Капкан для наследницы

Татьяна бросилась меня обнимать, но я брезгливо отстранилась от нее. Она мне была омерзительна и жалости не вызывала. По большому счету, она получила по заслугам. Но при чем здесь ребенок? И только ради него, незнакомого мне мальчика, я согласилась на продолжение этой авантюры.

Больше нам говорить было не о чем, и Татьяна стала прощаться.

— Если ты не против, я пойду. Отдыхай. До завтра.

Я заперла за ней дверь и подошла к балкону. Барри продолжал выть на луну.

«И чего ему неймется? А может, это и не он воет, все-таки почти в лесу находимся? Вдруг это волки? Брр! Куда я попала? Да, нервы у меня расшатались до предела: то волки слышатся, то приведение в дверь стучит. Я сегодня точно не усну!» — подумала я и вспомнила про лекарства, навязанные мне доктором.

«Конечно, это не решение проблемы, неизвестно, какую дрянь мне до сих пор давали. Но по-другому я, пожалуй, уснуть не смогу. Придется выпить таблетку. Тогда мне и вой волков, и шарканье приведений по коридору — по барабану», — уговорила я себя и потянулась к упаковке с медикаментами.

От усталости и от принятого лекарства я быстро погрузилась в сон, спала как убитая, без кошмаров и сновидений.





Глава 16




Проснувшись утром, я ощутила прилив сил. Сквозь узкую щель в портьерах в комнату пробрался тонкий лучик солнца, он прыгал по портрету, и при свете дня я уже не пугалась сурового взгляда дальнего предка Яна Кисневского, да и комната не выглядела такой мрачной, как вчера. Вот что значит — утро вечера мудренее, а если это так, пора включать голову.

То, что я вчера пообещала Татьяне, можно забыть. Я сама поговорю с Яном и сделаю вывод, насколько он душевно болен. Поверить Ларионовой — себя обмануть, она соврет и глазом не моргнет. Может, взять с собой к Яну Сергея Ильича? Он все-таки специалист по вопросам психиатрии, сразу определит, насколько тот вменяем.

Я быстро оделась и побежала на третий этаж. Вторая комната слева от лестницы — это здесь. Я тихо постучалась, мне никто не ответил. Постучала громче. Тишина. Я в сердцах дернула дверную ручку. Дверь приоткрылась. Надо же! Мне казалось, доктор по своей натуре труслив, как заяц, а здесь спит, не запершись.

— Можно? — спросила я и, не дождавшись приглашения, вошла в комнату.

Сергей Ильич лежал на кровати, отвернувшись к стене, и как будто спал. На тумбочке стояла ополовиненная бутылка водки и ноль закуски. Понятно! Хлебнул и забылся. Где он раздобыл бутылку? Неужели с собой привез? И сколько, интересно, он будет так спать? Мне нужно с ним поговорить.

— Сергей Ильич, просыпайтесь, дело есть.

Я подошла к кровати и протянула руку, чтобы потрясти его. Моя рука коснулась его плеча. Тело было не просто холодное, оно было ледяное.

— Сергей Ильич, — тихо позвала я.

Я потянула его за плечо, он перевалился на спину, голова откинулась в сторону. Сквозь приоткрытые веки на меня смотрели остекленевшие глаза. Губы были синего цвета, и на их фоне лицо казалось бело-серым. Он был мертв. Более жуткой картины мне ранее видеть не приходилось.

Как я не закричала и не упала в обморок, не знаю. Наверное, некоторое время я стояла в полном оцепенении, совершенно не способная к каким-либо действиям.

Из состояния шока меня вывел какой-то писк. Я прислушалась, звук исходил из сумки, лежавшей рядом с кроватью.

«Мобильный телефон!» — догадалась я и потянулась к сумке доктора.

К тому времени, когда я нашла трубку, абонент уже отключился. Я схватила телефон и бросилась бежать. За пять секунд домчалась до своей комнаты и там заперлась. Меня бил озноб, я в первый раз в жизни столкнулась с трупом.

«Что мне теперь делать? — спросила я себя. — Сказать Татьяне, что доктор умер? А с чего ему умирать было? Он ведь совсем молодой! Значит, не без чьей-то помощи преставился. Нет, лучше вообще молчать. Моя хата с краю… Не видела я трупа — и все! Вот только в этом доме оставаться опасно, ежу понятно, надо делать ноги и как можно быстрее. Но как без паспорта? Может, кому-то позвонить, чтобы меня забрали? Кому? Олегу? Он еще в командировке. Да и скандал будет, не приведи господи. Алина? Точно! Тут всего-то ничего приехать. Со сборами и с дорогой в два дня управится, ей главное цель поставить, а я постараюсь эти два дня как-нибудь продержаться».

Я достала телефон и трясущимися руками стала набирать номер. Теперь до меня дошло, отчего я не смогла в прошлый раз дозвониться ни к Алине, ни домой. Я даже не подозревала о том, что нахожусь в другом городе, и набирала номера телефонов без междугородных кодов. Сейчас я не допущу такой оплошности!

Пальцы меня не слушались, и я постоянно сбивалась. Наконец мне удалось набрать номер. Вот незадача — занято! Так не вовремя! Я перенабрала еще раз. Слава богу, длинный гудок. Алина взяла трубку.

— Алина, это я, Марина! — завопила я в трубку.

— Не ори! Куда ты пропала? Ты уже приехала? Ну что, едем к Серафиме? — затараторила Алина.

— Не перебивай, пожалуйста, и слушай меня внимательно. Времени мало, посему сосредоточься. У меня неприятности и безвыходная ситуация, я без тебя не справлюсь. Поезжай ко мне на квартиру, возьми у соседки ключи, ты знаешь у какой. В кабинете Олега стоит письменный стол, в первом правом ящике лежит мой загранпаспорт, возьми его и деньги. Добирайся, чем хочешь, но я тебя жду завтра, это вполне реально. Я нахожусь в доме Кисневских, запиши фамилию, это в Польше, южнее города Бельско — Бяла, первый поворот налево. Найти этот дом просто: он стоит обособленно, раньше там располагался музей. Осторожно поспрашивай у местного населения, как добраться. Ты все поняла? Алина, спасай меня!

— Да, я все поняла. А как тебя туда занесло? У тебя что-то случилось? — испуганно спросила Алина.

— Случилось. Нет времени рассказывать, телефон не мой, может отключиться в любой момент. Все расскажу при встрече. Если в двух словах, то меня… — Только я хотела сказать, что меня похитили, как телефон действительно отключился.

Будем надеяться, Алина поймет, что я не разыгрываю ее. Эх, в самый неподходящий момент села батарея, наверное, Сергей Ильич давно не подзаряжал ее. Но телефон мне еще понадобится, а подзарядное устройство лежит в его сумке. Идти опять в комнату с трупом не хочется, страшно, но надо, а может, и необходимо. Кто знает, что мне готовит день грядущий? Без связи мне никак. Следовательно, придется возвращаться. Другого выхода нет.

Я нервно ходила по комнате и уговаривала себя, что вернуться в комнату с покойником — это совсем не страшно. Что ни один мертвый не сделал ничего плохого живому. И потом, всех делов-то — залезть в сумку и взять зарядное устройство. И совсем не обязательно смотреть при этом на доктора.

В конце концов я успокоилась, набралась смелости и пошла опять в комнату Сергея Ильича. Я подошла к двери и уже не стучала, а по-свойски дернула дверную ручку. Стараясь не смотреть по сторонам, я подлетела к сумке и начала рыться в ней рукой. Наконец я нащупала то, что искала. Вытащила зарядное устройство и хотела уже идти, но взгляд мой все-таки зацепился за место, где лежал Сергей Ильич. Где прежде лежал, потому что в данный момент, кровать была пустой.

Вот те раз! Куда он исчез? Не ушел же он своими ногами? Может, я что-то перепутала и он совсем не умер? Но он же был просто ледяной и к тому же не дышал. Что еще нужно, чтобы определить, мертвый или живой человек? Нет, точно он был мертвый! Или нет?

«В любом случае мне поскорее нужно убраться. Хозяин ли прейдет или кто другой, как я объясню, что здесь делаю?» — посетила меня дельная мысль.


Я прибежала к себе и первым делом спрятала телефон. Не к чему другим знать, что он у меня есть. Главное в моей ситуации — спокойствие, паника абсолютно не нужна. Я и так уже вся на нервах, того и гляди отправлюсь следом за доктором. А кстати, куда он мог исчезнуть? Труп кто-то вынес. Вопрос — кто?

Мои размышления прервал стук в дверь.

— Вот и за мной пришли, — обречено вслух подумала я.

— Пани Марина, вы спуститесь к завтраку? — из-за двери спросила Марта.

— Да, я сейчас спущусь, — ответила я.

«Война войной, а чашка кофе не помешает. Может, о Сергее Ильиче что-нибудь узнаю?» — с такой мыслью я стала собираться к завтраку.

Когда я спустилась, за столом уже сидели Вацлав и Татьяна. Интересно, почему она вчера не ужинала, сюрприз мне готовила? Должна признаться, он ей удался.

— Позвольте представить. Татьяна — жена пана Кисневского, — представил мне Таньку Вацлав.

— Очень приятно. Марина, — буркнула я и уселась за стол. — А Сергея Ильича звали?

Татьяна бросила взгляд на Вацлава. Тот был спокоен и невозмутим:

— А разве он не уехал? Я его сегодня не видел.

«Ага, и этот тоже уехал без вещей, без обещанных Никитой денег! Встал мертвенький и холодненький и уехал вперед ногами. Так я вам и поверила», — теперь я не сомневалась — это дело рук Вацлава. Откуда тогда бы он знал, куда подевался доктор?

— Вам ведь больше не нужна медицинская помощь? Наверное, собрался и уехал, я, правда, сама не видела, — сказала Татьяна таким тоном, как будто прежде со мной никогда не встречалась.

Врешь, Танюша! Ты, может, и не видела, а я видела тело, как сейчас тебя. Вот только куда оно исчезло? Но в моих интересах молчать. Лишних свидетелей, как правило, убирают.

— Уехал и уехал. Хотя мог бы и зайти проститься, — как ни в чем не бывало выпалила я, тщательно намазывая масло на хлеб.

— Господин Кисневский сегодня относительно хорошо себя чувствует, поэтому после завтрака мы можем проведать его, он вас ждет, — поставила меня в известность Татьяна.

Вацлав за все время так и не открыл рта. То ли молчаливость была его природным качеством, то ли он плохо понимал русский язык, но желания участвовать в разговоре он не проявлял.

После еды я решила не подниматься в комнату, а сразу нанести визит хозяину дома. Смысла откладывать встречу не было никакого, мне хотелось скорее со всем разобраться и уехать.

— Пошли к Яну, — сказала я Татьяне, как только мы вдвоем вышли из столовой.

— Идем. Но будь готова ко всему.





Глава 17




Никакого волнения перед встречей с человеком, некогда влюбленным в меня, я не испытывала. Пусть он волнуется. В моей душе была только злость оттого, что меня обманом выдернули из нормальной жизни, морочили голову амнезией и травили лекарствами. И все это ради чего или кого? Ради прихоти одного человека — увидеть меня перед смертью.

Татьяна привела меня на хозяйскую половину. Сразу бросилось в глаза — эта часть дома перестраивалась, потому как выглядела она намного современнее остальных апартаментов: никакой коридорной системы, огромный холл, навесные потолки с оригинальной подсветкой и минимум мебели — только диван и кресла.

— Посиди минуточку, я сейчас. — Татьяна указала мне на кресло, а сама зашла в комнату, в которую можно было попасть из холла. Там она пробыла недолго, вскоре показалась вновь и позвала: — Зайди, Ян ждет тебя.

Я переступила порог и очутилась в огромной спальне. Посередине стояла кровать, на ней, подложив под спину несколько подушек, сидел человек. Справа стояла капельница, через прозрачную трубочку в его руку поступала какая-то бесцветная жидкость. Мужчина был необычайно худым и изможденным. Лицо цвета пергамента с отросшей седой щетиной с трудом улыбнулось мне.

— Здравствуйте, — сказала я неизвестно кому, мне трудно было поверить, что в подушках лежит Ян.

— Здравствуй, Марина. Ты меня не узнаешь? — скрипучий голос донесся с кровати.

Я пребывала в состоянии шока. Узнала? Да как можно узнать в мумии человека! Неужели это и есть Ян? Этому человеку, наверное, лет сто. Меня в очередной раз дурачат. Не может этот старик быть Яном.

— Подойди поближе, я плохо теперь вижу. Я тебя по голосу узнал, такой же звонкий, как колокольчик. Рад, что ты решилась приехать. Чем добиралась? Самолетом? Поездом? Ах да, Татьяна говорила мне, что ты приедешь машиной. Совсем плохо стал запоминать. Тебя встретили? — Он тяжело говорил. Казалось, каждое слово дается ему с большим трудом.

Что-то неуловимо знакомое слышалось мне в его голосе. Я плохо разбирала слова и, как мне ни было страшно, подошла к нему ближе.

— Ян, это ты? — спросила я.

— Все-таки не узнала, — прошелестел Кисневский.

Мне вдруг до слез стало его жалко. Сколько он протянет? Месяц, два или неделю? Одно понятно: Ян с этой постели уже не встанет, о таких говорят «не жилец».

— Мне нужно поговорить с гостьей. Оставьте нас наедине, — отдал приказание Ян.