Когда начнутся дожди

Через некоторое время с лестницы донеслись тяжелые шаги, потом в дверь комнаты Элизы тихо постучали. Элиза не желала видеть никого, кроме Джая, и на один безумный миг почти поверила, что это он. Она поспешно села, но, когда в спальню вошел Клиффорд, снова опустилась на кровать и даже не взглянула в его сторону.

– Пора и честь знать, дорогая, – произнес он. – Я очень рад, что ты вернулась, но так не годится.

Элиза не ответила. Даже не шевельнулась.

– На следующей неделе через Раджпутану будет проезжать вице-король. Ты мне нужна в прекрасной форме.

Она повернулась к нему и открыла глаза.

– Я тебе не лошадь, Клиффорд.

Элиза заметила, что в его взгляде мелькнуло раздражение, но ничего не могла с собой поделать. Тут она подумала: вдруг Клиффорду что-то известно о ее сестре? Но когда Элиза затронула этот вопрос, он лишь уставился на нее в недоумении и сказал, что Анна, очевидно, бредила. Больше спрашивать было некого, поэтому Элиза оставила всякие попытки разобраться в этом деле.

Она терпела влажные поцелуи Клиффорда. К счастью, пока он не требовал от нее большего, но при мысли о том, что ей предстоит, Элизу мутило. Каждый раз, когда Клиффорд просил ее определиться с датой свадьбы, Элиза находила отговорки. Анну только недавно похоронили. Слишком жарко. Кто женится в конце года?

Когда сердце Элизы не пронзала острая боль от разлуки с Джаем, она вспоминала о маме – женщине, раздавленной жизнью и в конце концов окончательно сокрушенной. От этих мыслей Элизу охватывала невыносимая грусть. Но потом она подумала: а может, и у мамы когда-то сияли глаза? Была ли она счастлива? Если да, то неужели свет в ее душе потушил Дэвид Фрейзер? Что, если Элиза настолько слепо обожала папу, что совсем не обращала внимания на маму?

Сводная сестра…

Эти слова часто проносились в голове, они не давали Элизе покоя. Прошел день, потом другой. А на следующее утро Элиза пошла в ванную, оперлась об умывальник и уставилась в зеркало. Она глядела на свою мертвенно-бледную кожу и повисшие сосульками волосы и понимала, что горе ее отнюдь не красит. Элиза приняла ванну, и это помогло ей немного взбодриться.

Тяжелые шторы в спальне были задернуты. После того как Элиза пожаловалась, что от света у нее болят глаза, Дотти к занавескам не притрагивалась. Но теперь подруга вошла в комнату с коробкой в руках.

– Это тебе, Элиза, – объявила она. – Но сначала я раздвину шторы. Здесь душно, а тебе нужны свет и воздух.

Элиза поглядела на полоску света в промежутке между шторами. Солнце больно резало глаза, и она отвернулась.

– Хорошо, – произнесла Дотти. – Отворачивайся, если хочешь, но эту комнату я проветрю.

Послышался шорох отодвигаемых занавесок, и спальню залил свет.

Дотти подошла к Элизе.

– Вижу, ты вымыла голову.

– Да.

– Что ж, это уже начало. – Дотти погладила Элизу по руке. – Давай откроем коробку.

Они сели на маленький двухместный диван у окна, выходившего в сад.

– Подарок от Клиффорда, – нейтральным тоном прокомментировала Дотти.

Элиза открыла коробку, потом кожаный чехол внутри нее и с удивлением обнаружила новенькую фотокамеру «Лейка» модели С, «Шраубгевинде», в комплекте с набором линз и дальномером, крепившимся к верхней части камеры.

– Видишь, как Клиффорд о тебе заботится? – сказала Дотти. – Все-таки он далеко не самый плохой вариант.

Элиза ошеломленно глядела на камеру.

Подарок заставил ее ощутить проблеск энтузиазма. Теперь ее снимки будут совсем другого качества.

– Поверить не могу! Такая вещь стоит целое состояние.

– Да, понимаю, Клиффорд не любовь всей твоей жизни, – продолжила Дотти. – Но очевидно, что он испытывает к тебе искренние чувства.

– Откуда ты знаешь, что Клиффорд не «любовь всей моей жизни»?

– Дорогая, ты мне сама говорила, помнишь? К тому же по твоим глазам все видно. Глаза всегда выдают. Я ведь тоже была в похожей ситуации.

Не ожидавшая такого откровенного признания, Элиза удивленно поглядела на подругу.

– Не смотри на меня так, – стала защищаться Дотти. – Он был всего лишь сержант, служил в Британской армии, простой лондонец – в общем, совершенно не подходящая партия. Но я его любила.

– Не мне тебя осуждать.

– Я об этом почти никому не рассказывала, поэтому все должно оставаться между нами, но я забеременела. Мама не вынесла бы такого позора, поэтому я согласилась выйти за Джулиана.

– А ребенок?.. – растерянно уточнила Элиза.

– У меня случился выкидыш.

– Сочувствую.


Повисла короткая пауза.

– Значит, ты больше не беременела? – спросила Элиза.

– Не надо меня жалеть. Мне долго казалось, будто у меня в душе все умерло, но теперь мы с Джулианом живем счастливо, и я его искренне люблю.

– Прости, если лезу не в свое дело, но почему у вас нет детей?

– К сожалению, Джулиан не способен стать отцом.

– Ты знала об этом, когда выходила за него?

Дотти покачала головой. Ей на глаза навернулись слезы. Элиза обняла старшую подругу за плечи.

– Знаешь, когда я ухаживала за мамой, она обмолвилась, что у меня есть сводная сестра.

– Правда? И кто же она?

– Понятия не имею. Даже не уверена, правда ли это.

– Тогда давай я буду твоей сестрой, – предложила Дотти.

Так они сидели рядом со слезами на глазах, и тут в комнату вошел Клиффорд.

– О боже, Дотти, надеюсь, ты не заразилась от Элизы! Неужели тоже будешь все время плакать? – поинтересовался он.

Элиза выдавила неискренний смешок, а Дотти утерла слезы.

– Не говори глупостей, Клиффорд, – произнесла Элиза. – С Дотти все в порядке.

– Ну как, понравилась тебе камера?

Элиза встала и подошла к нему:

– Очень. Ты угадал и с производителем, и с моделью. Спасибо.

Клиффорд с довольным видом чмокнул ее в щеку.

Именно такой камеры Элизе не хватало. Она сразу же принялась снимать сначала красивый сад Дотти, потом саму хозяйку, а после этого уговорила Клиффорда дать ей в сопровождающие слугу и отправилась в старый город. Там она фотографировала все, что попадалось на глаза: лица, цветы, еду. В какой-то миг ей показалось, будто она заметила Инди, но тут девушка обернулась, и Элиза поняла, что ошиблась. Но этот случай только дал Элизе дополнительный повод зайти во дворец за оборудованием.

Однажды во второй половине дня она бесцельно слонялась по дому, потом села в залитом солнцем саду, ломая голову, как убедить Клиффорда, что ей нужно во дворец. Когда к Элизе с широкой улыбкой подошел ее жених, она пожалела, что расположилась на скамейке, а не в одном из плетеных кресел. Клиффорд сел рядом с ней, но заговорить первым не спешил. Некоторое время она наблюдала за ним, сцепив руки на коленях и сдерживая желание отодвинуться.

– Ну, говори, – наконец произнесла она. – Я же вижу, тебе не терпится что-то мне сказать.

– Верно, – произнес Клиффорд. Его прямой взгляд заставил Элизу смутиться. – Дорогуша, я тут взял на себя смелость и назначил дату нашей свадьбы.

– Вот как? – проговорила Элиза.

Уставившись себе под ноги, она принялась поправлять складки на юбке. Элиза подумала, что нужно прибавить что-то еще, но все слова вылетели из головы.

– Что-то ты не очень довольна. Думал, ты обрадуешься.

Элиза сморгнула подступавшие слезы и постаралась дышать размеренно и глубоко. Клиффорд прекрасно понимал, что она тянет время, а если нет, значит он еще более толстокожий, чем она думала. Элиза вспомнила, что когда-то считала его чутким человеком. Как же она заблуждалась!

Клиффорд по-прежнему ждал ее ответа. Элиза подняла голову, но увидела перед собой не своего жениха, а Джая.

Его лицо так ясно встало перед ее мысленным взором, что боль пронзила сердце. То, что их настолько влечет друг к другу, нельзя объяснить одними доводами рассудка. Причина не только в красоте Джая и его уме, но и в его чуткости. Джай всегда слушал ее так внимательно, будто любые ее слова представляли для него огромный интерес.

– Когда? – наконец спросила Элиза.

– В октябре. К тому времени будет попрохладнее. Наконец-то закончится эта распроклятая жарища.

– Где?

– Здесь, в Джурайпуре.

Только не здесь, под самым носом у Джая! Элиза попыталась скрыть свой ужас. Заметив, что чуть не выкручивает себе руки, она села спокойно.

– Так скоро?

– Мы с тобой не молодеем. Если хотим услышать топот маленьких ножек… В общем, чем раньше начнем над этим работать, тем лучше.

Клиффорд покраснел. Элиза прикрыла глаза. Сейчас июль, а значит, осталось три месяца. При этой мысли образ Джая стал еще отчетливее.

– Я надеялась некоторое время поработать фотографом. То есть прежде чем заводить детей, – ровным тоном произнесла Элиза, будто речь шла о самых обычных вещах.