Избранница Золотого дракона

Заметив открытую шкатулку и украшение в моих руках, девушка осторожно спросила:

— Прикажете снова все вернуть?

— Нет, — глухо сказала я. — В этот раз я оставлю подарок.

Девушка просияла и заулыбалась, и я с неудовольствием поняла, что все это время она была на стороне Кирмунда и втайне осуждала мои действия. Все же как простой народ здесь любит своего короля. Уже не раз замечала, с какой теплотой воспринимают слуги и горожане Кирмунда. Снова неприятно кольнуло в груди. Представила себе, как скоро будут проклинать меня за то, что сделаю с их повелителем. Поспешила отогнать эти мысли и отдала распоряжения служанке.

Уже заканчивала свой поздний завтрак, когда девушка явилась снова и сообщила, что королева просит меня прийти к ней. Встревоженная, я отбросила салфетку и поднялась. Мельком глянула на себя в зеркало и пригладила волосы, убранные в элегантную прическу. Взгляд помимо воли задержался в районе груди, где теперь причудливо мерцало ожерелье с удивительным камнем. Мне все же стоило его вернуть…

Нахмурившись, я двинулась к двери, недовольная собой за то, что ищу оправдания тому, почему оставила. И убеждаю себя в том, что имею на эту вещь законные права, пусть Кирмунд и не знает об этом. Перед богами и людьми я его жена, хотя и играю сейчас иную роль. А значит, это по праву мое.

В покоях Эльмы я застала лорда Маранаса. Остальные фрейлины, чтобы не мешать беседе, занимали себя в другом конце комнаты. Кто-то читал, кто-то занимался рукоделием, одна наигрывала приятную мелодию на лютне. Я поприветствовала всех кивком и сразу проследовала к друзьям, с тревогой вглядываясь в их лица. Но ничего особенного не замечала. Разве что легкую нервозность и нетерпение в Эльме. По Ретольфу же, как обычно, мало что можно было понять.

— Приветствую вас, моя королева, лорд Маранас, — намеренно громко, чтобы слышали остальные, сказала я.

— Здравствуй, дорогая, — приветливо улыбнулась подруга. — Присаживайся, составишь нам компанию.

Лорд Маранас, который при моем приближении встал и склонил голову в учтивом кивке, снова сел на свое место и его взгляд тут же устремился к украшению на моей груди. Я невольно покраснела и инстинктивно сжала камень в ладони, будто ища поддержки в его тепле. Пальцы слегка закололо от удивительного ощущения словно переливающейся в меня из камня энергии.

— Занятная вещица, — многозначительно протянул Ретольф.

— Откуда она у тебя? — Эльма тоже заинтересовалась. Хотя, думаю, больше реакцией лорда Маранаса. В его обществе ее вообще мало интересовало что-то иное.

— Подарок Кирмунда, — нехотя откликнулась я.

— Вы помирились? — обрадовалась подруга, но тут же устыдилась подобных эмоций и со страхом взглянула на лорда Маранаса. Наверное, боялась его осуждения. Но он сделал вид, что ничего не заметил, продолжая разглядывать ожерелье.

— Не совсем, — хмуро ответила я.

— Кирмунд как-то показывал мне эту вещицу, — проговорил Ретольф. — Камень привезен из одной заморской страны, с которой у драконов когда-то были торговые отношения. Потом они прервались. Вот уже больше пяти столетий. Но до сих пор ходят легенды о тамошних ювелирах, умеющих наделять украшения частичкой магической энергии. Так конкретно этот камень заряжен особой энергией. Его стоит передавать только тому, кто тебе на самом деле дорог. Тогда он будет служить своего рода талисманом, притягивающим удачу и счастье в любви. Если же подарить не тому человеку, все будет в точности до наоборот. Слышал, что матери Кирмунда счастья камень не принес. К сожалению, король Юриген не питал к жене теплых чувств.

— Кирмунд подарил тебе такое? — с восторгом воскликнула Эльма, ее голубые глаза светились радостным изумлением. — Это так романтично.

— Может, оставим эту тему? — я поморщилась, чувствуя неловкость. Не хотелось углубляться в то, что только что поведал Ретольф об этом камушке. Со стороны короля ко мне есть только страсть, не больше. Если начну думать иначе, станет еще сложнее сохранять выдержку. Да и сам он так и не сказал мне о любви. А то, что поведал лорд Маранас об этом камне… Всего лишь красивая легенда, не больше. — Эльма, ты посылала за мной. Есть какие-то особые причины?

Ретольф и подруга сразу посерьезнели.

— Лорд Маранас вчера провел небольшое расследование по поводу покушения на тебя в лесу. Но не хотел ничего рассказывать, пока ты не появишься.

— Что вы узнали? — я подалась вперед, с тревогой вглядываясь в бесстрастное лицо мужчины. — Меня и правда хотели подстрелить повстанцы?

— Исключено, — категорично заявил Ретольф. — Вчера я связался с их людьми, действующими здесь под благовидным прикрытием и ожидающими моей команды к действию. Они были поражены не меньше нашего, узнав о том, что на вас покушались от их имени.

— А стрелы?

— Королевские приставы раскрыли несколько тайников с оружием, принадлежавших повстанцам. Так что тому, кто имеет доступ к подобным вещам, ничего не стоило позаимствовать кое-что оттуда. Думаю, кто-то таким образом пытался скрыть истинную причину нападения. Решил подставить других. Только вот в одном он просчитался. То, что вы сами связаны с повстанцами.

— Значит, здесь у меня есть хитрый и расчетливый недруг, — протянула я и прищурилась. А потом в памяти возник случай с порошком, который подсыпали королю в вино. — Неужели опять Маррга постаралась?

— Вполне возможно, — Ретольф удивленным не выглядел, и я поняла, что он тоже уже свел все ниточки воедино. — У нее огромные связи, и она знает, как надавить на нужные рычаги или кого подкупить, чтобы добиться своих целей. И я ведь предупреждал вас, сударыня, что с этой женщиной не стоит ссориться.

— Мы должны рассказать о наших подозрениях королю, — воскликнула Эльма, но мы с Ретольфом поморщились в ответ.

— И как, по-твоему, мы станем объяснять ему, откуда столь большая убежденность в том, что это не повстанцы? — поинтересовалась я.

— Ты права, — погрустнела Эльма. — Но мы же не можем вот так все оставить. Допустить, чтобы это сошло ей с рук.

— Однажды эта тварь получит по заслугам, — холодно сказала я. — Но не сейчас.

— Думаю, нам стоит поторопиться с осуществлением наших планов, — вклинился в разговор лорд Маранас. — Раз она перешла к подобным действиям, значит, настроена решительно. Нельзя рисковать. Сегодня отдам распоряжения своим людям, чтобы были готовы действовать уже через несколько дней.

Внутри у меня все похолодело. Так быстро? Я даже рассердилась на себя за то, что это сообщение настолько выбило из колеи. Ведь я же сама хотела, чтобы все поскорее закончилось. Так почему теперь пришла в смятение?

— Нужно продумать, каким образом следует устранить короля, — следующие слова Ретольфа и вовсе заставили содрогнуться. — И как безопасно вывести из дворца вас и леди Эльму.

— Я знаю, как можно безопасно выйти отсюда, — прошелестела я. — Здесь есть тайные ходы. Благодаря королю я теперь знаю, где находится несколько входов и выходов. В свободное время постараюсь изучить их повнимательнее и понять, как можно покинуть дворец через них незамеченными.

— Кирмунд настолько вам доверяет? — задумчиво проговорил Ретольф.

Проклятье. Почему на сердце стало так гадко и противно, а сама я чувствую себя змеей похлеще Маррги?

— Скорее, не видит во мне угрозы, — глухо откликнулась я и тут же подумала: и кого пытаюсь сейчас обмануть.


— Что касается первого пункта, о котором стоит позаботиться, — опять заговорил лорд Маранас. — Раз есть тайный ход, вы могли бы провести меня или принца Адальброна через него в покои короля. Мы бы сами сделали то, что нужно.

— Исключено, — я едва могла говорить, настолько сдавило горло. — Там собака, которая поднимет тревогу сразу же, как почует чужака. Мне собака доверяет и не станет видеть врага. Так что все должна сделать я.

— Я не представляю, как ты сможешь это сделать, — прошептала Эльма, в ее лице сейчас не было ни кровинки. Она смотрела на меня расширенными перепуганными глазами.

— Лучше всего было бы действовать с помощью яда, но к сожалению, на драконов он не подействует, — будто не услышав слов девушки, рассуждал лорд Маранас. — Вам придется перерезать королю горло, когда он уснет. Я покажу, в каком месте находится сонная артерия. Если действовать быстро и правильно, он ничего не сможет сделать. И советую вам нейтрализовать сначала пса, чтобы не напал, когда поймет, что происходит.

Чем больше я слушала его слова, тем хуже себя чувствовала. Внутренне будто разделилась на две части: одна пыталась трезво и расчетливо смотреть на вещи и соглашалась с доводами Ретольфа, другая же едва не выла от тоски и горечи.

— Когда все это должно произойти? — глухо спросила я, когда мы обсудили детали.

— Думаю, дней через пять-шесть я успею все подготовить, — тихо откликнулся лорд Маранас, а я стиснула кулаки, впиваясь ногтями в собственные ладони.

— Хорошо, я буду готова, — произнесла еле слышно и поднялась с места.

На негнущихся ногах двинулась к выходу, больше не оглядываясь. Показалось, что камень на груди стал тяжелым и холодным и мешал дышать, но я с горечью подумала о том, что у меня всего лишь расшалилось воображение.

Следующие три дня я почти не выходила из своей комнаты под предлогом того, что плохо себя чувствую. Сама же посвятила время тому, чтобы досконально изучить тайные переходы дворца. Выяснила, что один из коридоров выводит в парк. Оттуда ничего не стоит дойти до дворцовой стены и с помощью веревки и крючьев вылезти наружу. Об этом всем я сообщила лорду Маранасу и Эльме. Так что план наш обретал все более четкие очертания и реальные шансы на успех.

Самый же щекотливый момент — то, что я должна буду убить Кирмунда, упорно гнала из головы. Хватит ли у меня силы воли, чтобы довести дело до конца? Однозначного ответа не находила, но четко понимала, что обязана. Вновь и вновь воскрешала в памяти то, что могло бы пробудить прежнюю ненависть к Кирмунду. Его расправу над моим отцом и братом. Унижения, каким подверг в день свадьбы и во время брачной ночи. То, что происходило недавно.

Но каждый раз наряду с плохим возникало и хорошее или то, что могло оправдать его. Мой отец стал причиной смерти родителей короля. Во время войны Кирмунд как раз находился в шатком эмоциональном состоянии, когда в нем пробуждалась драконья кровь. Он не мог нормально бороться с тем, что происходит внутри. Даже Ретольф говорил, что потом он сильно изменился. Я и сама замечала это. К Эльме не проявлял жестокости, хоть и считал ее последней представительницей вражеского рода.

Со мной же… Да, были и моменты, когда хотелось пришибить его за излишнюю властность и самомнение. Но он был со мной и другим: нежным, страстным, чувствительным. Мужчиной, с каким я могла бы прожить до конца своих дней. Тем, кто бесспорно достоин любви.

Вот только не было у нас права на любовь… Да и есть ли она с его стороны? Или, скорее, досада и азарт, потому что добыча никак не желает покоряться?

И чтобы изменилось, если бы узнала, что Кирмунд меня любит? В сердце и разуме творился такой сумбур, что я не могла разобраться в себе. Постоянно повторяла себе, что не имею права на эмоции. Мной должен руководить лишь разум. А он диктует одно — убить того, кто мешает обрести свободу мне и моей стране.

Радовало то, что есть еще несколько дней, чтобы все-таки настроить себя на то, что должна сделать.

Вот только, как обычно, в дело вмешалась судьба. Мой злой рок, каким стала проклятая волчица, с маниакальным упорством отстаивающая свои права на Кирмунда.

В этот вечер перед ужином я в очередной раз исследовала тайные переходы дворца. Хотела запомнить путь так, чтобы суметь пройти по нему даже с закрытыми глазами, если понадобится. Да и в последнее время только так могла хоть как-то избавиться от тяжелых мыслей — занять себя чем-то полезным. Выйдя из потайного хода и снова оказавшись в своей комнате, вздрогнула, обнаружив здесь Эльму. Девушка грустно улыбалась, сидя за уже накрытым столом и ожидая меня.

— Ты не возражаешь, если я составлю тебе компанию за ужином? Не могу больше слушать пустую болтовню всех этих девиц.

— Да, конечно, я только рада буду твоему обществу, — улыбнулась я и села рядом. Втянула носом приятный аромат, исходящий от тушеной утки с овощами и других блюд, находящихся на столе.

— С тех пор как ты сказалась больной, мне совершенно не с кем поговорить нормально, — пожаловалась Эльма, накладывая себе еду и тоже с явным удовольствием принюхиваясь.

— А как же лорд Маранас? — с ехидцей поинтересовалась я.

— Он так занят подготовкой к побегу, что редко появляется во дворце, — вздохнула девушка.

— Не переживай, скоро вам и вовсе не придется расставаться, — хмыкнула я, отправляя в рот кусочек мяса и довольно щурясь. — М-м-м, вкусно. Повар превзошел сегодня самого себя.

Некоторое время мы с подругой были заняты только едой и собственными мыслями. Потом Эльма осторожно сказала:

— Послушай, еще ведь все равно не поздно передумать.

— Ты опять за свое? — я поморщилась и отхлебнула вина из золоченой чаши. — Мы ведь уже все обсудили.

— Но ты ведь сама не хочешь так поступать с королем, — мягко сказала Эльма, пытливо вглядываясь в мое лицо.

— Все зашло слишком далеко, разве ты не понимаешь? — угрюмо возразила я. — Как думаешь он воспримет, если я расскажу ему правду? То, что мы с тобой поменялись местами, а потом я только и ждала подходящего момента, чтобы убить его. А как насчет того, что этим признанием я подставлю кучу народа? Понимаю, что на повстанцев тебе, по большому счету, начхать. Но как насчет твоего драгоценного лорда Маранаса? Хочешь увидеть, как его голова окажется на плахе?

Эльма судорожно сглотнула и покачала головой.

— Об этом я не подумала.

— А я подумала, Эльма. В отличие от тебя, мы с Ретольфом просчитываем наперед все возможные последствия наших решений. Поэтому если не можешь как-то помочь, то по крайней мере, не мешай, — мои слова прозвучали слишком резко и я даже пожалела об этом, видя, как глаза подруги наполняются слезами. — Прости, я сама не своя в последнее время…

— Я все понимаю, — сдавленно пробормотала девушка. — Тебе и так нелегко, а тут еще я лезу… Но мне жалко короля… Он сам не свой ходит все эти дни.

— Перестань, пожалуйста, — глухо воскликнула я, чувствуя, как каждое ее слово вонзается в самое сердце. — Давай поговорим о чем-то другом. Или просто закончим ужин.

Эльма кивнула и со вздохом потянулась к блюду с фруктами. Задумчиво стала отыскивать то, что ей бы больше захотелось съесть. Как вдруг ее рука замерла, и девушка непонимающе изогнула бровь.

— Что там? — невольно заинтересовалась я.

Эльма медленно извлекла со дна блюда сложенный вчетверо листок бумаги и развернула. Тотчас же вся кровь отхлынула от ее щек. Теперь я уже не смогла скрыть нетерпения и выхватила бумагу из ее рук. Первое время тупо смотрела на буквы, пытаясь сложить в голове два и два. Какого демона? Записка с такими же словами, что и тогда, в лесу: «Смерть шлюхе Золотого дракона. Предательнице своего народа».

— Но почему это здесь, в блюде с фруктами? — оцепенело спросила, боясь поверить забрезжившей на грани сознания догадке.