Ярослав Умный. Государь Руси
Часть 32 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не только. У меня много приемов. Впрочем, не суть. Главное – я не хочу брать этот город штурмом. Это кровь и разрушения. Я хочу, чтобы этот город достался моему другу целым и невредимым. Поэтому не буду его грабить, если вы сдадитесь. И он не станет.
– Ивар? И не станет?
– Зачем ему грабить столицу своего государства? – удивился Ярослав.
– Столицу?
– Ивар будет провозглашен правителем Уэссекса. Вместо Этельреда. И ты признаешь это.
– Я? – удивился архиепископ.
– Ну или твой преемник, – максимально добродушно произнес Ярослав, прозрачно намекая на последствия отказа.
– Но ведь Этельред – законный правитель Уэссекса.
– Саксы – не природные обитатели этих мест. Они завоеватели. И правят по праву завоевателей. Ивар – тоже завоеватель. И если один завоеватель победит другого, то в чем проблема? Естественное право соблюдено.
– Этельреда короновали…
– Так коронуйте Ивара. Не вижу никаких проблем. Ты ведь понимаешь, что это принесет Уэссексу?
– Дикого язычника на престоле, – поморщился архиепископ.
– Мелко мыслишь, падре. Ивар – уважаемый норманн. У него мощная дружина. Он избран конунгом данов. То есть под своей рукой будет держать и тот «веселый» полуостров на востоке, и эти земли. Отчего викинги ходить сюда не станут. Чтобы победить дракона, падре, нужно завести своего собственного.
– Как-как? Хм. Своего собственного?
– Да. Причем достаточно опасного для остальных. Ивар же сейчас – самый сильный вождь викингов.
– Я слышал, что Великую армию возглавляет не он.
– Харальд не переживет этот поход, – холодно произнес он.
– Ты думаешь?
– Уверен. И ты, падре, мне в этом поможешь. Ты ведь хочешь, чтобы набеги на земли Британии прекратились? Только помалкивай. Сам понимаешь, даже у стен есть уши, и я не хочу, чтобы какой-нибудь мерзавец, желая получить небольшое вознаграждение, все Харальду рассказал.
– Так Папа был прав?
– Насчет чего?
– Насчет твоего стремления усмирить дикий север?
– Разумеется.
– Но ведь тебе это невыгодно. Норманны ведь везут награбленное через тебя к ромейцам.
– Падре, то, что я об этом болтаю, не значит, что это так. Последние пару лет я живу с торговли своими товарами. Да и раньше получал основной доход с них. Да, от норманнских грабежей есть польза. Но небольшая. А вреда они сколько приносят? Я лично дважды отражал крупное вторжение в свои земли. Очень беспокойные люди.
– Два вторжения?
– Да. Первое – Хрёрика Фрисландского, второе – уже упомянутого Харальда. Харальда я разбил в чистом поле, а потом победил в поединке и взял в плен. Его выкупили. И теперь он пытается реабилитироваться. То есть восстановить свою репутацию. И я ему подыгрываю, помогая собрать вокруг себя всех тех дураков, что не мыслят себя вне набегов и грабежей.
– Для чего?
– Чтобы одним махом от них избавиться, – криво улыбнулся Ярослав. – И как я уже сказал раньше, в этом мне потребуется твоя помощь. В том числе и сейчас. Я не хочу брать город штурмом и чинить ему разорение. Хуже того, не желаю того, чтобы это сделали норманны. Полагаю, что от Хамвика останутся только руины. Согласись, не самая приятная участь.
– С этим сложно не согласиться, – кивнул архиепископ.
– Так какой будет твой правильный ответ?
– Мне нужно время.
– У тебя есть время до заката. После чего я начинаю действовать.
– Почему не до утра?
– Потому что я так хочу.
– Ясно, – кивнул архиепископ Кентерберийский и, попрощавшись, вернулся в город. Ярослав тоже отошел к своим войскам, которые начали деловито ставить лагерь. Совсем как римские легионеры. И за всем этим действом со стен наблюдали местные жители.
– Откроют ворота? – пожевывая травинку, спросил командир палатинов.
– Даже гадать не берусь.
– Тогда готовимся?
– Конечно. Уже осмотрел укрепления?
– Ворота ничего серьезного не представляют. К тому же они рассохшиеся и обветшалые. С первого же снаряда пращи загорятся. И сгорят быстро. Башни и стены тоже весьма запущенные. Даже не представляю, как они в таких условиях смогут нормально защищаться.
– Будут говном кидаться с крыш домов?
– Так они там соломенные и невысокие. Куда уж там – кидаться? Да и снимут их оттуда без всяких проблем.
– Что селяне говорят? Много в городе войск?
– Нет. Почти все ушли с ригом на восток. Здесь больше телохранители, воины-старики да увечные. Особого отпора дать просто некому.
– Я боюсь, как бы пожар не начался. Это ведь не Александрия или Иерусалим. Здесь города строят из горючего материала. Чуть что не так – пожар. Та еще мерзость.
– А как мы ему помешаем? Будет – значит будет.
– Надо прикинуть, как людей выводить, чтобы в огне, в случае чего, не погибли…
Спустя двое суток к Винтану подошли первые отряды викингов, высвободившиеся из-под Хамвика. И подойдя к городу, они увидели комитатов Ярослава на воротах города. И везде его флаги.
– Как так-то, – с досадой в голосе произнес Харальд, обративший внимание на то, что город не имел следов боя или штурма. И выглядел как новенький. Причем комитаты, втянувшиеся внутрь, делали его абсолютно неприступным. То есть не давали викингам даже шанса учинить разбой и разорение.
И вот теперь, 23 июня 868 года, в старом соборе Винтана Ивара «повенчали на царство». То есть провозгласили новым ригом Уэссекса. А старую династию объявили низложенной и лишенной прав.
Более того, по инициативе Ярослава Ивар тем же днем обвенчался с невестой Альфреда, брата бывшего рига. На девице Эльсвит, которая оказалась в городе и ожидала возвращения жениха из похода.
И все бы хорошо, да только Ивар на радостях от такого события так налакался, что его «пьяный труп» занесли в покои к Эльвит. Для, так сказать, первой брачной ночи. Если бы не Харальд, то и обошлось бы. Но тот весь вечер подначивал сына Рагнара. Да так пьяным и рухнул под лавку вместе с ним.
Они спорили.
Харальд, впечатленный такими успехами, предлагал идти на восток, к Люденвику. Чтобы разбить объединенную армию и уже пограбить всласть. Ивар же думал о своем новом государстве и не спешил продолжать поход. Другие вожди склонялись к идее Харальда – грабить. Но не всем нравилась мысль – лоб в лоб встречаться с саксами и англами в большом бою. В общем, тем для бесед хватало. И чем дальше продвигался вечер, тем медленнее становились речи и труднее коммуникация. Впрочем, так и не подрались. Просто не хватило сил встать из-за стола.
Ярослав же пил очень осторожно. Где-то пропускал. Где-то проливал. Где-то отвлекался на разговоры. Будучи человеком умным, он не спешил в таком застолье «накидаться». Поэтому ближе к полуночи оставался одним из немногих трезвых и даже стоящих на ногах на этом «празднике жизни».
Он не собирался подчиняться Харальду, поэтому идти вместе куда-то даже не думал. Это понимал и сам конунг из норвежских фьордов. Поэтому не настаивал. Своего он добился – перехватил власть над норманнами и утвердился среди них как удачливый военный вождь. Поэтому планы Ярослава в целом его не интересовали…
Полночь.
Прохлада. Темнота.
Многоголосый храп пьяных людей, напоминающий собой какой-то адский оркестр… или скорее орган. Ярослав с пустым взглядом сидел за столом, смотрел на мертвецки пьяное тело Харальда и боролся с желанием его убить. Очень уж он его достал. Но держался. Он был ему еще нужен…
– Государь, – произнес подошедший комитат, который стоял на посту. А войска Ярослава почти в полном составе были трезвые. Он им все объяснил, что, дескать, викингам доверия нет и лучше перестраховаться. И что он им потом сам нальет. Вот они и не возражали.
– Что-то случилось? Опять пьяная драка?
– Нет. Мы там бабу поймали. Полуголая. Ухоженная. Дорогие украшения. Решили тебя позвать. Дело темное.
– Очень интересно… – произнес Ярослав, поднялся и зашагал за комитатом, борясь с легким шумом в голове.
Когда же он вошел в импровизированный пост охраны, то присвистнул. Перед ним сидела Эльсвит, стеснительно пряча свои груди руками. Потому как была топлес. Видимо, часть одежды она где-то потеряла, явно вырываясь из чьих-то рук.
– Ты чего тут делаешь? – спросил Ярослав.
– Бежать пыталась, – ответил за нее комитат.
– Как бежать? Сдурела?
– Я другому обещана.
– Слушай. Я себя неважно чувствую. Так что не морочь мне голову. Зачем ты пыталась сбежать?
– Я не буду его женой!
– Ты дура? – добродушно улыбнувшись, спросил Ярослав. Но она лишь глазами сверкнула. – Значит, так. Ивар согласился взять тебя в жены ТОЛЬКО по моей просьбе. Ты – мерсийка, близкая родственница рига. Война эта еще не кончилась. Еще предстоят битвы. И выживут ли твои родичи в этой войне – не ясно. Ты – последняя надежда своего рода. И продолжишь его, если все полягут в ратном поле. И спасешь, если в плен возьмут. Родичей жены Ивар убивать не станет. Он – твоя защита и надежда. Уяснила?
– Я…
– А теперь встала и быстро вернулась к мужу! – рявкнул Ярослав. – Дура… ну что за дура?
После чего комитаты отвели ее в покои, выделенные для первой брачной ночи. И, запихнув внутрь, закрыли двери, встав почетным караулом…
– Ивар? И не станет?
– Зачем ему грабить столицу своего государства? – удивился Ярослав.
– Столицу?
– Ивар будет провозглашен правителем Уэссекса. Вместо Этельреда. И ты признаешь это.
– Я? – удивился архиепископ.
– Ну или твой преемник, – максимально добродушно произнес Ярослав, прозрачно намекая на последствия отказа.
– Но ведь Этельред – законный правитель Уэссекса.
– Саксы – не природные обитатели этих мест. Они завоеватели. И правят по праву завоевателей. Ивар – тоже завоеватель. И если один завоеватель победит другого, то в чем проблема? Естественное право соблюдено.
– Этельреда короновали…
– Так коронуйте Ивара. Не вижу никаких проблем. Ты ведь понимаешь, что это принесет Уэссексу?
– Дикого язычника на престоле, – поморщился архиепископ.
– Мелко мыслишь, падре. Ивар – уважаемый норманн. У него мощная дружина. Он избран конунгом данов. То есть под своей рукой будет держать и тот «веселый» полуостров на востоке, и эти земли. Отчего викинги ходить сюда не станут. Чтобы победить дракона, падре, нужно завести своего собственного.
– Как-как? Хм. Своего собственного?
– Да. Причем достаточно опасного для остальных. Ивар же сейчас – самый сильный вождь викингов.
– Я слышал, что Великую армию возглавляет не он.
– Харальд не переживет этот поход, – холодно произнес он.
– Ты думаешь?
– Уверен. И ты, падре, мне в этом поможешь. Ты ведь хочешь, чтобы набеги на земли Британии прекратились? Только помалкивай. Сам понимаешь, даже у стен есть уши, и я не хочу, чтобы какой-нибудь мерзавец, желая получить небольшое вознаграждение, все Харальду рассказал.
– Так Папа был прав?
– Насчет чего?
– Насчет твоего стремления усмирить дикий север?
– Разумеется.
– Но ведь тебе это невыгодно. Норманны ведь везут награбленное через тебя к ромейцам.
– Падре, то, что я об этом болтаю, не значит, что это так. Последние пару лет я живу с торговли своими товарами. Да и раньше получал основной доход с них. Да, от норманнских грабежей есть польза. Но небольшая. А вреда они сколько приносят? Я лично дважды отражал крупное вторжение в свои земли. Очень беспокойные люди.
– Два вторжения?
– Да. Первое – Хрёрика Фрисландского, второе – уже упомянутого Харальда. Харальда я разбил в чистом поле, а потом победил в поединке и взял в плен. Его выкупили. И теперь он пытается реабилитироваться. То есть восстановить свою репутацию. И я ему подыгрываю, помогая собрать вокруг себя всех тех дураков, что не мыслят себя вне набегов и грабежей.
– Для чего?
– Чтобы одним махом от них избавиться, – криво улыбнулся Ярослав. – И как я уже сказал раньше, в этом мне потребуется твоя помощь. В том числе и сейчас. Я не хочу брать город штурмом и чинить ему разорение. Хуже того, не желаю того, чтобы это сделали норманны. Полагаю, что от Хамвика останутся только руины. Согласись, не самая приятная участь.
– С этим сложно не согласиться, – кивнул архиепископ.
– Так какой будет твой правильный ответ?
– Мне нужно время.
– У тебя есть время до заката. После чего я начинаю действовать.
– Почему не до утра?
– Потому что я так хочу.
– Ясно, – кивнул архиепископ Кентерберийский и, попрощавшись, вернулся в город. Ярослав тоже отошел к своим войскам, которые начали деловито ставить лагерь. Совсем как римские легионеры. И за всем этим действом со стен наблюдали местные жители.
– Откроют ворота? – пожевывая травинку, спросил командир палатинов.
– Даже гадать не берусь.
– Тогда готовимся?
– Конечно. Уже осмотрел укрепления?
– Ворота ничего серьезного не представляют. К тому же они рассохшиеся и обветшалые. С первого же снаряда пращи загорятся. И сгорят быстро. Башни и стены тоже весьма запущенные. Даже не представляю, как они в таких условиях смогут нормально защищаться.
– Будут говном кидаться с крыш домов?
– Так они там соломенные и невысокие. Куда уж там – кидаться? Да и снимут их оттуда без всяких проблем.
– Что селяне говорят? Много в городе войск?
– Нет. Почти все ушли с ригом на восток. Здесь больше телохранители, воины-старики да увечные. Особого отпора дать просто некому.
– Я боюсь, как бы пожар не начался. Это ведь не Александрия или Иерусалим. Здесь города строят из горючего материала. Чуть что не так – пожар. Та еще мерзость.
– А как мы ему помешаем? Будет – значит будет.
– Надо прикинуть, как людей выводить, чтобы в огне, в случае чего, не погибли…
Спустя двое суток к Винтану подошли первые отряды викингов, высвободившиеся из-под Хамвика. И подойдя к городу, они увидели комитатов Ярослава на воротах города. И везде его флаги.
– Как так-то, – с досадой в голосе произнес Харальд, обративший внимание на то, что город не имел следов боя или штурма. И выглядел как новенький. Причем комитаты, втянувшиеся внутрь, делали его абсолютно неприступным. То есть не давали викингам даже шанса учинить разбой и разорение.
И вот теперь, 23 июня 868 года, в старом соборе Винтана Ивара «повенчали на царство». То есть провозгласили новым ригом Уэссекса. А старую династию объявили низложенной и лишенной прав.
Более того, по инициативе Ярослава Ивар тем же днем обвенчался с невестой Альфреда, брата бывшего рига. На девице Эльсвит, которая оказалась в городе и ожидала возвращения жениха из похода.
И все бы хорошо, да только Ивар на радостях от такого события так налакался, что его «пьяный труп» занесли в покои к Эльвит. Для, так сказать, первой брачной ночи. Если бы не Харальд, то и обошлось бы. Но тот весь вечер подначивал сына Рагнара. Да так пьяным и рухнул под лавку вместе с ним.
Они спорили.
Харальд, впечатленный такими успехами, предлагал идти на восток, к Люденвику. Чтобы разбить объединенную армию и уже пограбить всласть. Ивар же думал о своем новом государстве и не спешил продолжать поход. Другие вожди склонялись к идее Харальда – грабить. Но не всем нравилась мысль – лоб в лоб встречаться с саксами и англами в большом бою. В общем, тем для бесед хватало. И чем дальше продвигался вечер, тем медленнее становились речи и труднее коммуникация. Впрочем, так и не подрались. Просто не хватило сил встать из-за стола.
Ярослав же пил очень осторожно. Где-то пропускал. Где-то проливал. Где-то отвлекался на разговоры. Будучи человеком умным, он не спешил в таком застолье «накидаться». Поэтому ближе к полуночи оставался одним из немногих трезвых и даже стоящих на ногах на этом «празднике жизни».
Он не собирался подчиняться Харальду, поэтому идти вместе куда-то даже не думал. Это понимал и сам конунг из норвежских фьордов. Поэтому не настаивал. Своего он добился – перехватил власть над норманнами и утвердился среди них как удачливый военный вождь. Поэтому планы Ярослава в целом его не интересовали…
Полночь.
Прохлада. Темнота.
Многоголосый храп пьяных людей, напоминающий собой какой-то адский оркестр… или скорее орган. Ярослав с пустым взглядом сидел за столом, смотрел на мертвецки пьяное тело Харальда и боролся с желанием его убить. Очень уж он его достал. Но держался. Он был ему еще нужен…
– Государь, – произнес подошедший комитат, который стоял на посту. А войска Ярослава почти в полном составе были трезвые. Он им все объяснил, что, дескать, викингам доверия нет и лучше перестраховаться. И что он им потом сам нальет. Вот они и не возражали.
– Что-то случилось? Опять пьяная драка?
– Нет. Мы там бабу поймали. Полуголая. Ухоженная. Дорогие украшения. Решили тебя позвать. Дело темное.
– Очень интересно… – произнес Ярослав, поднялся и зашагал за комитатом, борясь с легким шумом в голове.
Когда же он вошел в импровизированный пост охраны, то присвистнул. Перед ним сидела Эльсвит, стеснительно пряча свои груди руками. Потому как была топлес. Видимо, часть одежды она где-то потеряла, явно вырываясь из чьих-то рук.
– Ты чего тут делаешь? – спросил Ярослав.
– Бежать пыталась, – ответил за нее комитат.
– Как бежать? Сдурела?
– Я другому обещана.
– Слушай. Я себя неважно чувствую. Так что не морочь мне голову. Зачем ты пыталась сбежать?
– Я не буду его женой!
– Ты дура? – добродушно улыбнувшись, спросил Ярослав. Но она лишь глазами сверкнула. – Значит, так. Ивар согласился взять тебя в жены ТОЛЬКО по моей просьбе. Ты – мерсийка, близкая родственница рига. Война эта еще не кончилась. Еще предстоят битвы. И выживут ли твои родичи в этой войне – не ясно. Ты – последняя надежда своего рода. И продолжишь его, если все полягут в ратном поле. И спасешь, если в плен возьмут. Родичей жены Ивар убивать не станет. Он – твоя защита и надежда. Уяснила?
– Я…
– А теперь встала и быстро вернулась к мужу! – рявкнул Ярослав. – Дура… ну что за дура?
После чего комитаты отвели ее в покои, выделенные для первой брачной ночи. И, запихнув внутрь, закрыли двери, встав почетным караулом…