Книга странствий
Часть 25 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я не брошу вас. Здесь мой дом. И, если нужно, я погибну, защищая его.
– Этого не будет. Ты уйдешь. Прямо сейчас. – Голос Табиршасс звучал властно. В ней говорила Верховная, которая привыкла, чтобы ее приказы исполнялись.
Эмбер отрицательно покачала головой, впервые решив пойти наперекор Табиршасс. Тогда Верховная наклонилась к уху девушки и зашептала. С каждым ее словом лицо ведьмы менялось. В конце концов она заплакала, и с ее лица исчезло упрямое выражение. Она была готова подчиниться воле Табиршасс.
– Беги, – уже громче сказала та и наконец отпустила руку Эмбер, отдав девушке почти все свои силы.
Не видя ничего из-за пелены слез перед глазами, ведьма поднялась и потянулась к Табиршасс, чтобы ее обнять. Девушка понимала, что больше никогда ее не увидит.
– Беги! – повторила Верховная, и в спину Эмбер ударил мощный поток воздуха. Ее изгоняли из Пустоши. Она давно знала, что ее жизнь ей не принадлежит. А сегодня ей открылось, что и смерть тоже. Она слуга Эреша, поэтому даже умереть на своих условиях ей не суждено. Сейчас она должна уйти. Уйти, оставив все, что ей дорого. Таков ее путь. Такова судьба. Одинокая странница. Без семьи. Без дома. Без сердца.
«И это только начало, Нэнни. Только начало», – рассмеялась Ярштай, вновь пробираясь в мысли Эмбер. Девушка смахнула злые слезы. Глупо было думать, что ей удалось убить бессмертную. Она лишь остановила ее. На время.
Глава 22
Аратта встретила Эмбер шумными улицами, пестрыми нарядами и косыми взглядами. Впрочем, последнее девушку совсем не удивляло: уж очень она выделялась на фоне холеных горожан, одетых один роскошнее другого. Они расхаживали по мощеным улицам с таким напыщенным видом, что напомнили ей распустивших хвосты павлинов.
«Ярмарка уродов», – с досадой подумала Эмбер. Хотя для горожан уродом была именно она. В старых кожаных штанах, вся пропахшая по́том, со следами дорожной пыли на лице, волосах и одежде, от которой исходил резкий лошадиный запах. Казалось, пыль была даже у нее во рту и въелась в кожу настолько, что стала ее частью.
Не то чтобы Эмбер нравилось ходить грязной. Разумеется, она бы с удовольствием вымылась, но время стоило слишком дорого. С тех пор как девушка покинула Ведьмину пустошь, прошло три дня. Три дня, полных нескончаемых и мучительных размышлений о том, как она бросила всех, кого любила. Оставила на растерзание ковену мести. Сколько раз ей хотелось повернуть назад и броситься на помощь своим сестрам и братьям из истинных ковенов! Но она не могла ослушаться Табиршасс. Особенно после того, что та ей сообщила.
Эмбер тряхнула головой, пытаясь справиться с набежавшими на глаза слезами. Цикл убывающей луны истек, а значит Верховной уже нет в живых. Как и Лойши. Крамера. Мирры. Райденна. Его изуродованное страданиями лицо все еще стояло у девушки перед глазами. Тогда на миг ей даже показалось… Нет! Она не станет об этом думать! Ни к чему тешить себя напрасными надеждами. Их цена слишком высока. В ее жизни больше нет места любви, дружбе, радости. Долг и данное Табиршасс обещание превыше всего.
Мысли вернулись к моменту побега. В свой чудом уцелевший шатер Эмбер пробралась крадучись, будто вор. Схватила бурдюк с водой, немного еды и денег. Это все, что она взяла с собой. Вскочила на лошадь и в последний раз оглянулась на родное поселение. На свою прошлую жизнь. Пылающую, разрушенную, израненную.
Все три дня Эмбер скакала на лошади так, словно пыталась обогнать ветер, время и свою судьбу. Останавливалась лишь для того, чтобы дать передохнуть рысаку и самой забыться тревожным, поверхностным сном.
Образ истекающей кровью Пустоши все еще стоял перед глазами ведьмы. Тем сильнее был контраст с сытой и благополучной Араттой. Эмбер шла по одной из главных улиц столицы, разглядывая дома самых богатых ведьм и ведьмаков города – купцов. Они продавали и покупали. Все и всех. Границ для них не существовало. Так же, как и принципов. И, судя по всему, отсутствие морали щедро оплачивалось.
Дома купцов высились по обеим сторонам улицы, будто готовясь к параду и буквально крича о благосостоянии своих владельцев. Эмбер только что миновала черный, как сама тьма, трехэтажный особняк, увитый плющом. Обманчиво изящные острые колья ограды не позволяли рассмотреть его во всей красе: Эмбер коснулась забора пальцем и тут же отдернула руку – на ней остался кровавый след. Купцы надежно хранили свои секреты.
Кто-то грубо толкнул ее в спину. Эмбер обернулась и увидела изящно одетого молодого ведьмака с покрытым серебром лицом. Вместо того чтобы попросить прощения, он смерил ее презрительным взглядом и брезгливо наморщил свой точеный носик.
– Мог бы и извиниться, – буркнула ведьма.
– Пффф, – фыркнул он и, взмахнув своим расшитым блестящими камнями плащом, поплыл дальше. Только сейчас Эмбер заметила, что на нем были серебряные сапоги на высокой платформе. Должно быть, очередное веяние изменчивой моды Аратты.
«Чертовы выскочки!» Этим напыщенным, изнеженным праздной жизнью болванам и дела не было до того, что где-то там, ради их блага, ради блага всего Эреша гибли ведьмы и ведьмаки. Девушке ужасно захотелось догнать этого юнца и как следует проучить. Но она, разумеется, этого не сделала. Нужно было спешить в храм.
Тем временем в Аратте, небо над которой заволокло грозовыми тучами, начал накрапывать мелкий дождь. Привыкшая к непогоде Эмбер не обратила бы на этот досадный факт никакого внимания, если бы не местные жители, и тут не упустившие возможности покрасоваться перед соседями. В руках прохожих мигом возникли разномастные зонты, да не просто зонты – произведения искусства, чьи трости были инкрустированы драгоценными камнями, а купола пестрели яркими вышивками, вероятно, выполненными лучшими мастерами столицы. В Аратте роскошь была не привилегией, а неотъемлемой частью жизни. Роскошь и Аратта. Аратта и роскошь. Нераздельные части друг друга. Одна не может существовать без другой.
Эмбер презрительно сощурилась и поспешила прочь с главной улицы, краем глаза все же отметив разнообразие расцветок и форм особняков купцов: белый с витыми колоннами, синий, сплошь разрисованный серебряными рунами, которые наверняка сияли в ночи, алый, будто закат, черный и высокий, словно обелиск. Она ускорила шаг в надежде сбежать от воспоминаний о разноцветных шатрах Пустоши. Каждому ковену свой цвет. Кто знает, сколько цветов осталось теперь…
На пути к храму Эмбер то и дело натыкалась на кричащие вывески и богато убранные витрины: ювелирные салоны с лучшими камнями во всем Эреше, ателье с умопомрачительными нарядами, игорные заведения и даже парочка борделей. В Аратте и не думали стыдливо прятать их на дальних улочках или окраине. О нет! Здесь публичные дома сияли, будто жемчужины, в самом центре столицы. Они и были средоточием жизни горожан. Нет ничего дурного в свободе желаний до тех пор, пока ты сам не становишься их рабом, а единственная свобода, что тебе остается, – это свобода выбора греха, которому предаться. Вот почему в Пустоши блюли традиции.
В голове Эмбер витали мрачные мысли, пока она блуждала среди роскошных кварталов Аратты. Наконец свернула в узкий переулок, который, как она думала, должен был вывести ее к храму. Даже в дневное время здесь околачивались ведьмаки и ведьмы, чей разум затуманил дурман. Они стояли, прислонившись к обшарпанным дверям, устремив остекленевшие взгляды куда-то вдаль. Им казалось, они созерцают вечность, в реальности же они с восхищением разглядывали заблеванную стену.
Табиршасс говорила, что в далекие времена ее юности этот квартал процветал. Вместо забытого Богиней узкого переулка тут дремала тихая уютная улочка. Жилье здесь стоило дорого – каждый хотел оказаться поближе к главному храму. Что ж, времена меняются…
Под ноги Эмбер выплеснули ведро помоев. Во всяком случае, она искренне надеялась, что это были именно помои, а не кое-что похуже. Несколько зловонных капель попали девушке на штаны. Старуха на втором этаже мерзко захихикала и тут же захлопнула ставни. Проклиная чертов город, ведьма ускорила шаг. Совсем скоро она найдет то, за чем пришла, и сможет навсегда покинуть это место.
Еще две дурно пахнущие улочки, один поворот, зловещего вида парочка с сомнительной репутацией, несколько минут ходьбы с попытками вдыхать как можно реже – и она у цели. Перед Эмбер, как мираж посреди пустыни, возникла площадь, в центре которой возвышался главный храм Богини в Аратте. Витые колонны, стрельчатые арки, стеклянный купол, по которому ползла лоза, – все это некогда было величественным. Эмбер так и видела, как сверкало серебро колонн, как благоухали клумбы, разбитые у входа, как звонко журчал фонтан, возле которого любили устраиваться уставшие паломники, чтобы полюбоваться на воду, подернутую светлой рябью, и отдохнуть в тени крон многовековых деревьев.
Ныне же от былого величия осталась лишь бледная тень. Фонтан высох, клумбы заросли сорняками. Сохранились только могучие дубы, но и они не производили должного впечатления: их листва осыпалась, а убирать ее никто и не думал. На площади вообще не было никого, кроме Эмбер. Руки сами собой сжались в кулаки. Как можно было допустить такое? «Возможно, Эреш и все его жители заслужили те беды, что свалились на их головы?» – мелькнула горькая мысль в голове ведьмы, но девушка тут же отбросила ее. К счастью, Аратта – это еще не все ведьмы. И не весь Эреш. Есть и другие. И именно ради них Эмбер сейчас находится здесь.
Глубоко вздохнув, она решительно двинулась в храм, не забыв преклонить колени у входа и вознести короткую молитву Богине.
Эмбер ощутила прилив силы, едва переступила порог. Несмотря на внешний неприглядный облик храма, его заброшенность и обветшалость, века́ молитв и ритуалов не прошли бесследно. Энергия стихии все еще бурлила здесь и сейчас устремилась к единственной, кто испросил благословения. Раньше паломников были тысячи. Сейчас же все досталось лишь Эмбер. Что ж, удача и силы нужны ей как никогда прежде.
Внутри храма сиротливо горели несколько свечей, тусклого сияния которых явно не хватало, чтобы прогнать затаившиеся в углах тени. Если бы не стеклянный купол и лучи полуденного солнца, редко разрезающие пространство, разглядеть убранство места, где поклонялись Богине, было бы абсолютно невозможно.
Эмбер бродила по пустынному залу, с тоской поглядывая на статуи Богини с облупившейся позолотой, на выцветшие руны, начертанные на стенах и полу, на кристаллы, врезанные в стену и покрывшиеся толстым слоем пыли. Девушка провела рукой по одному из них – ладонь мгновенно потемнела от грязи, а кристалл растревоженно зазвенел, отзываясь на прикосновение. Она замерла, затаив дыхание. Поющие кристаллы – большая редкость. И надо же было такому случиться, что из всех камней она выбрала именно этот! А впрочем, должно быть, это благословение уже начало действовать. То, что кристалл ответил ей, означало, что вскоре она получит знак от самой Богини. Она укажет Эмбер путь.
Ведьма еще не успела толком порадоваться своему везению, когда в отдалении послышались торопливые шаркающие шаги, а следом – звук шлепка, крепкое ругательство и снова шарканье. Эмбер обернулась, ожидая увидеть того, кто издавал эти странные звуки.
– Опять якшаетесь тут без дела, отребье проклятое? Говорю же, и-и-ик, воровать здесь нечего. Кристаллы не достать, и-и-ик. Пошли вон! – пророкотал круглолицый ведьмак, появившийся из-за колонны. Заметив девушку, он еще раз икнул и задумчиво поскреб свой мясистый нос, пытаясь сообразить, кто это к нему пожаловал. Его грудь тяжело вздымалась, рукой он держался за бок – так, словно прошел приличное расстояние, а не приковылял из соседнего зала. Икота и заляпанная чем-то жирным ряса изрядно портили образ разъяренного служителя храма.
Так и не дождавшись приветствия, Эмбер прочистила горло и насколько могла вежливо произнесла:
– Хвала Богине!
– И-и-ик, – послужило ей ответом. Монах уставился на нее осоловелым взглядом, несколько раз моргнул и наконец перестал скрести свой нос, который к тому моменту стал уже пунцовым. – Да прославят Ее звезды и небеса? – заключил он после длительной паузы вопросительной интонацией, будто и сам не верил в то, что говорил. Не дав Эмбер возможности высказаться, он недоверчиво приподнял бровь и спросил:
– Паломница, что ли?
– Можно и так сказать.
– Стало быть, нет. Так и думал. Что тогда? – с досадой поинтересовался служитель.
Было заметно, что ему не терпится скоротать вечер в компании своей верной спутницы – бутылочки амброзии. Эмбер улавливала исходившее от ведьмака амбре даже стоя в нескольких шагах от него.
– Ищу одну книгу. Древнюю. С предсказаниями и пророчествами великой провидицы Мары из Лунных земель.
– И-и-ик? – У служителя округлились глаза, отчего он стал похож на растревоженного филина. Нервно оттянув воротник своей рясы, будто она вдруг стала ему мала, служитель несколько раз дернул шеей и тяжело сглотнул.
Сказать, что такая реакция Эмбер не понравилась, – это ничего не сказать. Глубоко вздохнув, она молчаливо замерла в ожидании ответа.
– Не положено мне неизвестно кому такую информацию разглашать. Вдруг ты книгу украсть хочешь? – Маленькие глазки прислужника перестали бегать, а на лице мелькнуло торжествующее выражение. Было видно, как он горд, что нашел невероятно удачную отговорку.
«Богиня, даруй мне смирение и терпение, чтобы не преступить закон и не всыпать этому пропойце прямо в храме!» – взмолилась девушка про себя, а вслух сказала:
– Это реликвия. И она доступна всем страждущим, пришедшим в храм Богини в час нужды, насколько мне известно. – Эмбер скрестила руки на груди, и, сдержав рвущееся наружу раздражение, добавила: – Но поскольку времена сейчас неспокойные, мне понятны ваши опасения, поэтому я представлюсь. Мое имя Эмбер Ларкеш, и я одна из претендентов на роль Энси.
– Пфф, – облегченно выдохнул монах. Махнув рукой, он круто развернулся и на глазах у изумленной Эмбер поплелся в сторону двери, ведущей в другой зал. Он тяжело перекатывался с боку на бок и бормотал себе под нос: «Так и знал, что одна из этих. Совсем уже дурман мозги проел. А притворялась-то как хорошо! Только зря разволновался. Да уж, чего только не придумают…»
Взбешенная Эмбер в два прыжка настигла толстяка, обогнула его справа и выросла перед ним стеной, преградив путь. Ее широкие ноздри раздувались от гнева, и девушке пришлось несколько раз напомнить себе, что она разговаривает со служителем храма.
– Я действительно претендентка. Вот доказательства. – Ведьма задрала рукав некогда белоснежной рубашки, обнажив предплечье, и продемонстрировала ему татуировку. Луна и солнце, переплетенные вместе, – символ надежды на восстановление единства Эреша, которое принесет новый Энси. – Такие делают только претендентам. Надеюсь, теперь вы позволите мне заглянуть в книгу. Мне нужно всего лишь прочесть одно пророчество, после чего я оставлю вас в покое. Чем быстрее вы мне его покажете, тем скорее я отсюда уйду. – Эмбер намекала на недвусмысленное стремление служителя остаться наедине с амброзией.
– Конечно-конечно, сейчас все принесу. Подождите меня здесь, – торопливо проговорил монах и засеменил к двери.
Несколько секунд Эмбер смотрела на его удаляющуюся спину, но что-то в его поведении насторожило ее. Она и сама толком не могла объяснить, что именно. Возможно, странное выражение глаз или чересчур поспешное согласие, а может, то, что он не удивился встрече с претенденткой. Анализировать времени не было. Эмбер просто крикнула служителю:
– Подождите, я пойду с вами. Так будет быстрее.
Однако вместо того чтобы остановиться, толстяк с неожиданной для его комплекции проворностью рванул в соседний зал, а оттуда нырнул в неприметную арку у колонны. Эмбер удалось нагнать служителя лишь в узком коридоре, когда он спешил запереть дверь в свою келью. Ведьма справилась бы быстрее, но слишком плохо ориентировалась в храме. Она придержала створку двери рукой и стала наступать на посеревшего монаха. Капля пота стекла по его лбу прямо на кончик носа и упала на пол. А затем еще одна и еще. Он потел так сильно, будто надеялся, что сейчас растает и таким образом избежит разговора с Эмбер.
– Где. Книга? – мрачно поинтересовалась девушка, уже догадываясь, что услышит в ответ.
– Какая книга?
Эмбер подошла вплотную к трясущемуся монаху, который поспешно забормотал:
– И-и-ик! Нет ее!
После этой сакраментальной фразы он попытался повалиться в импровизированный обморок, но удар в голеностоп от девушки заставил его быстро изменить решение. Отчаянно ойкнув, служитель принялся растирать ногу.
– Где. Книга? – повторила ведьма, окончательно теряя терпение.
– Исчезла. Правда! Я не знаю, что с ней случилось.
– В следующий раз я ударю сильнее. А может, просто отправлю тебя на суд к Богине. Пусть она сама решает, как поступить с таким служителем.
– Ты не посмеешь! В храме запрещено использовать магию! – запротестовал монах, но уверенность в его голосе стремительно таяла под грозным взглядом темнокожей незнакомки.
– А кто говорил о магии? – сверкнула белозубой улыбкой Эмбер и принялась демонстративно закатывать рукава рубашки, чтобы ведьмак оценил размер ее бицепсов – чересчур развитых для девушки, совершенно неженственных, но чертовски эффективных в ситуациях, подобных этой.
– Ее забрал один уважаемый человек.
– Забрал? – вскинула бровь Эмбер и сделала ложный выпад, заставив нерадивого служителя отшатнуться.
– Купил.
«Терпение, Эмбер, терпение. Одна из высших добродетелей. Этот монах явно послан тебе Богиней в качестве испытания», – обратилась к самой себе девушка в попытке унять бушующую в груди ярость.
– Имя, – процедила она, с силой втягивая носом воздух.
– Кроуфус Лариштейн. Живет на главной улице. Дом, похожий на черный обелиск. Книга у него. – Служитель окончательно перешел на писк, когда Эмбер схватила его за шиворот и поволокла к выходу из храма. Тащить монаха оказалось тяжело, но ярость придавала девушке сил.
Сначала служитель протестующе вопил, потом пытался вырваться, затем канючил, а к моменту, когда Эмбер наконец вытащила его на площадь, все-таки начал молиться.
– На колени. И не пытайся бежать. Будет хуже.
– Этого не будет. Ты уйдешь. Прямо сейчас. – Голос Табиршасс звучал властно. В ней говорила Верховная, которая привыкла, чтобы ее приказы исполнялись.
Эмбер отрицательно покачала головой, впервые решив пойти наперекор Табиршасс. Тогда Верховная наклонилась к уху девушки и зашептала. С каждым ее словом лицо ведьмы менялось. В конце концов она заплакала, и с ее лица исчезло упрямое выражение. Она была готова подчиниться воле Табиршасс.
– Беги, – уже громче сказала та и наконец отпустила руку Эмбер, отдав девушке почти все свои силы.
Не видя ничего из-за пелены слез перед глазами, ведьма поднялась и потянулась к Табиршасс, чтобы ее обнять. Девушка понимала, что больше никогда ее не увидит.
– Беги! – повторила Верховная, и в спину Эмбер ударил мощный поток воздуха. Ее изгоняли из Пустоши. Она давно знала, что ее жизнь ей не принадлежит. А сегодня ей открылось, что и смерть тоже. Она слуга Эреша, поэтому даже умереть на своих условиях ей не суждено. Сейчас она должна уйти. Уйти, оставив все, что ей дорого. Таков ее путь. Такова судьба. Одинокая странница. Без семьи. Без дома. Без сердца.
«И это только начало, Нэнни. Только начало», – рассмеялась Ярштай, вновь пробираясь в мысли Эмбер. Девушка смахнула злые слезы. Глупо было думать, что ей удалось убить бессмертную. Она лишь остановила ее. На время.
Глава 22
Аратта встретила Эмбер шумными улицами, пестрыми нарядами и косыми взглядами. Впрочем, последнее девушку совсем не удивляло: уж очень она выделялась на фоне холеных горожан, одетых один роскошнее другого. Они расхаживали по мощеным улицам с таким напыщенным видом, что напомнили ей распустивших хвосты павлинов.
«Ярмарка уродов», – с досадой подумала Эмбер. Хотя для горожан уродом была именно она. В старых кожаных штанах, вся пропахшая по́том, со следами дорожной пыли на лице, волосах и одежде, от которой исходил резкий лошадиный запах. Казалось, пыль была даже у нее во рту и въелась в кожу настолько, что стала ее частью.
Не то чтобы Эмбер нравилось ходить грязной. Разумеется, она бы с удовольствием вымылась, но время стоило слишком дорого. С тех пор как девушка покинула Ведьмину пустошь, прошло три дня. Три дня, полных нескончаемых и мучительных размышлений о том, как она бросила всех, кого любила. Оставила на растерзание ковену мести. Сколько раз ей хотелось повернуть назад и броситься на помощь своим сестрам и братьям из истинных ковенов! Но она не могла ослушаться Табиршасс. Особенно после того, что та ей сообщила.
Эмбер тряхнула головой, пытаясь справиться с набежавшими на глаза слезами. Цикл убывающей луны истек, а значит Верховной уже нет в живых. Как и Лойши. Крамера. Мирры. Райденна. Его изуродованное страданиями лицо все еще стояло у девушки перед глазами. Тогда на миг ей даже показалось… Нет! Она не станет об этом думать! Ни к чему тешить себя напрасными надеждами. Их цена слишком высока. В ее жизни больше нет места любви, дружбе, радости. Долг и данное Табиршасс обещание превыше всего.
Мысли вернулись к моменту побега. В свой чудом уцелевший шатер Эмбер пробралась крадучись, будто вор. Схватила бурдюк с водой, немного еды и денег. Это все, что она взяла с собой. Вскочила на лошадь и в последний раз оглянулась на родное поселение. На свою прошлую жизнь. Пылающую, разрушенную, израненную.
Все три дня Эмбер скакала на лошади так, словно пыталась обогнать ветер, время и свою судьбу. Останавливалась лишь для того, чтобы дать передохнуть рысаку и самой забыться тревожным, поверхностным сном.
Образ истекающей кровью Пустоши все еще стоял перед глазами ведьмы. Тем сильнее был контраст с сытой и благополучной Араттой. Эмбер шла по одной из главных улиц столицы, разглядывая дома самых богатых ведьм и ведьмаков города – купцов. Они продавали и покупали. Все и всех. Границ для них не существовало. Так же, как и принципов. И, судя по всему, отсутствие морали щедро оплачивалось.
Дома купцов высились по обеим сторонам улицы, будто готовясь к параду и буквально крича о благосостоянии своих владельцев. Эмбер только что миновала черный, как сама тьма, трехэтажный особняк, увитый плющом. Обманчиво изящные острые колья ограды не позволяли рассмотреть его во всей красе: Эмбер коснулась забора пальцем и тут же отдернула руку – на ней остался кровавый след. Купцы надежно хранили свои секреты.
Кто-то грубо толкнул ее в спину. Эмбер обернулась и увидела изящно одетого молодого ведьмака с покрытым серебром лицом. Вместо того чтобы попросить прощения, он смерил ее презрительным взглядом и брезгливо наморщил свой точеный носик.
– Мог бы и извиниться, – буркнула ведьма.
– Пффф, – фыркнул он и, взмахнув своим расшитым блестящими камнями плащом, поплыл дальше. Только сейчас Эмбер заметила, что на нем были серебряные сапоги на высокой платформе. Должно быть, очередное веяние изменчивой моды Аратты.
«Чертовы выскочки!» Этим напыщенным, изнеженным праздной жизнью болванам и дела не было до того, что где-то там, ради их блага, ради блага всего Эреша гибли ведьмы и ведьмаки. Девушке ужасно захотелось догнать этого юнца и как следует проучить. Но она, разумеется, этого не сделала. Нужно было спешить в храм.
Тем временем в Аратте, небо над которой заволокло грозовыми тучами, начал накрапывать мелкий дождь. Привыкшая к непогоде Эмбер не обратила бы на этот досадный факт никакого внимания, если бы не местные жители, и тут не упустившие возможности покрасоваться перед соседями. В руках прохожих мигом возникли разномастные зонты, да не просто зонты – произведения искусства, чьи трости были инкрустированы драгоценными камнями, а купола пестрели яркими вышивками, вероятно, выполненными лучшими мастерами столицы. В Аратте роскошь была не привилегией, а неотъемлемой частью жизни. Роскошь и Аратта. Аратта и роскошь. Нераздельные части друг друга. Одна не может существовать без другой.
Эмбер презрительно сощурилась и поспешила прочь с главной улицы, краем глаза все же отметив разнообразие расцветок и форм особняков купцов: белый с витыми колоннами, синий, сплошь разрисованный серебряными рунами, которые наверняка сияли в ночи, алый, будто закат, черный и высокий, словно обелиск. Она ускорила шаг в надежде сбежать от воспоминаний о разноцветных шатрах Пустоши. Каждому ковену свой цвет. Кто знает, сколько цветов осталось теперь…
На пути к храму Эмбер то и дело натыкалась на кричащие вывески и богато убранные витрины: ювелирные салоны с лучшими камнями во всем Эреше, ателье с умопомрачительными нарядами, игорные заведения и даже парочка борделей. В Аратте и не думали стыдливо прятать их на дальних улочках или окраине. О нет! Здесь публичные дома сияли, будто жемчужины, в самом центре столицы. Они и были средоточием жизни горожан. Нет ничего дурного в свободе желаний до тех пор, пока ты сам не становишься их рабом, а единственная свобода, что тебе остается, – это свобода выбора греха, которому предаться. Вот почему в Пустоши блюли традиции.
В голове Эмбер витали мрачные мысли, пока она блуждала среди роскошных кварталов Аратты. Наконец свернула в узкий переулок, который, как она думала, должен был вывести ее к храму. Даже в дневное время здесь околачивались ведьмаки и ведьмы, чей разум затуманил дурман. Они стояли, прислонившись к обшарпанным дверям, устремив остекленевшие взгляды куда-то вдаль. Им казалось, они созерцают вечность, в реальности же они с восхищением разглядывали заблеванную стену.
Табиршасс говорила, что в далекие времена ее юности этот квартал процветал. Вместо забытого Богиней узкого переулка тут дремала тихая уютная улочка. Жилье здесь стоило дорого – каждый хотел оказаться поближе к главному храму. Что ж, времена меняются…
Под ноги Эмбер выплеснули ведро помоев. Во всяком случае, она искренне надеялась, что это были именно помои, а не кое-что похуже. Несколько зловонных капель попали девушке на штаны. Старуха на втором этаже мерзко захихикала и тут же захлопнула ставни. Проклиная чертов город, ведьма ускорила шаг. Совсем скоро она найдет то, за чем пришла, и сможет навсегда покинуть это место.
Еще две дурно пахнущие улочки, один поворот, зловещего вида парочка с сомнительной репутацией, несколько минут ходьбы с попытками вдыхать как можно реже – и она у цели. Перед Эмбер, как мираж посреди пустыни, возникла площадь, в центре которой возвышался главный храм Богини в Аратте. Витые колонны, стрельчатые арки, стеклянный купол, по которому ползла лоза, – все это некогда было величественным. Эмбер так и видела, как сверкало серебро колонн, как благоухали клумбы, разбитые у входа, как звонко журчал фонтан, возле которого любили устраиваться уставшие паломники, чтобы полюбоваться на воду, подернутую светлой рябью, и отдохнуть в тени крон многовековых деревьев.
Ныне же от былого величия осталась лишь бледная тень. Фонтан высох, клумбы заросли сорняками. Сохранились только могучие дубы, но и они не производили должного впечатления: их листва осыпалась, а убирать ее никто и не думал. На площади вообще не было никого, кроме Эмбер. Руки сами собой сжались в кулаки. Как можно было допустить такое? «Возможно, Эреш и все его жители заслужили те беды, что свалились на их головы?» – мелькнула горькая мысль в голове ведьмы, но девушка тут же отбросила ее. К счастью, Аратта – это еще не все ведьмы. И не весь Эреш. Есть и другие. И именно ради них Эмбер сейчас находится здесь.
Глубоко вздохнув, она решительно двинулась в храм, не забыв преклонить колени у входа и вознести короткую молитву Богине.
Эмбер ощутила прилив силы, едва переступила порог. Несмотря на внешний неприглядный облик храма, его заброшенность и обветшалость, века́ молитв и ритуалов не прошли бесследно. Энергия стихии все еще бурлила здесь и сейчас устремилась к единственной, кто испросил благословения. Раньше паломников были тысячи. Сейчас же все досталось лишь Эмбер. Что ж, удача и силы нужны ей как никогда прежде.
Внутри храма сиротливо горели несколько свечей, тусклого сияния которых явно не хватало, чтобы прогнать затаившиеся в углах тени. Если бы не стеклянный купол и лучи полуденного солнца, редко разрезающие пространство, разглядеть убранство места, где поклонялись Богине, было бы абсолютно невозможно.
Эмбер бродила по пустынному залу, с тоской поглядывая на статуи Богини с облупившейся позолотой, на выцветшие руны, начертанные на стенах и полу, на кристаллы, врезанные в стену и покрывшиеся толстым слоем пыли. Девушка провела рукой по одному из них – ладонь мгновенно потемнела от грязи, а кристалл растревоженно зазвенел, отзываясь на прикосновение. Она замерла, затаив дыхание. Поющие кристаллы – большая редкость. И надо же было такому случиться, что из всех камней она выбрала именно этот! А впрочем, должно быть, это благословение уже начало действовать. То, что кристалл ответил ей, означало, что вскоре она получит знак от самой Богини. Она укажет Эмбер путь.
Ведьма еще не успела толком порадоваться своему везению, когда в отдалении послышались торопливые шаркающие шаги, а следом – звук шлепка, крепкое ругательство и снова шарканье. Эмбер обернулась, ожидая увидеть того, кто издавал эти странные звуки.
– Опять якшаетесь тут без дела, отребье проклятое? Говорю же, и-и-ик, воровать здесь нечего. Кристаллы не достать, и-и-ик. Пошли вон! – пророкотал круглолицый ведьмак, появившийся из-за колонны. Заметив девушку, он еще раз икнул и задумчиво поскреб свой мясистый нос, пытаясь сообразить, кто это к нему пожаловал. Его грудь тяжело вздымалась, рукой он держался за бок – так, словно прошел приличное расстояние, а не приковылял из соседнего зала. Икота и заляпанная чем-то жирным ряса изрядно портили образ разъяренного служителя храма.
Так и не дождавшись приветствия, Эмбер прочистила горло и насколько могла вежливо произнесла:
– Хвала Богине!
– И-и-ик, – послужило ей ответом. Монах уставился на нее осоловелым взглядом, несколько раз моргнул и наконец перестал скрести свой нос, который к тому моменту стал уже пунцовым. – Да прославят Ее звезды и небеса? – заключил он после длительной паузы вопросительной интонацией, будто и сам не верил в то, что говорил. Не дав Эмбер возможности высказаться, он недоверчиво приподнял бровь и спросил:
– Паломница, что ли?
– Можно и так сказать.
– Стало быть, нет. Так и думал. Что тогда? – с досадой поинтересовался служитель.
Было заметно, что ему не терпится скоротать вечер в компании своей верной спутницы – бутылочки амброзии. Эмбер улавливала исходившее от ведьмака амбре даже стоя в нескольких шагах от него.
– Ищу одну книгу. Древнюю. С предсказаниями и пророчествами великой провидицы Мары из Лунных земель.
– И-и-ик? – У служителя округлились глаза, отчего он стал похож на растревоженного филина. Нервно оттянув воротник своей рясы, будто она вдруг стала ему мала, служитель несколько раз дернул шеей и тяжело сглотнул.
Сказать, что такая реакция Эмбер не понравилась, – это ничего не сказать. Глубоко вздохнув, она молчаливо замерла в ожидании ответа.
– Не положено мне неизвестно кому такую информацию разглашать. Вдруг ты книгу украсть хочешь? – Маленькие глазки прислужника перестали бегать, а на лице мелькнуло торжествующее выражение. Было видно, как он горд, что нашел невероятно удачную отговорку.
«Богиня, даруй мне смирение и терпение, чтобы не преступить закон и не всыпать этому пропойце прямо в храме!» – взмолилась девушка про себя, а вслух сказала:
– Это реликвия. И она доступна всем страждущим, пришедшим в храм Богини в час нужды, насколько мне известно. – Эмбер скрестила руки на груди, и, сдержав рвущееся наружу раздражение, добавила: – Но поскольку времена сейчас неспокойные, мне понятны ваши опасения, поэтому я представлюсь. Мое имя Эмбер Ларкеш, и я одна из претендентов на роль Энси.
– Пфф, – облегченно выдохнул монах. Махнув рукой, он круто развернулся и на глазах у изумленной Эмбер поплелся в сторону двери, ведущей в другой зал. Он тяжело перекатывался с боку на бок и бормотал себе под нос: «Так и знал, что одна из этих. Совсем уже дурман мозги проел. А притворялась-то как хорошо! Только зря разволновался. Да уж, чего только не придумают…»
Взбешенная Эмбер в два прыжка настигла толстяка, обогнула его справа и выросла перед ним стеной, преградив путь. Ее широкие ноздри раздувались от гнева, и девушке пришлось несколько раз напомнить себе, что она разговаривает со служителем храма.
– Я действительно претендентка. Вот доказательства. – Ведьма задрала рукав некогда белоснежной рубашки, обнажив предплечье, и продемонстрировала ему татуировку. Луна и солнце, переплетенные вместе, – символ надежды на восстановление единства Эреша, которое принесет новый Энси. – Такие делают только претендентам. Надеюсь, теперь вы позволите мне заглянуть в книгу. Мне нужно всего лишь прочесть одно пророчество, после чего я оставлю вас в покое. Чем быстрее вы мне его покажете, тем скорее я отсюда уйду. – Эмбер намекала на недвусмысленное стремление служителя остаться наедине с амброзией.
– Конечно-конечно, сейчас все принесу. Подождите меня здесь, – торопливо проговорил монах и засеменил к двери.
Несколько секунд Эмбер смотрела на его удаляющуюся спину, но что-то в его поведении насторожило ее. Она и сама толком не могла объяснить, что именно. Возможно, странное выражение глаз или чересчур поспешное согласие, а может, то, что он не удивился встрече с претенденткой. Анализировать времени не было. Эмбер просто крикнула служителю:
– Подождите, я пойду с вами. Так будет быстрее.
Однако вместо того чтобы остановиться, толстяк с неожиданной для его комплекции проворностью рванул в соседний зал, а оттуда нырнул в неприметную арку у колонны. Эмбер удалось нагнать служителя лишь в узком коридоре, когда он спешил запереть дверь в свою келью. Ведьма справилась бы быстрее, но слишком плохо ориентировалась в храме. Она придержала створку двери рукой и стала наступать на посеревшего монаха. Капля пота стекла по его лбу прямо на кончик носа и упала на пол. А затем еще одна и еще. Он потел так сильно, будто надеялся, что сейчас растает и таким образом избежит разговора с Эмбер.
– Где. Книга? – мрачно поинтересовалась девушка, уже догадываясь, что услышит в ответ.
– Какая книга?
Эмбер подошла вплотную к трясущемуся монаху, который поспешно забормотал:
– И-и-ик! Нет ее!
После этой сакраментальной фразы он попытался повалиться в импровизированный обморок, но удар в голеностоп от девушки заставил его быстро изменить решение. Отчаянно ойкнув, служитель принялся растирать ногу.
– Где. Книга? – повторила ведьма, окончательно теряя терпение.
– Исчезла. Правда! Я не знаю, что с ней случилось.
– В следующий раз я ударю сильнее. А может, просто отправлю тебя на суд к Богине. Пусть она сама решает, как поступить с таким служителем.
– Ты не посмеешь! В храме запрещено использовать магию! – запротестовал монах, но уверенность в его голосе стремительно таяла под грозным взглядом темнокожей незнакомки.
– А кто говорил о магии? – сверкнула белозубой улыбкой Эмбер и принялась демонстративно закатывать рукава рубашки, чтобы ведьмак оценил размер ее бицепсов – чересчур развитых для девушки, совершенно неженственных, но чертовски эффективных в ситуациях, подобных этой.
– Ее забрал один уважаемый человек.
– Забрал? – вскинула бровь Эмбер и сделала ложный выпад, заставив нерадивого служителя отшатнуться.
– Купил.
«Терпение, Эмбер, терпение. Одна из высших добродетелей. Этот монах явно послан тебе Богиней в качестве испытания», – обратилась к самой себе девушка в попытке унять бушующую в груди ярость.
– Имя, – процедила она, с силой втягивая носом воздух.
– Кроуфус Лариштейн. Живет на главной улице. Дом, похожий на черный обелиск. Книга у него. – Служитель окончательно перешел на писк, когда Эмбер схватила его за шиворот и поволокла к выходу из храма. Тащить монаха оказалось тяжело, но ярость придавала девушке сил.
Сначала служитель протестующе вопил, потом пытался вырваться, затем канючил, а к моменту, когда Эмбер наконец вытащила его на площадь, все-таки начал молиться.
– На колени. И не пытайся бежать. Будет хуже.