Карнавал лжи

– Такие вот охранные чары, мхм. С той стороны стены видна только голая пустошь. А с этой… сама видишь, – снисходительно произнёс звездочёт с тщательно маскируемым теплом в голосе.

Лив оглянулась, неуверенно посмотрев на стену, за которой благонадёжно виднелись крыши жилых домов и вывеска «Короны». Девочке хотелось убедиться, что калитка не перенесла её в место, очень далёкое от заснеженного Адаманта.

– Здесь что, вечное лето?..

– В этой части сада – да, – подтвердил Иллюзионист, выступив из тени с другой стороны. – А в остальных – зима, весна и осень. Хорошо иметь возможность в любое время полюбоваться цветущей вишней, сорвать свежее яблоко и слепить снеговика, правда?

– Это… какое-то волшебство, – констатировала Лив потрясённо.

– Это сотворил Ликбер. – Арон коснулся ладонью шершавой коры ближайшего дуба, тёплой, как кожа. – Его не зря называли Чудотворцем.

– Мне мерещится или вы ностальгируете? – сощурился Мастер.

Амадэй ускользающе улыбнулся в ответ:

– Я так понимаю, нас ждёт Совет Шестерых.

– Вас – ждёт. – Волшебник взметнул мантией, устремляясь по дорожке. – А вы, юная лэн, проведёте ближайшее время в приятной компании одной из школьниц.

– Меня не возьмут на Совет?! – вскинулась Лив, торопясь следом.

– Там будут скучные взрослые разговоры. Гулять по Школе тебе понравится куда больше, чем слушать нас, – заверил Арон, коснувшись её макушки.

Лив гневно тряхнула волосами, забранными в высокий хвост… а потом вышла из рощи, увидела всё, что ждало впереди, – и, забыв о возражениях, восторженно завертела головой.

Слева зеленели яблоневые деревья, усыпанные цветами; розовые лепестки летели в ручей, бегущий среди пушистой травы. Справа искрились сугробы; там ручей замерзал, и через него перекинули резной деревянный мост-коромысло, облитый льдом, явно служивший ученикам горкой. Прямо вела цветущая липовая аллея, в конце которой виднелось приземистое белое здание – должно быть, Школа; над ним нависала огромная скала, поросшая соснами.

– Да здесь целая деревня может поместиться! – Лив пыталась задержать разбегающийся взгляд на чём-то одном, но получалось не очень. Запах лип щекотал ноздри, убеждая в том, что она не спит.

– Территория Школы велика. – Иллюзионист, щурясь, высматривал кого-то вдали. – А, вот и твоя провожатая…

Проследив за его взглядом, Лив увидела полненькую девушку, бежавшую по аллее. Приблизившись к гостям, она согнулась в поклоне: как заподозрила Лив, не только в знак почтения, но и от колик в боку.

– Доброе утро, Мастер, – выдохнула девушка.

– Здравствуй, Хель. – Иллюзионист улыбнулся так радушно, точно незнакомка приходилась ему родной дочерью. – Лив, знакомься – Хель. Хель, это Лив. На сегодняшнее утро она целиком в твоём распоряжении.

– Думаю, она не будет скучать, – выпрямившись, серьёзно ответила девушка. Волосы у неё были светлыми, светлее жатого хлопка её бежевого платья, почти белыми. Зато глаза – синими-синими, синее воды и васильков.

Жестом велев остальным следовать за ним, Иллюзионист направился к липам.

– Мы скоро, – обернувшись напоследок, сказал Арон.

– Не натвори, мхм, ничего, – важно бросил через плечо господин Гирен.

Оставляя девочек на аллее, они двинулись мимо лип к белому зданию Школы и высоким дверям, беззвучно отворившимся при их приближении; на мраморном дереве филигранно вырезали летящего дракона.

– И всё же поверить не могу, что ты у нас, оказывается, голубых кровей, – тростью отстукивая ритм их шествия, бурчал господин Гирен, когда они вступили в широкие коридоры Школы. Своё любимое детище Ликбер отделал под стать тем, кто им управлял: белый мрамор на полу, белая побелка на стенах, светлое дерево полукруглых окон и дверей, уводивших в классы.

– Считай, уже нет, – пожал плечами Иллюзионист. – При посвящении в Мастера мы отрекаемся от наших семей, ты же знаешь.

– И тебе, мхм, позволили это сделать?

– Почему нет? Я был младшим княжеским сыном. Титул наследовал мой брат. Ко времени моего посвящения он уже был женат и обеспечил род Морли наследником.

– Но теперь, мхм, вы с Ташей последние представители…

– Она. – Мастер отстранённо смотрел в тихую пустоту коридора перед собой. Большинство учеников только просыпались и собирались завтракать, и нарушать тишину было некому, если не считать их троих. – Я не Морли вот уже шестьдесят лет.

– Ваша наставница умерла рано. Гораздо раньше, чем должно, – заметил Арон будто бы невзначай. – Делать Мастером столь молодого волшебника, как вы, действительно было рискованным шагом. Я могу понять тех ваших коллег, что оказались против… но, полагаю, они давно убедились, что ваша наставница сделала правильный выбор.

Иллюзионист покосился на него с лёгким удивлением:

– А вы и в самом деле недурны в своём деле, как я посмотрю…

– Моя святая обязанность.

– А тот, кто нам противостоит…

– Нет, он этим даром не владеет.

– Но ведь есть ещё такие, как вы?


– Одна Зрящая жива, однако она давным-давно спряталась. Очень далеко и надёжно. И, как я понимаю, заканчивать одностороннюю игру в прятки пока не намерена.

– Надеюсь. Если она выступит против нас, это будет… печально. – Мастер остановился: коридор упёрся в стену, где на светлом камне красовался барельеф в виде цветка аллиграна. – Теперь вы вступаете туда, где все разговоры остаются в пределах четырёх стен.

– Мхм, – буркнул господин Гирен.

– Фигурально выражаясь, – согласился Иллюзионист. – Вход посторонним на Совет Шестерых разрешён лишь в исключительных случаях.

– Я знаю, – сказал Арон.

– Я знаю, что вы знаете. Но я хочу, чтобы вы поняли…

– Что вы и ваши коллеги прекрасно осознаёте всю исключительность и серьёзность сложившейся ситуации?

На губах Иллюзиониста мелькнула тень восхищённой улыбки.

– Это я и собирался сказать, – молвил он, поднимая руку. Стукнул костяшками пальцев о белый камень. – Дословно.

Арочная дверь, которой ещё миг назад не было в сплошной стене, дрогнула под его рукой. Проступив из белого камня, точно из молока, беззвучно отворилась.

– Добро пожаловать в Круглую Залу Адамантской Школы. – Иллюзионист отступил в сторону. – После вас.

Арон шагнул вперёд первым. Скользнул взглядом по деревянным стенам небольшого зала – и правда круглого. Задержал этот взгляд на белом, словно кость, стволе дерева, росшего посередине; перевёл выше, на древесную крону, заменявшую потолок. Золотые, в форме звёзд листья росли так густо и смыкались так плотно, что служили надёжной преградой любому дождю, – а те капли, что сумели бы просочиться сквозь них, осели бы на незримом магическом куполе.

Сделав пару шагов по мягкой траве к ручейку, пересекавшему зал от одного края до другого, амадэй чуть склонил голову: перед теми пятью, что сидели у ручья в плетёных креслах, образовавших идеальный круг.

– Моё почтение, наследники Ликбера. – Арон вскинул глаза к потолку, и отражённая листва блеснула золотом в его серых радужках. – Давно я здесь не был.





* * *


– Значит, все ученики живут в этом крыле? – поинтересовалась Лив, пока Хель вела её к скале по кленовой роще, льнувшей к одной из стен Школы, ронявшей пёстрые листья им под ноги. Листья были осенними, но трава под ногами – летней, сочной и зелёной, чем-то напоминавшей мятный мармелад. Так и тянуло сорвать пару стеблей и попробовать их на вкус. – А комнат хватает?

Стоило Лив высказаться, что ей нравится возвышавшаяся над Школой скала, как её тут же поволокли туда. И помимо того, что скала называется Драконьей, успели сообщить кучу всего другого.

– Учеников не слишком много, и в Школе всё устроено так, что места всегда хватает всем. В классах тоже, – охотно пояснила Хель. У неё был голос прирождённой учительницы: мягкий, терпеливый, довольно низкий для юной девушки. – Все помещения могут увеличиваться или уменьшаться. Иногда и вовсе появляются новые комнаты – там, где их раньше не было. Большой Зал меняется в зависимости от того, что в нём устраивают… Это же Адамантская Школа Волшебников как-никак.

– А почему скала называется Драконьей? – спросила Лив, косясь на жилое крыло, оставшееся по её правую руку.

Надо сказать, знаменитую Школу Волшебников она представляла не совсем так. Или даже совсем не так. Думала, что это будет величественный и мрачный замок, но никак не белокаменный особняк, не слишком большой, уютный с виду.

– Потому что там живёт дракон.

– Дракон?!

– Дракон, – подтвердила Хель невозмутимо.

Лив во все глаза смотрела на приближавшуюся скалу: к вершине серпантином вилась узкая тропка, окружённая странным каменным карнизом.

– Но драконы же в Долине больше не живут! Они ведь давным-давно все в горы улетели!

Вздохнув, Хель завела рассказ, и когда они приблизились к скале, отделённой от Школы всё той же кленовой рощицей, начало истории стало Лив более-менее ясно.

…когда-то школьный дракон мирно жил в горах со своими сородичами. Но лет двадцать назад одному нехорошему волшебнику для экспериментов понадобилось драконье сердце.

– Но волшебники же хорошие! – не выдержав, воскликнула Лив. – Это колдуны злые, а волшебники… Они не убивают драконов!

– Это ты так думаешь, – заметила Хель печально.

Недоверчиво фыркнув, Лив отшвырнула мыском сапога подвернувшийся под ногу камушек: они с Хель уже поднимались по тропе, вившейся по скале между невысокими сосенками, тепло пахнущими смолой и хвоей. Слетев с края скалы, камень не полетел вниз, а завис в воздухе, среди других камней, окруживших обрыв узким карнизом. Опять магия… Должно быть, Мастера понимали, что запрещать ученикам лазать на Драконью скалу бесполезно, а потому решили обезопасить их другим, более надёжным образом.

Правда, сам дракон едва ли представлял собой явление более безопасное, чем случайное падение…

– И что было дальше? – Лив протянула руку, чтобы кончиками пальцев коснуться ежистой ветки сосны, нависшей над самой тропой.

…дальше, как выяснилось, волшебник отправился в горы и разыскал там дракона, который теперь обитал на скале. Одного из Багровых драконов, которые считаются самыми дружелюбными по отношению к людям: в конце концов, они единственные из всех драконов умели говорить и обладали интеллектом, ничем не уступавшим человеческому. Иные Багровые драконы даже соглашались принять волшебников как своих всадников, служа им, словно боевые кони, как Лессиана служила Ликберу… но это было давно, и вообще, сейчас разговор не об этом.

Итак, волшебник приманил дракона, и вожделенное сердце оказалось почти у него в руках. Однако он не учёл одного: дракон не особо горел желанием с этим сердцем расставаться.

– Ещё бы, – фыркнула Лив, мельком оглядываясь через плечо. Школа расстилалась под ними; среди красной черепичной крыши основного корпуса золотилось лиственное пятно, будто в здании проросло громадное дерево. – Он самоубийца был, тот волшебник! Разве непонятно, что дракона не победить?