Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар!

— Нет. Я здесь работаю. Иногда.

О богиня, что за чушь он несет? Но, видимо, такой ответ вполне удовлетворил любопытную диру, потому что она понятливо кивнула.

— Вам нравится здесь учиться? — спросил, только чтобы задержать ее, дракон.

— Да, очень. Я всегда мечтала об учебе здесь, — пылко ответила она.

Да? Правда? Как же мало он о ней знает.

— Вам нравится магия?

— Очень, — горячо кивнула она. — Она дает столько возможностей! И не все ее возможности изучены. Когда меня лишили магии… — Она запнулась и закусила губку, словно пожалев о своем порыве откровенности. А у Ашшура от этого невинного жеста тут же свело в паху. — В детстве мне оставили лишь часть силы, запечатав остальное, — все-таки пояснила она. — И мне приходилось самой до всего доходить, используя лишь те крупицы, что оставались. И знаете, даже самая маленькая крупица магии способна творить чудеса!

Она говорила это, нахмурив лобик, серьезно и увлеченно. Дракону же хотелось протянуть руку и разгладить складочку между бровями.

— Поразительно! — между тем искренне восхитился он. — Такая красивая дира и такая серьезная. Вы определенно настроены на учебу. Вашим преподавателям повезло с такой ученицей.

Ашшур сыпал и сыпал комплиментами, и давалось это легко, словно компенсировало все прошлые оскорбления в ее адрес. И дракон не готов был останавливаться. Но он не затем сюда пришел.

— Но неужели у такой красавицы вся жизнь посвящена учебе? Вас, наверное, разрывают, приглашая на свидания маги-студенты? — подмигнул он ей игриво.

Досифея зарделась, опустила взгляд. До чего же она хороша, заныло внутри драконово пламя.

— Я настроена на учебу, — проворковала Фейка и все-таки улыбнулась, как опытная кокетка, знающая себе цену.

— Это хорошо. Тогда, возможно, у меня тоже будет шанс.

Ох, пресветлая богиня, зачем он это сказал?!

— Вы хотите пригласить меня на свидание? — прямо спросила она, не дождавшись приглашения.

Ну вот кто тянул его за язык!

— Когда-нибудь, возможно, — вывернулся он. — Мне ненадолго надо уехать, поэтому с моей стороны будет нечестно приглашать на свидание без продолжения. Да и сам потом буду страдать.

Попытался смягчить он свой отказ явно расстроенной Досифее. Это было приятно и неправильно.

— Жаль, — произнесла она, разочарованно вздохнув. — Мы так мало знаем о драконах. Я бы хотела узнать побольше о вашей расе. Из уст представителя самой расы, конечно. — Фейка стрельнула в него обжигающим взглядом из-под длинных ресниц.

Дракону тут же захотелось передумать и согласиться. На все. Но он заставил себя сдержаться. Ну почему их первая встреча не прошла так? Возможно, они смогли бы быть вместе?

Нет, не смогли бы, осадил себя дракон. Для него Досифея стала бы очередным развлечением в провинции, а после отъезда он забыл бы о ней так же быстро, как о самом Бекигенге. А она осталась бы там и хорошо если бы не влюбилась и не страдала по нему.

Досифея постоянно крутила на руке браслет, прикрывавший метку брака. И периодически бросала на него удивленные взгляды, хмуря лобик, словно задаваясь вопросом, что этот браслет делает на ее руке?

— Что это? — кивнул дракон на метку под браслетом.





ГЛАВА 28,

в которой дракона одаривают милостью и полезными советами




Если бы она знала ответ на этот вопрос. Сама задавалась с утра. Видимо, история татуировки крылась в удаленных воспоминаниях. Но дракон ждал ответа.

— Татушка. Красивый рисунок, правда? — показала я ему.

— Очень, — согласно кивнул он. — Он что-то означает?

— Нет, просто рисунок понравился, — соврала я и осклабилась в страшной улыбке, намекающей, что распространяться на эту тему нет желания.

— У вас под браслетом тоже что-то виднеется, — заприметила я. — Покажете? У вас что?

Дракон нервно дернулся, убрал руку за спину испуганным жестом и повторил мою улыбку-оскал.

— Там личное.

— Люблю драматичные истории, — подбодрила я его с намеком.


Но он не повелся.

— Мне пора, очаровательная дира. Жаль, что вы решили остаться для меня прекрасной незнакомкой, но я уважаю ваш выбор.

Дракон шутливо раскланялся и пошел вперед.

— Досифея. Меня зовут Досифея, — выпалила я ему в спину в неясном для меня порыве.

Он обернулся.

— Прекрасное имя, нежное, вам подходит. Ашшур, — представился он.

— Просто Ашшур? — покатала я двойное «ш» на языке.

Кадык на шее дракона дернулся, а необычные желтые глаза взметнулись оранжевым столбом пламени.

— Для вас — просто Ашшур, — кивнул он и быстро, торопясь, пошел прочь.

А жаль. Я бы его еще поразглядывала. Впервые видела дракона вживую. Очень закрытая раса. В нашем королевстве вообще редко увидишь. Или в местах, где не пристало появляться приличным дирам. Драконы могут поразвлекаться с нашими женщинами. Но только развлекаться. Ни один дракон не посмотрит на человека как на равного.

А внешность у него необычная. Чего только стоят желтые, вспыхивающие пламенем глаза с вертикальными змеиными зрачками. А уши! Что за уши! Знаю, что у драконов они могут быть разными. У Ашшура они вытянутые к затылку, как перепончатые лапы, — несколько хрящиков, между которыми куски кожи, которые натягивались, когда дракон шевелил ушами. Так и хотелось рассмотреть их поближе и потрогать. Наверное, между перепонками щекотно при касаниях.

Что за странные мысли лезут в голову? Какое мне дело до его ушей? А вот еще язык у него раздвоенный! Я увидела, когда он облизнулся, когда его взгляд, спускаясь от лица к руке с браслетом, остановился на груди. Вот интересно — каково целоваться, когда у партнера такой язык, мм…

Я замечталась, но мысленно дала себе оплеуху. Нет, ну что за мысли? Откуда? Дракон-то ведь и не особо симпатичный, жилистый, здоровый, как орк. На лице маска из чешуек вокруг глаз к вискам. И цвет не очень. Невнятный. Коричневый. Унылый какой-то и совсем ему не подходящий. В общем, не мое совсем. Но чем-то Ашшур меня зацепил, долго его из головы не могла выкинуть.



Ашшур



Войдя в храм к богине, Ашшур постоял в тишине, вспоминая все, что увидел утром. Поднял лицо к статуе богини.

— Спасибо, — искренне выдохнул он.

Развернулся, пошел на выход из храма.

— А я думала, не поблагодаришь, — раздался голос за спиной. — Вы все, смертные, много просите и мало благодарите.

— Это правда. Прости. — Он обернулся и поклонился появившейся перед ним богине.

— Ну что, ты доволен? — поинтересовалась она.

Доволен ли он? Да он готов рвать и метать. Разгромить кругом все и вся. Схватить Фейку и улететь с ней куда-нибудь, где их никто не найдет ближайшие лет сто. Но твердо ответил:

— Да. Досифея теперь счастлива. — Вспомнив увиденное утром ее счастливое лицо, он тепло улыбнулся. Так, как и не думал, что умеет.

— Это хорошо. Вы, смертные, никогда не верите в милость богов, хотя без конца и просите об этом, — обидчиво заметила богиня. — Но вот тебе моя милость за то, что смог переступить через свои желания, пожертвовав своим эгоизмом ради счастья возлюбленной — я возвращаю тебе драконью магию. На то моя воля, и я донесу ее до твоих родственников.

Ашшур почувствовал драконий огонь, по которому так соскучился, и крылья. Он снова сможет ощутить полет. О пресветлая! Он кинулся к ногам богини, лобызая край ее одеяния.

— Спасибо, о пресветлая. Твоя милость не знает границ.

— Да, Ашшур, и помни, боги умеют как наказывать, так и прощать. Мы милостивы, но не советую переполнять чашу моего терпения. Намек понятен?

— Более чем, — сказал все так же склоненный Ашшур. — Спасибо и прости за дерзость, богиня-мать. Я был дураком.

— Был… — хмыкнула богиня. — Считаешь, поумнел? Тогда скажи, ты просил разорвать ваши с Досифеей узы, а метка осталась. Дальше что?

— Что? — глупо переспросил Ашшур и опустил взгляд на метку, рисунок Досифеи.

От одной этой мысли внутри все скрутило, как всегда в последнее время при мысли о прошлом. Теперь прошлом. Почему он, идиот, не ценил его? Точно дураконище, как назвала его Фейка.

— То… — закатила глаза богиня. — Поумнел он, как же. Короче, метка исчезнет у вас сама через год. Все, надоели…

Богиня вспыхнула и исчезла в один миг.

Год? У него есть год, чтобы завоевать любовь его Фейки? Только как это сделать? Она ведь жутко упрямая. И гордая. И неприступная…

Он подумает об этом, но сейчас — полет. Он слишком долго был лишен его. Крылья носа затрепетали от предвкушения, от дразнящих запахов, которых он тоже был лишен.

Тем более в голове раздался грозный рык отца: