Клуб Рейвен

– Жаль, что мы причинили вам неудобства. Вы разберете все сами, мисс Флоренс, или вам нужна помощь? – поинтересовалась Адамсон, жестами показывая слугам, куда поставить покупки.

– Справлюсь, спасибо.

Старшая горничная кивнула и приказала всем удалиться. Она вышла последней и закрыла за собой дверь. А Деми, раздраженно фыркнув, принялась за работу. Эта Адамсон, она же ее ни во что не ставит! Так и хотелось догнать женщину и рассказать, что на самом деле она приходится Рубине не подругой, а сестрой. Тогда, возможно, ведьма не решилась бы грубить.

Если поначалу в гардеробной висело только два платья – бархатное черное и бальное с пышной юбкой, то теперь были заняты все вешалки и ящики. У нее появился целый ворох нарядов: торжественных, повседневных, деловых и домашних. Нарядов, о которых могла мечтать любая девушка в обычных обстоятельствах, не омраченных убийцами и преследователями. Оглядывая великолепные одежды, Деметра не чувствовала ничего, кроме грусти. Ей некуда было в них ходить. И в этом мире она вряд ли задержится.

Наугад вытащив короткое темно-зеленое платье, она надела его и окинула себя коротким взглядом в зеркало. Швейная ведьма Мариэль хорошо знала свое дело, если смогла создать такую подходящую модель, даже не видя свою заказчицу. Платье сидело идеально, подчеркивая талию, которую в обычной одежде не разглядишь. А еще оно было удобным, что сейчас казалось главнее всего.

Решив, что на каблуках она далеко от охотников не убежит, Деми выбрала мягкие балетки с атласными завязками, после чего расчесала волосы и вышла из комнаты.

Стоило найти кого-нибудь из слуг и что-нибудь перекусить. Скрываться в библиотеке и обедать там же она больше не видела смысла. Жизнь в Вэлфорд-холле продолжалась по установленному распорядку, и если вчера был день-исключение, то сегодня дворецкий Чемберс вряд ли одобрит подобное нарушение этикета.

Дверь в покои сестры все еще была закрыта, и Адам-сон по-прежнему дежурила на своем посту. Горничная выглядела спокойной, и Деметра поприветствовала ее легким кивком. Раз она не тревожится, то и ей не стоит. Рубина выйдет тогда, когда будет к этому готова.

И все равно хотелось постучать и войти к ней, не дождавшись ответа. Сказать, что все будет хорошо и что станет легче… Но Деми и сама в это не верила.

Дорога до холла заняла сегодня гораздо меньше времени, чем вчера. Встретив на полпути дворецкого, она решила позавтракать в столовой, и через несколько минут ее пожелание было исполнено. Мистер Чемберс накрыл на стол и подал ей овсянку с медом и ягодами, а слуги расставили на столе блестящий кофейник со сливочником, масленку, вазочку с джемом и плетеную корзинку со свежими булочками. Видимо, чтобы тарелке с кашей было не так одиноко.

Сама Деметра поняла, что переживала зря. Столовая ничем не отличалась от других комнат, и к тому же она находилась здесь не одна. Трое лакеев стояли возле стены, шепотом переговариваясь между собой, а мистер Чемберс подбадривал ее своим добродушным видом.

– Мистер Дрейк Далгарт прислал карточку – вы не отвечали на его сообщения по телефону, – сказал дворецкий. – Он сообщил, что в настоящее время находится в своем особняке в Эмайне и собирается нанести вам визит. Вы все еще прикажете никого не пускать и держать двери закрытыми?

– Наверное, в этом уже нет никакого смысла, – пожала плечами Деми, намазывая джем на булочку. – Пусть приходит…

Она уже не знала, чего хотела на самом деле. Со смертью виконта, несомненно хорошего, но почти незнакомого ей человека, изменилось гораздо больше, чем Деметра готова была признать. До этого она одна пребывала в уязвимом положении, а теперь в то же самое положение угодила и Рубина. Ведь она должна занять место своего отца в Ковене… И если кто-то действительно решил избавиться от каждого правителя Нью-Авалона, то смертельная опасность грозила отныне и ее сестре.

Они остались вдвоем… против убийц. Деми не успела спасти опекунов, а Рубина – своего отца. Но в этом мире находились еще люди, которым можно было помочь: отец Дрейка, ментор сестры Файра Спирита и другие члены Верховного Ковена, у которых тоже имелись родные и близкие. Как они относились к светлым, сейчас было не так существенно. Необходимо было остановить преступника и помешать его планам.

Время бежать прошло, настало время действовать.

За окном уже начало смеркаться, когда дворецкий Чемберс объявил о прибытии Дрейка. Сильно волнуясь, Деметра прошла в указанную им гостиную на втором этаже, и лакеи услужливо распахнули перед ней двустворчатые двери.

Эта светлая комната, ярко освещенная лампами и зажженным камином, отличалась от остальных интерьеров замка – она больше походила на гостиную в обычном доме и оттого казалась уютнее. Все пространство занимали мягкие диваны, кушетки и пухлые кресла. Должно быть, сидя на них, было очень приятно пить послеполуденный чай и обсуждать с гостями последние сплетни. Сейчас же ей предстоял не такой уж и простой разговор.

Дрейк сидел в одном из кресел. Несмотря на то, что он прибыл в магический мир, парень был одет в своем любимом стиле – в джинсы и толстовку. Он посмотрел на Деми непонимающим взглядом, когда двери за ней закрылись и она подошла ближе. Деметра представилась, чтобы рассеять защитные чары.

– Мы должны выяснить, кто за всем этим стоит, – сказала она, прежде чем он успел произнести даже «привет». Иначе Дрейк мог начать говорить о маскараде или, хуже того, приносить соболезнования и спрашивать о том, как чувствует себя Рубина… А вынести это было бы очень сложно. – Мы должны найти преступника.

– Что?.. – переспросил парень и неожиданно улыбнулся. – Полегче, Шерлок! Обычно, когда кто-то приходит в гости, ему сначала предлагают чашечку чая или хотя бы стакан воды… А не набрасываются с такими убийственными предложениями.

Деметра села в соседнее кресло и одернула короткую юбку платья.

– Если лакеи подадут чай, а мы соблюдем все правила приличия, ты станешь хоть немного серьезнее? – спросила она и тут же поняла, что улыбается в ответ – всю тревожность, копившуюся эти два дня, как рукой сняло. Наедине с Дрейком по-другому и быть не могло.

– Ты поймешь, насколько я серьезен, когда узнаешь, что я пришел не с пустыми руками, – заверил ее он. – И о том, насколько мне не все равно…

Она уловила двусмысленность в его последней фразе и поспешно перевела взгляд с его затягивающих черных глаз на серебристую вазу, стоящую на камине.

Дрейк тем временем продолжал:

– В Эмайне, Хэксбридже и Далгарт-холле сейчас только и говорят, что о смертях в Ковене. Если раньше разница во времени между смертями была существенной и все можно было списать на действие проклятия, то теперь одна смерть следует за другой. И это все меняет. Скоро появятся новые жертвы, – сказал он. – Отец как-то хотел поговорить со мной и братьями об этих убийствах. Тогда моя голова была забита другим, нормального разговора не вышло… Он только сказал, что убийцу можно вычислить, если захотеть. Но вчера я подслушал его беседу с Файрой Спиритой…

– И что ты узнал? – нахмурилась Деми. – Что-то плохое?

– Через закрытую дверь кабинета получилось разобрать только три фразы: «да, Файра», «завершающая стадия» и «совместные чары», – ответил Дрейк. – А еще Дориан сказал, что убийца в этот раз облажался.

– Я за твоими мыслями не успеваю, – возмущенно перебила его Деметра. – Можешь нормально все рассказать?

– Ты же сама хотела поторопиться? – насмешливо спросил Дрейк. – Подожди, сейчас все поймешь. Дориан рассказал мне, что до этого времени Ковен не хотел набирать новых членов якобы из-за проходящего расследования. Но на самом деле магистр не набирал новичков потому, что все наследники были убиты, а искать их дальних родственников сейчас просто некогда. Преступник стремится уничтожить весь Ковен, и потому он убивает не только действующих членов, но и их семьи тоже. Так случилось с Жерменами, Стриклендами и, возможно, Рошфорами.

– Но Рубину он оставил в живых… – догадалась Деми. – Потому что я была рядом и сразу же позвала всех слуг! А по его плану она не должна была выжить…

– Вот именно, – почти довольно проговорил Дрейк. – А теперь ответь – для чего кому-то может понадобиться убивать мага?

– Откуда я знаю? Мотивы все те же – месть, жажда наживы или власти, да и обычное безумие… Или… Погоди, я вчера что-то такое читала…

Она ухватилась за свой кулон, словно его магия могла помочь ей в размышлениях. Но вчера она и вправду узнала немало об устройстве ведьмовского сообщества.

– Или кто-то хотел снять наложенные магом чары! – воскликнула она наконец. – Если убить мага или волшебника, действие любых его чар будет отменено!

– В точку! – подхватил Дрейк. – А теперь вспомним слова отца про совместные чары! Для чего кому-то уничтожать весь Ковен? Ответ лежит на поверхности. Ковен использовал совместные чары, и кто-то очень хочет от них избавиться!


– Но как же нам узнать, что это за чары? – пораженно спросила Деми, вцепившись обеими руками в подлокотник кресла.

– А нам не нужно узнавать, – победоносно сверкнув глазами, сказал Дрейк. – Рубина вступит в Верховный Ковен сразу же после похорон.

– И сможет достать всю нужную информацию… Ты просто гений!..

Деметра откинулась на спинку кресла, переваривая услышанное. Словно лучик надежды загорелся где-то вдалеке. С приходом Дрейка оказалось, что потеряно было еще не все. Наоборот, сейчас они даже опережали убийцу.

– Ну, на самом деле до этого додумался не совсем и не только я… – подал голос Дрейк и зашуршал бумагами, доставая их из папки, лежавшей на тумбе возле его кресла. – Вот что я имел в виду, когда сказал, что пришел не с пустыми руками. Я начал поиски в Далгарт-холле сразу же после того, как мы съездили в библиотеку. И хотел рассказать о том, что нашел, еще на балу, но…

Поспешно опустив глаза, Деми вновь почувствовала стыд.

– …но времени на это тогда не было, – сжалился над ней Дрейк и протянул бумаги. – Я обнаружил их в библиотеке нашего замка. Обрывки дневника моего предка, Людвига. Ортруна Далгарт, которая изобрела Ворона, – его мать.

– Да, я слышала об этом, – кивнула Деметра. – Давай их посмотрим.

Они разложили бумаги на полу и постарались распределить их по датам написания.

«10 марта 1887 года. Заканчивается строительство первых зданий в Хэксбридже, который должен стать границей между миром магов и людей. По мнению отца, этот город поможет сделать первый шаг к сближению наших народов. Он все еще надеется, что сможет уравнять светлых и темных, и наивно полагает, что они захотят поделиться магией со всеми жаждущими. Безумная идея, но должен признать, в ней что-то есть».

«3 мая 1887 года. Сегодня прибыла мисс Антуанетта Вайерд, наследница внезапно почившего герцога Эмайна, который должен был стать одним из Основателей. Теперь она заменит его в этом непростом деле. Жду сегодняшнего приема в особняке, чтобы познакомиться с этой непревзойденной светлой волшебницей, о которой я столько слышал».

«21 июня 1887 года. Отец убит. Мать твердит, что его отравили, и требует наказать виновных. Совершенно обезумев от горя, она винит во всем мисс Вайерд. Однако я ей не верю. Антуанетта никогда не поступила бы так. Она такая светлая и чистая, в ней нет ни грамма зла. Я собираюсь сделать ей предложение, как только наступит подходящий момент».

«13 августа 1887 года. Самый первый праздник Основателей, на котором мы с Антуанеттой заменяем наших отцов. Печально, что в истории останутся наши, а не их имена. Но дело Уильяма Далгарта будет продолжено, я клянусь в этом».

«5 сентября 1887 года. Сегодня еще один страшный день. Моя возлюбленная узнала о смерти своей близкой подруги и компаньонки. Рядом с остывшим телом лежал аутэм, украшенный нашим фамильным гербом. Антуанетта забрала назад согласие на брак со мной. Она считает, что в убийстве виновата моя мать».

«26 сентября 1887 года. Я заключил с матерью договор. Она поможет мне вернуть Антуанетту, если я помогу ей с изобретением. На это вся моя надежда. Я сделаю все, чтобы вернуть ее. Я просто должен…»

«17 мая 1888 года. Когда поползи слухи, она сама пришла ко мне. Умоляла простить и прекратить исследования. Милая Антуанетта, я ждал слишком долго. И нет в твоих глазах прежней искренности. Лишь расчет и лицемерие. Надежда на то, что ты сможешь исправить свою ошибку. Я же ошибся лишь в одном – в тебе».

«13 августа 1888 года. Все кончено. Ее не стало. Каждый из нас добился того, чего хотел».

– Это уже третья версия событий, о которой я узнала, – проговорила Деметра, закончив чтение. – Кэрри говорила, что Людвиг погубил Антуанетту, миссис Гейбл – что Ортруна погубила их обоих. А по этим записям кажется, что Людвиг винит во всем Антуанетту…

Они собрали все записи в стопку и убрали их в папку. Деми села в свое кресло и тяжело вздохнула. Старая легенда оставила тягостное впечатление.

– В этих записях упоминается Ворон, – сказал Дрейк, закрывая папку и прохаживаясь до занавешенного прозрачными шторами окна. – Уверен, это он. Их исследования успешно завершились, Ортруна получила патент… Само изобретение, или хотя бы его поздняя копия, могли где-то сохраниться.

Его размышления прервал завибрировавший в кармане телефон. Ответив на поступившее сообщение, Дрейк покосился на Деметру.

– Не знаю, как ты к этому отнесешься, но…

– Как я отнесусь к чему?.. – спросила Деми, напрягаясь. Она предчувствовала очередной неприятный сюрприз.

Дрейк не успел ответить. Двери в гостиную резко распахнулись, словно по волшебству. А за ними стоял Дориан Далгарт в форме охотника.

– Ну привет, Деметра, – сказал он, посмотрев на нее, и усмехнулся. – Я пришел сказать, что теперь я с вами заодно.





Глава 18. Месть светлых





Глядя на Деметру, охотник нарочито медленно подошел и сел на ближайший к ней двухместный диван.

– Итак, может быть, ты уже покажешься? – спросил он так, будто в комнате находились только они вдвоем. – Маскарад давно завершился. К чему эти прятки?

Деми перевела испуганный взгляд на Дрейка. Как он мог пригласить брата сюда? Неужели он не понимает, насколько это опасно? Друг тоже смотрел в ответ, но смотрел напряженно, словно не зная, чего ожидать от Дориана… или от нее.

Я Деметра Лоренс, – тихо произнесла она, чувствуя себя в западне.

Действие маскирующего зелья мгновенно спало, и в стальных глазах охотника отразилось едва заметное удивление. Теперь он узнал ее по-настоящему. Увидел такой, какой видел в клубе Рейвен и в ночь похищения.

– Что значит, ты теперь с нами заодно? – спросила она и услышала, как ее голос дрожит.

Лицо Дориана приобрело обычное для него самоуверенное выражение. Охотник с усмешкой посмотрел на своего брата, затем вытащил из левого рукава кожаной куртки спрятанный в нем пламевидный черный кинжал и принялся лениво вертеть его в руке.

– Я все не мог понять, отчего мне, опытному охотнику, так долго не удавалось поймать какую-то маленькую слабую волшебницу, – проговорил он, растягивая слова. – Уж не потому ли, что ей кто-то помогал? И кто помогал! Мой родной брат и одна очень давняя знакомая из Эмайна!