Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар!

Дракон старался меня не тревожить, и я пыталась войти в ритм жизни, сконцентрировавшись на учебе. Близкие замечали, что я изменилась, но не у всех были ответы почему.

— Вся столица гудит о помолвке племянницы короля, — подслушала я новости за обедом в академической столовой.

Ядвига отодвинула от себя периодическое издание, которое держала в руках, и выразительно посмотрела на Васима. Но тот и ухом не повел.

— За кого она выходит замуж? — оживилась я.

Как быстро она после Дрейка нашла себе жениха.

— За главу королевского управления магических и немагических тайных дел Дрейка Каффа.

— Что-о?! — возопила я, забыв об обеде.

Я помчалась к Дрейку на работу. Когда нашла, не дала ему сказать ни слова, выпалила:

— Дрейк, пожалуйста, не совершай ошибку. Я понимаю, что ты во мне разочаровался, но не стоит из-за этого ставить крест на будущем счастье.

Дрейк оглянулся. На нас не обращали внимания. Он поднялся, подцепил меня под локоток и отвел в сторону.

— Аннабель меня любит, — ответил он на мою тираду.

— Но ты ее не любишь! Ты еще встретишь ту, которую полюбишь, и она полюбит тебя. Обязательно.

— Нет, Досифея, этого уже не будет.

Он мягко посмотрел на меня и вздохнул. Я опустила голову и зарыдала. Больше я ничего не могла сделать для Дрейка. Но как же горько!

— Ну и чего ты рыдаешь?

Дрейк притянул меня к себе, обнял, погладил по макушке.

— Мой отец умирает, — произнес он тихо.

Я отстранилась, взглянула сквозь слезы на Дрейка. Он усталым взглядом смотрел на небо.

— Я решил его осчастливить хоть перед смертью. Мы с Аннабель договорились заключить брак на год. Если ничего не получится, мы разойдемся. Но мы оба будем стараться, чтобы все получилось.

Я уткнулась ему в грудь, Дрейк обнимал меня, утирая слезы и успокаивая.

— Ну перестань уже меня оплакивать. Я-то не умираю, я женюсь, — улыбнулся он.

— Ты простишь меня? — спросила я.

— Уже простил. Да и не злился я на тебя. Ну разве чуть-чуть. Понимаю, что рядом с Ашшуром шансов у меня никаких.

— Не говори так. У нас все через жо… жостер,[10] — поправилась я.

— Бывает… у очень упрямых и гордых, — заметил беззлобно Дрейк. — Трудно сразу признаться, что понравились друг другу. Остается ненависть.

— Мы не понравились…

— Ладно, Досифея. Не хочу обсуждать вас с Ашшуром. — Дрейк потрепал мои волосы.

— Прости, — вздохнула я и затихла в сто объятиях.

Не знаю, сколько бы мы так стояли, но в моей голове раздался ворчливый голос ящера:

— И с кем обнимается Дуся на этот раз?

— С Дрейком, — мысленно ответила я с улыбкой. — Он меня простил.



Ашшур



Ашшура затопила волна боли Досифеи и желание тут же сорваться на ее поиски и утешить. Еле остановил себя. С каких пор его так волнует ее состояние? Может, просто потому, что ей действительно было очень плохо? И это не злость, не обида, а именно боль, душевное страдание, которое затапливает слепо, безотчетно, стихийно, словно вырывая сердце с мясом из груди.

И ему было не все равно, стоит уже признаться самому себе. Ему Досифея всегда казалась сильной, неуязвимой, неспособной на душевные муки и страдания. Тем и раздражала. Не было в ней слабости, несмотря на внешнюю хрупкость. Она не нуждалась в нем.

И вокруг нее всегда полно готовых ее утешить. Он в этот круг избранных не входил. Хотя, может, стоит признаться самому себе, что хотелось? Быть тем, на кого она посмотрит в поиске поддержки. Тем, к кому она побежит за помощью и утешением. Тем, кому она доверится. Причем единственному. Первому, и одному ему.


Но, чтобы стать таким, потребовались бы время и усилия. А ему надо все сразу.

Завоевывать внимание какой-то избалованной куклы?

Да ну, он предпочтет тех, кто сразу раздвинет ножки, поймав горячий драконий взгляд. А куклу… вокруг нее рой поклонников, вот пусть они с ней и носятся, с этой избалованной дусей.

Но с тех пор как их объединила связь, Досифея стала ближе, стала частью его. От которой просто так не отмахнешься. Он вспомнил, какой увидел ее в последний раз. Куда пропала та самоуверенная девица со вздернутым носом, вызвавшая в нем раздражение при первой встрече?

Бледная, осунувшаяся, с поникшими плечами и тусклым потерянным взглядом, от которого щемило в груди даже у него. И ее опустошающая боль сворачивала внутри все в тугой узел. Красивая кукла не должна страдать, не должна чувствовать такой боли и одиночества. Кукла должна улыбаться и вызывать в нем раздражение. А не желание обнять ее и утешить…

Тут мысли Ашшура потекли не в том направлении. Он представил, как утешение плавно переместилось бы на кровать. Он держал бы ее в объятиях, вытирал слезы, прошелся бы пальцем по щеке, по губе. Затем провел бы по ней языком, почувствовав солоноватость ее слез и сладость пухлого ротика, в котором он бы уже исследовал все закоулочки. Руки бы тем временем спустились вниз. Одна бы добралась до груди, уютно там устроившись.

Ашшур помнил, какая у нее восхитительная грудь, нежно-розовый сосок которой призывно торчал на белоснежной нежной коже. У Ашшура свело в паху, и он мысленно приказал себе остановиться. Ему помогло то, что вслед за болью своей избранной он почувствовал ее облегчение и умиротворение. А также, тхэр его забери, физический контакт! Р-р-р. С кем она там опять обнимается? Утешитель нашелся довольно быстро. А он тут переживал.

Ослепленный ревностью, Ашшур настроился на Досифею и, пытаясь сдержать внутренний огонь, спросил:

— И с кем обнимается Дуся на этот раз?

— С Дрейком, — мысленно ответила Дуся, да еще и с улыбкой. — Он меня простил.

— А, ну тогда ладно. — Пламя дракона утихло.

Ашшур и сам бы с удовольствием получил прощение Дрейка. Но как он ни пытался с ним поговорить — результата пока не было.

Первый разговор закончился дракой, вернее, нападением со стороны Дрейка, сам-то дракон позволил ему выплеснуть свой гнев. Второй — тоже физическим действием, Дрейк оттолкнул его, провоцируя на драку. Третий, четвертый… и вплоть до десятого — Дрейк просто игнорировал его. На одиннадцатый бывший друг не выдержал и заявил:

— Отстань, Ашшур. Я бы сказал напоследок, что не желаю вам с Досифеей счастья. Но вы и без меня не особо счастливы, не так ли?

Поскольку им приходилось работать вместе, общения было не избежать. Но Дрейк с того дня общался сухо и по делу. Ашшура это злило, расстраивало и ему хотелось вернуть все, как было прежде. Но он понимал, что сам виноват в этой ситуации и старался проявить терпение.

Если Дрейк простил Досифею, есть ли шанс теперь и у него, у Ашшура?

Как бы он ни считал себя независимым драконом-одиночкой, за это время он привык к Дрейку, и прежних дружеских отношений ему не хватало.

Надо же, вот отец бы посмеялся над ним. Дракон считает человека своим другом. Что поделать, он всегда был каким-то не таким драконом.

— Ашшур, — раздался неуверенный голос Досифеи в его голове.

— Что? — откликнулся дракон.

— Если все так и будет, что нам теперь делать? Как нам жить дальше?

Если бы он знал, если бы он только знал. Но у него не было ответов на эти вопросы.





ГЛАВА 26,

в которой дракон ищет выход, а он находится там же, где и вход




Но сдержаться дракон не смог. Время текло, ответов на свои вопросы мы не получали. А между тем организм темпераментного дракона требовал своего. В очередной раз проснувшись от желания и почувствовав отголоски драконьего сластолюбия, я застонала от досады.

Врываться ему в мозг я посчитала ниже своего достоинства (еще примет за ревность, ну его) и провела очередную бессонную ночь. Конечно, я опять могла бы отомстить. Но играть чужими чувствами не позволяли опыт игр с драконом и воспоминания о Дрейке.

С Трамарисом я пыталась встречаться, вызывая неудовольствие отчаявшегося завоевать меня Кайла, затесавшихся мне в приятели Эро-Наха и каким-то боком Кантора. Но дальше поцелуев у нас с магистром не заходило. Несмотря на идеальный образ оборотня-рыси, никаких чувств я к нему не испытывала.

В очередной раз ближе к ночи, поймав огонь дракона, обменивавшегося с кем-то страстными ласками, я взмолилась:

— Ашшур, за что ты так со мной? Я больше не могу, я устала…

Это были просто мысли, на которые я не ждала ответа. Ответа и не было. Ашшур ясно дал понять с самого начала, что я не та, ради которой он поступится своими принципами. Он хотел независимости, и я только мешала.



Ашшур



Поиски ответов на эти вопросы оставались бесплодны. Чем больше времени проходило и чем больше отказов по своему запросу о разрыве связи истинной пары получал Ашшур, тем больше он топил отчаяние в парах крепкой выпивки.