Когда мы надеемся

– О смехе, разгоняющем тучи. О мечтах, падениях и надеждах, и о том, что лучшие в жизни моменты зачастую тесно переплетены с худшими. – Он уставился на монитор, словно надеясь найти там подсказку, которая поможет ему выразить свои мысли. – Мы с ребятами… вместе мы через многое прошли. Объездили весь мир, встретились с разными знаменитостями, побили множество рекордов, получили множество наград… Но несмотря на это, больше всего я дорожу теми короткими мгновениями, которые провожу с тобой. Это я и хотел передать в своей песне.

Ком, застрявший в горле, увеличился, стал таким большим, что я с трудом могла глотать, не то что говорить. Я соскользнула со стула и повисла у Чжэ Ёна на шее. Колени ударились о твердый пол, но я не обратила на это внимания. Чжэ Ён чуть не упал, но в последнее мгновение успел опереться на руку и обнял меня за талию. Я уткнулась лицом ему в шею, вдыхая его запах и наслаждаясь теплом его объятий.

– От твоих слов у меня разрывается сердце.

Чжэ Ён держал меня так крепко, что я почувствовала, как натянулась рубашка у меня на спине.

– Меньше всего я хочу причинить тебе боль, – сказал он.

– Ничего страшного, – пробормотала я. – В такой боли нет ничего страшного. Сердце разрывается потому, что его еще никогда не переполняло столько эмоций.

У Чжэ Ёна вырвался тихий смешок:

– Что ж, с этим я готов смириться.

Он погладил меня по спине, осторожно пропустил мои волосы сквозь пальцы и положил руку мне на затылок. Я тем временем принялась покрывать поцелуями его шею и подбородок и вскоре добралась до губ. Губы Чжэ Ёна были мягкими и теплыми и такими манящими…

Минуты текли одна за другой, мы сидели на полу, я прислушивалась к дыханию Чжэ Ёна и умоляла время остановиться хотя бы на несколько часов. Чего, конечно же, не случилось. Через некоторое время Чжэ Ён отстранился и поморщился: у него затекла нога. Я вернулась на стул и принялась наблюдать за тем, как он сначала сел обратно на корточки, а затем встал. Выпрямившись, Чжэ Ён обхватил мою щеку ладонью и провел большим пальцем по нижней губе. У меня перехватило дыхание. Глаза у Чжэ Ёна блестели. Я так сосредоточилась на его прикосновении, что вздрогнула, когда раздался стук в дверь.

Послышался звук вводимого кода, дверь распахнулась, и в проеме показалась голова Мин Хо. Чжэ Ён к тому времени уже успел убрать руку с моего лица.

– Вы уже закончили? Я нашел у Эда в студии пачку чипсов и решил с вами поделиться, – сказал Мин Хо.

Я повернулась к монитору, делая вид, что полностью поглощена происходящим на экране. На самом же деле я прижимала руки к разгоряченным щекам, надеясь, что Мин Хо не заметит, как близко мы с Чжэ Ёном находимся друг к другу.

Чжэ Ён опомнился быстрее меня и сказал что-то по-корейски. После его слов Мин Хо вошел в помещение и снова сел на диван. Погладив меня по руке, Чжэ Ён расположился рядом со своим лучшим другом. Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, после чего подкатилась на стуле к ним, чтобы дотянуться до пачки с чипсами. Взяла горсть и засунула в рот, наслаждаясь вкусом.

– Ты уже успел перезаписать бэк-вокал? – поинтересовался Мин Хо. Хорошо, что они с Чжэ Ёном взяли нить разговора в свои руки. Это дало мне время прийти в себя и собраться с мыслями.

– В первом припеве – да, – кивнул Чжэ Ён, потянувшись к чипсам. – Из второго я его выкинул. Он был слишком похож на первый, поэтому я решил, что «о» в четырехголосном изложении подойдет туда лучше.

Мне показалось, что они с Мин Хо перешли на какой-то другой язык, о чем забыли мне сообщить. Это был отдельный мир, который раньше никогда меня не интересовал. Неужели со стороны я выгляжу так же, когда говорю о рисовании?

– Сколько времени тебе нужно, чтобы написать песню? – спросила я у Чжэ Ёна, съев пригоршню чипсов.

Тот задумчиво нахмурился:

– От двух дней до нескольких недель.

– Звучит довольно неопределенно.

– А сколько времени требуется тебе, чтобы нарисовать картину? – парировал Чжэ Ён.

Я не ответила. Если с музыкой у Чжэ Ёна дела обстоят так же, как у меня с рисованием, то временами его должно переполнять вдохновение, а временами – наоборот.

– Ву Сок написал больше песен, чем мы все вместе взятые, – заметил Мин Хо. – Когда дело касается музыки, он превращается в настоящего робота. Зато ему уже довелось записать несколько синглов в сотрудничестве с известными исполнителями.

– Зачем ему это? – поинтересовалась я.

– Ву Сок писал музыку еще до NXT, благодаря чему сделал себе имя и даже обрел некоторую известность, – пояснил Чжэ Ён. – Многие знают его по старым сольникам. Мы с Мин Хо, Эдом и Хён У этим похвастаться не можем. Ну а кто захочет сотрудничать с музыкантами, у которых практически нет собственных песен?

Да уж, получается какой-то замкнутый круг… Руководство не хочет, чтобы NXT выпускало собственные песни, и последствия этого куда серьезнее, чем я думала. Неуютная тишина, воцарившаяся в студии, говорила сама за себя.

Первым ее нарушил Мин Хо:

– Элла, хочешь посмотреть другие студии? По дороге можно будет стащить у Хён У парочку конфет. Думаю, его запасы куда больше моих.

– Звучит отлично, – ответила я, стараясь говорить так же непринужденно, как и Мин Хо.

Я встала со стула и подождала, пока Чжэ Ён спрячет пачку с чипсами в ящик стола и подойдет ко мне. Мин Хо уже вышел в коридор.

– Не советую тебе есть конфеты. Я на все сто уверен, что они лежат у Хён У еще со времен нашего дебюта, – сказал Чжэ Ён и взял меня за руку так, словно делал это уже тысячу раз.

– Я подожду, пока Мин Хо их попробует. Если с ним ничего не случится, то они съедобны.

– А если случится? – со смехом поинтересовался Чжэ Ён.

– На этот случай тебе лучше приготовить машину для бегства с места преступления.

На лице у Чжэ Ёна отразился страх, смешанный с весельем. Я хотела было спросить, не побоится ли он после такого спать рядом со мной на одной кровати, но не успела. Чжэ Ён резко остановился, одной рукой держась за дверную ручку. Взглянув поверх его плеча, я увидела заметно побледневшего Мин Хо.

У меня неприятно засосало под ложечкой, и я проследила за их взглядами. Я мало что могла увидеть – Чжэ Ён закрывал мне значительную часть обзора, – но мужчину, стоявшего в нескольких метрах от нас, я узнала сразу. У меня перехватило дыхание.


«Нет. Не сейчас. Только не сегодня, пожалуйста, пожалуйста…»

Я видела этого мужчину всего один раз в жизни. Всего лишь один раз. Но при виде его меня накрыло такой паникой, что все тепло разом покинуло мое тело. Я с силой сжала руку Чжэ Ёна, но не заметила этого. Он сжал мою руку в ответ, но этого я тоже не заметила.

Мужчина, как в замедленной съемке, перевел взгляд с Мин Хо на Чжэ Ёна. Потом посмотрел на меня. На наши с Чжэ Ёном сцепленные руки. Мне захотелось отшатнуться, закрыть дверь и спрятаться в студии, но я прекрасно понимала, что это лишь отсрочит неизбежное.

С каждой секундой сердце колотилось все быстрее. Что делать? Что-нибудь сказать? Отпустить руку Чжэ Ёна? Мысли беспорядочно метались в голове, а молчание все тянулось и тянулось.

Через некоторое время мужчина отмер, и мне пришлось очень постараться, чтобы не вздрогнуть.

Я ждала обвинений, упреков, криков… Но мужчина просто вздохнул и посмотрел на Чжэ Ёна. Он выглядел разочарованным, усталым, и, когда он заговорил, его голос подтвердил создавшееся у меня впечатление. Стоящий передо мной Чжэ Ён заметно напрягся и сжал мою руку так сильно, что стало больно, но я не смогла заставить себя отстраниться.

Не прошло и минуты, как мужчина отвернулся и направился прочь. Мы неподвижно стояли в коридоре и смотрели ему вслед, пока он не исчез в лифте.

– Чжэ… – начал было Мин Хо, но замолчал, когда Чжэ Ён качнул головой, не сводя глаз с дверей лифта.

Мое сердце замерло, мысли испарились. Что сказал этот мужчина? Наверняка что-то плохое… И почему я не говорю по-корейски?! От разочарования захотелось кричать. Я словно блуждала в темноте. В голове проигрывались различные сценарии случившегося, а мысли с трудом поспевали друг за другом. Еще совсем недавно я сидела в студии и слушала песню Чжэ Ёна… Заставив себя абстрагироваться от этих воспоминаний, я в полной мере осознала всю серьезность произошедшего. Тело напряглось, будто готовясь бежать. Чжэ Ён тяжело дышал. Я попыталась подобрать слова, которые бы вывели нас из оцепенения, но ничего не приходило на ум.

За меня это сделал Мин Хо:

– Пойдемте отсюда.

Его голос прозвучал спокойно, почти невозмутимо, но взволнованный взгляд, которыми он окинул Чжэ Ёна, говорил сам за себя. Мин Хо направился вперед по коридору и, только дойдя до лифта, обернулся – убедиться, что мы идем следом. Спустившись на подземную стоянку, мы сели в машину: Мин Хо – за руль, а мы с Чжэ Ёном – назад. Мин Хо тут же завел двигатель. Чжэ Ён положил руки на колени и с такой силой сжал их в кулаки, что костяшки аж побелели.

– Что он сказал? – мой голос был не громче шепота.

Чжэ Ён напрягся еще сильнее, хотя это казалось невозможным, и крепко стиснул челюсти. По его телу словно пустили электрический ток.

– Я… – Он запнулся, потом тяжело откашлялся. – Поговорим дома, ладно?

Я кивнула, но Чжэ Ён вряд ли это увидел. Мин Хо выехал с подземной парковки. Воцарившаяся тишина была настолько тяжелой, что, казалось, физически давила на плечи. Мин Хо молчал, Чжэ Ён – тоже, и уже через несколько минут я принялась нервно тереть колени. Вскоре Чжэ Ён накрыл мою руку своей. Я перевернула ладонь, переплела наши пальцы и крепко сжала. Чжэ Ён сжал мою руку в ответ, да так сильно, что стало почти больно.

Я повернулась к нему, собираясь что-нибудь сказать. Вряд ли это поможет, но хотя бы избавит нас от гнетущей тишины… Впрочем, стоило мне увидеть лицо Чжэ Ёна, как слова замерли у меня на языке. Я-то думала, он взял меня за руку, чтобы поддержать, но, похоже, поддержка требовалась ему. Чжэ Ён держался за меня как за спасательный круг, который не давал ему утонуть.

Мин Хо отвез нас к дому Чжэ Ёна. Припарковался, но двигатель выключать не стал. Повернулся к нам и спросил:

– Тогда до завтра?

Коротко кивнув, Чжэ Ён вышел из машины. Я послала Мин Хо улыбку, которая, надеюсь, получилась не слишком жалкой, и последовала за ним. Мин Хо подождал, пока мы войдем в здание, и только потом тронулся с места.

– А что будет завтра? – тихо спросила я у Чжэ Ёна, когда мы подошли к лифтам.

На мгновение он отвел взгляд от табло, показывающего номер этажа. Я пыталась понять, о чем он думает, но его лицо было абсолютно непроницаемым. Никогда еще я не видела Чжэ Ёна таким… таким молчаливым, напряженным, замкнутым.

Чжэ Ён не ответил. Мы молча поднялись в квартиру. Дверь за нами закрылась, и я нерешительно разулась. Чжэ Ён скинул с себя туфли и исчез в спальне. Я последовала за ним. Чжэ Ён сидел на краю кровати, опустив голову и зарывшись пальцами в волосы. Я подошла к нему, сжимая и разжимая кулаки. Пальцы зудели от желания прикоснуться к нему. Успокоить. Сделать хоть что-нибудь.

Через некоторое время Чжэ Ён поднял голову. Волосы спадали ему на глаза, и я, не говоря ни слова, убрала их в сторону. Чжэ Ён поймал мою руку, переплел наши пальцы и тяжко вздохнул. Он выглядел в сотню раз более уставшим, чем несколько часов назад.

– Ты ведь узнала его? – было первым, о чем он у меня спросил. – Нашего менеджера?

– Вряд ли я когда-нибудь смогу его забыть.

То, как он сидел напротив меня в маленьком конференц-зале в Нью-Йорке, навсегда останется у меня в памяти.

– Что… что теперь будет?

– Он сказал… что завтра мы обо всем поговорим. Но сначала он доложит о случившемся «наверх», потому что не может не сообщить о нарушении контракта. Мой контракт… – Чжэ Ён запнулся и пожал плечами: то ли не мог, то ли не хотел заканчивать фразу. Он старался не показывать, что волнуется, но я все равно поняла это по его голосу.

– А что, если… что, если поговорить с ним до того, как он расскажет о случившемся? – предложила я, хотя и сама не верила в то, что говорю.

Слабо улыбнувшись, Чжэ Ён притянул меня к себе, запрокинул голову и пристально взглянул на меня, будто пытаясь запечатлеть в памяти каждую черточку моего лица. Я почувствовала, как участился пульс. Почему он смотрит на меня с такой болью в глазах? Неужели потому, что знает, что больше не увидит? Грудь болезненно сжалась, стало нечем дышать. Нет, этого не может быть… Воспоминания о бездонной дыре, оставшейся в сердце после нашего расставания, были слишком свежи… Во второй раз я этого не вынесу… ведь теперь мы стали намного ближе, и я… влюбилась в Чжэ Ёна по уши.

Чжэ Ён ничего не ответил, но в этом и не было нужды. Мы оба прекрасно понимали, что это не сработает. Чжэ Ён уткнулся лбом мне в живот и обнял меня. Я зарылась пальцами ему в волосы.

– Прости, Элла, – через несколько минут прошептал Чжэ Ён.

– За что? – спросила я.

– За то, что с самого начала все было так сложно, – едва слышно отозвался он. – И за то, что я ничего не могу с этим поделать. Рядом со мной ты не можешь расслабиться и ни о чем не беспокоиться…

Каждое слово жгло подобно ядовитому жалу.

Чжэ Ён обнимал меня все крепче и крепче, и я не могла избавиться от ощущения, что ни на что другое у него просто не оставалось сил.

– Ты никогда мне не лгал и не обещал, что будет легко.