Когда мы надеемся

– Какие у нас на сегодня планы? – спросила я наконец.

– Я бы хотел показать тебе город. В Каннамгу, например, есть библиотека Старфилд. О! Тебе там точно понравилось бы. Два огромных этажа, целого дня не хватит. Но это прямо в торговом центре… – Чжэ Ён с извиняющейся улыбкой пожал плечами. Он всегда так делал, когда речь заходила о чем-то, что из-за его популярности мы не могли себе позволить. – А Кёнбоккун? Это старейший дворец Сеула. Он целиком построен из дерева и глины, а у главных ворот стоит караул в национальных костюмах. О, или Чхонгечхон! Обычно там гуляют парочки, особенно ближе к вечеру, когда уже наступают сумерки, зажигаются фонари, и ручей мерцает в их свете.

Он улыбнулся, но сразу же вздохнул:

– Прости, Элла. Я даже не подумал, когда звал тебя приехать, что мы никуда даже толком не сможем сходить.

Еще одно отрезвляющее напоминание о наших ограниченных возможностях. Обо всех местах, где мы не можем появиться вместе, ведь там слишком людно. Слишком много любопытствующих, которые в любую секунду могут узнать Чжэ Ёна.

Я схватила его за руку.

– Ты же знаешь, я здесь не для осмотра достопримечательностей, а ради тебя. Мы можем сидеть дома, и я все равно буду самым счастливым человеком на земле, – сказала я. – Но ты ведь рассказывал, что ходишь гулять к реке и хотел бы показать мне это место. Может, с него и начнем? А потом ты в качестве моего персонального гида расскажешь обо всех потаённых уголках и знаковых местах, на которые мы сможем взглянуть, если весь город вдруг вымрет.

Чжэ Ён благодарно сжал мою ладонь, но к концу весело фыркнул:

– И что же заставит почти десять миллионов человек одновременно исчезнуть?

– Зомби-апокалипсис?

– А у нас при таком раскладе других дел кроме обзорной экскурсии не найдется, да?

Я ровно села и посмотрела на него:

– Именно. Весь город эвакуирован, мы последние люди в Сеуле. А от борьбы с зомби тоже иногда нужно отдыхать!

– Звучит, будто ты взяла «Поезд в Пусан» и «Я – легенда», а потом спаяла самые интересные части вместе.

– Не смотрела ни один из них, но звучит весьма неплохо. Может, мне стоит отложить альбом и написать свой первый роман?

Кажется, в мою писательскую карьеру Чжэ Ён не поверил.

– Хочешь, вкратце расскажу сюжет? Студентка из Чикаго и кей-поп айдол оказались заперты в Сеуле, после того как город заполонили зомби.

Он задумчиво хмыкнул:

– Знаешь, а ты права. При определенных обстоятельствах я, может, даже почитал бы такую книгу.

Я расплылась в довольной улыбке:

– Вот-вот.

– Ты же дашь мне первому прочитать твой роман?

– Только если я смогу воспользоваться твоими рассказами о Сеуле в процессе работы.

– Договорились! – тут же откликнулся он.

От улыбки у меня уже болели щеки. Но как же здорово, что рядом с Чжэ Ёном мне не надо каждый раз одергивать свои фантазии. Он всегда на моей волне, какой бы странной или внезапной она ни была.

– Хорошо, значит, прогулка у реки. А потом?

– Ммм, как насчет ужина в ресторане?

– А там будет хотток?

Он покачал головой.

– Нет, это уличная еда. Но, может, нам повезет, и мы найдем палатку, тогда тебе удастся попробовать их прямо свежими.

– Достаточно! Я в деле.

– Прекрасно, – в следующую секунду он и сам встал с дивана, и меня с него стянул. – А потом сядем смотреть «Поезд в Пусан» и «Я легенда». Не прощу себе, если ты так и не посмотришь эти фильмы.

Я подтолкнула Чжэ Ёна, чтобы освободить себе дорогу в спальню. Пора все же переодеться из пижамы во что-нибудь нормальное.

– Не могу обещать, что не засну под них.

Наконец, к полудню мы вышли из дома. На этот раз наш путь лежал не в центральный холл, а на этаж ниже. Двери лифта открылись, в глаза ударил слепящий свет люминесцентных ламп, которые освещали подземный паркинг. Чжэ Ён свернул направо и уверенно пошел вдоль ряда автомобилей.

Остановились мы у темно-синего спорткара. Заниженного, страшно компактного, всего с двумя сиденьями, позади которых виднелся двигатель. Он проглядывался даже снаружи, через окно в задней части автомобиля. Чжэ Ён открыл и придержал для меня пассажирскую дверь, потом, обойдя машину, сел за руль. Салон обтянут черной кожей. Все в этом автомобиле буквально кричало о том, насколько он дорогой и быстрый.

– Не знала, что ты фанат машин. – Я пристегнулась и с интересом принялась изучать интерьер спортивного авто.

– Я фанат именно этой машины, – ответил Чжэ Ён и завел двигатель. – В других не разбираюсь – едут и ладно. Но вот стоило мне увидеть R8 Coupé…


– Вот это заявление, ты и не разбираешься в автомобилях?

Чжэ Ён лукаво усмехнулся:

– Говорю же, кроме этой красотки на всех остальных мне плевать.

С этими словами он вырулил с парковочного места, и вскоре мы уже гнали по улицам Сеула.

Я порывалась сжаться в комочек, хотя и понимала, едва ли кто-то разглядит нас в движущемся автомобиле. На Чжэ Ёне снова черная кепка с солнцезащитными очками, в остальном он одет вполне неприметно: темные джинсы, серая толстовка. Я на сегодня выбрала светлое платье, длиной чуть выше щиколоток, а поверх натянула розовую толстовку. Оставалось надеяться, что прогноз погоды не заставит меня раскаяться в своем решении.

Дорога до места назначения заняла добрых полчаса. Мы проехали по одному из тридцати с лишним мостов через реку Хан, все они вели в разные части Сеула. Негромко играло радио. Мне стало любопытно, Чжэ Ёну не странно от того, что он в любую секунду может услышать по радио самого себя? Но спрашивать я не стала. Может, это эгоистично, но мне хотелось насладиться сегодняшним днем, просто притвориться, что это самый обычный день из нашей жизни.

Какое-то время мы ехали вдоль реки, прямо по набережной. Вид напомнил мне Военно-морской пирс: справа простиралась водная гладь, по которой скользили кораблики и паромы, то тут, то там причаливая к берегу, а слева ввысь стремились небоскребы. Вскоре мы свернули на стоянку, где было всего несколько машин, и припарковались. Стоило выйти из автомобиля, ветер тут же взлохматил мне волосы. Спасаясь от него, я надела капюшон и подошла к Чжэ Ёну. Он взял меня за руку, за что я была ему благодарна. Все же я нервничала из-за совместного появления в месте, где нас могли заметить, причем настолько, что была готова попросить Чжэ Ёна сесть в машину и вернуться в его квартиру.

– В парке на удивление мало людей для такой хорошей погоды, – заметила я, пытаясь отвлечься от своих переживаний. Мимо промелькнули два бегуна, больше здесь никого, кроме нас, не было.

– Парк Джамвон довольно большой. В отдельных местах он расширяется, и там от реки не будет видно дорогу. Но мне нравится именно здесь. По крайней мере тут спокойно.

– И ты приходишь сюда всегда, когда тебе нужно о чем-то подумать?

Мы шли у самой воды и так медленно, что иногда казалось, будто едва движемся.

– Или когда становится слишком громко.

– Громко? Где?

– Здесь. – Он постучал пальцем по виску. – Впервые мы с Мин Хо набрели на это место незадолго до дебюта, хотя к тому моменту я уже почти год как жил в Сеуле. Но мы редко ходим сюда вместе. Обычно я гуляю один.

Тут он с улыбкой посмотрел на меня:

– Хотя иметь компанию намного приятнее.

Я счастливо вздохнула:

– Ваше общежитие далеко отсюда?

Чжэ Ён махнул в сторону моста в сотне метров от нас:

– Вон там, неподалеку от той горы. На машине даже ближе, чем до квартиры. – Все еще держа руку вытянутой, он развернулся и показал на высотки с другой стороны. – А если поедем туда, окажемся в Каннам-гу, одном из самых известных районов Сеула.

– Каннам как Gangnam из песни «Gangnam Style»? – Я еще не договорила, а Чжэ Ён уже скрестил запястья и изобразил, будто скачет на невидимой лошади.

Я зажала рот руками. Даже не знаю, к чему больше склонялась: в голос засмеяться или продолжить сверлить Чжэ Ена неверящим взглядом.

Но спустя несколько секунд Чжэ Ён угомонился и снова взял меня за руку.

– Простого «да» тоже хватило бы.

– А в чем тогда было бы веселье? К тому же я не увидел бы этого выражения на твоем лице. – Он довольно ухмыльнулся. – Но да. Каннам как в песне «Gangnam Style». Наш лейбл тоже в том районе квартируется.

– И тренировки там проходят, да?

– Ага, и даже наши студии в том же здании. Обычно, если мы не едем куда-то, большую часть времени проводим там, – на секунду он замолчал. – Не уверен, получится ли, но, если тебе интересно, я бы с радостью устроил экскурсию.

Я прямо на ходу обняла его.

– Было бы здорово.

До сих пор студию Чжэ Ёна я видела только кусочками, когда он скидывал мне фотографии из нее. Интересно, как она выглядит вживую? Над чем и главное, как он там работает… В Нью-Буффало, когда ему пришла идея новой песни, я застала только самое начало работы над ней. Сказать, что мне любопытно, как выглядит процесс создания музыки со всей необходимой для творчества техникой, – не сказать ничего.

Путь обратно к машине почти полностью прошел мимо меня. Чжэ Ён рассказывал мне о Сеуле все, что приходило ему в голову. О караоке-барах и длинных ночах в Итхэвоне – еще одном популярном районе Сеула. О башне Намзан, откуда виден весь город, о рынке Намдэмун и других местах, где можно раздобыть традиционные лечебные травы и коренья или найти лучшие уличные закуски. О том, как здесь бывает многолюдно, как смешиваются в воздухе запах земли и ароматы жареного мяса, зелени и рыбы. На каждом углу развалы фруктов и овощей, а со всех сторон тебя зазывают в лавки. Пока Чжэ Ён говорил, его глаза сияли, а голос дрожал от восторга, мне сразу же захотелось обойти вместе с ним все эти местечки, хотя бы ради того, чтобы и дальше слушать его.

Мы сели в автомобиль и отправились в ресторан, который упомянул Чжэ Ён. Свернув с широкой многополосной улицы с кучей роскошных бутиков в переулок, который, чем дальше мы ехали, становился все уже. Большую часть дороги мы молчали, меня слишком поглотило наблюдение за видами. Сплошные контрасты. К современным небоскребам жались жилые комплексы и домики с черепичными крышами. Чжэ Ён объяснил, что это дань традиционной корейской архитектуре, в старину такие дома называли «ханок». Или взять дорогу, по которой мы ехали: сейчас она ровная и прямая, но один поворот налево, и внезапно ты уже взбираешься в гору.

Припарковался Чжэ Ён в узком проулке. Выйдя из машины, он подождал, пока я не присоединюсь к нему. Перед нами стоял ничем не примечательный дом. Над входом висела табличка с надписью на корейском.

Не успели мы и шагу ступить, как на крыльцо вышла женщина и, дружелюбно улыбнувшись нам, что-то спросила. Снова корейский. Я потерянно оглянулась на Чжэ Ёна. Тот ответил, и после короткого разговора женщина завела нас внутрь. Из коридора мы попали в закрытую кабинку, от основного зала ее отделяла раздвижная ширма из рисовой бумаги. Часть стен была обита панелями из темного дерева, на полу не менее темный паркет, а в центре стоял низкий столик из черного дерева. Обувь мы сняли еще у двери и оставили у ступеньки-порога – точно как в квартире Чжэ Ёна, – благодаря которой вся мини-комнатка была словно на подиуме. Мы сели на темно-красные подушки у стола. Мой взгляд притянули две картины за спиной у Чжэ Ёна. На обоих пейзажи: справа большую часть полотна занимали горные вершины. Слева среди деревьев и гор змеилась, стекая в долину, река.

Меня настолько поглотило созерцание картин, что я и не заметила, как наша официантка успела выйти и вернуться с графином воды. Она поставила его на стол между нами. Потом разложила столовые приборы: ложки и палочки для еды. Уточнила что-то у Чже Ёна и сдержанно улыбнувшись, оставила нас наедине.

Я нервно разглаживала платье, продолжая изучать комнату. В животе возбужденно трепетали тысячи бабочек. Чжэ Ён все это время терпеливо ждал, пока я, наконец, уделю ему внимание.

– Все в порядке? – негромко спросил он.