Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар!
Часть 32 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Он же орк, — удивилась Люся.
— Ну да, — согласилась я. — Мой прапрадед — орк, прадед — эльф, дед — гном.
— Ух ты! — восхищенно посмотрела на меня Люся. — Круто. А по тебе и не скажешь. Хотя… в лице от эльфа есть что-то… Слушай, а чего он как полено березовое выглядит? — еще тише, чтобы не услышал преподаватель, шепнула она.
— Как что? — не поняла я.
— У вас нет березы?
— Нет, мне незнакомо это слово.
— Ясно. Это такое дерево, у которого ствол белый с черными пунктирными линиями. Кора березы называется береста. Твой родственник весь как будто этими кусками бересты покрыт. Что это? И вообще, у нас орки зеленые, а у вас бледно-серо-зеленые, почти белые, с зелеными прожилками. Прикинь?
— Прикидываю, — ответила я в Люсиной манере. К заразному быстро привыкаешь. — То, что ты называешь берестой, у орков называется знак суртала. Это как бы сказать… знак учения жизни, негативный опыт… корка негативных переживаний, через которые прошел орк. Чем больше в его жизни плохих событий и меньше любви, тем больше на нем вот этой корки. Если орк изначально рос в любящей семье и сразу повстречал избранную, на нем сурталы по минимуму.
— То есть каждый кусок такой бересты — это душевный шрам? — правильно поняла Люся.
— Совершенно верно, — кивнула я.
— Ого! Твой родственник весь в шрамах, тяжело ему пришлось.
— Да, тяжело…
Я посмотрела на Рагнара, который строил очередных несмышленышей.
— Пять кр-ру-у-угов, мар-р-рш! — скомандовал он после построения. — Да живее, живее, пингвины толстожопые, у вас ноги или ласты, что вы трюхаете, зад подберите, а не волочите на таранке…
Я слышала от Васима, как ненавидят Рагнара студенты, посмеиваясь над его рассказами, но теперь воочию понимала почему.
Когда он выжал из нас все соки, попутно пройдясь по каждому, указав на недостатки в своей грубой манере, я уже не так радовалась, что Рагнар у нас преподает. Потому что на очередное его: «Досифея, вам ноги для чего нужны? Перед мужиками раздвигать или все же для прямых нужд?» — Очень хотелось огрызнуться, но я сдерживалась изо всех сил.
После занятий, когда я обессиленно опустилась на траву рядом со стоящим Рагнаром, поинтересовалась:
— А обязательно…
— Обязательно, принцесса, — даже не дав мне договорить, отрезал несносный орк. — Вы будущие маги, а значит, всегда в опасности. Иногда от того же тхэра спасут быстрые ноги и физическая выносливость, а не магические умения и сила. Она может отказать, а сильные ноги не откажут. Помни об этом.
— Хорошо, — согласилась я. — Только тяжело-о-то как…
— Дело привычки, — пожал плечами орк. — А это уже моя забота.
И улыбнулся клыкастой улыбкой так, что мои ноги, уже было переставшие дрожать от непривычной нагрузки, снова задрожали. От испуга.
Несколько дней пролетели как один в учебе и заботах. Мне распечатали всю магическую силу. Пока я изменений не заметила. Но магистры сказали, что это нормально. Каналы забиты, и какое-то время потребуется на то, чтобы они прочистились и расширились. Но обо всех изменениях я должна сообщать наставникам.
Да, не в пример другим мне выделили двух — молодого энергичного гнома-артефактора Архимебумса, мечтающего о новых открытиях, и старого мудрого орка-шамана Дрорига, преподающего на кафедре некромантии.
С обоими кураторами я нашла общий язык. Оба мне нравились, и у обоих было чему поучиться. Архимебумс заражал своей увлеченностью и любовью к артефактам, творческим подходом, который был и у меня, как заранее предупредил профессор Эрвиндель коллег. Гном-артфеактор приветствовал эксперименты и свежие идеи. С ним мы веселились на наших практических занятиях, давая волю своей фантазии.
Магистр Дрориг был настолько стар, что снисходительно закрывал глаза на все проделки студентов, считая, что молодость и так слишком быстро проходит, чтобы ее торопить. Наши занятия пока больше походили на передачу опыта старшим наставником ученику в виде всяких мудрых мыслей и баек.
Я была не против, мне нравилось слушать такого мудрого и опытного орка, много повидавшего в своей жизни. Еще он учил меня медитации и концентрации своей магии.
Много впечатлений, много эмоций, много всего нового. Но по ночам я стала с трудом засыпать, чувствуя странное томление. А однажды даже скрутила боль в руке, но я посчитала, что перетренировалась у Рагнара, у которого как раз было очередное занятие.
Но вдруг я проснулась посреди ночи от странных ощущений. Словно занималась с кем-то любовью, при этом находясь в своей комнате в общежитии и в одиночестве в постели. Сначала даже не поняла. Тело все горело похотью, совсем мне несвойственной. А потом я почувствовала чьи-то прикосновения к моему телу, будто во время секса.
Но я этим не занималась!
Из-за сна до меня не сразу дошло, но потом промелькнула догадка. Я чувствую то, что чувствует дракон? Из-за связи. Богиня же предупреждала. Но я не думала, что это будет так!!!
Божечки мои… Дракон занимается с кем-то любовью, а я чувствую все это вместе с ним?! Что за кошмар?.. А-а-а-а-а-а-а… спасите-помогите… Я вся горела, и это не кончалось.
И долго это продлится?!
Я буду мучиться, пока дракон не закончит? Кончит то есть… тхэр… тхэр… тхэр…
Это все, что я могла произнести.
Весело.
Почему же я не чувствовала раньше? Можно подумать, он до этого девиц не трахал.
Потому что я переехала в столицу? Тогда мне надо обратно. Или это последний поцелуй сделал нашу связь прочнее? Тогда это хуже. Тут побег не поможет.
Я металась в постели, костеря дракона на чем свет стоит. Не выспалась и утром встала еле-еле, протирая глаза.
— Что с тобой? — поинтересовалась Алеора. — Неважно выглядишь. Бессонница?
— Да, почему-то плохо вчера засыпалась, — хмуро отмахнулась я.
Но когда это повторилось через ночь, да еще более явственно, я взвыла. Опять не спать и гореть в огне? Да пусть этот дракон будет проклят, за что мне это? Я встала и стала колоть себя иголкой в руку. Если я чувствую то, что и он, значит ли это, что он чувствует то же, что и я? Могу я охладить его пыл? Тыканье иголкой не помогало, я порезала себе руку так, что заплакала. Не столько от боли, сколько от обиды и боли. Дракон внутри меня ох… утихомирился.
Так продолжалось оставшийся месяц. Слава богине, дракон трахал кого-то не каждый день. Но все его драки, все его сильные эмоции — а злился он все чаще и чаще, как будто постоянно ходил всем раздраженный, — отзывались во мне.
— Досифея, ты плохо выглядишь.
— Фейка, что с тобой? У тебя круги под глазами.
— Подруга, ты постоянно хмурая в последнее время, колись.
— Феюшка, расскажи, что тебя тревожит, ты сама на себя не похожа…
Слышала я со всех сторон. И раздраженный дракон внутри меня требовал огрызнуться и послать всех сочувствующих куда-нибудь… в лес, на полигон, к тхэру и так далее. Я ведь сама себе с трудом могла объяснить ту тхэрню, что творилась со мной.
Я пошла в храм к богине. Долго ее звала, увещевала, упрекала. Хотела потребовать, чтобы она убрала нашу связь с драконом. Но она не отзывалась. Даже на мой ультиматум: «Буду сидеть здесь, пока ты не появишься!» — Она не отреагировала. А я, просидев неподвижно на каменном полу несколько часов, признала свое поражение. Потому что захотелось пить, есть, в туалет и побегать, одновременно. Я встала, чтобы размяться, и прибегла к последнему оружию массового поражения.
— Я буду петь! — с угрозой возвестила я. — И не прекращу, пока ты не появишься.
Я пела фальшиво как могла на протяжении двух часов, пока у меня не сел голос. Мне показалось, что лицо статуи богини сморщилось по сравнению с тем, что было до моего пения, но она так и не явилась перед моими очами.
Что ж, в этом раунде я потерпела поражение.
Но мне с каждым днем становилось все хуже и хуже. Допекли Алеора и брат.
— Фей, что с тобой происходит? — строго потребовал ответа Васим. — Ты на себя не похожа. Осунулась, побледнела. А давай взбодрим всех? Мы ведь Мибалмарр, должны держать марку, — подмигнул он.
— Я приехала учиться, Васим, — ответила я. — Мне не нужны неприятности.
— Да ты сама на себя не похожа! — ругался брат. — Скажи, что с тобой происходит? Я же вижу. Почему ты мне не доверяешь?
Алеора тревожно смотрела на меня и каждый вечер просила рассказать:
— Фейка, ты думаешь, я не вижу, что ли? С тобой что-то происходит. Доверься мне, — требовала она, как и брат. — Вместе мы что-нибудь придумаем. Я на твоей стороне.
— Со мной все в порядке, — огрызалась я.
— Угу, — согласно кивала Алеора. — Ты не высыпаешься ночами, потеряла интерес ко всему вокруг. Учеба тебя не интересует, парни тебя не интересуют, чужие проблемы тебя не интересуют. Я, твой брат, твои друзья, все, что у нас происходит, тебя не интересует. Даже Рагнар, твоя первая и вечная любовь, тебя перестал интересовать… Сколько я прошу тебя составить мне компанию в походах по магазинам?.. Где это видано, чтобы молодую девушку не интересовали наряды, а? Хватит от меня отмахиваться. Это похоже на серьезную влюбленность. Колись, в кого?
Моя подруга, с которой мы дружны с семи лет, требовательно ждала ответа. Кому я еще могу довериться, кроме нее?
— Если бы… Все еще хуже, — простонала я и рассказала подруге детства все от начала до конца.
Алеора внимательно слушала, сокрушаясь и негодуя по мере повествования.
— Вот же козел, — сокрушалась она по мере повествования. — Чучело драконье. Бесчувственный эгоист и дурачина. Не понимает своего счастья.
— Не знаю, что мне делать, — развела я руками, признавая свое бессилие.
— Как что? — вскочила взбудораженная рассказом подруга. — Мстить.
Она пристально посмотрела мне в глаза.
— Ты должна отплатить ему той же монетой. Дать ему почувствовать все те муки, что испытываешь ты.
— И каким образом? — горько усмехнулась я. — Трахаться с кем-то, только чтобы досадить дракону, я не намерена.
— С кем-нибудь, конечно, не надо, — согласилась Алеора. — А если с кем ты хочешь?
— Я ни с кем не хочу, — ответила я.
— Подумай. Хотя бы поцелуй от кого-нибудь ты вытерпела бы? Тогда дракон будет чувствовать то же, что и ты. И в следующий раз десять раз подумает, прежде чем…
Она не закончила, но и так было понятно. Не знаю, отвечать тем же на любую обиду — плохая практика, с учетом всех нюансов. В этом я уже смогла убедиться, сумев сильно обидеть Дрейка и не особо причинив ущерб дракону. Да и отомстила я ему всего однажды — и теперь расхлебываю. Но когда в очередную ночь он кого-то драл, а я все это ощущала на себе, я решила, что все, хватит. Пора начать жить своей жизнью.
— Ну да, — согласилась я. — Мой прапрадед — орк, прадед — эльф, дед — гном.
— Ух ты! — восхищенно посмотрела на меня Люся. — Круто. А по тебе и не скажешь. Хотя… в лице от эльфа есть что-то… Слушай, а чего он как полено березовое выглядит? — еще тише, чтобы не услышал преподаватель, шепнула она.
— Как что? — не поняла я.
— У вас нет березы?
— Нет, мне незнакомо это слово.
— Ясно. Это такое дерево, у которого ствол белый с черными пунктирными линиями. Кора березы называется береста. Твой родственник весь как будто этими кусками бересты покрыт. Что это? И вообще, у нас орки зеленые, а у вас бледно-серо-зеленые, почти белые, с зелеными прожилками. Прикинь?
— Прикидываю, — ответила я в Люсиной манере. К заразному быстро привыкаешь. — То, что ты называешь берестой, у орков называется знак суртала. Это как бы сказать… знак учения жизни, негативный опыт… корка негативных переживаний, через которые прошел орк. Чем больше в его жизни плохих событий и меньше любви, тем больше на нем вот этой корки. Если орк изначально рос в любящей семье и сразу повстречал избранную, на нем сурталы по минимуму.
— То есть каждый кусок такой бересты — это душевный шрам? — правильно поняла Люся.
— Совершенно верно, — кивнула я.
— Ого! Твой родственник весь в шрамах, тяжело ему пришлось.
— Да, тяжело…
Я посмотрела на Рагнара, который строил очередных несмышленышей.
— Пять кр-ру-у-угов, мар-р-рш! — скомандовал он после построения. — Да живее, живее, пингвины толстожопые, у вас ноги или ласты, что вы трюхаете, зад подберите, а не волочите на таранке…
Я слышала от Васима, как ненавидят Рагнара студенты, посмеиваясь над его рассказами, но теперь воочию понимала почему.
Когда он выжал из нас все соки, попутно пройдясь по каждому, указав на недостатки в своей грубой манере, я уже не так радовалась, что Рагнар у нас преподает. Потому что на очередное его: «Досифея, вам ноги для чего нужны? Перед мужиками раздвигать или все же для прямых нужд?» — Очень хотелось огрызнуться, но я сдерживалась изо всех сил.
После занятий, когда я обессиленно опустилась на траву рядом со стоящим Рагнаром, поинтересовалась:
— А обязательно…
— Обязательно, принцесса, — даже не дав мне договорить, отрезал несносный орк. — Вы будущие маги, а значит, всегда в опасности. Иногда от того же тхэра спасут быстрые ноги и физическая выносливость, а не магические умения и сила. Она может отказать, а сильные ноги не откажут. Помни об этом.
— Хорошо, — согласилась я. — Только тяжело-о-то как…
— Дело привычки, — пожал плечами орк. — А это уже моя забота.
И улыбнулся клыкастой улыбкой так, что мои ноги, уже было переставшие дрожать от непривычной нагрузки, снова задрожали. От испуга.
Несколько дней пролетели как один в учебе и заботах. Мне распечатали всю магическую силу. Пока я изменений не заметила. Но магистры сказали, что это нормально. Каналы забиты, и какое-то время потребуется на то, чтобы они прочистились и расширились. Но обо всех изменениях я должна сообщать наставникам.
Да, не в пример другим мне выделили двух — молодого энергичного гнома-артефактора Архимебумса, мечтающего о новых открытиях, и старого мудрого орка-шамана Дрорига, преподающего на кафедре некромантии.
С обоими кураторами я нашла общий язык. Оба мне нравились, и у обоих было чему поучиться. Архимебумс заражал своей увлеченностью и любовью к артефактам, творческим подходом, который был и у меня, как заранее предупредил профессор Эрвиндель коллег. Гном-артфеактор приветствовал эксперименты и свежие идеи. С ним мы веселились на наших практических занятиях, давая волю своей фантазии.
Магистр Дрориг был настолько стар, что снисходительно закрывал глаза на все проделки студентов, считая, что молодость и так слишком быстро проходит, чтобы ее торопить. Наши занятия пока больше походили на передачу опыта старшим наставником ученику в виде всяких мудрых мыслей и баек.
Я была не против, мне нравилось слушать такого мудрого и опытного орка, много повидавшего в своей жизни. Еще он учил меня медитации и концентрации своей магии.
Много впечатлений, много эмоций, много всего нового. Но по ночам я стала с трудом засыпать, чувствуя странное томление. А однажды даже скрутила боль в руке, но я посчитала, что перетренировалась у Рагнара, у которого как раз было очередное занятие.
Но вдруг я проснулась посреди ночи от странных ощущений. Словно занималась с кем-то любовью, при этом находясь в своей комнате в общежитии и в одиночестве в постели. Сначала даже не поняла. Тело все горело похотью, совсем мне несвойственной. А потом я почувствовала чьи-то прикосновения к моему телу, будто во время секса.
Но я этим не занималась!
Из-за сна до меня не сразу дошло, но потом промелькнула догадка. Я чувствую то, что чувствует дракон? Из-за связи. Богиня же предупреждала. Но я не думала, что это будет так!!!
Божечки мои… Дракон занимается с кем-то любовью, а я чувствую все это вместе с ним?! Что за кошмар?.. А-а-а-а-а-а-а… спасите-помогите… Я вся горела, и это не кончалось.
И долго это продлится?!
Я буду мучиться, пока дракон не закончит? Кончит то есть… тхэр… тхэр… тхэр…
Это все, что я могла произнести.
Весело.
Почему же я не чувствовала раньше? Можно подумать, он до этого девиц не трахал.
Потому что я переехала в столицу? Тогда мне надо обратно. Или это последний поцелуй сделал нашу связь прочнее? Тогда это хуже. Тут побег не поможет.
Я металась в постели, костеря дракона на чем свет стоит. Не выспалась и утром встала еле-еле, протирая глаза.
— Что с тобой? — поинтересовалась Алеора. — Неважно выглядишь. Бессонница?
— Да, почему-то плохо вчера засыпалась, — хмуро отмахнулась я.
Но когда это повторилось через ночь, да еще более явственно, я взвыла. Опять не спать и гореть в огне? Да пусть этот дракон будет проклят, за что мне это? Я встала и стала колоть себя иголкой в руку. Если я чувствую то, что и он, значит ли это, что он чувствует то же, что и я? Могу я охладить его пыл? Тыканье иголкой не помогало, я порезала себе руку так, что заплакала. Не столько от боли, сколько от обиды и боли. Дракон внутри меня ох… утихомирился.
Так продолжалось оставшийся месяц. Слава богине, дракон трахал кого-то не каждый день. Но все его драки, все его сильные эмоции — а злился он все чаще и чаще, как будто постоянно ходил всем раздраженный, — отзывались во мне.
— Досифея, ты плохо выглядишь.
— Фейка, что с тобой? У тебя круги под глазами.
— Подруга, ты постоянно хмурая в последнее время, колись.
— Феюшка, расскажи, что тебя тревожит, ты сама на себя не похожа…
Слышала я со всех сторон. И раздраженный дракон внутри меня требовал огрызнуться и послать всех сочувствующих куда-нибудь… в лес, на полигон, к тхэру и так далее. Я ведь сама себе с трудом могла объяснить ту тхэрню, что творилась со мной.
Я пошла в храм к богине. Долго ее звала, увещевала, упрекала. Хотела потребовать, чтобы она убрала нашу связь с драконом. Но она не отзывалась. Даже на мой ультиматум: «Буду сидеть здесь, пока ты не появишься!» — Она не отреагировала. А я, просидев неподвижно на каменном полу несколько часов, признала свое поражение. Потому что захотелось пить, есть, в туалет и побегать, одновременно. Я встала, чтобы размяться, и прибегла к последнему оружию массового поражения.
— Я буду петь! — с угрозой возвестила я. — И не прекращу, пока ты не появишься.
Я пела фальшиво как могла на протяжении двух часов, пока у меня не сел голос. Мне показалось, что лицо статуи богини сморщилось по сравнению с тем, что было до моего пения, но она так и не явилась перед моими очами.
Что ж, в этом раунде я потерпела поражение.
Но мне с каждым днем становилось все хуже и хуже. Допекли Алеора и брат.
— Фей, что с тобой происходит? — строго потребовал ответа Васим. — Ты на себя не похожа. Осунулась, побледнела. А давай взбодрим всех? Мы ведь Мибалмарр, должны держать марку, — подмигнул он.
— Я приехала учиться, Васим, — ответила я. — Мне не нужны неприятности.
— Да ты сама на себя не похожа! — ругался брат. — Скажи, что с тобой происходит? Я же вижу. Почему ты мне не доверяешь?
Алеора тревожно смотрела на меня и каждый вечер просила рассказать:
— Фейка, ты думаешь, я не вижу, что ли? С тобой что-то происходит. Доверься мне, — требовала она, как и брат. — Вместе мы что-нибудь придумаем. Я на твоей стороне.
— Со мной все в порядке, — огрызалась я.
— Угу, — согласно кивала Алеора. — Ты не высыпаешься ночами, потеряла интерес ко всему вокруг. Учеба тебя не интересует, парни тебя не интересуют, чужие проблемы тебя не интересуют. Я, твой брат, твои друзья, все, что у нас происходит, тебя не интересует. Даже Рагнар, твоя первая и вечная любовь, тебя перестал интересовать… Сколько я прошу тебя составить мне компанию в походах по магазинам?.. Где это видано, чтобы молодую девушку не интересовали наряды, а? Хватит от меня отмахиваться. Это похоже на серьезную влюбленность. Колись, в кого?
Моя подруга, с которой мы дружны с семи лет, требовательно ждала ответа. Кому я еще могу довериться, кроме нее?
— Если бы… Все еще хуже, — простонала я и рассказала подруге детства все от начала до конца.
Алеора внимательно слушала, сокрушаясь и негодуя по мере повествования.
— Вот же козел, — сокрушалась она по мере повествования. — Чучело драконье. Бесчувственный эгоист и дурачина. Не понимает своего счастья.
— Не знаю, что мне делать, — развела я руками, признавая свое бессилие.
— Как что? — вскочила взбудораженная рассказом подруга. — Мстить.
Она пристально посмотрела мне в глаза.
— Ты должна отплатить ему той же монетой. Дать ему почувствовать все те муки, что испытываешь ты.
— И каким образом? — горько усмехнулась я. — Трахаться с кем-то, только чтобы досадить дракону, я не намерена.
— С кем-нибудь, конечно, не надо, — согласилась Алеора. — А если с кем ты хочешь?
— Я ни с кем не хочу, — ответила я.
— Подумай. Хотя бы поцелуй от кого-нибудь ты вытерпела бы? Тогда дракон будет чувствовать то же, что и ты. И в следующий раз десять раз подумает, прежде чем…
Она не закончила, но и так было понятно. Не знаю, отвечать тем же на любую обиду — плохая практика, с учетом всех нюансов. В этом я уже смогла убедиться, сумев сильно обидеть Дрейка и не особо причинив ущерб дракону. Да и отомстила я ему всего однажды — и теперь расхлебываю. Но когда в очередную ночь он кого-то драл, а я все это ощущала на себе, я решила, что все, хватит. Пора начать жить своей жизнью.