Кинк. Право на удовольствие

— Я уже говорил о твоем характере?

— Секунд тридцать не упоминал.

— Хватит, хватит! — Я остановила перепалку вскинутой рукой. — Я рада, что вы друзья! Хотя и тридцати секунд не сможете продержаться без подколок. Тогда спрошу еще. Кто-нибудь из вас женат? Есть девушки?

Представляю, насколько глупо это прозвучало с учетом ситуации, в которой мы прямо сейчас пребывали. Но жизнь теперь такая, что некоторые вещи не очевидны.

— Нет и никогда не был женат! И ни с одной девушкой до тебя не встречался больше двух недель! — признался Володя с гордостью, как будто медалью какой-то хвастался. — Ты первая, мой личный рекорд.

— Так мы и не встречаемся…

Об этом он слышать не желал, переключив внимание:

— Артем вон на работе женат. Но в его грязненьком прошлом аж два брака. Не умеют некоторые просто отдыхать, не тащась в загс.

— Два? — я вытаращилась на обвиняемого, которого, как обычно, ничего вокруг не колебало.

— Да, и два развода. Думаю, я невезучий в этом смысле. У меня как раз несерьезных отношений никогда не было — если полюбил, то встречаемся и женимся. Собственно, можно легко прикинуть, сколько раз я влюблялся. А потом как-то все разваливалось — максимум, через пару лет брака. И даже не знаю, кто был больше виноват. События личной жизни нумерую не свадьбами, а разводами — второй случился пять лет назад. И он же последний, больше я финансово не потяну. Хочешь узнать степень меркантильности женщины — разведись с ней.

Володя расхохотался. Я же продолжала смотреть на Артема. Да, у него действительно непростая натура, не каждая женщина с таким уживется. И делом своим увлечен, раз даже в «Кинке» имеет подобие квартиры. Жены его могли не любить, а вестись только на деньги, или наоборот, отчаянно любить, а тогда сложно простить его вечное отсутствие. Неизвестно, как было на самом деле, зато ясно другое: он не бабник и не легкомысленный шалопай, но к браку теперь относится настороженно. Вряд ли еще раз женится, но если и пойдет на такое, то основательно и после долгого анализа, чтобы снова не проколоться. Потому-то Артем со мной и развлекается: в меркантильности меня заподозрить невозможно, я ничего серьезного не требую и требовать не буду. Если я общаюсь с ним, то не потому, что собираюсь замуж или хочу выудить дорогие подарки. Со мной ему развлекаться безопасно, и именно поэтому он так щедр на время и деньги. Вот и причина выбора моей персоны номер один.



Володя же, напротив, серьезных чувств не знает, для него все на свете — романтическое приключение. Хотя такой может влюбиться без памяти и жениться, но через некоторое время пойдет гулять налево, шоу же должно продолжаться, даже если временно стояло на паузе. Потому-то Володя со мной и развлекается, он в принципе со всеми развлекается, на кого мужской орган укажет. Вот и причина выбора моей персоны номер два. Какой простой вопрос я подняла, а как понятнее стало.

Нас прервали. Сразу два официанта заставляли столик блюдами, они будто спешили и старались закончить быстрее. Не уверена, что кто-то из нас был настолько голоден. Когда мы вновь остались одни, я обратилась к Володе:

— А что было с Мариной? Это же модель, я правильно поняла?

— А что с ней было? Любили друг друга минут двадцать, потом разошлись по взаимному согласию. — Володя растерялся, улавливая, к чему я веду.

— Четырнадцать с половиной, — прокомментировал Артем. — Весь ваш роман же на моем столе и происходил.

— Да я о другом! — Мне не хотелось говорить о бывших, но хотелось о нем самом. — Если она модель, то должна быть красавицей. Неужели даже самые красивые женщины тебе нравятся только на четырнадцать с половиной минут?

— Лиль, — Володя посерьезнел. — Марина настолько красавица, что Париж стопкой сложила и Миланом придавила. Но ты-то здесь причем? Марина со всеми ее этими длиннющими ресницами и еще более длиннющими ногтями мизинца твоего не стоит.

Я решила, что он шутит или льстит, но продолжила давить:

— Почему же?

— Потому что ты другая. А таких Марин я сам еще десяток знаю.

— В чем это проявляется?

Он обескураженно развел руками:

— Понятия не имею! В том, что ты не менее красива, но не выпячиваешь это, как резиновая кукла? Или в том, как реагируешь на все? Или в том, что на мои порывы отвечаешь так искренне, словно тебя как раз под меня и делали? Или потому, что я сам с тобой становлюсь другим, да во мне сроду не водилось столько осторожности и аккуратности! В душе не ебу, почему именно ты, Лиль. И все еще не понимаю, зачем ты держишься от меня в стороне, будто не чувствуешь того же.

Если он хотел меня смутить, то ему удалось. А Артем продолжил перечень признаний с легким смешком:

— Потому что ты настолько неиспорченная, что вызываешь желание портить и портить.

Не знаю, насколько серьезно он это заявил, но в память отложила. Артем осознанно или невольно раскрыл большую часть истины, если не всю ее. Да, точно, я вызываю в них интерес своими принципами, которые так забавно ломать. И он пропадет сразу же, как только ломать будет нечего. Мы не вышли из «Кинка», я просто привела «Кинк» в другое место. Могу ли противостоять? Самое главное — хочу ли противостоять? Или проще сдаться на милость победителя, а потом зализать раны и спокойно существовать дальше? Вопрос оказался не так уж сложен — сдаться проще. Если бы победителей не было двое…

Мы наслаждались блюдами и бросали задумчивые взгляды на распластанный внизу город. Но этого было мало, я собиралась узнать еще хоть что-нибудь:

— А где вы живете? С Артемом понятно — он из клуба почти не выходит, а…

— Стоп-стоп! — прервал Володя. — Кажется, ты решила вытрясать только нас, а разговор предполагает взаимность. Оцени нашу искренность и начинай откровенничать сама. Что там с бывшим-то? Меня интересуют все грязные подробности.

Я грустно усмехнулась. Лучше бы он вообще об Олеге не знал, поскольку обсуждать гражданского мужа именно с ними я желанием не горела. Но ведь они и правда не юлили, а для дальнейших расспросов и я должна хоть что-то дать взамен. Потому ответила, тщательно подбирая слова, так не хотелось выглядеть в их глазах жалкой обиженкой:

— Характерами не сошлись. Помнишь, ты еще в нашу первую встречу намекнул на его ко мне отношение? И как-то после этого закрутилось. Я ушла. Но мне необходимо было в тот момент уйти. И вернусь, если посчитаю, что потом будет по-другому.

— Не вернешься, — удивил Артем.

— Почему же?

— Ты думаешь, что достаточно измениться тебе — и изменится к тебе отношение окружающих. И в этом права. Но когда ты изменишься, неожиданно осознаешь, что сам круг общения стал другим — останутся только те, кому эти изменения сразу не были поперек горла. Ты вырастешь из мнения остальных. Не факт, что они не проникнутся, но факт, что ты больше не будешь способна ими проникаться.

Я вздрогнула. А ведь Олегу точно не понравилась бы ни моя новая прическа, ни уж тем более новая работа, я уж не говорю о более глобальном. Как те же изменения восприняли со смехом на старой работе, хотя я только немного показала характер. Я могла бы остаться и со временем заслужить их уважение. Но осталось бы уважение к ним у меня? Уважала бы я бывшую начальницу, способную заметить результаты работников, только когда о них начинаешь орать? Вырасту из мнения? Но если Артем прав на сто процентов, тогда я устроила себе не временный отпуск, а полный переезд на другую линию жизни… Я злилась на Олега, но все еще не прощалась с ним в душе окончательно.


— Эй, ты почему так расстроилась? — нахмурился Володя. — Хочешь, я этому мудиле ноги сломаю? Честное слово, когда видишь человека в гипсе, простить его намного проще. А ты от него до конца не отделаешься, если не простишь — так и будет маячить на подкорке!

— Не надо! — воскликнула я. — Не настолько уж я на Олега злюсь!

— Вот и молодец. — Володя расслабился. — Кстати, я сейчас крамольную мысль скажу. Мудак твой бывший — вообще не злодей. Если я правильно понял, то он просто был самим собой. И общался с тобой ровно так, как ты позволяла. Так всегда происходит, никаких исключений. Он точно такой же злодей, как любой человек, стремящийся к комфорту и принимающий правила общения, то есть как все люди. Но если тебе для настроения нужна месть, то запросто можем устроить.

— Ноги сломать? — я растянула губы в ехидной улыбке, подчеркивая сарказм.



— Зачем же? Есть более жестокие способы! Ты же фотки ему хотела отослать, вот и сделай. Ничто так не уничтожает, как мысль, что твоя девочка вырвалась из-под твоего крыла и пустилась во все тяжкие. Он будет орать и называть тебя шлюхой, а ночью тихонько плакать в подушку.

— Ничего не надо делать, — заявил и Артем. — Серьезно, вообще ничего. Когда-нибудь вы где-то пересечетесь. Тогда он сам увидит. И после в подушку будет реветь. Ты даже внешне изменилась, я уж не говорю о том, что научилась показывать характер. А еще его самооценку можно уничтожить, оказавшись с таким кавалером, до которого он никогда не дотянет…

— С двумя, если уж мы до такой конкретики дошли. Причем один из которых настолько офигенный, что твоего бывшего от одного взгляда перекорежит. Второй, разумеется, попроще, но в сравнении с твоим бывшим — тираннозавр Рекс перед тушканчиком, — Володя явно веселился и не стеснялся поднимать двусмысленные темы. — Убей его двумя козырями, потом никто не реанимирует! Лилечка, не смей так мило краснеть! Я едва держусь!

Ага, представляю, что будет, если меня кто-то заподозрит в отношениях сразу с двумя мужчинами. Я сама тогда на улицу выйти постесняюсь! И что я тогда здесь делаю? Болтаю о жизни без задней мысли? Как же!





Глава 16




Я чувствовала, что в силах все это отрезать. Двумя-тремя короткими и однозначными предложениями, после которых Володя будет несколько минут яростно вопить, а Артем пожмет плечами и закажет десерт. Быть может, из «Кинка» придется уволиться — не проблема, раз я изначально рассматривала работу как временную. Но эти двусмысленные отношения я определенно могу закончить, не дав им толком начаться. Однако почему-то продолжаю сидеть и придумывать новые вопросы, на которые мне экстренно нужно получить ответы. Причина лежит в уверенности, что они нехотя отступят и больше ничего подобного в моей жизни не произойдет?

— Эх, почему у нас обед, а не ужин? — возмутился Володя, вновь уловив мою задумчивость. — Могли бы плавно перетечь в темноту.

— Ты что имеешь в виду? — спросила я таким тоном, будто точно знала, что он имеет в виду.

— Плевать на время, идем танцевать!

Володя предложил и сразу встал, подхватывая мою ладонь. На балконе хватало места для танцующей пары, и ничего предосудительного я в этом не видела, если бы не одно воспоминание:

— Помнится, я с тобой уже раз танцевала… Это плохо закончилось.

— Ты про поцелуй в кабинете Артема? — Володя изумился. — Это вообще никак не закончилось! Зато здорово началось! Уже бегут мурашки от предвкушения?

Мурашки бежали — понятия не имею от чего. Здесь не звучала музыка, но эти танцы я остановить не смогу. Я уже дважды оказывалась прижатой к горячему телу, в такой невыносимой близости от его улыбки, и оба раза вполне могли перейти в секс, если бы нам не помешали. Но единственный мешающий фактор теперь не возражал — Артем тоже поднялся на ноги и замер в отдалении, сложив руки на груди. Володя почувствовал мою дрожь и вдруг отпустил талию, перехватил ладонями за лицо, наклонился к губам. Видимо, танец в этот раз мы пропустим…

Целовал он с напором, как и раньше. Я уже бездумно, как будто по инерции, отвечала и заражалась его горячечной атакой, но не могла отвлечься от мысли, что за нами равнодушно наблюдают. Это и заставило меня резко отстраниться и посмотреть вправо — так ли равнодушен Артем, как показывает? Володя простонал разочарованно, а затем взял меня за плечи и развернул от себя со словами:

— Делай что хочешь, Лиль, раз я не могу это остановить.

Я не знала точно, чего хотела. Или знала, но смелости не хватало это озвучить. Вот только Артем сам сделал шаг ко мне и теперь он наклонился к губам. Не касаясь меня руками, раздвинул мягко языком губы и занырнул между ними. Володя продолжал меня сжимать за плечи, но резко выдохнул, и его ладони побежали вниз, гладя руки, переходя снова на талию. Ему было мало того, что он получил, но наш поцелуй он не прерывал, а просто дал себе волю — вжался в меня сзади, начал бесстыдно усиливать нажим. Уже скоро я ощутила, как горячие ладони сжимают грудь сквозь ткань блузки, затем переходят на бедра и давят, чтобы я немного выгнулась и еще теснее прижалась к его паху. Притом я продолжала целовать Артема. Но и он начал возбуждаться — вполне возможно, от моего срывающегося дыхания, потому и язык его становился все более настойчивым, а рука легла на мой затылок, чтобы я не могла отстраниться. Немыслимая ситуация…

Но не по себе мне стало только в тот момент, когда я почувствовала, что Володя задирает узкую юбку, тянет ее вверх и возвращается к обнаженной коже бедер. Я дернулась, когда он коснулся пальцами трусиков, но Артем прошептал мне в губы:

— Тщ-щ, не напрягайся, Лиля. Расслабься, мы только тебя там потрогаем.

Я вспомнила и о том, что мы фактически находимся на улице, хоть снизу нас вряд ли можно разглядеть, и что сюда в любой момент может прийти официант. Если еще не приходил и не сбежал отсюда в ужасе. Мне с трудом удалось перехватить руку Володи, которая уже поглаживала кружево спереди и отстраниться от Артема.

— Это уже слишком, — я собиралась вскрикнуть, но прозвучало тихим хрипом. — Не надо так. Не здесь!

Но Артем снова коснулся моих губ и ответил:

— Про «не здесь» мы оба услышали. Ко мне или к Володе?

И сбивчивый шепот в волосы:

— Лиль, моя квартира ближе, но прямо сейчас… да не бойся ты так, будто кто-то здесь собирается тебе делать больно. Все в одежде, почти невинно.

Наверное, меня как раз на такое признание и разводили. И я хотела продолжать, что бы из себя ни изображала. Вот им плевать — они хоть здесь меня на двоих распишут, ведь видно, что уже скооперировались и друг другу не мешают, но если скажу «поехали», они сорвутся с места, потом одуматься не дадут. Я теперь понимала, что неизбежное случится, но прямо сейчас стало страшно. Они ведь беспринципные. Оба! Уже почти забрались под мою одежду, ничуть не смущаясь места.

— Нет! Я… я не готова. Я не думала, что вы так… Это же просто обед!

Хоть и прозвучало нерешительно, но Артем отступил. Володя сам нехотя поправил мне юбку, но от себя отстраниться не позволил — потянул за собой, а когда рухнул на кресло, усадил к себе на колени. Заерзал — то ли для удобства, то ли чтобы я ягодицей почувствовала его возбуждение. Артем вообще вышел, как если бы позволил нам в этой позе целоваться без смущения, чем мы и занялись. Но вернулся через несколько минут. Занял место рядом и поставил чашку на высокой ножке на столик.

— Мороженое? — я смогла повернуться и разглядеть.

— Да. И нам не помешают, я предупредил персонал. Потому можете продолжать свои невинные игры.