре были скауты. — Кеннеди игриво толкает меня локтем в бок.
— О, правда? — Я толкаю ее в ответ, когда мы возвращаемся к кабинке. — Тогда просвети меня о том, что произошло сегодня вечером. Я бы хотел услышать твои предположения.
— Дай угадаю. Сотни скаутов приезжают издалека только ради того, чтобы увидеть, какому университету ты отдашь предпочтение в будущем. — Кеннеди смотрит на меня в ожидании ответа. — Я хотя бы приблизилась к истине?
Я обнимаю ее за плечи, сильнее прижимая к себе. Девушка прекрасно подходит моему телу. Она поспешно обхватывает меня рукой за талию.
— Близко, детка. Скаут из «Джорджии» собирается посетить нашу следующую игру, чтобы увидеть меня на поле. Я всегда хотел поступить именно туда, и теперь эта мечта не кажется такой уж далекой, — честно говорю я.
Кеннеди проскальзывает в кабинку и снова поворачивается ко мне.
— Любой, кто не слеп, может увидеть, что ты должен играть в бейсбол, Грэм. — Она протягивает руку под стол, кладет ее мне на бедро, проводит ею вверх и вниз по всей длине, насколько может дотянуться, позволяя ей замереть чуть ближе, чем мне хочется. Она рисует круги большим пальцем, вызывая жар, проходящий через мое тело, что мгновенно делает меня твердым.
Понимая, что мы с Кеннеди ведем себя грубо, я обращаю внимание на наших ожидающих друзей. Вайолет изучает нас, как будто мы ее научный проект, который она просто не совсем понимает, а Дэн делает то, что он делает лучше всего – изучает изгибы Вайолет.
Я отвешиваю ему подзатыльник, чтобы отвлечь его. Он потирает ушибленное место.
— Какого черта это было? — кричит Дэн, пытаясь скрыть ухмылку на лице.
Он чертовски хорошо знает, за что получил подзатыльник. Не думаю, что они признают, что они больше, чем просто гребаные приятели несмотря на то, что оба утверждают обратное.
— Неужели никто никогда не учил тебя, что грубо трахать девушку глазами на глазах у людей?
Все смеются над моей прямотой.
— Говорит тот самый человек, который забыл научить Кеннеди что нельзя тереть член своего парня под столом, — огрызается Вайолет, подмигивая Кеннеди.
Кеннеди давится водой, которую пьет. Я легонько похлопываю ее по спине, и обе девушки снова заливаются смехом.
— Я не... — возражает Кеннеди в полном ужасе.
Вайолет скептически приподнимает бровь.
— Что? Так и было. — Вайолет вскидывает руки в знак капитуляции. — Я тебя не осуждаю. Я чертовски тобой горжусь. Кто знал, что Грэм Блэк будет тем, кто избавит тебя от подавления своей сексуальности. Кроме того, если вы хотите продолжить, я уверена, что мы с Дэном найдем чем заняться, пока ты... закончишь с ним.
— Вайолет! — Кеннеди визжит от ужаса. Ее щеки от смущения становятся исключительно ярко-красными. Иногда легко забыть, что еще неделю или две назад Кеннеди была девственницей.
К нам подходит официантка, чтобы принять заказ, отрывая двух девушек от пристального взгляда друг на друга. На ее бейджике написано «Вероника» с маленькой розовой наклейкой в конце в виде сердечка. По тому, как она смотрит на меня сквозь ресницы, предполагаю, что мы знакомы. У нее взгляд той, кто была в моей спальне, и я в дискомфорте ерзаю на месте. Глаза Дэна расширяются, как будто он одновременно со мной понимает то же самое, что и я.
— Ты облажался, — говорит Дэн через стол.
— Как дела, Грэм? — Вероника говорит тихо и решительно. Большинство назвали бы этот тон сексуальным, и я не настолько невежествен, чтобы не согласиться. Да, ее голос определенно хорош, но не идет ни в какое сравнение со сладким голосом Кеннеди.
— Все хорошо. — Я одариваю ее дружелюбной улыбкой, стараясь казаться безразличным. Замечаю, что рука Кеннеди замирает на моем бедре. Круговые поглаживания прекращаются. Девушка застывает рядом со мной. Она знает, что что-то не так. Напряжение ощутимо.
— Я не видела тебя с вечеринки Крейга несколько месяцев назад. Думала, ты позвонишь после той ночи, — признается Вероника, забивая последний гвоздь в мой гроб.
Я так боялся этого момента. Я не идиот. Такие ситуации неизбежны. Защитить Кеннеди от неловких встреч с прошлыми ошибками невозможно. Кеннеди переключается с напряженного вида на холодный, наблюдает и ждет, что произойдет дальше. Она отдергивает руку от моего бедра, полностью сосредоточившись на десертном меню.
— Вероника, это моя девушка, Кеннеди, — предлагаю обратить ее внимание на Кеннеди в надежде исправить ситуацию, прежде чем она пойдет дальше, чем уже зашла. Кеннеди относится к Веронике дружелюбно, как я и предполагал. Она улыбается Веронике, протягивая ей руку с грацией, которую никто не ожидал бы от кого-то в этой ситуации.
— Приятно познакомиться, — настаивает Кеннеди с искренней улыбкой, на которую способна только она.
— Девушка? — голос Вероники пронизан гневом и явным замешательством от слова «девушка». Никто не замечает, что она не протягивает руку, чтобы пожать руку Кеннеди. Кеннеди медленно убирает ее, снова сосредоточившись на десертном меню.
— Вот дерьмо, поехали, — шепчет Вайолет себе под нос. Дэн бросает на нее взгляд, приказывая ей заткнуться, прежде чем я сделаю то же самое.
— Девушка, — говорю я, пытаясь подчеркнуть, насколько я серьезен.
— Ты что, издеваешься надо мной? — Вероника перекрикивает окружающую нас болтовню, заставляя всех прекратить свои разговоры, чтобы посмотреть шоу. — У Грэма Блэка, «мужчины-шлюхи», есть девушка? Запишите это в книгу. Такое, черт возьми, случается впервые!
Вероника смотрит на Кеннеди с отвращением. Удивительно, но Кеннеди и глазом не моргнула на ее истерику. Она – воплощение крутости и собранности.
Вероника обращается к Кеннеди, положив руки на стол прямо перед нами.
— Дай угадаю? Он сказал тебе, что ты особенная, что ни одна девушка не сравнится с тобой? А после ты обнаружила, что твои штаны спущены, но рубашка все еще на тебе, верно? — Кеннеди молчит и смотрит на Веронику с жалостью. — Не трать свое время, милая. У таких парней, как Грэм, нет девушек, особенно таких невинных, как ты. Ты девушка на наделю и никогда не будешь чем-то большим!
— Достаточно, Вероника! — останавливаю ее тираду строгим и требовательным тоном. Я просто хочу, чтобы это закончилось. Не совсем так я представлял себе наше первое свидание.
От Кеннеди идет пар, когда она смотрит на Веронику. Никогда не видел ее такой злой. Думаю, мне нужно пристегнуться. Кеннеди совсем не трусишка.
— Нет, Грэм, она права, — практически шепчет Кеннеди.
— Что? — сейчас я в еще большем замешательстве, чем раньше. Кеннеди кладет руку мне на щеку и быстро целует в губы, прежде чем снова переключить свое внимание на нашу официантку.
— Все говорят, что у Грэма Блэка не может быть постоянной девушки, но вот я здесь. Так что, возможно, все ошибаются. Ты ошибаешься. — Кеннеди с улыбкой смотрит на нашу официантку. — Все ошибаются, потому что именно я сижу в пятницу вечером в этой кабинке, а какая-то девушка, которая уронила свои прелестные кружевные трусики по простому щелчку его пальцев, говорит мне то, что я уже знаю. Лучше всего то, что мне плевать, что ты скажешь, потому что ты стоишь, принимая наш заказ, пока я сижу здесь рядом с парнем, у которого не бывает девушек! — Кеннеди делает воздушные кавычки, когда она говорит «девушки».
Каждый из нас пристально смотрит на Кеннеди открыв рты от удивления. Я хватаю руку Кеннеди под столом, сжимая ее в знак признательности за то, что она бросилась на нашу защиту. Вероника наблюдает за нами. Она, должно быть, думает, что если будет смотреть достаточно долго, то что-то изменится, но этого не происходит и не произойдет.
— Мы закажем большую пиццу с мясом и среднюю с ананасом и ветчиной. Спасибо, — приказывает Кеннеди, не спуская пристального взгляда с Вероники.
Вайолет подавляет смех, но он достаточно громкий, чтобы все услышали. Вероника несется обратно на кухню.
— Она собирается плюнуть в нашу еду? — шутит Дэн, заставив остальных рассмеяться над его шуткой. Мы молчим, ожидая, когда ситуация войдет в норму.
Кеннеди поворачивается лицом ко мне, держа свою руку в моей. Думаю, я все еще в шоке от наглости Кеннеди. Проводить ночи, беспокоясь о том, как Кеннеди отреагирует на мое прошлое, теперь кажется глупым. Я приятно удивлен ее реакцией. Она держалась с высоко поднятой головой, не позволяя кому-то отнять что-либо от наших отношений.
— Хорошо, я скажу это, потому что больше никто не скажет. Кто ты такая, черт возьми, и что ты сделала с моей лучшей подругой? — Вайолет таращится на Кеннеди с другого конца стола. — Это было впечатляюще!
— Она все еще здесь, — улыбается Кеннеди своей милой улыбкой с гордым блеском в глазах.
— Я думал, ты встанешь и надерешь этой девчонке задницу, — добавляет Дэн деликатно, как слон в посудной лавке. — Напомни мне никогда не злить тебя.
— Похоже, ревность подняла свою уродливую голову на некую официантку, — усмехается Вайолет в направлении, куда ушла Вероника.
— Не думаю, что это была ревность. Она просто защищала то, что принадлежит ей по праву, — поправляю я их. Кеннеди целует меня в щеку, когда я слегка толкаю ее локтем в бок в знак признательности.
Вероника больше не возвращается к нашему столу. Тем не менее мы получаем нашу пиццу невредимой, насколько можем судить с первого осмотра. Поверьте, мы дважды проверили. Разговор отклоняется от битвы Кеннеди с официанткой и быстро поворачивается к чему-то более легкому. Мы говорим в основном о бейсболе. Замечаю, что Кеннеди напрягается при упоминании Джорджии. Я смотрю на нее, и она быстро отводит взгляд, сосредоточившись на Вайолет. Знаете, что происходит? Вайолет и Кеннеди ведут молчаливый диалог и мне начинает казаться что женское население владеет этой техникой в совершенстве. Вайолет встает из-за стола, и Кеннеди быстро следует за ней. Я из-за всех сил сдерживаюсь чтобы не спросить ее, все ли с ней в порядке. Кеннеди уходит в дальний угол ресторана, я смотрю ей в след, пока не перестаю ее видеть.
— У тебя все плохо, — хихикает Дэн, недоверчиво качая головой.
— Ты понятия не имеешь насколько, чувак, — говорю я себе под нос, оглядываясь на Дэна, который улыбается мне так, будто я только что открыл ему тайны мира.
Глава 41
Кеннеди