Избранница Золотого дракона

— Иногда я сильно сомневаюсь в этом, — пробормотал король, пристально глядя на меня. — Скажи правду, — прищурившись, спросил он, — почему ты на самом деле пришла сюда?

Задумчиво поглаживая собаку, я в упор смотрела на Кирмунда, пытаясь придумать ответ, который бы его удовлетворил и позволил мне сохранить достоинство. Но то ли сказалось выпитое, то ли что-то сильнее меня, но в этот раз с губ сорвалось то, чего от себя не ожидала:

— Мы плохо расстались. И я не могла уснуть из-за этого.

Некоторое время он испытующе смотрел на меня, словно пытаясь разгадать, говорю ли правду. Потом на его губах появилась улыбка. Не насмешливая или злая. Какая-то светлая, пробирающая до глубины души.

— Значит, ты не настолько равнодушна ко мне, как хочешь показать.

Я попыталась запротестовать, но слова сами застряли в горле. Чувствуя подступивший к горлу комок, смотрела, как король поднимается с места и подходит, ласково отгоняет собаку и склоняется надо мной.

— Не нужно… Я пришла вовсе не за этим… — слабо запротестовала, когда он опустился у моих ног, где только что лежал Дракон, и обнял за талию.

— Ш-ш-ш, — король притянул к себе поближе и прильнул к моим губам, подавляя все протесты.

В этот раз в его действиях не было ни капли грубости. Поцелуй был томительно нежным, таким сладким, что все внутри будто растекалось лужицей. Издав сдавленный всхлип — признак моей полной капитуляции — я сама обвила руками шею Кирмунда и жадно ответила на поцелуй.

Ощутила, как мое тело поднимают в воздух и уносят куда-то, и как оно все горит от нетерпения. Прикосновение одежды к ставшим болезненно чувствительным соскам сейчас казалось нестерпимым. И я едва не застонала от удовольствия, когда Кирмунд осторожно снял с меня одежду. Горячие губы сомкнулись вокруг моей груди, исторгая надсадный крик.

— Моя сладкая девочка… — услышала рокочущий голос в самое ухо. — Ты не представляешь, что я чувствую, когда прикасаюсь к тебе, целую тебя…

Внутри растеклось что-то щемящее и приятное от этих слов, но остатки затуманенного разума напомнили, что до этого король прилично выпил. Так что и не таких признаний наговорить может. Ему нельзя доверять. Да, я не могу отказаться от его близости сейчас, но не должна забывать о том, почему вообще нахожусь здесь.

Но почему так тяжело думать об этом, когда видишь его лицо, дышащее страстью, чувствуешь обжигающую нежность прикосновений и поцелуев? И почему кажется таким правильным то, что именно этот мужчина проникает в меня, двигается во мне, сливаясь со мной в единое целое? Я с силой обвивала его бедра ногами, подстраиваясь под движения, еще сильнее насаживая на себя, уже не сдерживая стонов и криков. Смогу ли я когда-нибудь чувствовать то же самое с кем-то другим? Это волшебное единение, где теряешь себя и одновременно обретаешь что-то гораздо важнее, что делает тебя такой живой, такой настоящей…





Глава 4




Большой, сверкающий огнями бальный зал дворца Золотых драконов мало изменился с того дня, как я в последний раз была здесь. Разве что наряды придворных стали еще более вычурными, а лица, знакомые по прошлому разу, успели немного постареть. Хотя отличие все же было. В отношении ко мне. Если раньше для всех я была чем-то вроде бесплотной тени — придатка к собственному отцу и брату, и мое общество едва замечали, то сейчас все кардинально изменилось.

Вот что способна сделать внешность, — подумалось с невольной горечью, пока я ловила на себе заинтересованные взгляды. Даже довольно скромное по меркам здешней моды платье положения не спасало. На меня все равно пялились. Хотя, думаю, что дело не только во внешности. В первый же день своего представления ко двору я осмелилась бросить вызов некоронованной королеве здешнего общества. Ясное дело, что это не могло не приковать ко мне внимание всех.

Каждый, казалось, с жадным нетерпением ждал, что же предпримет коварная Маррга, чтобы избавиться от той, что опустила ее на глазах у остальных. Признаюсь, что и сама ждала следующего шага волчицы с затаенным беспокойством. Как бы я ни ненавидела Марргу и ни желала поставить ее на место, мне хватало благоразумия понимать, что она во многом меня превосходит. Что в силе, что в коварстве. Пока я могла лишь защищаться, а это довольно проблематично, когда не знаешь, с какой стороны может быть нанесен удар.

И все же конфронтация с официальной королевской фавориткой неожиданно подняла мой авторитет среди придворных. Уже за те два дня, что мы с Эльмой провели при дворе, я заметила, как постепенно общество здешних дамочек разделяется на два фронта. Одни остались на стороне Маррги, видимо, не допуская и мысли, что ее положение может пошатнуться. Другие же стали пытаться втереться ко мне в доверие и заручиться моей благосклонностью.

Я старалась отгонять нехорошие подозрения по поводу того, с чем это связано. Неужели эти дамы оказались более прозорливы и поняли, что место фаворитки скоро может занять новая пассия Кирмунда? Надеюсь все же, что я просто излишне подозрительна. Ведь мы с королем ничем не выдавали на людях своих отношений. Да и днем пересекались нечасто и ограничивались при встрече церемонными формулами вежливости.

Дни мои были заполнены обязанностями при Эльме. Отбором фрейлин, примеркой новых туалетов, скрашиванием досуга королевы. Подруга, к сожалению, ничем не могла помочь, оказавшись полностью бессильна в новых условиях. И фрейлины, пополнившие ее свиту, очень скоро поняли, что если нужно что-то решить, то обращаться стоит ко мне, минуя королеву. Эльма сама расстраивалась из-за того, насколько мало подходила на ту роль, что ей приходилось играть. Но я надеялась, что со временем она свыкнется и перестанет смотреть перепуганными глазами всякий раз, как к ней обращались с каким-нибудь вопросом.

Стоя рядом с лордом Маранасом в числе остальных придворных, я ожидала появления королевской четы и начала бала. По залу разносилась тихая ненавязчивая музыка, играемая оркестром. В арке, ведущей в смежное помещение, различала проворно снующих слуг, готовящих пиршественный стол. У меня уже начинала болеть голова, стоило представить этот длинный скучный вечер. С тех пор как осознала в прошлом свою непривлекательность, балы перестали доставлять удовольствие. Конечно, мне приходилось их посещать в силу своего положения в обществе, но на них я в основном сидела в сторонке и наблюдала, как веселятся другие. Тем более я не собиралась принимать активное участие в торжестве и здесь, где все было мне враждебно. Так что чем скорее закончится вечер, тем для меня лучше.

Надеюсь только, что Кирмунд сдержит слово и не станет проявлять ко мне интерес. Когда мы прошлой ночью говорили на эту тему, он согласился, что пригласит меня не более чем на один-два танца, чтобы не выделять из числа прочих дам. Хотя видно было, что такое ему не по нраву. Но к моему удивлению, Эльма оказалась права в одном — женщина порой, действуя хитростью, может добиться большего, чем в лоб. И пусть мне это глубоко претило, но я вынуждена была признать — так и есть. Стоило мне притвориться мягкой и уступчивой, прибегнуть к просьбе, а не требованию, и Кирмунд размяк. Я собиралась окончательно усыпить подозрения придворных в нашей связи, принимая приглашения на танец других кавалеров и делая вид, что мне нравится их внимание. Если, конечно, меня станет кто-то приглашать. Я вообще предпочла бы провести весь вечер рядом с Эльмой, за спокойной дружеской беседой.

— Лорд Маранас, вы совершенно невыносимы, — услышала капризно-обиженный голосок рядом с нами и оторвалась от размышлений.

Заметив кокетливо улыбающуюся Ретольфу брюнетку — ту самую, с кем в день приезда обменивалась колкими репликами Маррга — я невольно нахмурилась. Уже знала из того, что рассказывали другие фрейлины, что это Радра Даникар — лучшая подруга волчицы. Если, конечно, та вообще способна на дружбу. Скорее, обе сошлись на почве злобного коварного нрава и общности интересов. Особенно неприятно было узнать, что Радра уже полгода всячески пытается захомутать лорда Маранаса и ей даже удалось затащить его в постель. Правда, ничего большего Ретольф предлагать ей не собирался, но это только раззадоривало Радру. И она атаковала мужчину с маниакальной одержимостью. Думаю, он и сам уже не раз пожалел, что когда-то поддался чарам этой женщины. Чуть нахмурившись, лорд Маранас учтиво кивнул и суховато проговорил:

— Могу я узнать, леди Радра, чем успел вызвать ваше недовольство? По-моему, я не имел чести общаться с вами с момента приезда в Дагейн.

— Вот именно этим, дорогой друг, — очаровательно улыбнулась женщина и шутливо ударила его по руке веером. — Вы упорно меня избегаете.

— Вам показалось, леди Радра, — безукоризненно вежливо возразил Ретольф.

— Тогда, надеюсь, вы подарите мне сегодня несколько танцев, — она грациозно повела плечами и чувственно взглянула на мужчину из-под полуопущенных ресниц.

— Почту за честь, сударыня.

Вполне довольная собой, Радра улыбнулась еще более очаровательно и двинулась к группке дам, откуда меня сверлила глазами Маррга. Я с вызовом встретила взгляд волчицы и, дождавшись, пока ее подруга отойдет на безопасное расстояние, с неудовольствием шепнула Ретольфу:

— Почему вы поощряете ее? Или эта вульгарная особа вам на самом деле нравится?

— Предпочитаю не идти на открытый конфликт ни с кем здесь, — невозмутимо откликнулся лорд Маранас. — Ни к чему не обязывающий флирт разумнее открытого отказа.

— Ни к чему не обязывающий? — возмутилась я. — Уже наслышана о том, что вас связывает с этой женщиной.

— Леди Адала, вам не кажется, что моя личная жизнь — это все же не та область, в которой мне стоит отчитываться перед кем бы то ни было? — отозвался Ретольф, сохраняя учтивый тон, но давая понять, что есть грань, за которую не стоит переходить даже мне.


— Разумеется. Но тогда сами в следующий раз будете успокаивать Эльму, — прошипела я. — Когда ей рассказали о вас с этой отвратительной девкой, у нее истерика случилась.

Лорд Маранас некоторое время в упор смотрел на меня, а я опять ничего не могла различить в его черных, как бездна, глазах. Потом осторожно сказал:

— Мне жаль, что я невольно причинил боль леди Эльме. Поверьте, я не хотел этого.

— Тогда не морочьте ей голову, — уже по-настоящему разозлилась я. — То даете надежду, сближаясь с ней, то отталкиваете. Вам не кажется, что это жестоко? Если ваше сердце уже занято, скажите об этом Эльме прямо. Она не настолько слабая, как вы думаете. И я помогу ей вырвать вас из сердца, а когда все закончится, обратить ее внимание на кого-то, кто по-настоящему оценит…

Я осеклась, заметив, как глаза Ретольфа полыхнули таким ярким блеском, что смотреть было больно. Впервые видела подобное проявление эмоций с его стороны. Похоже, мои подозрения оказались верными. Лорд Маранас тоже влюблен в Эльму, пусть и не демонстрирует этого в открытую. Но одна мысль о том, что она может связать свою судьбу с другим, задела его гораздо сильнее, чем он хотел показать. Да и явное облегчение, когда узнал, что Эльма с Кирмундой так ни разу и не были вместе, говорило само за себя. Только почему этот идиот предпочитает строить из себя каменную статую, а не поговорить начистоту с любимой девушкой, я понять не могла. Или настолько привык казаться бесчувственным, что не решался сбросить, наконец, эту маску?

— Обещайте, что поговорите с Эльмой, — произнесла я, чуть прищурившись. — Скажите ей, что вас связывает с этой женщиной.

— Не о чем говорить, — буркнул Ретольф. — Да, она была моей любовницей. Но я не собираюсь продолжать эти отношения.

— Тогда скажите об этом Эльме.

По мрачному взгляду, брошенному на меня, стало понятно, что делать этого не станет. Вот же упрямец. Тяжело вздохнув, я покачала головой и отвернулась, напоследок бросив:

— Сами потом будете себе локти кусать, когда потеряете ее.

Некоторое время ощущала сверлящий мой профиль тяжелый взгляд лорда Маранаса, но упорно смотрела в другую сторону. Пусть и он немного помучается, как моя бедная подруга.

Оглушительный звук фанфар, возвещающий о появлении королевской четы, заставил все взгляды устремиться ко входу. Мое сердце невольно забилось сильнее, как всегда, когда в поле зрения появлялся Кирмунд. Сегодня он выглядел еще более блистательно, чем обычно, в светлой одежде, расшитой золотыми нитями и драгоценными камнями. Черные волосы с золотистым отливом невольно приковывали внимание — так причудливо играли в них отблески от множества свечей, украшающих зал. Привлекательное лицо казалось менее суровым, чем обычно, расслабленным, пусть и легкая улыбка, играющая на нем, явно была всего лишь маской.

Сейчас Кирмунд так напомнил себя прежнего, только более возмужавшего и раздавшегося в плечах, что внутри что-то томительно заныло. Сколько раз я вот так вот наблюдала за ним, стоя где-то в стороне. Любовалась, мечтала о том, чтобы когда-то пройти с ним рука об руку. Странно было наблюдать за тем, как теперь он идет так с той, на чьем месте по праву должна быть я. Впервые я усомнилась в правильности того, что мы делаем. Или на меня так повлияло то, насколько нежным со мной был Кирмунд после той ночи, когда пришла к нему по потайному ходу?

При всем желании упрекнуть его было не в чем. Даже сейчас он безукоризненно выполнял данное мне обещание — и головы не повернул в мою сторону, проходя мимо. Давал понять, что я ничего особенного для него не значу. И я ведь сама этого хотела. Только почему вдруг появилось грызущее болезненное чувство внутри? И почему я так жадно ищу на невозмутимом лице короля признаки интереса ко мне?

Немного утешало то, что с Эльмой он вел себя так же холодно, как и с другими. Нет, его поведение по отношению к жене было безупречным — держался предупредительно-вежливо. Но никакой теплоты или искреннего участия. А я представила себе, что так бы он держался со мной всегда, знай, кто я на самом деле, и по сердцу будто ножом полоснуло. Да что ж со мной такое?

Король и королева устроились на тронах, находящихся на небольшом возвышении. Кирмунд поднял руку, приковывая к себе внимание, и сказал несколько учтивых слов в адрес жены. Вежливых, но ни к чему не обязывающих. О том, что рад видеть ее частью двора и желает, чтобы она чувствовала себя здесь полноправной хозяйкой. Эльма, с трудом сохраняющая невозмутимый вид, дергано кивнула и едва слышно поблагодарила. Кирмунд едва заметно поморщился, но быстро справился с собой и объявил начало бала.

Придворные теперь поочередно подходили к трону и приветствовали королевскую чету. Я порадовалась тому, что когда настал мой черед это делать, рядом находился лорд Маранас. Иначе не знаю, как бы сумела сохранить невозмутимый вид, когда король скользнул по мне намеренно равнодушным взглядом. Это настолько уязвило, что я с трудом смогла скрыть эмоции. Совершенно нелогично, я знаю. Ведь сама его просила не демонстрировать чувств. Но поневоле закралось сомнение при виде той легкости, с какой он выполняет обещание — а были ли эти чувства на самом деле.

Когда с официальной церемонией было покончено, король открыл бал вместе с Эльмой. Бедняжка выглядела напряженной, как струна. Видно было, что не может получать удовольствие от танца, просчитывая каждый шаг и боясь сделать хоть одно неправильное движение. Кирмунд стоически дотерпел танец и, что-то шепнув жене, направился в сторону придворных дам, чтобы выбрать новую партнершу на следующий. Эльма беспомощно озиралась, не зная, что ей делать, и я поспешила на выручку. Мое появление подруга восприняла с нескрываемым облегчением.

— Как ты? — шепнула я, беря ее под руку и уводя чуть поодаль от танцующих.

— Нормально, — слабо улыбнулась Эльма. — Но поскорее бы все закончилось.

— Что тебе сказал Кирмунд?

— Чтобы я расслабилась и веселилась вместе со всеми, — вздохнула девушка.

— Тогда почему бы тебе так и не сделать? — я как можно бодрее улыбнулась. — Можешь опять сесть на трон и понаблюдать за танцующими парами. А можем пройти в обеденный зал и чего-нибудь перекусить, — я кивнула в сторону арки, за которой уже скрывались некоторые придворные, предпочитавшие еду и выпивку танцам.

— Боюсь, у меня пока кусок в горло не полезет, — шепнула Эльма.

— Тебе срочно нужно расслабиться, — я потащила ее к трону и на ходу сделала знак нескольким фрейлинам, которых лично отобрала в свиту королевы. Те поспешили приблизиться и защебетали, развлекая Эльму. Я же пока сходила в соседний зал за двумя бокалами вина и вернулась к подруге. — Вот, выпей. Тебе это точно не помешает.

Эльма дрожащими руками взяла бокал и отхлебнула. Я сделала то же самое и подмигнула ей, потом тоже включилась в непринужденную беседу. Мало помалу настроение подруги улучшилось, и она смогла немного расслабиться. Не успела я похвалить себя за маленькую победу, как Эльма судорожно вздохнула, устремив куда-то помертвевший взгляд. Я непонимающе проследила за ним и едва не выругалась. Лорд Маранас с самой предупредительной и любезной улыбкой кружил по паркету оживленно флиртующую с ним Радру. Если не знать Ретольфа достаточно близко, вполне можно было поверить, что получает удовольствие от танца. Но я видела, что он чересчур напряжен и скован, пусть и старается этого не проявлять.

— Она сама навязалась ему, — попыталась утешить я тут же потерявшую выдержку Эльму. — Представляешь, подошла к нам с лордом Маранасом и чуть ли не потребовала, чтобы он с ней потанцевал.

Подруга кивнула, но не похоже, чтобы ее как-то утешили мои слова.

— Могу я пригласить вас на танец, леди Эльма?

Мы обе вздрогнули, оказавшись настолько поглощенными наблюдением за Ретольфом и его партнершей, что не заметили подошедшего привлекательного шатена. Порывшись в памяти, я вспомнила, что его зовут Адриан Оладар. Один из признанных дамских угодников двора, вполне сознающий свою привлекательность. Хотела уже послать его подальше, но в этот момент взглянула на Кирмунда, расточающего благосклонные улыбки какой-то рыженькой девице, и протянула руку.

— Разумеется. Если, конечно, моя королева не против, — я покосилась на подругу, и та вяло отмахнулась.

— Конечно, не против. Иди, веселись.

А у меня уже в голове зрел план, как получить двойную выгоду от этого приглашения. Не только показать королю, что на меня тоже кто-то может обратить внимание, но и выручить Эльму. Надеюсь только, что она не запорет все на корню. Очаровательно улыбаясь голубоглазому красавчику, я легко подстраивалась под его движения и напропалую кокетничала. Невольно порадовалась, что танцевальные премудрости, которым учили с детства, настолько въелись под кожу, что даже спустя столько лет вспомнились легко и естественно.

— Вы прекрасно двигаетесь, леди Эльма, — одарил улыбкой опытного обольстителя Адриан. — Одно удовольствие наблюдать за вами во время танца.

— Благодарю, могу то же самое сказать о вас, — я послала ему чувственную улыбку.

Поддерживать беседу с этим мужчиной оказалось довольно легко и танец пролетел незаметно. Труднее всего оказалось за это время ни разу не посмотреть в сторону короля, чтобы не испортить весь эффект. Только когда танец закончился и Адриан провожал меня обратно к королеве, рискнула метнуть быстрый взгляд на Кирмунда. Сердце тут же ликующе подпрыгнуло к горлу. Мрачный Кирмунд в упор прожигал глазами меня и моего спутника. Рыжая девица напрасно пыталась снова привлечь его внимание, он явно ее не слушал.

— Могу я снова пригласить вас на танец спустя какое-то время? — вернул к реальности голос Адриана.

— При одном маленьком условии, — я кокетливо поправила локон, отводя за ухо.