Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар!

ГЛАВА 25,

в которой приходится идти на уступки и искать компромисс




Кайл все еще на что-то надеялся, но я решила не давать ему ложных надежд, чтобы потом не было так горько на душе, как после ситуации с Дрейком. Меня мучила вина перед ним. Мне он плохого ничего не сделал, а я обошлась с ним жестоко. Я нашла его на работе.

— Дира Досифея? — подняв глаза на меня, холодно спросил Дрейк. — Вы по делу?

— Нет, Дрейк. Я пришла извиниться.

Он встал и молча вышел.

— Дрейк! Дрейк! — побежала я за ним. — Прости, это было очень жестоко с моей стороны.

— Да, именно, — подтвердил он, не глядя на меня, и быстрым шагом скрылся с моих глаз.

Я смотрела ему вслед, чувствуя горечь, разливавшуюся во мне расплавленным металлом. Хотелось бы выплюнуть, забыть, но невозможно. Она впитывалась, как едкий запах чеснока, которого хватает лишь дольки, чтобы его запах преследовал тебя несколько дней везде и всюду.

Поэтому я решила последовать совету бабушки. Если уж сама все кругом порчу, послушаю старших родственников. Стоило показать свою благосклонность магистру Трамарису, времени он терять не стал.

Тут же пригласил на свидание. Все было довольно мило. И оборотень старался как мог, и я держала маску легкомысленной кокетки. Но в душе как будто засел какой-то крюк, дергавший время от времени и не дававший полностью забыться и расслабиться.

На прощанье я подставила губы для поцелуя. Трамарис впился в них жадно, как будто только этого и ждал. Вообще, страсти ему было не занимать. Наверное, встреться он мне до всех событий…

Вот поступила бы я в академию на год раньше, как планировала… Или не занесло бы дракона этим летом в нашу глушь… Все, что запланировали родственники, произошло бы естественным путем.

Оборотень-рысь по-кошачьи мурчал при положительных эмоциях, его вибрирование почти походило на драконье. Но почти — это не совсем то же самое. Я не могла придраться к оборотню-рыси ни по каким параметрам. Но между тем все мне в нем было «не до-». Почему? У меня не было на это ответа.

Но на жадный поцелуй я постаралась ответить так же страстно. Мне же надо как-то двигаться дальше в сторону от страданий. Трамарис на этом не остановился. С тем же пылом шарил руками по моему телу. В какой-то момент я даже почувствовала отклик тела и порадовалась. Ненадолго. Потому что мой разум затопила ярость.

Не моя. Чужая. Животная, испепеляющая ярость волной пронеслась по телу. Каким-то странным отголоском в своей голове я уловила ругательства дракона в мою сторону.

— Ашшур? — мысленно удивилась я.

— Дуся? — не менее удивился голос в моей голове.

— Ашшур, что ты делаешь в моей голове?! Вон отсюда!

— Нужна мне твоя голова! — возмутился дракон. — Это ты залезла в мою!

Вот так с ним всегда. Во всем виновата я. У него. А у меня — он. И надо что-то с этим делать.

— Ашшур, — примирительно сказала я, — почему мы друг друга слышим?

— Я не знаю, — ворчливо отозвался дракон. — Это все связь избранных.

— Но до сегодняшнего дня я тебя только чувствовала. А сейчас — слышу.

— Чувствовала? — Голос дракона приобрел нотку растерянности. — Что ты чувствовала?

— Все. Твои эмоции, твою боль, твои ощущения. Твои занятия сексом…

Дракон молчал, но я почувствовала волну угрызения совести.

— Почему ты молчала? Надо было сказать.

— Как ты себе это представляешь? — мысленно спросила я. — Дорогой супруг, я тут чувствую, как вы трахаете других, не могли бы вы перестать этим заниматься. Так, что ли?

— Не важно, ты должна была мне сказать, — настаивал дракон. — Где ты? Нам надо поговорить.

— В академии. Но я не одна.

— Это я уже понял. И очень наглядно почувствовал. Я скоро буду, жди у входа.

У дракона как-то получилось отключиться.

Я постаралась как можно быстрее распрощаться с Трамарисом, который не рассчитывал на столь скорое расставание. Пришлось играть невинную дурочку, разомлевшую от первого поцелуя и желающую пережить столь сильное потрясение в одиночестве.

— Я надеюсь на завтрашнее продолжение, Досифея. — Трамарис облобызал с урчанием мою руку.

Я только глупо хихикнула в ответ, не говоря ни да ни нет. Но мне и правда надо было подумать. Только над другим. Трамарис проследил, как я вошла в женское общежитие, и только потом ушел. А я помчалась к входу, где меня ждал дракон.


Неслась так, что в темноте его не заметила и сбила, оказавшись в его объятиях.

— Дуся, нежнее, — охнул он, поставив меня на землю напротив себя.

— Извини, — сказала я. — Темно. Не заметила.

Сейчас, в свете ночного светила я уже различала его лицо и эмоции, потому что дракон скривился при моих словах.

— Рассказывай. С самого начала, — потребовал он.

И я рассказала. С той самой ночи, когда почувствовала присутствие дракона в моей жизни.

— Тхэрново, — произнес дракон. — Не стоило терпеть. Надо было рассказать.

— Во-первых, я не сразу поняла, что со мной происходит, — назидательно начала я. — Во-вторых, гордость не позволила. В-третьих, извини меня, но что бы от этого изменилось? Ты бы перестал трахаться? — Я невинно похлопала ресницами.

Дракон снова сморщился.

— Дуся, ты не поверишь, но у меня нет цели нарочно причинять тебе страдания. Если бы ты мне сообщила, я бы подумал, как эту побочку убрать.

— Я не страдаю, — гордо вскинулась я.

Дракон бросил на меня жалостливо-понимающий взгляд.

— Мне не понравилось сегодня то, что я почувствовал. Предполагаю, ты тоже была не в восторге.

Ну, во всяком случае, он шел на какой-то диалог. Стоило поддержать.

— Я была не в восторге, — согласилась я. — Но у меня нет к тебе претензий. У тебя своя жизнь, у меня своя. Только не знаю, как найти выход из этой ситуации. Я обращалась к богине, она меня проигнорировала.

— Правда? — оживился дракон. — Расскажи-ка.

Я рассказала. В конце концов, мы в одной лодке. Может, вдвоем нам удастся найти выход из ситуации? Ведь говорят же, ум хорошо, а два лучше.

Дракон выслушал и призадумался.

— Значит, богиня не хочет ничего менять. Меня это не устраивает, думаю, как и тебя. Я буду искать выход. А пока… я постараюсь себя сдерживать. Во всем. Ты плохо выглядишь. Хотел бы я надеяться, что не я тому причиной, но…

Я пожала плечами. Признаваться из-за гордости не хотелось. Но и отрицать смысла не было.

— Извини. — Дракон бросил взгляд исподлобья.

Представляю, как ему было трудно. Он ведь более заносчив, чем я.

— Мы оба виноваты в сложившейся ситуации, — призналась я. — Что теперь жаловаться на судьбу? Знала бы я, конечно, даже не подошла бы к тебе за сто шагов, держалась бы подальше.

Дракон скривился. Хотя непонятно почему? Его что, устраивает эта ситуация?

— Да уж, — согласился он тем не менее на словах. — Но ты не раскисай, Дуся, что-нибудь придумаем.

— Для начала, может, ты перестанешь звать меня дусей? — начала закипать я.

— Мм… ну, может, после того как ты прекратишь называть меня мысленно дураконищем, ящером и прочими обидными выражениями, которые я теперь слышу в своем мозгу? — парировал дракон.

— А ты слышишь? — испугалась я.

— Ага. И очень отчетливо, — кивнул Ашшур.

— Ну-у… не обещаю, но постараюсь. Но я же мысленно, а ты — мне в лицо, — защищалась я.

— И что? От этого менее обидно? — поинтересовался дракон.

Я вздохнула. Какой ответ на это может быть? Правильно, никакого.

Теперь не только за словами, теперь и за мыслями надо следить. Тяжко. Я согласна с драконом, надо что-то делать.

— Каков наш план? — спросила я. — Первое — держаться друг от друга подальше. Второе — искать выход из сложившейся ситуации. В-третьих, понимать, что наши действия и эмоции отражаются друг на друге, и избегать таких ситуаций. Выполнимо? — обратилась я к Ашшуру.

— На короткое время — да, — согласно кивнул дракон. — Я проконсультируюсь со всеми магами, которых знаю. Уверен, эту связь можно прервать.

— Да, — кивнула я тоже. — Надеюсь.

На том мы и разошлись.

Но сказать было легче, чем сделать. Никакие маги нам помочь не могли. Даже я через других и незаметно спрашивала у магистров магических искусств о разрыве связи избранных, и они категорично в один голос утверждали — невозможно.